Рассмотрение дела по поводу гибели Александра Коржича стартовало 8 августа. До 24 августа показания давали солдаты, которые признаны потерпевшими по делу — их несколько десятков человек. С начала недели в зал суда стали вызывать свидетелей — сослуживцев и друзей погибшего.
Читать на OnlínerСегодня в суде Московского района продолжается допрос свидетелей по делу Александра Коржича.
В суде объявлен перерыв до 10:00 четверга.
В протоколах указано, что сержанта Зайца возили на обследование в Минск.
— Утром после того, как я обнаружил труп Коржича, у меня начались судороги мышц — меня возили в госпиталь в Минск. Меня сначала оставили в медроте, а утром сказали: «Поедешь в Минск». Возили к психиатру. Я был не против обследоваться.
В протоколе допроса есть вопросы и про дневник. У Зайца спрашивают, вырывал ли он листы из дневника.
— Дневник могли взять и прочитать. Если я не хотел, чтобы прочитали, я вырывал листы. Про рядового Коржича я ничего не вырывал.
В суде допрашивают еще одного свидетеля — сержанта Зайца, который обнаружил тело Коржича в подсобном помещении. Заяц Андрей из Солигорска. Среднее специальное образование. Ст. 455, ч. 1, 2. Три года лишения свободы.
— Визуально знаю одного обвиняемого. Как тебя зовут? — Заяц указывает на Вяжевича.
— Антон.
— Антона знаю.
Андрей Заяц был призван на срочную службу в 2016 году. Демобилизации у него не случилось.
— Под моим началом военнослужащие проходили дважды курс молодого бойца. С ноября по январь и с мая по июль.
— Рядового Коржича знали? — задает вопрос гособвинитель.
— Да.
— Он был в рядах четвертой роты во время курса молодого бойца, который проходил с мая по июль. Командиром одного из взводов я являлся, он был в моем взводе. Добавить мне нечего.
— Как себя проявил Коржич?
— Ничего особенного.
— Сколько длился курс молодого бойца?
— 50 дней.
— После этого вы виделись с Коржичем?
— Нет.
— Никогда и нигде?
— Не припомню такого.
— Вы вели какие-то дневники во время службы?
— Был дневник.
— Что туда записывали?
— Все. Свои мысли.
— Что-нибудь касательно Коржича туда записывали?
— Нет.
— Где дневники и блокноты сейчас находятся?
— Дома.
— Где конкретно?
— Их вернули семье. Я не знаю, где конкретно.
Я дежурил на пост-контроле — это место, где осуществляется въезд и выезд транспортных средств на территорию части. Это рядом с медротой.
— Когда вы проходили лечение в медроте последний раз?
— В начале года.
— В сентябре-октябре 2017 года вы в медроте не лежали?
— Заступили в наряд за день до происшествия. Заступили на дежурство с напарником. Вечер был спокойный, ушли отдыхать. Вернулись утром. Обыкновенная служба в наряде. Перед тем, как его сдать, пошел в подвал, чтобы взять инструмент. И увидел там человека, висящего на чем-то. Вернулся обратно и попытался связаться с дежурным оттуда. Не получилось. Связался с дежурным из медроты. Когда прибыл, я отвел его туда, где был висящий человек. Мы вышли, они начали звонить начальникам. Собрались люди, доктора, приехали из СК из Борисова, меня допросили. После этого отпустили.
— Ничего больше интересного не можете рассказать?
— Нет.
— В показаниях некоторых свидетелей замечали некоторые странности. Что вы можете по этому случаю пояснить.
— Я с таким наблюдениями не сталкивался.
— Были с вашей стороны какие-то неуставные отношения?
— Были, я за них осужден.
— По отношению к Коржичу?
— Нет.
Вопросы задает адвокат:
— Перед сдачей дежурства уборка обязательна?
— Поддерживать порядок мы должны все время. Особенно перед сдачей дежурства.
— Инвентарь вы должны были брать где?
— На ночь мы его относили туда — в это подсобное помещение.
— Вы должны были его брать оттуда?
— Да.
— А каким образом в этот день и кто брал этот инвентарь?
— Те, кому он нужен.
— Кому он был нужен?
— Мне и тем, кто убирал территорию роты.
Заяц рассказывает, что зашел в подсобное помещение за инвентарем. В это время его напарник по дежурству тогда уже начал уборку — у него была метла.
— Инвентарь был изношенный, и я пошел в подсобное помещение, чтобы найти что-то получше. Я прошелся дальше, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь получше. Света не было — там не заменили лампочку. Я искал инвентарь при помощи фонарика — он у меня был с собой. Для того чтобы зайти в помещение, нужно было даже присесть. Я посмотрел в это помещение и увидел там человека. Как-то так.
Вопросы задает мама Александра Коржича:
— Вы знали Сашу Коржича на гражданке?
— Нет.
— Он ездил неоднократно к вашей соседке.
— Мы не были знакомы.
— Помещение было открыто или закрыто?
— Прикрыто.
— В школе молодого бойца вы были замкомандира взвода. Был случай, когда повесился солдат. Вам известен этот случай?
— Нет.
— Вы были командиром и не были в курсе?
— Если бы такое было, я был бы в курсе.
— То есть вам этот случай не известен?
— Нет.
— Я неоднократно слышу, что вы к Саше применяли насилие. Выбивали деньги, наносили удары. Это правда?
— Это неправда.
— Так люди утверждают.
— Если бы люди утверждали, я бы понес за это наказание.
— Вы лежали в одной палате с Сашей.
— Нет, я не лежал в медроте.
— Вы нашли труп, сели спокойно ужинать. Даже медики удивлялись.
— Со мной уже пообщались три психолога. Один из них с большим опытом работы. После этого я ужинал.
Вопросы задают адвокаты обвиняемых.
— Почему вы были уверены, что именно там найдете инвентарь?
— Нет, это было не точно. Возможно, там что-то будет. Я так думал.
— Можете подтвердить, что, когда вас доставили в комендатуру, вы пытались причинить вред своему здоровью?
— Нет.
Адвокат задает вопрос Скуратовичу:
— Наблюдали такой случай?
— Да, наблюдал. Сержанта Зайца и меня везли в одном автобусе. Сержант Заяц достал иголку и начал совать себе в вену. Его вовремя остановили и выбили из рук иголку. Такой факт был.
Заяц поясняет:
— Я напоролся на иголку в автобусе.
— Вы непреднамеренно это сделали?
— Я не совал себе иголку в вену. Это была случайность.
— До этого дня вы были в подвале? Насколько там ориентировались?
— Это был первый раз.
— Какие основания у вас были полагать, что там есть инвентарь?
— Там еще лестница, зеркало, чтобы заглядывать под машину. Все это имущество находилось в этом помещении.
— Вы проверяли, есть ли у человека признаки жизни?
— Нет, я увидел, что у человека синие руки. Это значит, что он мертв.
— Вы отрицаете, что вымогали деньги у Коржича и били его.
— Такого не было.
— Отношения с Субоцким у вас какие были?
— Я эту фамилию слышу впервые.
Андрей Заяц описывает то, что увидел в подсобном помещении, отвечая на вопросы судьи:
— На полу был ремень и головной убор. На ноги я не обратил внимания. Одет он был в военную форму. Голова была прикрыта. После того, что увидел, был потерян. Я не ожидал, что такое произойдет.
— Какие именно события вас потрясли?
— Не каждый день такое увидишь. Тем более в таком месте.
Гособвинитель задает уточняющий вопрос по поводу неисправности телефона в КПП. Оттуда позвонить Зайцу не удалось из-за неисправного телефона.
— Я пытался позвонить, но не получилось. Помехи. Я пошел в медроту и позвонил оттуда дежурному.
— А как вы дежурите с неисправным телефоном?
— Помехи случаются.
Под конвоем в зал суд приводят следующего свидетеля. Бритиков Юрий призывался на срочную службу в мае 2016 года. Он осужден на 4,5 года лишения свободы за превышение должностных полномочий и получение взятки, приговор не вступил в силу.
— В отношении обвиняемых я ничего не знаю. Могу сказать, что солдаты отжимались и приседали за упущения по службе по моей команде. Такие команды отдавал только я. Это было несколько раз, конкретные случаи я не помню.
Гособвинитель уточняет, что Бритикову известно про Коржича.
— О Коржиче я ничего не знаю. Я один раз его охранял в медроте. Это было воскресенье, нас собрал капитан и спросил, кто не занят. Я сказал, что не занят. Он отправил в медроту и сказал: «Там солдат наш, его положили в медроте, посмотри за ним». Я не интересовался, какая необходимость в его охране. Про наряды я ничего не знаю.
Адвокат потерпевшего уточняет:
— Вас отправили на охрану. А объяснили, в чем эта охрана заключается?
— Нет, не объяснили.
— А где находился Коржич?
— Сначала находился в общей. Но потом нам сказали переместиться в двухместную палату вместе с Коржичем. Две кровати, тумбочки, стол, решетка на окне.
— Кроме вас больше никого не было на охране?
— Был еще один солдат.
— Что делал Коржич, пока вы были там?
— Ничего не делал. Мы два или три раза выходили с ним курить, смотрели телевизор. Он лежал на кровати.
— Общались с ним?
— Да, немного.
— О чем?
— Я спрашивал, почему он попал сюда. Интересовался, не сделает ли он что-то с собой, если я отлучусь. Он сказал, что все нормально. Что его положили сюда из-за сердца.
Далее Юрий отвечает на вопросы адвокатов обвиняемых.
— У меня появились мысли: зачем его охранять, просто так меня на охрану не поставили бы. Думал, что он может с собой что-нибудь сделать. Не знаю, почему так думал. Он не был веселый, был грустный. Но все было нормально, странностей не замечал.
В протоколе допроса указано, что Юрий Бритиков находился с 25 по 26 сентября в должности дежурного по роте. Но информации о том, что Коржич выбыл из медроты, не получал.
«С 25 по 26 сентября заступил в должность дежурного по роте. Я могу с уверенностью сообщить, что из медпункта в этот день никто не звонил. В этой информации я уверен. В моем суточном наряде не могла быть получена информация о том, что Коржич выписался из медроты и выбыл в расположение части», — зачитывает показания гособвинитель.
— Из медпункта должен был поступить звонок о том, чтобы дежурный пришел и забрал выписанных солдат, — поясняет Бритиков.
В протоколе допроса указаны случаи неуставных взаимоотношений в части. Вот один из примеров: «Барановский после отбоя поднял все три взвода и заставил военнослужащих отжиматься в противогазах. Я поднял свой, третий взвод и отправил спать. В итоге мой взвод не отжимался, отжимались остальные два».
Эрнест Субоцкий сейчас работает сварщиком в Минске. С осени 2016 года он служил в танковых войсках и увольнялся в звании младшего сержанта.
— Рядового Коржича знали? — задает вопрос гособвинитель.
— Служили в одной части.
— Были в дружеских отношениях?
— Нет.
— Охарактеризовать его можете?
— Спокойный, общительный.
Далее Эрнест рассказывает о случаях неуставных взаимоотношений, о которых ему известно:
— Видел иногда, как отжимаются солдаты. Буквально один-два раза. Это было в дневное время в расположении части в свободное время. Толком ничего не видел, потому что постоянно был со своим взводом на занятиях и редко бывал в расположении части.
— Сержанта Зайца знаете? — спрашивает гособвинитель.
— Не знаю, но слышал.
— Что слышали?
— Что неадекватно себя вел.
— Что это значит?
— Рассказывали, что он ночью мог поднять роту, сесть в центре казармы и сказать: «Спокойной ночи». По слухам, он бил Коржича и деньги требовал. Я достоверно сказать не могу, просто солдаты говорили.
— А про Коржича что знаете?
— Солдат и солдат. Ничего конкретного сказать не могу.
— По факту смерти?
— То, что нашли его в подвале. Я не присутствовал — был на стрельбе.
— Что о смерти Коржича вам известно? — уточняет судья.
— В каком состоянии его нашли.
— В каком?
— Ноги были связаны, майка на голове была. Но это все с рассказов других.
В протоколе допроса указано, что в медроте Коржич оказался в одной палате с Зайцем. Также там сказано: «Каких-либо конкретных сведений о взаимоотношениях Коржича и Зайца мне не известно. Рядовой Коржич находился в подчинении сержанта Зайца. Слышал, что Заяц вымогал деньги у Коржича. Помимо этого, известно, что Заяц позволял себе ударить Коржича. Зайца считают странным и говорят, что он больной на голову. Со слов Вяжевича я знаю, что Коржич боялся панически заступать в наряд, когда находился в медроте и лежал в одной палате с Зайцем. Коржич просил другого парня заступить вместо него. Еще я знаю, что именно Заяц нашел его повешенным».
Мама Александра Коржича задает вопрос:
— Расскажите про телефон, который вы нашли в мастерке.
— Я шел в туалет в казарменном помещении и со шкафа взял мастерку — первую, которая попалась. Я сел и из мастерки выпал телефон. Я сделал свои дела, вышел и спросил: «Ребята, чей телефон?» Барановский сказал: «Покажи-покажи. Это рядового Коржича, который пропал». После этого я отдал телефон дежурному. Телефон я нашел после.
Первым допрашивают Александра Белоусова — рядового, который проходил службу в Печах в одно время с Александром Коржичем. Военнослужащий рассказывает про выкуп мобильных телефонов, отжимания после отбоя и физическое насилие со стороны сержантов.
— После отбоя приходил Барановский и сказал: «Второй взвод, подъем. Команда „Газы!“» Тогда весь взвод надевал противогазы и отжимался. Кому-то стало плохо, он снял противогаз. Тогда Барановский закомандовал снять противогазы.
— В отношении вас совершались противоправные действия?
— Нет. Я не помню такого.
Гособвинитель зачитывает протокол допроса: «Помню, что в августе-сентябре у Коржича заболело сердце. Приезжали медики и делали ему укол. После этого Коржич попал в медроту — больше мне ничего не известно».
Также в протоколе описываются случаи неуставных отношений: обвиняемые заставляли военнослужащих отжиматься, били рукой по шее за неопрятную прическу.
Напомним, 3 октября прошлого года в подвале одного из строений на территории учебки в Печах было найдено тело солдата-срочника Александра Коржича. Согласно предварительным данным, причиной смерти явилась механическая асфиксия от сдавливания органов шеи петлей от ремня при повешении.
Полковник Константин Чернецкий был освобожден от должности начальника 72-го гвардейского объединенного учебного центра подготовки прапорщиков и младших специалистов Вооруженных сил. По результатам проводимой военным ведомством проверки за непринятие исчерпывающих мер по поддержанию строгого уставного порядка министром обороны принято решение об отстранении от должностей командира и ряда должностных лиц командования воинской части, в которой проходил службу рядовой Александр Коржич, а также тех, кому военнослужащий был непосредственно подчинен по службе.
По факту гибели солдата в Печах было возбуждено 13 уголовных дел, Следственный комитет сообщал о десяти военнослужащих, которым было предъявлено обвинение.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!