Это провал? Большинству белорусов почти наверняка хотелось бы задать подобный вопрос устроителям Игр. В стране отгремела Европиада, оставив после себя столицу, пестрящую куртками волонтеров, тематическую разметку на асфальтовых полосах и много вопросов. Мы адресовали их заместителю директора фонда «Дирекция II Европейских игр 2019 года» Анатолию Котову. Периодически функционер, конечно же, шел в обход, но во второй раз за две недели показал, что лучше высказать свою правду, чем сидеть в окопе, который забрасывают критикой, слухами и стебом. Это, может, и не решает проблему, но налаживает мироощущение.
Читать на Onlíner— На «Барахолке» продают экипировку с символикой Игр.
— Абсолютно нормальная тема. Ни у кого в дирекции ревности или обиды это не вызывает. Форму выдавали с определенным запасом. Так что продают в основном неношеное. Если есть предложение, значит, есть и спрос. А еще это значит, что мы в него попали.
В идеале, конечно, хотелось, чтобы форма осталась только у людей, работавших на Играх, — в качестве доброй памяти. Но запрещать мы не можем и не собираемся, в соглашениях волонтеров ничего подобного не прописано.
При этом есть совершенно эксклюзивные вещи: форма факелоносцев, форма медиков, форма работников антидопинговой службы. Она не появляется в продаже. Уверен, что и не появится. Этих комплектов мало. А волонтерских много.
— Самое ценное в комплекте волонтеров — часы?
— Да нет. Это подарок волонтерам. В принципе, их можно купить и в магазине. Не проблема. Так что наибольший эксклюзив представляет форма.
Еще раз: тема нормальная. Никто не нервничает. Люди медали олимпийские продают. Наград Европейских игр я пока не видел, но после почти что каждого спортивного старта появляются подобные предложения. Кто-то вот телефон получил спонсорский и выставил его.
— Наш олимпийский чемпион Рио Гончаров.
— Да. В общем, мы спокойны.
— Сколько было потрачено на экипировку?
— Комплект волонтера стоит порядка 600 рублей. Умножьте на 8700 — получите нужную сумму. Для дирекции это был выгодный заказ. Как, впрочем, и для нашего поставщика «Соло-Пинск». Производители пропиарились и научились делать качественные вещи.
— Ну, спорный же момент по поводу «качественные».
— Не спорный. Абсолютно. Если у кого-то порвалась одна майка из нескольких тысяч, это абсолютно нормальный момент.
— Вы понимаете, как рискуете. Говорите про одну майку, а в комментариях потом легко найдется еще несколько.
— Не найдется.
— Это как история про ваши слова «Покажите мне человека, которого заставили купить билет на Игры». Потом писали люди, которые утверждали, что их заставили.
— Я не верю. До сих пор. А по поводу волонтеров — все возможно. Но с учетом большого количества комплектов экипировки критика — это нормально. Мы не отрицаем, что за десять дней Игр возникали какие-то внештатные ситуации. Но по сравнению с сопоставимыми мероприятиями их произошло очень мало. У нас, допустим, не было смертельных случаев.
— Говорят, некоторые волонтеры после дня на солнце были к этому близки.
— Но смертельных случаев не было. Мы справились с питанием, транспортом и массой других вещей, которые на подобных ивентах провоцируют «косяки». У нас даже дождь прекратился на время церемонии открытия. Люди потом благодарили вертолетчика, который тучи разогнал, но он просто помогал испанским правообладателям делать картинку. Все сделала погода. Ее и нужно благодарить.
И сейчас все выдохнули. На протяжении длительного времени мы задействовали массу людей, и каких-то экстренных вещей с ними не произошло.
— Давайте еще раз: волонтеры — главные герои Игр. Тем не менее вы не считаете, что были перегибы по отношению к ним?
— Это очень непростая тема. Волонтерам действительно пришлось трудно. Мы всех предупреждали, что десять дней будет прожарка. И она действительно случилась. Но знаете, в плане управления нет ничего лучше личного примера. Люди, которые работали с волонтерами, точно так же стояли на жаре и падали в обмороки. Да, такое было. И после этих обмороков шли работать дальше. Как и волонтеры. Потому что им хотелось, потому что они почувствовали себя важными, почувствовали себя частью чего-то большого.
— Почему им не разрешали приносить ссобойки?
— Это вопрос пищевой безопасности. Мы давали проверенную еду со сроками годности, которым доверяли.
— А если человеку не катит?
— Он идет к старшему смены и объясняет, что он, к примеру, вегетарианец. Для человека делалась другая еда. Потому как санитарный вопрос стоял остро, особенно в жару в первые дни Игр. Если обеспечить горячим питанием не получалось, предоставляли сухой паек. Это была еда, которая позволяла не отравиться. И отравлений не случилось. Не было таких случаев, с которыми мы не смогли справиться. Максимум — человек сломал палец. Просто сунул не туда не на смене, нарушив технику безопасности.
«Мы будем рады видеть в городе 8700 человек в форме Европейских игр. Это прикольно»
Еще у нас не случилось массовых жалоб. Были ситуационные недовольства: не успели покормить, отвезти, не предоставили достаточное количество воды. Признавали свои недоработки и исправляли их. Эти 8700 человек собрались на свою финальную сходку в Dreamland 2 июля, они точно так же собрались на церемонию закрытия 30 июня. Для нас это показатель. Никто не отказался, никто не заболел.
— По общему мнению, отказываться им было как бы нельзя.
— Можно. Волонтер имел право отказаться от участия в Играх на любом этапе. Естественно, с учетом потери всех привилегий: формы, бесплатного проезда в общественном транспорте и прочего.
— В стране появится банк данных волонтеров. Что это?
— Это социальное наследие и продуманная реакция на работу с волонтерами. Мы нашли массу небезразличных ребят и организовали их. Безусловно, до начала Европейских игр в стране было соответствующее движение, но в меньших объемах. Большие ивенты вроде чемпионата мира по футболу в России или Европейских игр в Беларуси оставляют после себя активную волонтерскую движуху. Ее энергию можно продолжить направлять на классные события — придумывать их, создавать, проводить.
Есть надежда, что обойдется без чрезмерного формализма. Хочется сохранить это в нынешнем виде. Нет проблем собрать тысячу-две людей и сделать доброе дело. Пятьсот человек организовываются за пять минут, все тянут руки: «Возьмите нас куда-нибудь». Надеемся, этот принцип сохранится.
Еще раз: не хочется общественной организации жесткого формализма.
— Чтобы не получился еще один БРСМ?
— Мы хотим сохранить нынешний настрой. Он возможен только при очень креативном подходе. Не могу сказать, что это будет за структура, кто ей будет заниматься. Но в той же России после Олимпиады и футбольного ЧМ были созданы общественные организации, которые на постоянке занимаются массовым волонтерским движением. Такой подход позволил бы использовать драйв и позитив наших ребят, как бы пафосно это ни звучало, на благо страны.
— Последнее по волонтерам: когда эта форма перестанет мелькать в городе?
— Не знаю. Ребята имеют право носить эту форму пожизненно. Мы будем рады продолжать видеть в городе 8700 человек в форме Европейских игр. Это прикольно.
— До Игр вы отметили, что не отвечаете за действия третьих лиц. Согласны, что позиция удобная?
— Может быть. Но мы — организаторы крупного ивента. К нам претензий со стороны наших подрядчиков, со стороны нашего формального и неформального персонала не поступало.
С поступками, которые совершают люди вокруг (и позитивного, и негативного свойства), нам достаточно сложно сражаться или как-то на них реагировать.
— Были заявления, что дирекция реализовала все-все-все билеты на Европейские игры.
— Даже больше. Мы реализовали порядка 213 тыс. билетов. Пруфы ищутся абсолютно легко: это оплаты, которые проходили через бухгалтерию. Напоминаю, история не бесплатная. Порой мы продавали 120—130% билетов на спортивные сессии. К примеру, на финал по пляжному футболу. Многие болельщики надеялись увидеть там белорусскую команду. И предпосылки имелись. Билетов не было в продаже за несколько недель до мероприятия. За семь дней мы стали продавать билеты general admission. Они дают доступ на любое свободное кресло и стоят дешевле, чем гарантирующие места.
Беларусь в финал не прошла. Там играли Испания с Португалией. Интересно, но не так интересно, как в случае участия Беларуси.
Была тема с боксом и пустыми трибунами. При всем уважении к нашим телекомментаторам, которые заострили на этом внимание, все билеты были проданы. Система следующая: билет продается на целый день. Я вот пришел на две сессии: полуфинал с Асановым и финал. Сесть было негде.
Естественно, бой с участием белоруса проходит, а до следующего еще четыре часа. Идут матчи, интересные специалистам и не очень интересные местным болельщикам.
«Опять-таки займу удобную позицию: мы не отвечаем за действия третьих лиц»
То есть незаполненные трибуны действительно были. На это есть причины. Отборочные этапы не так интересны, особенно когда проходят в рабочий день. Но билеты продались. Потому что, еще раз, они дают доступ на целый день. Исходя из моих слов, в зависимости от желаемого результата условные фотографы государственных и негосударственных медиа могли показать какую угодно картину. Первые — допустим, аншлаги. А вторые — полупустые трибуны. Это специфика мероприятия.
Мы не Купаловский театр, который продает билет на конкретный спектакль, и не UFC, который продает билеты на вечер, увенчанный гарантированным титульным боем раскрученных бойцов.
Обычно на ивентах, сопоставимых с нашим, продаются 35—40% билетов. И люди абсолютно не парятся. Мы получали нарекания, мол, атмосфера не соответствует хоккейному ЧМ. Но у нас были другие виды спорта. Поклонники хоккея и художественной гимнастики отличаются. Художка — вид спорта на грани искусства. Там есть боление, но оно больше основано на наслаждении артистизмом, нежели атлетизмом.
Из жестко драйвовых видов мы представили баскетбол и пляжный футбол. Везде, начиная с четвертьфиналов, были полные трибуны.
— Сколько вы выручили на билетах?
— Данные предоставит билетный оператор, когда посчитает выручку с учетом своего процента.
— Как его определяли?
— Мы не можем разглашать условия, но они были заявлены для участия в конкурсе и понравились нам больше всего.
— Допустим, все продано. Но вас как-то интересовало качество этих продаж?
— Кому продали, нас, честно говоря, не сильно волнует. Нас волнует другое.
Главное, что билеты реализованы. Бесплатной истории не случилось. Да, имелись билеты с нулевой стоимостью. И произошло несколько случаев, когда людей отловили при перепродаже пригласительных для гостей Игр (представителей Европейских олимпийских комитетов). Каким образом они появились в продаже — это тематика нескольких административных дел. Этим занимается милиция.
Мы рады, что продали билетов больше заявленного количества. Это позволило видеть на финальных стадиях соревнований полные трибуны. Специфика не позволяла провести десять часов на одном месте. Плюс все в основном болели за наших. Потому мы и создавали массу активностей около арен. Условно говоря, человек посмотрел, как выступает Екатерина Галкина, а потом повел ребенка в фан-зону.
— Это снова-таки удобная позиция. Дирекция реализовала все билеты, дирекция в огнях. И если около объекта появляется автобус из Буда-Кошелево, ее это не касается. Военные на трибунах тоже ее не касаются, потому что в отчетах бухгалтерии красота.
— А чем плохи люди из Буда-Кошелево или военные? Это такие же болельщики.
— Они все прекрасны. Но вы же понимаете, что возникает прямая ассоциация с административным ресурсом?
— Опять-таки займу удобную позицию: мы не отвечаем за действия третьих лиц. Но! Точно так же к нам приходили коллективные заявки, допустим, от Академии МВД. В тексте была просьба купить билеты. Не просто коллективно явиться и посмотреть на единоборства, а оплатить. Точно так же болельщики из Пинска просили Минспорта организовать им несколько автобусов, чтобы приехать и поболеть за своих.
— Можно ковырять эту тему еще три часа, но и вам понятно, что фраза «Пришла заявка на билеты из Академии МВД» не провоцирует мысли о самостоятельном желании ее учеников посетить соревнования.
— Мы можем показать пруфы — письма, в которых отказывали организациям в бесплатном посещении мероприятий. Потому что изначально хотели привить болельщикам другую культуру. И эта позиция была согласована с нашим премьер-министром. Он согласился: билеты продаются, а не раздаются. Потому как только продажа гарантирует, что человек хотя бы на час в период времени с 10:00 до 20:00 придет.
— Конкретный человек. А Академия МВД?
— Если мы продаем билеты Академии МВД, то что уже дальше делают с ними в учебном заведении… Могло быть так, что люди составляли списки, кто-то просил продать 10—15 билетов. Это внутренние моменты. Нам приходила масса заявок от организаций и федераций, которые просили 3—4—5—10—15 билетов. Но мы отдавали все в работу нашему билетному оператору. Не было такого, чтобы появлялась разнарядка: 200 билетов на федерацию легкой атлетики. Чтобы потом кто-то пришел, а кто-то нет.
Позиция у дирекции, может, и удобная. Но у нас процент продаж выше стандарта — 120. Значит, работу можно оценить достаточно высоко.
— Все продают 40%, мы продали 120%. Веет коммунизмом и стахановскими показателями.
— А где коммунизм был на трибунах? Нам еще сильно прилетело за иностранцев. Но они составили порядка 10% аудитории. В этой связи есть как минимум три цифры, с которыми дирекция будет разбираться. Министерство спорта и туризма разработало целую методику, чтобы все-таки посчитать туристов на Европейских играх.
Есть количество иностранцев, которые приехали в Беларусь по билету на Европейские игры. ГПК озвучил цифру — чуть больше 5 тыс.
— Это на 24 июня.
— Да, так что ее надо актуализировать.
Число билетов, которые продал за границу наш билетный оператор, — более 20 тыс. Людей, которые въехали в Беларусь во время Игр, было 250 тыс. Потому мы будем сравнивать, сколько людей гостили у нас в июне прошлого года и сколько в июне нынешнего. Можно будет понять примерную цифру.
— Исходя из информации, которую можно нагуглить, сейчас получается вилка между 5 тыс. и 8 тыс. приезжих.
— Это не спортсмены, которые воспользовались правом въехать по билету на Игры. Однако у нас безвизовый режим с крупными странами-соседками — Украиной и Россией. Их можно посчитать только методом вычитания июня-2018 из июня-2019. С большой долей вероятности полученную разницу составят люди, которые приехали именно на мероприятие.
— Немножко на глазок показатель.
— Немножко да. Но опять же мы посчитаем торговлю, сколько заработано на фан-зонах и мерче. Тогда можно будет как-то уточнить данные. Исходя из опыта моего общения (да, это не туристы, а в основном представители спортивной тусовки численностью примерно 12 тыс.), люди хотят приехать сюда еще. Мы открыли Европе страну.
— Ваш босс Георгий Катулин говорил так же. Но при этом заметно завелся, когда его спросили о количестве туристов, которых привлекли Европейские игры.
— Потому что это не вопрос дирекции.
— Это не злость на намек о недоработке?
— Нет. Знаете, это как спросить у представителей дирекции: сколько туристов обратились за медицинской помощью? Мы не знаем. Мы знаем, сколько спортсменов обратились за медицинской помощью. Это подсчитано.
— И сколько?
— Это мы тоже не будем разглашать. Но на самом деле не много. Причем порой случались совершенно не спортивные травмы. Было ощущение, что люди приехали сюда подлечиться.
— В смысле спекулировали на бесплатно предоставляемом медицинском обслуживании?
— Выступающий спортсмен не приедет на старт с диагнозом, который отправит его в больницу на следующий день после появления в Беларуси. Да, было такое, что иностранного атлета положили в стационар. Не могу сказать, что нас развели как-то больше, чем организаторов других спортивных событий. Все расходы все равно покрыла страховка. Просто есть разница в качестве услуг и цене. Знаете, подобный медицинский туризм существует среди спортсменов.
— И все-таки реакция Катулина.
— Георгий Васильевич, как глава дирекции, не отвечает за туристов. Задача дирекции — качественное проведение мероприятия. Оно прошло. Все сложилось на самом высоком уровне. Туристы — это не наш вопрос. Но мы рады, что определенное количество билетов (более 20 тыс., напоминаю) продано за рубеж. Это значит, что приезжих могло быть в районе данного показателя.
«Не знаю, сколько стоили 300 новых автобусов. Но мы все в дирекции рады, что они появились в городе»
Могло быть меньше, могло быть больше. Потому что масса людей, к примеру, появилась на ивенте в День России. Тимати бесплатно поет — почему бы не сходить и не поболеть за российскую команду, которая выступает в 100 метрах от сцены — во Дворце спорта? Те же санатории. Все прекрасно знают, что путевки в основном раскупают россияне. Почему бы им не приехать на фан-зону? Свои спортсмены, Тимати…
— И DJ Dlee.
— Вроде того.
— Вы говорили о комментаторах канала «Беларусь-5». Еще высказывался их руководитель Павел Булацкий: мол, можно было немножко активнее провести рекламную кампанию Европейских игр за рубежом.
— На подобного рода замечания есть два ответа.
Корректный. Мы провели определенную работу за рубежом и можем отчитаться за цифры Снова-таки телеправа были проданы в 145 стран мира.
Эмоциональный. Можно спросить: а что сделал Булацкий, чтобы пятый канал смотрели за рубежом? Не конкретно трансляции Игр, а вообще.
— Просто вопрос про госсектор. Когда вы говорите про не свою зону ответственности, формируется впечатление, что ее в отношении важных моментов активно перекладывают.
— На самом деле красавцы все. Все сработали замечательно. Дирекция ставила перед собой задачу грамотно организовать ивент. Грамотная продажа его за рубежом — зона коллективной ответственности: нашей, Министерства спорта и туризма, Министерства…
— Все просто волнуются, что получилась зона коллективной безответственности.
— Опять-таки есть вещи, за которые может ответить конкретно дирекция.
— Хорошо, 450 тыс. посетителей фан-зон Европейских игр, которых подсчитало МВД, — это много или мало?
— Полмиллиона человек, которые пришли поесть, послушать музыку, поучаствовать в активностях, — это четверть населения Минска. Речь ведется в основном о будних днях в сезон отпусков.
У нас было четыре-пять вечеров, в которые на фан-зоне возле Дворца спорта было не протолкнуться. Спасибо за это тому же Тимати, Нино Катамадзе, британскому посольству, которое организовало свой масштабный фестиваль, и другим участникам.
— По Дворцу спорта — ноль вопросов. Есть ощущение, что другие фан-зоны провалились?
— «Чижовка-Арена» — вторая по наполняемости фан-зона. Она стала локальным центром притяжения. Наверное, не очень хорошо сработала фан-зона на «Минск-Арене». Она не была пустой. Она была не такой успешной, как другие фан-зоны города. На «Минск-Арене» проводились нефанатские виды: гимнастика, велоспорт. Плюс был вопрос по расположению. От «Минск-Арены» всего ничего до Дворца спорта — проще поехать в центр города.
— Это не ошибка в планировании?
— Это не ошибка в планировании. Это недооценка городской географии.
— Еще одна недооценка — итоговые траты на Игры, которые посреди соревновательной недели озвучил министр финансов. Итого $270 млн.
— Извините, я опять займу удобную позицию для дирекции. Министр все разложил по полкам. 30% от озвученной им суммы — это организационные расходы. Расходы, которые прошли через дирекцию, расходы, за которые она отвечает.
Надо понимать: не мы покупали автобусы, не мы ремонтировали асфальт. Мы оплачивали непосредственные расходы по организации мероприятия: питание спортсменов, их проживание, транспорт, церемонии открытия и закрытия. Это уложилось в 30%, о которых говорил министр финансов.
В остальном я не знаю, сколько стоили 300 новых автобусов. Но мы все в дирекции рады, что они появились в городе. Понимаю, про Игры скоро забудут, но парк останется. Говорить, будто автобусы с кондиционерами появились в Минске под соревнования, — определенная доля натяжки. И да, никто не будет ставить на тот кондиционер мемориальную доску, мол, в 2019 году этот агрегат купили благодаря Европейским играм.
Знаете, если разгоняться, то можно дофантазироваться, что к бюджету Игр надо плюсовать стоимость реконструкции стадиона «Динамо». Его же сдали ровно за год до Игр.
«В следующем году все поймут, сколько туристов привлекли в страну Европейские игры»
На выступление Ермоловича было много комментариев: типа за такие деньги можно было бы соорудить десять новых стадионов, построить огромное количество школ и больниц. Но опять же в городе появились 300 автобусов, отремонтирован студенческий городок, поликлиника рядышком будет работать на район. Это наследие. Нам завидуют многие организаторы подобных ивентов. Мы не растратили эти деньги, мы вложили их в себя.
И опять же министр финансов озвучил всю структуру трат. И бо́льшая часть суммы на организацию покрыта из внебюджета.
— Спонсоры?
— Да.
— Во время финальной пресс-конференции представители Европейских олимпийских комитетов говорили, что у них не было задачи по привлечению спонсоров. Вы до Игр говорили обратное. Поясните.
— Есть соответствующее положение контракта, которое совершенно публичное. В соглашении есть намерение по совместному привлечению спонсоров — внутри страны-хозяйки и за рубежом. Я рассказывал, что нашей дирекции разрешили работать только на белорусском рынке. Сам глава Европейских олимпийских комитетов сказал, что по международке они сработали плохо.
— И сказал, что они не обязывались этим заниматься, а проявили добрую волю.
— Это не добрая воля, а необходимость для проведения мероприятия. Обязательство привлечь 15 спонсоров в контракте не прописано. Но прописано, каким образом спонсорские и другие средства делятся между страной-хозяйкой и владельцем франшизы. Если ноль поделить на два, получится ноль. То есть обе стороны должны быть заинтересованы в поиске спонсоров. Это логика бизнеса.
— Ваши европейские партнеры заявили, что выделили на Игры примерно €10 млн.
— Они оплатили перелеты спортсменов и свое пребывание в Минске. Это меньше €10 млн.
— Сколько?
— Меньше €10 млн. Понимаете, за полгода, в которые нам разрешили заниматься в том числе и международными спонсорами, дирекция привлекла BMW и Coca-Cola плюс несколько китайских компаний из мирового топ-100. И это сногсшибательный результат. Потому как подобную работу лучше начинать за четыре года до проведения мероприятия.
— Вам не обидно, что новости о медалях занимали публику меньше, чем околоспортивные обсуждения?
— Нет. Все любят хайп и пользуются им. Даже Олимпиада уже не может продать себя только потому, что это Олимпиада. Есть конкуренция с другими спортивными событиями. Надо выстраивать маркетинг. Потому в плане шума мы в дирекции одинаково довольны бесплатным выступлением Тимати и медалями Марины Литвинчук. Хотя Марина круче. Она наша.
— Почти что ни одно крупное европейское медиа не рассказало про церемонию открытия Игр. Вас это трогает?
— Не трогает абсолютно. В Польше было более 400 часов вещания Игр. Polsat Sport транслировал белорусские старты практически круглосуточно. Французская L’Équipe писала про игры. Конкретные медиа активизировались, когда их атлеты брали медали. У нас более 40 стран с наградами. В России телеправа на показ Игр выкупили Первый канал и «Матч ТВ». Это снова разговор про пустые и полные трибуны. Смотря как посмотреть. Про открытие, может, и не писали, но Игры показали много где.
— Массовая критика обрушилась на дирекцию за перекрытие дорог в Минске ради велосипедных гонок. Оно того стоило?
— Изначально рассматривалось несколько вариантов их проведения. Одним из них были пригородные трассы. Но тогда бы Минск не получил столько рекламы. В ходе трансляции можно наблюдать массу знаковых мест. Мы сознательно пошли на этот шаг. Да, горожанам было не очень удобно. Но такие же шаги делали Баку, Париж, Мадрид. Никому не интересно смотреть на поля и редкие билборды. Мы же за две велогонки масштабно показали Минск. Уверен, в следующем году все поймут, сколько туристов привлекли в страну Европейские игры.
— Куда пойдут брендированные Geely?
— Дирекция закупала их согласно заявке госорганов. Есть соответствующие планы: 300 машин закроют потребность в обновлении автопарка. Мы протестировали новые машины на Играх, скоро их демаркируют, чтобы отдать в ведомства. Были также забрендированные спонсорские BMW — с ними спонсор поступит по своему усмотрению.
— Главный вопрос: II Европейские игры — это провал?
— Игры можно оценивать как угодно. Каждый смотрит со своей колокольни. Спортсмены довольны. Судьи довольны. Спонсоры довольны. Правообладатели довольны. К нам приехали главы некоторых государств, верхушка мировой спортивной власти. Глава МОК вот прилетел в Минск на закрытие Игр чартером из Осаки. Мы провели международную конференцию по спортивной дипломатии.
— Но вы же понимаете, что большинству белорусов ваши конференции фиолетовы.
— Потому и говорю, что все зависит от точки зрения.
Наш канал в «Яндекс.Дзен»
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by