Где заканчивается раскованность и начинается бесстыдство? Как белорусы видят себя в интимной жизни и каковы их сексуальные предпочтения? Приводит ли половое воздержание к увеличению творческого потенциала? Сегодня мы обсудим эти вопросы с отцом отечественной сексологии Дмитрием Капустиным.

Кто это?

Дмитрий Капустин — врач, первый профессиональный сексопатолог в Беларуси, работает с 1974 года. Инициатор создания и бессменный президент Белорусской сексологической ассоциации. Работал главным внештатным сексопатологом Минска, главным внештатным специалистом по сексологии и сексопатологии Министерства здравоохранения Республики Беларусь.

---

— Давайте для начала определимся в главном. Общество разделилось на два лагеря: одни утверждают, что мы стали свободнее в сексуальных отношениях, другие — что все же это распущенность. Что ближе к правде?

— А в чем разница между распущенностью и свободой? Очевидно, что люди сегодня стали в сексуальных отношениях чаще самовыражаться. Рамки расширились, и многие перестали на них обращать внимание. С точки зрения морали прошлого поколения такое поведение — точно распущенность, так как это и есть выход за рамки, нарисованные обществом.

Живя в обществе, мы, по сути, должны придерживаться главного принципа: не вредить своими действиями другому человеку. Все остальное, в пределах закона, вполне допустимо. Но вспомните Советский Союз: у каждого была однокомнатная квартира — значит, все нормально, понятно и просто. А тут внезапно у одного из ста — трехкомнатная. Что это за безобразие? Товарищ своим «вызывающим поведением» мешает жить другим!

Поэтому, если посмотреть на нынешнюю ситуацию, просто уходит фактор «однокомнатной квартиры» — того, что нас жестко держало в рамках законов морали, выработанных достаточно замкнутым и однородным обществом. Люди, которые сегодня говорят о распущенности, смотря на тех, кто живет в свое удовольствие, не мешая при этом другим, раньше наверняка возмущались бы трехкомнатной квартирой соседа. Про тех, кто часто отдыхает за границей, построил себе красивый дом и ездит на дорогой машине, говорят: «Наверняка жулик». Про людей, которые в силу своей харизмы, либидо могут позволить себе много партнеров и наслаждаются этим, говорят: «Наверняка извращенец». На тех, кто решил изменить свою жизнь и создал семью второй или третий раз, вешают ярлык — «Аморальный». Потому что жить, по мнению большинства, надо так, как живет это самое большинство, у которого возможности и потребности, как правило, намного скромнее.

— Но ведь ответ на вопрос об аморальности мужчины, который одновременно встречается с двумя женщинами, очевиден…

— Вы в этом уверены? Да пусть у него будет хоть пять любовниц! Кто осуждает это? Те, кто живет с пятью женщинами, или те, кто смотрит на него (порой облизываясь). Какой из пяти он изменяет? Может, изменяет всем? Кому от этого плохо? Это его и их право. Законом, между прочим, не запрещено. Другой вопрос: почему он или она это делает? Отчего не может найти себе постоянного надежного партнера? По большому счету самое главное, чтобы человеку было хорошо. А вопрос, что он ест, что пьет, с кем живет, — это его сугубо личное дело. Почему нас так раздражают советчики, которые настойчиво заявляют: «Вы неправильно питаетесь», «Не туда деньги вкладываете!», «Не так своих детей воспитываете!», но при этом мы спокойно относимся к тем, кто безапелляционно заявляет, с кем и как нам спать?

— Получается какая-то вседозволенность…

— Давайте начистоту. Нормальные, здоровые половые отношения происходят у большинства из нас на протяжении жизни далеко не с одним партнером. Но в обществе до сих пор есть четкая установка: встретили друг друга, сочетались браком, а после занимайтесь сексом на здоровье. И что там у вас происходит в постели — уже ваши проблемы. Разбирайтесь с ними сами, это как бы дело незначительное. Хотя в действительности в результате этого «незначительного дела» на свет появился каждый из нас. Это «незначительное дело» по сути один из главных глубинных мотиваторов очень многих наших поступков.

Если секс приносит радость обоим партнерам — это прекрасно. Но дело это очень интимное для каждого из нас. Как вы считаете, возможно ли в полной мере понять внутренний мир близкого человека? Да практически наверняка — нет. А сексуальность — это важная и неотъемлемая часть этого мира. Что уж говорить о человеке чужом. Поэтому понимать сексуальную жизнь соседа не стоит, так как занятие это неблагодарное. Любит он классический секс, оральный или анальный, нравится ли ему переодеваться или петь при этом в голос — сугубо его дело. Наиболее правильно и тактично — предоставить ему право быть самим собой. Хотя бы в постели, где все мы в какой-то степени равны.

— У белорусов очень двоякое отношение к обнаженному человеческому телу. Что скрывать — смотреть на него доставляет удовольствие большинству здоровых, половозрелых людей, но как только обнаженные люди появляются, например, на нудистском пляже, они многим не дают покоя…

— Запрет этот на самом деле не так давно возник, сотню лет назад мыться в общей бане мужчинам и женщинам вместе было совершенно обыденным делом. Как и кормить ребенка грудью на людях. Тут есть другой, не совсем очевидный аспект. Ходишь ты на нудистский пляж, первые десять посещений с любопытством осматриваешься, оцениваешь, а потом… Потом уже «глаз замыливается», пропадает эффект новизны. Обнаженное тело перестает вызывать эффект возбуждения. Возможно, вы будете получать эстетическое наслаждение, но с точки зрения эволюции этого мало. Чтобы продолжить род, нужна определенного рода физиология и желание потрудиться физически.

Так вот, одежда позволяет нам в современном обществе сохранить эффект новизны, возбуждающей тайны. Это защита от «передозировки». В нудистских пляжах я не вижу ничего плохого — люди никому не мешают и получают удовольствие от жизни. Но во всем нужна мера. Если мы пофантазируем и представим, что человечество становится еще более раскрепощенным, вплоть до того, что нормы морали позволяют выходить на улицу голым, предполагаю, что сексуальность всех нас в общем ощутимо снизится и, чтобы это компенсировать, случайные связи с разными партнерами будут более частыми.

— Половой инстинкт очень часто представляют чем-то низменным, его проявление — аморальным. Возможно, потому, что общество выработало определенные правила игры, при которых освобождение сексуальности может выражаться в очень дозированной форме…

— Смотрите, чтобы мы с этими правилами игры не доигрались до вырождения рода. Но давайте начнем издалека — со сперматозоида. Если разобраться, уже к моменту рождения мы совершили практически невозможное: победили в гонке, обставив миллиарды себе подобных. Мы уже — уникальный результат очень жесткого эволюционного отбора. Появившись на свет, сразу начинаем решать задачи по мере их возникновения. Первая — выжить и достигнуть возраста, когда мы сможем сами о себе заботиться. Далее наступает половая зрелость, и следующая задача — найти лучшую самку или самца для того, чтобы послать свои, уже прошедшие отбор гены в будущее. Естественно, мы ищем самых здоровых партнеров, показывающих это пропорциями своего тела, запахом… Отсутствие возможности полноценно выразить свою сексуальность в этом плане очень вредит. Поэтому нередко с первого раза найти подходящего партнера не получается. И я не вижу ничего плохого в том, что люди продолжают поиск дальше.

Чтобы завоевать лучшую самку или самца, требуется доминировать, поэтому между нами всегда будет конкуренция. Выигрывают более активные, сильные, сексуально привлекательные, готовые обеспечить нормальное существование потомству. Это основной инстинкт, который нами движет в самые плодотворные годы жизни.

— Существует теория, утверждающая, что половое воздержание ведет к росту творческого потенциала. Отдельные личности пошли дальше и стали асексуалами, сознательно отказавшись от интимных отношений. Как вы относитесь к таким крайностям?

— Действительно, таких людей становится все больше, но все равно они составляют мизерную часть нашего общества. Подтверждения версии, что воздержание приводит к расцвету творческой мысли, я за свою практику так и не нашел. Более того, я сторонник другой теории. Мужчина продлевает свою жизнь фактически одним путем: постоянно доказывая организму, что он способен к продолжению рода. Как только эта функция долгое время не работает, где-то на генном уровне принимается решение: «Всё, этот спекся» — и запускаются необратимые процессы разрушения. Это как со спортом: до тех пор, пока человек может совершать какие-то упражнения и, что самое главное, выполняет их, он держится, не сдаваясь старости. Достаточно отказаться от спорта на пару месяцев, и организм начинает «сыпаться».

Возможно, для кого-то написанная книга или изобретение — это послание в будущее более весомое, чем ребенок. Но не надо себя обманывать: своим творчеством продлить память о себе хотя бы на столетие или два получается у одного из ста тысяч. Остаться в истории на пятьсот лет — и того меньше, наверное, тут уже статистика один на миллион. А дети — это весьма реальный шанс запустить частичку себя фактически в вечность. Но я совершенно не против, что кто-то отказывается от классических инстинктов. Во-первых, потому что, повторюсь, считаю, что главное, чтобы человеку было хорошо. А во-вторых, если женщины мужчину уже не интересуют, конкурентов становится меньше!

Но поверьте моему опыту: именно регулярный, хороший секс делает нас плодотворными и здоровыми.

— В чем, на ваш взгляд, заключается самая большая сексуальная проблема белорусов?

— Вы знаете, создается впечатление, что у нас проблем вовсе нет! По сравнению с временами, когда я начинал работать (а это было при вполне себе пуританском Советском Союзе!), количество людей, приходящих на прием, сократилось раз в 10. Неужели проблем стало меньше? Нет! Их стало больше в разы. Сегодня в Беларуси на всю страну работает с десяток сексологов, есть интернет, готовый всегда помочь «добрым советом», есть, наконец, виагра и ее дженерики, которые вошли в десятку самых продаваемых лекарств в аптеках (мы считали: каждый день в стране продается 10 тыс. таких таблеток).

Приходя ко мне на прием, большинство пациентов требуют моментального результата. А ведь важно не только измерить половые органы и взять анализы, основная часть возникающих вопросов находится в голове. Но люди не хотят «заморачиваться» и разбираться в себе, предпочитая поддерживать свою половую функцию медикаментозно. Получают ли они при этом полноценную сексуальную жизнь? Я в этом сомневаюсь.

Неужели этот вопрос не актуален? Во что люди сублимируют? Актуальность существования самого мужчины как самца постепенно падает. И ужаснее всего, что его это, в общем-то, не волнует. А как же при этом живут женщины? Их количество в соотношении полов выросло. И жалоба со стороны женского пола сейчас по сути одна: мужик есть, а секса — нет. Женщины сегодня, в отличие от мужчин, все более подробно изучают вопрос, как соблазнять, как дарить радость. А толку нет. 25—35-летних мужчин супруги затаскивают в постель чуть ли не угрозами и плачем два раза в месяц.

Я считаю, что на нынешнем этапе эволюции мы подходим к очередной стадии естественного отбора. Чем больше человеческие самцы будут сублимировать, а не заниматься сексуальной работой (будь она проклята), тем больше самки будут оставаться в напряжении и искать гиперсамцов, которые в итоге обслужат все остальное «поголовье». Как бы это цинично ни прозвучало, именно гиперсамцы понесут свои гены дальше. А философы и эстеты, считающие секс атавизмом, останутся при своих интересах, но вымрут как вид.

Беговые дорожки в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• «Добавьте каждому белорусу тысячу евро к зарплате, и вечеринки будут везде». Разговор о ночной жизни, правильных местах и неправильных тусовщиках
• «Весь Instagram в роженицах — просто какое-то безумие». Почему я не спешу заводить детей и считаю это нормальным
• «Понаехи» у нас в голове. Разговор о коренных минчанах и гостях столицы
• Неблагодарное благородство. Разговор о том, какой смелостью нужно обладать, чтобы стать учителем или врачом

Больше интервью рубрики «Неформат» читайте по ссылке.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by