«Сын рассказывал про метод воспитания — ошейник с иголками». В суде по делу Коржича допрашивают потерпевших

Минский областной суд продолжает рассматривать дело Александра Коржича, который погиб в военной части под Борисовом. Напомним, на скамье подсудимых трое военнослужащих — непосредственные командиры роты, где служил погибший. Потерпевшими признаны несколько десятков солдат, а также родные погибшего. Сегодня они начали выступать в суде.

Подсудимые обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 ст. 430 «Получение взятки путем вымогательства» и ч. 3 ст. 455 «Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти» Уголовного кодекса.  Один из них также обвиняется по ч. 1 ст. 205 «Кража». Никто из сержантов не признает свою вину полностью, все они признают вину частично.

10:10

Напомним, на скамье в «клетке» находятся 23-летний сержант Евгений Барановский, который являлся непосредственным начальником и командиром для всех пострадавших солдат. Рядом с ним — 22-летний заместитель командира взвода Антон Вяжевич и 20-летний сержант Егор Скуратович. Все трое отказались давать показания сегодня, заявили, что будут их давать после потерпевших и свидетелей.

10:30

Показания дает Светлана Коржич — мама погибшего солдата. Саша был ее единственным сыном, с мужем они развелись в 2005 году. Она живет в Пинске, работает на двух работах — в Пинском РайПО и председателем жилищного кооператива.

Александр Коржич ушел в армию 19 мая 2017 года. Светлана говорит, что сын ее хотел служить в армии.

— Мой сын по 3—4 месяца жил в Германии, в Бельгию к дяде ездил, он никуда не хотел категорически ехать. Говорил, все у меня здесь есть, я живу не хуже иностранцев, — говорит она.

— Они организовали какую-то ОПГ в учебном центре, я вот только почему-то не вижу здесь офицерского состава. По чьему приказу работали эти молодые ребята?

По словам Светланы, они требовали у него деньги, за медроту по 150 рублей, был период, когда Светлана перечисляла сыну по 50 рублей каждый день.

— Я бы даже дом переписала на них, чтобы только Саша живым из армии вернулся, — говорит Светлана. — Я разве его туда для этого отправляла?

Женщина очень эмоциональна, поэтому суд просит говорить ее по существу. Прокурор помогает Светлане и задает вопросы про детство и юность погибшего.

— На присягу я не попала. Все было как положено, организовали торжественные проводы, присяга тоже, нормальный парень, хотел служить. И с СТО ему зачислили последнюю зарплату на карточку, у него зарплата была около 600 рублей. Служить он начал в середине мая, а в начале июня он позвонил и сказал, что нет уже денег. В армии поняли, что приехал богатенький мальчик, из которого можно тянуть. Саша постоянно просил деньги. По 50 рублей я ему отправляла. Саша говорил, что эти деньги идут на экскурсии, на булочки и сигареты. Друг Илья купил сенсорный телефон. А потом оказалось, что Барановский пользовался этим телефоном. Все шло нормально, пока не начали возрастать ставки, — говорит женщина.

— В четверг звонок, 50 рублей, — продолжает она, — я послала, тут в пятницу вечером опять звонок — опять 50 рублей. Я говорю, у меня денег нет на карточке, только 12 рублей, только наличка, как я тебе привезу — 410 километров. В понедельник только пришлю. Саша сказал, что пойдет разбираться и забирать карточку. После того как стал забирать карточку, все и началось. Тут Саша оказался в медроте. Мне позвонил Барановский и спросил, рассказывает ли сын Саша что-нибудь о службе. Он спрашивал, сын симулянт или нет, есть ли у него какие-то заболевания. Последнее УЗИ показало у него пролапс митрального клапана. Значит, нужен был какой-то режим другой службы, а не отжимания в противогазе.

10:50

Сына Александра Светлана родила, когда ей было за 30. В то время она работала в торговле и занимала руководящие должности. Отец парня работал начальником спецучастка в ГАИ. Позже он открыл СТО, в котором потом работал и Александр.

— Жили мы хорошо, ни в чем не отказывали. В 18 лет машину подарила Renault, потом он ее продал, и его друг пригнал из России BMW, — говорит она. — Культурный и общительный парень, я его ни разу в жизни не обозвала ни дураком, ни дебилом. То, что он увидел в армии, его, конечно, шокировало, но он сказал мне: «Мама, не волнуйся, я привыкну к тяготам армейской жизни».

Светлана говорит, что никаких тяжелых заболеваний в детстве у парня не было, болел только ОРЗ или ОРВИ. Повторила, что на УЗИ перед службой в армии у него обнаружили пролапс митрального клапана.

11:04

— На присягу к сыну я не ездила, меня не отпустили с работы, ездила моя сестра, племянница, зять — ездили на двух машинах. Рассказывали, что на присяге командир сказал, что продукты привозить не нужно, дайте каждому солдату в руки карточку и скидывайте на нее деньги. Саша взял пластиковую карточку — и все. А в чьи они руки попали, я же не знаю.

— А про какие-то факты издевательства или насилия во время присяги вам говорили?

— Нет, я услышала это 3 июля. Он рассказал про то, что солдат называют дебилами, про то, что спас солдата из виселицы. Я сказала, что готова ездить в выходные. Мне Саша сказал, что меня не пустят. В 72-м учебном центре я тогда три часа сидела на своей сумке до 11:00 и ждала сына, проехав 410 километров. Вот такое у нас отношение к армии. Я жалею, что тогда в Администрацию президента не позвонила.

Это все происходило не без ведома офицеров, я считаю, не было в части порядка, — говорит она.

11:10

— Я отправляла ему по 50 рублей в неделю, — говорит она. — Я говорю, если по 50 рублей в день ставки, то твой план с машиной срывается. Ну бог с ней, с той машиной, я готова заплатить. Я спросила, куда деньги. В июле мы разговаривали по телефону. Саша сказал, что деньги одолжил прапорщик, которому нечем было «коммуналку» оплатить. Я говорю, мол, запей холодной водой, он не вернет.

После 3 июля в часть мама Саши не ездила. Парень попросил, чтобы она не приезжала.

— От алиментов мы отказались, папа сам инвалид третьей группы, не мог платить. У меня был один выходной в неделю — в понедельник. Если бы Саша позвонил и сказал, что ему плохо, я бы примчалась.

— Вы пытались узнать, что там происходит, как мать?

— Он же не маленький мальчик, чтобы его за ручку водить. Он у меня самостоятельный парень.

11:20

После 3 июля Александр Коржич ничего о каких-то ситуациях маме не говорил. В середине сентября ей позвонил Барановский, представившись непосредственным командиром ее сына.

— Он спросил, рассказывает ли сын Саша что-нибудь о службе. Я удивилась, а что? Он сказал: «Нет-нет, ничего», — говорит мама. — Он спрашивал, сын симулянт или нет, есть ли у него какие-то заболевания. Он попросил информацию о здоровье сына, в поликлинике мне отказались ее дать, потом племянница узнала.

— Мне никто не сказал, что он в медроте, что его по психиатрическим комиссиям возят, я потом узнала из материалов дела. Я предлагала, если вдруг Саша кому-то должен. Он отругал меня, сказал: «Мама, я буду сам воевать с этой армией. Никакие здесь деньги не помогут, они никак ими не нажрутся, я ничего им платить не буду». Он говорил, осталось две недели выдержать и я буду в Слониме.

11:30

— Я провела с ним беседу: снимай драгоценности, золото, бриллианты и оставляй все телефоны — iPhone и сенсорный. iPhone отдал Илье, ноутбук личный — племяннице. Его iPhone был подключен к интернет-данным, и они отслеживали все движения финансов. Я же про это все не знала, — говорит она.

— Правильно ли я понимаю, что он взял в армию телефон с выходом в интернет? — уточнил прокурор.

— Я ему всучила свой телефон Alcatel — кнопочный без выхода в интернет. Он взял симку МТС. У друга Саша попросил привезти сенсорный телефон, которым потом пользовался Барановский. В сентябре Саша стал звонить с других номеров. Он сказал: «Мама, не волнуйся, я потом все расскажу». В тот период больше я ничего не знала, он говорил: «Мама, я сам разберусь, сам буду воевать». Больше ничего.

11:40

— 20 сентября я выслала посылку с племянницей. Он мне говорил, что нужно выслать: носки, крем для бритья, крем после бритья, кондитерские изделия, хорошие конфеты, антибиотики, сказал, что у него ОРЗ, пряников — в общем, целую посылку.

Как выяснилось, 22 сентября посылка пришла в Печи, но ее так и не забрали. Она вернулась обратно.

— Когда последний раз Саша звонил, я ему сказала про посылку, он ответил, что о ней и не знал ничего, — говорит она. — Просил для себя и, я так поняла, для сослуживцев, так как я слышала голоса, которые ему подсказывали.

11:55

Светлана так описывает день, когда узнала о смерти Александра:

— Вечером мне позвонил командир части и сказал, что везут гроб с телом моего сына. Я сказала: «Я вам тело не сдавала, я вам отдала живого человека». Через три часа мы были уже в Печах, нас не пускали. 40 минут ждали. Я смотрю: дорогие машинки курсировали. Потом меня пустили. Я стала искать прапорщика. Мы попросили поприсутствовать при вскрытии, но никто нас не пригласил. Долго тянули, сказали, что готовят тело. Все время тянули, под вечер вывезли приготовленное тело. То, что я увидела, мне уже плакать не хотелось. Привезли его домой и пригласили патологоанатома переодеть. Там осмотрели его и фотографировали. На голове точечные повреждения, нос, переносица где-то куда-то провалился, над губой дырка, ссадина на лбу, три дырки на шее, следы веревок на руках, живот синий и красный, правый бок побит в районе чуть выше бедра, и руки подозрительно выкручены. Мне объяснили медики, что это замкнутая петля от удушения. Смотрела я, сестра моя — врач, зять — медик и наш местный патологоанатом.

Светлана попросила суд приобщить фотографии, которые она принесла, к делу.

— Я не согласна с тем, что судмедэксперты не нашли телесных повреждений, как это преподносилось в СМИ, — говорит она. — Я склонна верить, что моего сына действительно убили.

Кто делал точечные повреждения на голове? Может, стоит допросить докторов? Опять-таки, как он лежит в медроте с ОРЗ и ОРВИ, зачем его возить по психиатрическим комиссиям? Фельдшер медроты 72-го учебного центра говорил, что у Саши была какая-то склонность к суициду. Меня убеждали в СК, что мой сын повесился сам.

Скажите, вот человеку остается две недели до окончания службы, он не неудачник, у него девушки на гражданке ждут, у него работа, хорошая жизнь — зачем ему вешаться? Опять-таки, если он сам нанес такие повреждения, так как он сам мог повеситься? Я стояла на кладбище, когда делали эксгумацию, у меня было желание, чтобы эти ребята — привезти их в клетке, чтобы они там над ним постояли и их матери и посмотрели, каким стал молодой нормальный и коммуникабельный парень. Я сама еле хожу, я хочу только того, чтобы у нас в армии не было больше такого.

12:35

У адвокатов обвиняемых возникли вопросы по поводу здоровья Александра Коржича.

— После окончания колледжа в 17—18 лет у Саши была отсрочка, так как он рос стремительно и у него был недобор веса. Он начал усиленно заниматься спортом и разработал программу, чтобы набрать вес и пойти в армию. Он каждый раз поел — и бегал на весы. Укреплял свое здоровье.

После 11-го класса он учился на техника-механика в индустриально-педагогическом колледже. Я ходила в военкомат, попросила отсрочку, чтобы он получил категорию С. Ему дали повестку явиться весной, в марте, ему сказали: «Мальчик, еще погуляй». Он сделал УЗИ, а там выявили «пролапс митрального клапана», а потом выяснилось, что у него плоскостопие. Он всё проходил комиссии, ему выписали «боевую повестку» на 19 мая. Перед призывом его снова проверяют. Противопоказаний для службы не было.

12:50

— Как ваш сын справлялся с трудностями? Он замыкался в себе или настроен был решать проблему? — задала вопрос адвокат.

— Больших неприятностей не было у него, а если и были административные правонарушения — то это за превышение скорости. Я ни разу его не видела плачущим. У нас были доверительные отношения. Я ему все рассказывала, он мне рассказывал.

— А он делился с вами своими планами?

— Вот я стою на рынке продаю конфеты, он говорил, мол, мама, приду из армии, у нас будет семейный подряд, я машину куплю новую.

— Во время последнего разговора какой тон у него был, голос дрожал?

— Ничего у него не дрожало. Тона подозрительного не было. Про эти деньги он сказал, что никак не наедятся.

— Было ли как-то по контексту, что он с вами прощается?

— Нет.

— Было ли, что он хотел перевестись из этой части?

— Нет, он сказал, что привык к армейской жизни, и последние слова: «Осталось две недели».

— Были ли у вас доверительные беседы, в которых он высказывал свои мысли по поводу суицида?

— Единственный разговор был про суицид, когда Саша встал и увидел повешенного парня в части. Говорит, поднял тревогу и всех. Спас чужого сына и сам оказался в петле. Сейчас вот иногда советчики приходят и говорят, что не нужно было парня этого спасать.

12:55

У Барановского к маме Коржича не было вопросов. А вот Скуратович уточнил про ставку в 50 рублей.

— Я не говорила, что именно вы брали деньги. Я говорила, что ставка в 50 рублей появилась, фамилий я не называла, я не знаю, кто требовал, — говорит мама Саши.

У остальных обвиняемых вопросов к Светлане не оказалось. У защиты были вопросы по поводу ошейника из иголок, о котором Светлана говорила еще раньше.

— Саша мне сказал, что у них в части есть такой метод воспитания. Этот ошейник — ожерелье с иголками, надевают тебе ночью на шею и, как только ты начинаешь дремать и спать, — эти иголки впиваются в шею. Я спрашивала, надевали ли ему такой. Он говорил: «Бог миловал, мне не надевали, я только ночью чистил щеткой умывальник». Вот что мне рассказывал сын.

В суде объявили перерыв до 14:15.

14:20

Процесс возобновился, и прокурор зачитал показания Светланы, которые она дала во время следствия.

— Александр был коммуникабельным, находил общий язык со всеми. Я никогда его не видела пьяным, — говорила Светлана. — В 16 лет жаловался на боли в сердце, но при обследовании ничего не установили, только потом перед призывом обнаружили пролапс митрального клапана.

Потом речь снова заходит о деньгах. Светлана попыталась узнать, для чего деньги сыну.

— Он говорил, что деньги нужны на экскурсии, на еду и так далее. Перечисляла ему по 50 рублей в неделю, как со своей банковской карты, так и наличкой, — говорила она. — Во время встречи выглядел хорошо. Он говорил, что в части много чего творится, он хотел рассказать и стал рассказывать. Говорил, что называли дебилом, говорил, что сержанты вызывают проституток и на глазах у других военнослужащих происходит половой акт. Я спросила, что солдаты должны были делать? Он не сказал.

В показаниях снова звучит информация про ошейники с иголками.

Позже Светлана узнала, что карточку у сына забрали. Он собирался разобраться с ротным и вернуть карту.

Дальше идут подробности из части.

— Военнослужащие части рассказали, что Барановский требовал от Саши 150 рублей за то, что он был в медицинской роте. Саша сидел на кровати и плакал, — говорила Светлана. — По словам военнослужащих, последний раз Александра видели в «чепке» 26 сентября, больше его никто не видел.

Уже в июне Саша позвонил и сказал, что нужны деньги. В основном я слала по 50 рублей в неделю. Бывало, что и 30 перечисляла, но в основном по 50 рублей.

«Мама, за какие грехи мне эта армия?» Он хотел получить специальность техника-наводчика и потом хотел служить в Слониме. Он не думал, что так все выйдет.

— Вам сын рассказывает про вопиющие факты, а вы говорите сыну: «Терпи, никуда не вмешивайся». Почему вы так сказали? Почему вы не сообщили в министерство, никуда не сообщили? — задал вопрос прокурор.

— Да, я так говорила. Но я в армии не служила и не знала, кому нужно было об этом докладывать.

Выясняется, что военнослужащий Казак, который рассказывал маме Александра про долг сына за медроту, позже отказался от своих слов.

— Он сказал, что я его, наверное, с кем-то спутала, — объясняет Светлана.

15:20

Судья объясняет, почему на скамье подсудимых нет офицерского состава. По его словам, в рамках этого уголовного дела рассматриваются только четыре обвиняемых. Но в производстве есть и другие дела в отношении офицерского состава.
Из солдат первым допрашивают сержанта Андрея Сивухо. Сам он из Речицы. С обвиняемыми он в служебных отношениях. Говорит, что был призван 19 мая 2017 года.

Он служил во взводе вместе с Александром Коржичем. Правда, с ним не общался.

— А так он был спокойный, — объясняет Андрей. — Я общался с Олегом Антоновичем. Коржич общался со всеми по чуть-чуть.

— Что вам известно по фактам неуставных и незаконных действий, совершенных обвиняемыми?

— По шее давали, отжимались, — говорит он. — Я не помню точно кто. Сержант Барановский два раза дал по шее на утреннем осмотре, потому что была неаккуратная прическа, не было ровного кантика.

— Кроме вас, удары по шее другим военнослужащим наносил?

— Не знаю.

Барановский на тот момент был командиром взвода, то есть непосредственным начальником Андрея. Он рассказывает про случай, когда их подняли после отбоя.

— После отбоя один раз нас подняли, заставили надеть противогазы и отжиматься. Я нормально это воспринял, — говорит он. — Я даже больше отжимался, мне нравилось отжиматься.

— Это нормально, вы считаете?

— Для меня нормально.

— Поднять после отбоя военнослужащих можно только в случае тревоги — и ни в каком другом случае, даже когда проверяющие приходят. Как вы воспринимали это как в военнослужащий?

Андрей говорит невнятно.

— Никак, значит, не относились? — спрашивает прокурор. Тот кивает головой.

По словам Андрея, Барановский у него ничего не просил: ни денег, ни продуктов — ничего, он ему ничего не давал.

— Как я к нему относился? Средне, нормально, — заключил он.

— Вас заставили надеть противогазы? Вы должны были выполнять любые приказы, даже незаконные? — спросили адвокаты.

— Незаконные — нет, — отметил Андрей.

16:03

Поскольку Сивухо говорит путано и как-то даже испуганно, прокурор зачитывает его показания. Андрей Сивухо говорил, что офицеры объяснили: пользоваться телефонами на территории части было запрещено. Но было известно, что телефоны у Барановского или Скуратовича можно было выкупить — 40 рублей стоил смартфон и 20 рублей кнопочный.

— Ходили такие слухи, — подтверждает он.

Выяснилось, что Коржич передал сержанту Барановскому телефон, а поскольку Коржич выкупил этот телефон, то смартфон был всегда при нем.

— Я это видел сам, — подтверждает Сивухо.

Также он говорил и про подъемы после отбоя и отжимания в противогазах. При этом он говорил, что Барановский и Коржич ходили вместе в магазин и Александр покупал сержанту еду.

16:25

Прокурор продолжает зачитывать показания Андрея Сивухо. По его словам, Барановский регулярно бил рядовых, то ногами, то руками. За что? Даже за небольшие проступки. И заставлял отжиматься после отбоя, иногда, по словам Сивухо, издеваясь: взвод мог отжиматься, а сам Барановский — сидеть, считать и даже разговаривать по телефону. За отказ отжиматься мог тоже побить. Об одном из фактов, когда рядовому тот дал кулаком в грудь, потерпевший рассказал во время допроса.

Кроме того, что заставляли покупать еду в магазине, сержанты отнимали у рядовых продукты питания, которые им передавали родные. Андрей Сивухо в своих показаниях говорил, что отбирал Барановский и Скуратович. Лично у Сивухо никто ничего не отбирал.

— Лично у меня никто ничего не отбирал. Вместе с тем я понимал, что рядовым было морально тяжело, они жаловались, что им не хватает денег, — зачитывает прокурор показания Сивухо. — Также были не только физические наказания, но и моральные. Например, однажды рядовой попросил крем для обуви, а Барановский выдавил ему этот крем на руку и заставил рукой чистить обувь.

— Мы стали замечать, что во время хозработ Коржич отсутствовал, стали ходить слухи, что он откупился. Потом он рассказывал по поводу карточки, что он попросил у Вирбала снять деньги со своей карточки, но тот не отдавал карточку, — опять читает показания солдата прокурор. — Про ошейник с иголками и чистку умывальников щетками мне ничего не известно.

Заседание продолжится завтра, 10 августа, в 10:00.

Напомним, 3 октября прошлого года в подвале одного из строений на территории «учебки» в Печах было найдено тело солдата-срочника Александра Коржича. Согласно предварительным данным, причиной смерти явилась механическая асфиксия от сдавливания органов шеи петлей от ремня при повешении. Полковник Константин Чернецкий был освобожден от должности начальника 72-го гвардейского объединенного учебного центра подготовки прапорщиков и младших специалистов Вооруженных сил. По результатам проводимой военным ведомством проверки за непринятие исчерпывающих мер по поддержанию строгого уставного порядка министром обороны принято решение об отстранении от должностей командира и ряда должностных лиц командования воинской части, в которой проходил службу рядовой Александр Коржич, а также тех, кому военнослужащий был непосредственно подчинен по службе. По факту гибели солдата в Печах было возбуждено 13 уголовных дел, Следственный комитет сообщал о десяти военнослужащих, которым было предъявлено обвинение.

Читайте также:

• Как сержанты издевались над рядовыми в воинской части под Борисовом. В Минске началось слушание по делу Александра Коржича
• Председатель СK о гибели Коржича: «Сроки расследования продлены, факты неуставных взаимоотношений выявлены и в других частях»
• Генпрокурор о расследовании смерти в Печах: возбуждено порядка 15 уголовных дел, фигурантов столько же
• СК о деле Коржича: обвинение предъявлено 10 военнослужащим, еще 5 находятся в статусе подозреваемых
• СК: повреждений на теле погибшего в Печах Коржича не обнаружено, кроме борозды от петли. Возбуждено 13 уголовных дел
• Лукашенко освободил от должности начальника 72-го объединенного учебного центра в Печах
• Министр обороны принес соболезнования родителям Александра Коржича
• Дело Коржича: следователи сообщили о задержании двух офицеров
• В сентябре в военной части Березы скончался солдат. Минобороны о его смерти и других последних событиях
• После трагедии в Печах от должностей отстранены пять человек, еще четыре уволены из армии
• Лукашенко взял на контроль ситуацию с расследованием в Печах
• «Висел с перевязанными шнурком обуви ногами». Следователи сделали заявление по поводу смерти солдата в Печах и назвали три возможные версии произошедшего
• «В контрактной армии дедовщины быть не может». Почему Беларусь нуждается в реформировании Вооруженных сил?
• «Извините, не уберегли». Что известно про смерть солдата-срочника под Борисовом и что говорят военные?

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!