Кто это?

Александр Nerv Кузнецов — минский диджей и промоутер. Сооснователь компании MGN group и создатель промогруппы Nervana, несколько раз становился лучшим диджеем Беларуси в различных рейтингах. Привез более 50 диджеев со всех континентов, играл на фестивалях MayDay и Global Gathering, выступал в качестве соорганизатора фестиваля «Космос наш». Сотни вечеринок и диджейских сетов, попытки сделать идеальный минский клуб с качественной публикой, множество заграничных «привозов» — всё это ветеран клубного движения вспоминает с ностальгией и говорит, что вот-вот возьмется за старое.

---

— Давайте для начала четко определимся с формулировкой. В чем разница между дискотекой и рейвом? 

— Дискотека — это место, где люди собираются для того, чтобы выпить во время и заняться сексом после. Рейв — это место, куда люди идут за музыкой. Скажем так: дискотека — это место для более простого и непринужденного отдыха, знакомств и разгрузки, рейв же — место, куда приходит молодежь слушать электронную музыку. Обычно это всегда какая-то постановка, шоу, концентрация современных технологий.

— Можно сказать, что это больше для эстетов? 

— На мероприятии в десять тысяч человек вряд ли будут одни эстеты. Конечно, все к этому стремятся. В принципе, в Европе так и происходит, хотя публика там тоже очень разношерстная. Просто все упирается в формат. Дискотека — это попса на 90%, а рейв обязывает к более серьезному подходу.

— Беларусь в плане качественных вечеринок явно опаздывает даже по сравнению с Россией и Украиной, не говоря уже о Европе. 

— Все это подводит к одной и той же теме. Если копнуть глубже, культ электронного звучания начался с Ямайки, потом перешел в Европу, и диджеи, которые сейчас являются легендарными, раздавали всем экстази на грандиозных рейвах в 80-х. У нас в силу менталитета и законодательства ничего этого не было, степень дозволенного совершенно другая, поэтому и масштабы вечеринок иные.

С другой стороны, я был летом на Октябрьской на большой вечеринке и понял, что нахожусь будто бы не в Беларуси: никто не запрещает делать пати и афтепати, нет никаких милицейских кордонов и серьезных ограничений.

Просто за счет долгого перехода от Советского Союза к сложившейся сейчас ситуации «совковые» отголоски остались. Возможно, это немного затормозило Беларусь.

— Мы говорим о том, что рейв — это свобода. А насколько далеко эта свобода может и должна заходить? 

— Все зависит от момента «здесь и сейчас» у той молодежи, которая находится в этом движении. Мне 35 лет, и мой рейв был в конце девяностых — начале нулевых.

— Какой он был? 

— Волшебный. Это было что-то невероятное! Точно так же сейчас 20-летний парень придет в «Хулиган» или «Верх», и для него это тоже будет удивительно. Просто у нас все было более девственное и сырое, потому что тогда движуха только формировалась. Но человек, который сейчас увлекается электронной музыкой, через 10 лет точно так же, как и я, будет вспоминать про свой 2017 год. Вот лично я не совсем понимаю и принимаю то, что происходит. Я за мейнстрим. Это когда приходишь на рейв и получаешь «космос» — звук, свет, шоу.

А сейчас все ушло в протест и андеграунд — абсолютный минимализм. Все как в фильмах про зомби, которые стоят в темноте и им больше ничего не нужно. Вот сейчас, как мне кажется, молодежь именно так себя ведет.

— В Беларуси любят говорить, что было бы здорово сделать «как в Европе». Вот с ночной жизнью так получится? 

— Европа — это мультикультурное пространство. Из Испании ты едешь на фестиваль в Лондон, из Лондона летишь в Брюссель. То есть находишься в центре событий. А в Италии, например, тоже нет никакой движухи, одни дискотеки. То же самое в Португалии. Но это не значит, что там нет заинтересованных людей. Просто они едут тусоваться в другие страны. Мне нужно $10, чтобы доехать на такси до центра города, а им — чтобы слетать из одной страны в другую. Поэтому и развито движение. Сейчас у многих из нас есть визы, в принципе, что нам мешает слетать на выходные в Берлин потусоваться?

— Наверное, деньги.

— Согласен. Для нас это дороже, чем для литовца, например.

— Было время, когда ночная жизнь в первую очередь ассоциировалась с клубами. Теперь оттуда ушла качественная публика и переместилась в бары. 

— Если брать «нулевые», то, кроме дискотек, были хорошие вечеринки в клубах Bronx, «Белая Вежа», НЛО. Мы собирали на эти вечеринки огромное количество людей. Была клубная культура. А сейчас, наверное, мы решили стать ближе к Европе, и вот это количество баров — западная тема. Но там и клубы параллельно существуют без проблем. А у нас не та концентрация людей, которым все это интересно. Ресторатору выгоднее иметь пять баров, чем один клуб. А по стоимости это будет примерно одна и та же сумма.

Как потребитель, я понимаю: если на выходных нужно проветрить мозги, а клуба, где играет Ричи Хоутин, в Минске нет, то лучше пройтись по барам и послушать белорусских диджеев — везде выпью и везде получу разную атмосферу. С клубом все сложнее: в одном пространстве ты быстро устанешь, тебе захочется уйти.

В свое время я был диким противником засилья баров. Почему? Я привозил диджея из Берлина или Лондона, платил ему гонорар и, конечно, брал деньги за вход. У людей был выбор: либо они платят за привоз, за качество, либо идут в бар и остаются при своих деньгах. Выбор, учитывая наши реалии, был очевиден.

— Вот тут мы подбираемся к вопросу культуры слушателя. Возможно, в этом проблема? 

— В свое время я был одержим идеей продвижения качественной музыки. Но знаю, что все промоутеры, которые что-то здесь делали, толком ни к чему не приходили. Это такая эстафетная палочка, которая передается из рук в руки. С другой стороны, я иду по городу и вижу абсолютно классных — молодых, красивых, модных — людей. Я не вижу их в клубах, но вижу на улице. Возможно, здесь им никто не предлагает чего-то интересного, поэтому они и не ходят на вечеринки.

— А вдруг это просто форма без содержания? 

— Возможно. Но тогда стоит вспомнить Киев, где как раз хорошо развита клубная культура. Там много всего на любой вкус, но при этом как раз сложилась ситуация, описанная вами. Там просто все пытаются быть в тренде. В клубах можно встретить мужиков по 50 лет, которые стараются модно одеться и соответствовать. Там смогли это культивировать, вывести электронную музыку в мейнстрим. У нас это вряд ли получится.

— Почему?

— Украина — другая страна по менталитету. Народ воодушевлен, эмоционален, а у нас все привыкли к порядку, спокойствию. Здесь сложно зажечь какую-то идею, которую подхватят.

В Киеве у людей есть деньги. Они кайфуют и наслаждаются жизнью. Когда из клуба утром выходят 50-летние мужики с девчонками и думают, куда поехать на афтепати, для нас это выглядит удивительно.

— Вероятно, у нас они с девчонками выходили бы из клуба ближе к часу ночи.

— Совершенно верно. Я столкнулся с проблемой: в клубах тусуется молодежь от 16 до 23 лет. За это время они «наедаются» вечеринками и перестают на них ходить. Приходит следующее поколение, и нужно все начинать с чистого листа. Потом у человека появляются другие проблемы, другие заботы и интересы.

В Европе тусуются осмысленно. На вечеринки приходят взрослые люди: средний возраст — 30 лет. И все понимают, зачем они пришли. Дети дома с родителями, а мама с папой тусуются, кайфуют от движения. А у нас быстро перегорают. Плюс еще все эти стереотипы. Тебе 30 лет, а ты ходишь на все эти вечеринки? Ты или наркоман, или запутался в жизни, или сошел с ума. Все это не соответствует нашему восприятию. В 30 лет ты должен заниматься другими делами. А почему не могут быть дела и клубная жизнь?

— То есть люди не умеют оставить предрассудки и просто расслабиться? 

— Мне сложно говорить за кого-то, но, вероятно, так и есть.

— Возможно, проблема еще и в том, что тусовка, которая знала, куда и зачем идет, устала от того, что на этих вечеринках слишком много лишних людей, которые портят праздник? 

— И это тоже. Люди, которые меня поддерживали, в свое время говорили: «Саня, остановись! Не надо тебе столько вечеринок, не надо такого количества!» А я хотел сделать максимальный охват — завлекал людей в это движение, если можно так выразиться. Сейчас все по-другому. Но мы собираем взрослую публику, я играю для нее классный качовый саунд и вижу, что людям это в кайф. Они не разворачиваются и не уходят. Но, может быть, это все потому, что я играю в модном месте и срабатывает логика: место модное, значит, и музыка модная. Проникновения нет.

Да, люди, которые действительно интересуются электронной музыкой, хотели бы быть обособленными. Но и промоутерам тяжело: нужно отбить привоз в тысячу долларов, когда за вход никто не хочет платить больше пяти. Начинаешь считать, а цифры не сходятся. Чтобы возить диджеев в свое удовольствие, нужно иметь завод по производству кирпича под Минском. Рейвы сейчас возможны только на больших трансовых вечеринках.

— А вечеринки в ангаре «Хулигана»? «Верх»? Это те же рейвы, только немного другие. 

— Они вообще другие. Да, это рейв. Но не такой массовый. Когда это все только вспыхнуло, было классно, народ заинтересовался. Но сейчас уже немного подостыл. Просто люди любят все новое, а оно быстро приедается. У них нет стержня, поэтому и отсутствует сформировавшаяся публика, для которой можно что-то делать. В моей истории были вечеринки Mantra в клубе AuRoom, и мое поколение тусовщиков молилось на это место. Все, кто там был, до сих пор вспоминают те вечеринки. Туда специально прилетали люди из Москвы каждые выходные.

— А не прошло ли время массовых мероприятий? Вроде бы все разбрелись каждый в свой уголок, где есть единомышленники и никто не мешает. Вот хочет человек минимал-техно и не пойдет туда, где дип-хаус. 

— Тренды меняются, меняется возраст. У меня свое восприятие. Но в Европе, например, мне комфортно, потому что тусуется не только молодежь: там ты чувствуешь себя в своей тарелке. Здесь поколение сменилось. Раньше я собирал круг друзей, разрасталась тусовка, формировалось движение. Сейчас этой тусовки нет. У нынешнего поколения свои герои и свои правила.

— Вопрос не в поколении, а в традициях. В Минске сложно отыскать место, в котором сформировалась своя тусовка, есть свои правила, есть своя музыка. Наоборот, арт-директор, промоутер пытаются угодить всем, а в итоге каждому что-то не нравится. 

— Я одержим идеей стихийных мероприятий, больших событий. Но понимаю, что мне некуда прийти и не с кем договориться, потому что нет подходящих площадок. Можно сделать хороший недорогой клуб, который будет долго работать и собирать людей. Вопрос не столько в музыке, сколько в энергетике — людях, которые создают тусовку. Эта энергетика притягивает и публику, и деньги. Важна еще и локация: люди не поедут в клуб на окраину.

— Вы же открывали клуб «Куклы»: центр города, концепция… Но что-то все равно не получилось. 

— У этого места ужасная энергетика. Люди не хотели ходить туда, где раньше был попсовый клуб с плохой репутацией. А еще там были страшные советские туалеты. Ко мне приходили люди постарше и говорили: «Саня, все нормально, но как я жену отпущу в этот туалет?» На подсознательном уровне это место отталкивало тусовку.

— Вот вы говорите, что ночная жизнь в упадке. А как ее реанимировать?

— Один знакомый музыкант сказал мне летом: «Если бы у каждого белоруса была плюс тысяча евро к зарплате, движуха была бы везде». Все бы тусовались, были бы фестивали и концерты на любой вкус. Все верно. Когда у тебя есть свободные деньги и тебе скучно, ты готов тратить. На спрос появилось бы предложение.

— Тратить деньги — пожалуйста. Но их можно тратить по-разному. Можно «гореть» на рейве до утра, а можно купить три коктейля и уехать в час ночи, получив свое. 

— Раньше у меня было такое мнение: кругом колхозники, у нас никогда не будет так, как в Европе. Но сейчас я вижу, что есть нормальные люди, просто им никто ничего не предлагает.

— То есть все-таки спрос имеется, но нет предложения? 

— Понять бы… Наверное, я все-таки соглашусь с тем, что у нас нет культуры.

— Вообще уместно ли обсуждать ван Бюрена, если это в принципе мейнстрим и существует по другим правилам. Есть ощущение, что такие мероприятия в целом только повышают порог требований у публики, которая потом отказывается от каких-то локальных событий. Мол, все не то. 

— Таких, как ван Бюрен, в мире единицы, поэтому не стоит сравнивать. Такими событиями никого не разбалуешь, потому что их в принципе очень мало в мире. А человек, который сходил сначала на ван Бюрена, а потом пришел на вечеринку в «Верх», сразу увидит разницу.

Там транс, шоу, а здесь техно, полумрак, дым и пыль. Человек сразу подумает: «Нет, никогда в жизни я больше сюда не пойду. Мне здесь неинтересно!» А музыкальная составляющая у нас в принципе очень слабая.

— Это все слабый музыкальный кругозор? 

— Просто раньше не было столько музыки в интернете и возможности ее скачать бесплатно. Может быть, потому что музыка не была доступной, но интересной для молодежи, все шли в клубы. Сейчас ты можешь скачать мгновенно любой трек, а культ диджея, который, как проповедник, несет какое-то музыкальное движение, исчез. Сейчас диджеем может стать любой человек: нужно просто включить программу и сделать несколько манипуляций. Культура диджейства обесценилась.

— Зато каждый получил возможность поиметь свою «минуту славы».

— Вот и имеют ее все. Открывается новое крутое заведение с заграничными инвестициями, они ищут диджеев. Последние деньги вложены в персонал и раскрутку, хорошие диджеи выставляют хороший ценник, а следом приходят ребята, начинают демпинговать и получают работу. За счет этого планка качества в музыкальном плане понижается. Вкус, чувство стиля, харизму в интернете не скачаешь.

— Это все про ночные клубы, как я понимаю, потому что в модные хипстерские бары идут за музыкой в том числе. Но ночные клубы сейчас работают, как бы это помягче сказать, на въездной туризм, а вот бары уже на локальную аудиторию. 

— Так и есть. Минский ночной клуб — это что-то пошловатое. Качественную публику это сразу отталкивает. Мол, пойдем лучше в бар — здесь весело, здесь тусовка. Хотя на Зыбицкой летом, по-моему, тоже творится ересь. Со всего города съезжается абсолютный сброд: на улицах стоят тюнингованные BMW начала 90-х со светящимися колонками, а люди бухают пиво из багажника и устраивают потасовки. Скопление людей — это прикольно. Но если копнуть, что это за люди…

— Сейчас Минск разделен на два тусовочных района: Зыбицкую и Октябрьскую. Где комфортнее? 

— Однозначно на Октябрьской. Там люди сконцентрированы на себе и своих ощущениях. Они не понтуются и не стараются что-то из себя представлять. Там более свободная обстановка.

— Все-таки… За чем будущее? Глобальные рейвы или локальные тусовки? 

— Я верю в цикличность. Все тренды и стили крутятся по спирали. Все идет к тому, что клубов не осталось, как грибы растут бары и пространства. Настанет момент, когда люди захотят чего-то другого. Думаю, что в ближайшие пару лет в Минске появится что-то интересное. Не вижу преград для того, чтобы развиваться. Может быть, пока нет людей, которые готовы зажечь Минск.

Наушники в каталоге Onliner.by

Читайте также: 

• «Дорогая, буду поздно», «Не ангелы», «Весеннее Retro». Организатор вечеринок в Лондоне и французы-туристы тестируют минские дискотеки
• Фоторепортаж: в центре Минска открылся новый клуб «Куклы»
• Так «горит» Береза! Репортаж из райцентра, где вечеринки жарче, чем в столице

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by