В облике Березы удивительно сочетаются постсоветская эстетика и европейский шик. Каноничные скульптурные композиции с лебедями сменяются диковинным неймингом кофеен, велосипедист поплевывает в сторону скромного автомобильного потока и чувствует себя полноправным хозяином города, молодежь попивает в сквере кофе и воркует о чем-то своем, уставившись в телефоны.

В местном ресторане работает иностранцем кавалер в сопровождении двух веселых дам. «Батл оф водка энд шэмпэйн, плиз, — добивает мужчина официантку и, сраженный ее беспомощным взглядом, добавляет: — Ладно, девушка, не буду вас мучить. Водку и шампанское». Сотрудница ресторана уходит и не возвращается. Посетитель идет на кухню скандалить и приходит обратно с победным «Летс гоу смоук!». В общем, с самого начала становится понятно, что город непростой и может преподнести сюрприз.

Едва стемнело, на пустовавшие березовские улицы вышла молодежь. Ее здесь много. Откуда столько, внятного ответа никто дать не может. Но все стараются ублажить и порадовать ее, чтобы не заскучала. За это право в городе бьются две стихии: частный бизнес и государственное предприятие — два заведения, которые поставляют местным радость кутежа и горячие танцы.

---

По задумке «Алые паруса» — кофейня, а по факту — полноценный бар, в котором до полуночи пьют, а после полуночи ожесточенно танцуют, пытаясь сосуществовать в тесноватом помещении.

Само заведение спряталось за городской баней, в окнах которой вареными раками красуются поздние посетители. В этом году «Паруса» отметили восьмой день рождения — все это время здесь пытается веселить березовских тусовщиков семейная пара, которая когда-то арендовала помещение в здании городского бассейна, сделала ремонт и решила устроить танцы. Дело пошло, и с тех пор «Алые паруса» — это что-то вроде минской Зыбицкой — центральная тусовка с самой гламурной публикой. Поначалу здесь работали местные диджеи, но потом возник какой-то конфликт, и на их место приехали ивацевичские ребята. Сейчас один из них и заведует музыкальной частью.

Валера — диджей с большим стажем. Можно даже сказать, что Валера слишком стар для тусовок: ему 41 год.

— Я гастарбайтер из Ивацевичей, — смеется диджей. — Несколько раз хотел бросить это дело, но привычка… Днем работаю торговым агентом, продаю жвачку, а ночами по выходным катаюсь сюда подрабатывать.

Пока на часах девять вечера, и «Алые паруса» выглядят пустовато. Лениво потягивают алкоголь первые посетители, экран на стене ненавязчиво предлагает публике бетон, ритуальные услуги и дом под Березой, а Валера настраивает оборудование. «Технические моменты», — важно сообщает диджей в «фирмовой» красной кепке.

— Мы подошли к вопросу грамотно: понимаем, что нужно зарабатывать деньги, — усаживается за столик справившийся с аппаратурой «гастарбайтер». — Поэтому нет мыслей вроде «буду играть только то, что хочу». В баре должны быть клиенты и выручка, а основная масса — обыватель. Ему нужна качественная коммерческая попса, доступная цена на алкоголь и нормальный интерьер. В плане музыки мы попали в точку — поняли, что нужно народу. Многие предъявляют нам претензии: нет дип-хауса и всяких таких модных вещей. Оно на самом деле играет, но дозированно. Плюс времени не так много.

Со временем в Березе действительно беда: местная администрация разрешает дискотеки только до двух ночи. Потом — все, отбой, пора спать. Местные негодуют, пытаются решить вопрос, но от них лишь отмахиваются: нельзя, мол, и все.

— Я удивляюсь, — разводит руками Валера. — Один товарищ поехал в Фаниполь играть, так там до четырех гуляют. А у нас не положено… Дальше — только на трассе. Это что-то вроде столовки: днем там дальнобойщики заседают, а уже ночью — афтепати, все едут туда.

«Паруса» лениво собираются на тусовку и пыхтят табачным дымом на улице. Пока еще не набравшая необходимый градус веселья компания переминается с ноги на ногу и обсуждает накопившийся за неделю ворох новостей.

Бьет полночь — карета превращается в тыкву, а питейное заведение — в полноценную танцплощадку. Валера лихо чередует ремиксы на хиты «Ленинграда» с европейской поп-музыкой, народ улюлюкает и кружится в замысловатом танце. Девчонки в нарядных платьях цокают каблучком, парни резво пока еще чокаются в перерывах между заходами на танцпол.

— Береза, ты еще трезвая? Сейчас подкочегарим! — кричит Валера и кочегарит. Девочки ставят коктейли и бегут успеть натанцеваться.

Вика — барышня видная. Среди плотно сбитой в тесноватом заведении тусовки ее выделяют красное платье и, что называется, столичный понт.

— Береза? Это дно! — дует губки «крисдебурговская» леди. — Я из Минска, а сюда временно переехала. По работе.

В процессе разговора выясняется, что у Вики сегодня профессиональный праздник: она учительница танцев и попала в Березу по распределению. Родина девушки тоже где-то в пределах Беларуси, но Минск на самом деле роднее: там она проучилась и протусовалась пять долгих лет.

— Blackhall, Dozari ничего так, — перечисляет пристойные столичные заведения учительница танцев. — «Богема» нормальная, но там сразу цепляются. Зыбицкая и Октябрьская? Была, знаю. «Приват» нравится, афтепати вообще супер.

Напоследок девушка в красном делится своими амбициозными планами на жизнь, выносит вердикт «Парусам»: «Для Березы сойдет, я здесь один день поработала администратором, а еще диджей знакомый», — и растворяется в поисках своего коктейля на баре.

В густом лесу человеческих тел, в броуновском движении пытающихся двигаться в такт музыке, разглядеть невозможно даже красное платье. «Паруса» танцуют лихо. В этом круговороте вообще сложно устоять на одном месте, поток рано или поздно просто вынесет тебя в центр бара и обратно уже не вернет.

У Саши понтов поменьше. Вернее, мы вынуждены констатировать полное их отсутствие в тот момент, когда парень с добрыми, искрящимися неподдельным счастьем глазами говорит: «А хочешь, кульбит бомбану?» И еще как бомбит!

— Спортсмен? Ага, спортсмен — с сигаретой в зубах, — хохочет Саша. — Военный я. Вот и вся моя братва здесь. Ходим сюда отдохнуть. Ну а что делать, если больше некуда? В Минске в «НЛО» поинтересней будет. Почему? Дык там никого не знаешь. А тут с каждым поздороваешься, все девчонки знакомые.

Береза — город действительно компактный, поэтому шанс увидеть незнакомца на тусовке минимальный. Хотя даже при таком раскладе райцентр четко поделен на две зоны. «Паруса» не ходят в «Таньку», «Танька» не показывается в «Парусах».

— Там малолетки! — брезгливо морщится Вика, когда слышит про бар в трех километрах.

— Наша компания туда не ходит, — качает головой Саша.

---

Бар «Северный» в Березе мало кто знает. Спроси у местного, и он обязательно переспросит: «„Танька“, что ли?» Неофициальное название у объекта, принадлежащего местному райпо, осталось от предыдущей владелицы Татьяны. С 1994 года здесь работал ресторан, который уже при новом, государственном собственнике поскромнел до бара. От «Парусов» здесь километра три — тихий центр, как сказали бы в столице.

На самом деле этот тихий центр в культурологическом плане создает достаточно мощную конкуренцию столичной Октябрьской. Здесь есть свои любопытные образцы современного стрит-арта, парочка закусочных внизу, у магазина, и большая площадка для различных активностей уже на верхнем ярусе, возле самого заведения.

Пока народ еще готовится зажигать ночь, площадку оккупировала старая гвардия — Гаджет и его друг Андрон. Здесь вообще уникальная история дружбы: Андрон — олдскульный рэпер и брейкдансер, Гаджет — панк со стажем и ценитель творчества «Гражданской обороны».

— Меня Женей звать! — представляется Гаджет и настойчиво требует фотосет в разных локациях и позах. — Давай со всей братвой!

Братва за те годы, что деятель березовского андеграунда может записать себе в актив, поизмельчала. А над олдскульным панком немного посмеиваются, но по-доброму. Здесь вообще одна большая семья: местный управляющий Костя, диджеи Влад и Ваня, Гаджет и Андрон.

— Внутрь? Внутрь мы не пойдем, мы же олдскул! — встает в позу Женя, но в следующий момент уже требует фотографии за столиком.

Публика потягивает аперитив в достаточно аскетичном помещении и поглядывает по сторонам — все только начинается. Костя встречает первых посетителей и берет плату за вход — 4 рубля.

— В последнее время с народом вообще проблема, — грустно начинает управляющий. — Народ старается куда-то уехать, в тот же Брест или Гомель. Если раньше хватало денег, чтобы и здесь потусить, и на трассу сгонять позлоупотреблять, то сейчас ни шатко ни валко.

Костя работает здесь уже десять лет и пытается как-то разнообразить жизнь скромного райцентра. Сделал концерт Манагера из «Гражданской обороны» — пришло 40 человек. Хотел пролоббировать стриптиз, но встретился со стеной непонимания в лице администрации райпо. С ремонтом и прочими техническими деталями та же история.

— С райпо договориться сложно. Они не понимают, как это стриптизер может заработать за вечер $80. Хотим попробовать пригласить сюда Олю Лету из Гродно, но не знаем, получится ли, — говорит Костя. — Ни ремонта, ничего… Один ответ: нет денег.

Вообще, человек знающий, меломан, если вдруг отыскать его в Березе и спросить, куда идти за музыкой, отправит именно в «Северный». Здесь, можно сказать, тусят самые привередливые гурманы, которых ремиксом на «Маршрутку» не заманишь. Ваня диджеит тут десять лет с перерывами и может сказать наверняка: березовские рейвы будут покруче брестских, а то и с минскими поконкурируют.

— Я специально гонял в Брест на тусовки, точечно выбирал, но нигде такого качественного музла не слышал, — говорит автослесарь по профессии и диджей по призванию. — У нас народ любит европейскую тему: Tomorrowland закатывает, дойчхаус, трэп. Без попсы, конечно, никак. Но просят пожестче, поинтереснее. Здесь просто все стремятся к новому. Не побывал в «Таньке» — считай, не был в Березе.

Летом, говорят, на танцполе не продохнуть: студент приезжает на каникулы и, истосковавшийся по тусовкам, бежит топтать новые кроссовки. Костя делает еще и оупен-эйры на реке — народу приходит тьма. Но осень — это не сезон, публика едет учиться и знакомиться со столичными рейвами.

— Сейчас совсем не то. Пару лет назад стены были мокрые от пота, 180 человек в зале и еще столько же на улице — уже не впускал, — рассказывает Костя. — Зарабатывал по 15 млн в месяц — тысяча выходила. Сейчас уже намного меньше, времена другие.

---

Времена, конечно, поменялись радикально. Рассказывают, что раньше Береза была поделена на районы и ходила стенка на стенку. Лет семь назад прямо на центральной площади произошло самое настоящее побоище: в массовке было что-то около пятисот человек, которые друг друга не щадили. С тех пор в городе тихо: народ выпустил пар и подостыл. Драки теперь — большая редкость.

— В «Таньке» самая яркая драка была в 2009 году, когда одного дядю нормально наказали. Ходил и рассказывал, что он самый крутой и что всем хана. Ему настучали в голову, приехала милиция, всех повыводила, — рассказывает Ваня. — Теперь только если сильно на понтах подкатишь, могут показать, что неправ. А так у нас мирно, все свои. Внутри вообще не дерутся. Привыкли: если с кем-то рамсанул — все на выход.

Аудитория «Северного» заметно отличается от «Парусов». Ее так просто не возьмешь: нужно хорошенько постараться, чтобы народ ломанулся на танцпол. Но после полуночи он здесь тоже потихоньку заполняется, а танцы народ выдает и похлеще.

Одной из главных достопримечательностей заведения является шест, который в «Таньке» берегут как зеницу ока: по всему заведению развешаны предостережения, мол, снимайте кольца и часы, когда танцуете, чтобы не было царапин.

Как и анонсируют диджеи, музыка здесь для ценителя. Ценитель радуется и вытирает взмокший лоб, местный бородач оккупирует достопримечательность, вокруг него «горят» тусовщики, на заднем плане допивают недопитое более сдержанные посетители.

— Вино. Южноафриканское. Будете? — пытается произвести впечатление некто Остап; в следующий миг молодой человек ставит диагноз ночной жизни Березы: — Делать здесь нечего, все грустно. Но «Паруса» — это более европейский формат. Я знаю, я несколько лет жил в Европе: в Варшаве, в Париже. Видел, знаю.

Остап временно не работает. С работой в Березе, говорят, вообще напряженка. Поэтому молодежь старается уехать на заработки в Москву.

— Мясокомбинат? Это нужно, чтобы у тебя очень чистая биография была. И то очередь! У меня знакомый несколько месяцев ждал, чтобы место освободилось и ему перезвонили, — Саша недавно вернулся из Москвы, где пытается зарабатывать деньги. Его друзья тоже ищут заработок в России. Но сегодня все в «Таньке».

— В «Парусах» места мало: 50 человек — и уже не продохнуть, — говорят тусовщики.

В «Таньке» посвободнее, но танцпол работает очень слаженно, закрывая бреши хаотическими движениями человеческих тел.

Вот-вот, кажется, и наступит самый настоящий танцевальный экстаз, но часы предательски упираются в цифру два. Праздник кончился, добрые люди.

---

Хотя… Не совсем! Весь вечер нам рассказывали страшные истории про кафе на трассе и предупреждали: ночью там много пьют и дерутся. А еще танцуют и поют караоке. В общем, какой финиш в два часа ночи, когда под боком есть такой прекрасный вариант? Таксисты эту лазейку давно выучили и берут с угоревших танцоров 12 рублей за поездку до кафе, название которого и трезвому человеку дается не с первого раза.

«Етвязь» буравит синеющей вывеской ночь на трассе в пяти километрах от города. Сюда стекается после разудалых вечеринок в «Алых парусах» и «Северном» озорной гуляка. Люди берут много водки и закуски, поют песни и тоже танцуют, благо шест имеется. Когда разговор не клеится (а такое бывает предательски часто), бьют посуду и лица. Говорят, если долго стоять у «Етвязи» и всматриваться в темноту, можно насчитать с десяток драк за ночь.

В небольшом помещении уже людно, а знакомых еще по «Парусам» лиц в избытке. Пластиковые стаканчики стремительно заполняются и так же стремительно пустеют, а мужчина в рубахе затягивает первую композицию в караоке. Звучит «Ленинград», народ порхает с места и идет в пляс сломя голову.

Мужчина срывает аплодисменты и поздравления с экрана: 89 баллов. Следом звучит злободневная «Видели ночь», и у микрофона оказывается новый певец, который пуще предшественника тянет ноту и кочегарит импровизированный танцпол. Экран предательски выдает те же 89 баллов, но всем уже все равно.

Только мы успеваем оценить музыкальные пристрастия местной публики и полное попустительство со стороны распространителей шансон-продукции, как из хриплого динамика вылетают строчки «Ай, не грузи ты нас, начальник, стукачей здесь не сыскать», а компания учительниц, тостующих по случаю профессионального праздника, дружно встает из-за столика и интеллигентнейшим образом грозит разбить камеру.

— Ой, здесь и не такое бывает, — похихикивают девочки, пару часов назад выплясывавшие в «Парусах», а сейчас прибывшие в «Етвязь» за кофе и продолжением веселья. В следующий момент кто-то поскальзывается на разлитой коле и пластается в диковинной позе. Этот праздник уже не остановить. Гулять так гулять!

Карты памяти в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by