(Имена героев изменены.)

Что произошло

Напомним предысторию: в январе 2024 года Валерия решила сделать пластику живота и голеней в медцентре «Корона». На сайте клиники операция называлась «радиочастотная липосакция передней брюшной стенки, области голеней + body tite» и на тот момент стоила порядка 6,2 тыс. рублей. До этого, в ноябре 2023 года, в этой же клинике Валерия сделала радиочастотную липосакцию в области лопаток, спины и талии — тогда все прошло успешно. Назначенную на январь операцию должен был проводить тот же пластический хирург, он же консультировал пациентку накануне оперативного вмешательства.

Операция началась по плану, в 17:30 19 января, но после наркоза в тот день девушка не проснулась. В 20:40, когда она все еще находилась на операционном столе, у нее остановилось сердце, а в 21:00 наступила клиническая смерть. Позже, уже в 2-й городской клинической больнице, куда пациентку доставила бригада СМП, у нее наступила еще одна клиническая смерть — из-за технической проблемы в аппарате ИВЛ.

Девушка провела в реанимации пять дней, а после еще почти три недели в стационаре больницы. По ее мнению, выжить ей удалось благодаря бригаде скорой помощи, которую вызвал сам медцентр. Однако, как позже отметит в судебном процессе врач-реаниматолог-анестезиолог медцентра, все время до приезда скорой медперсонал, сменяя друг друга, безостановочно «качал» пациентку: проводили сердечно-легочную реанимацию. Ценность этой командной работы подчеркнул также врач скорой, приглашенный в зал суда со стороны Валерии: «То, что человек вышел без неврологического дефицита после такой реанимации, показывает, что реанимационные действия проводились достаточно правильно [с самого начала]. В любом случае подача кислорода в головной мозг человека была обеспечена. Не знаю, почему она раньше до этого „не завелась“, но вопросов к проведению сердечно-легочной реанимации [персоналом медцентра] у меня не возникало».

Перед тем как подать иск в суд, Валерия обращалась в Комитет по здравоохранению Мингорисполкома, Минздрав и саму клинику: хотела, чтобы ей помогли разобраться в причинах остановки сердца после операции. Ответы ведомств ее не устроили, поскольку причины, указанные в них, сводились к индивидуальным особенностям организма: анафилактической реакции, предположительно, на один из препаратов, примененных во время операции. Пациентка в это не верила, потому что слетала в Санкт-Петербург и сдала тест, который показал: аллергии на пропофол (часто используемый для внутривенной анестезии), а также на другие препараты, вводимые в момент операции, у нее нет.

По словам героини, выйти на конструктивный диалог с клиникой у нее не получилось. Ей не предоставили запрошенных документов (копии медицинской и анестезиологической карт), копии видеозаписи операции (в судебном заседании станет известно, что запись была удалена медцентром), а также отказались выплачивать моральную компенсацию. Валерия, напомним, до суда запросила у клиники сумму, эквивалентную $50 тыс.

Суд

В апреле 2025 года Валерия решила обратиться в суд. В своих исковых требованиях она просила расторгнуть договор на оказание платных медицинских услуг, который она заключила с СООО «КМКМЕД» (медицинский центр «Корона»), вернуть стоимость медуслуги с учетом неустойки, а также взыскать с медклиники 150 тыс. рублей в качестве компенсации морального вреда.

Ранее мы подробно рассказывали о том, как проходили судебные заседания и какими были позиции сторон. Сторона истицы, напомним, настаивала на том, что пациентка не владела полной информацией о сложности проводимой ей операции, потому что на сайте клиники в описании процедуры не было заявлено серьезное вмешательство: «Соглашаясь на липосакцию радиочастотного типа, пациенты добиваются отличных результатов для своего тела без вредного общего наркоза. Потребуется лишь легкая седация и местное обезболивание». Фактически же операция у Валерии, которая впоследствии пережила клиническую смерть, длилась почти три часа и под внутривенной анестезией (общим наркозом).

«Хочу обратить внимание высокого суда, что данные правоотношения регулируются законом „О защите прав потребителей“, и один из самых основополагающих его принципов — это то, что исполнитель услуги должен предоставить потребителю полную и достоверную информацию об услуге, которая должна будет оказываться, и эта услуга должна быть безопасной. Относительно данной ситуации, полагаю, эти требования ответчиком выполнены не были», — говорила в процессе представитель истицы.

Сторона ответчика поясняла: информация на сайте «носит рекламный характер», и «пациент прямо с сайта не попадает на операционный стол», а консультируется хирургом и анестезиологом как по объемам оперативного вмешательства, так и по анестезиологическому пособию к нему. «Пациентка давала письменное согласие на оперативное вмешательство, на внутривенную катетеризацию, где полностью расписан весь порядок, с чем она соглашается, и она видела, что ей будет проведено», — говорила представитель клиники в суде.

Почему же у девушки во время пластики остановилось сердце? Сторона истицы предположила, что во время операции врачом-реаниматологом-анестезиологом могла быть допущена врачебная ошибка: неверно рассчитана введенная во время трехчасовой операции доза пропофола, что и привело к клинической смерти пациентки. «Абсолютно разная позиция ответчика по количеству пропофола: 220 мл, 180 мл, 135 мл (речь о том, что в разных меддокументах указаны разные объемы введенного во время операции препарата. — Прим. Onlíner) — так а где правда? Сколько пропофола было введено истице? Это, наверное, единственный препарат, на который в том числе нет аллергии (тест, который делала девушка, не показал аллергии на пропофол. — Прим. Onlíner), но от дозировки которого зависит угнетение дыхательной и сердечной деятельности. Кроме анализа на пропофол, истицей проводились анализы и на другие препараты, вводимые во время операции, — ни на один нет реакции», — говорила адвокат истицы во время прений.

Также адвокат обратила внимание суда на то, что, по ее мнению, «сам факт наступления клинической смерти свидетельствует о недостаточном контроле со стороны врачей за состоянием здоровья пациента»: «Не могли обеспечить безопасность процедуры — не надо было делать операцию. Это не операция, которая спасает человеку жизнь, это операция эстетической косметологии. В данной ситуации услуга была оказана небезопасно (под угрозу были поставлены жизнь и здоровье пациентки), что является существенным недостатком указанной процедуры».

По мнению же стороны ответчика, ухудшение состояния пациентки могло быть вызвано анафилактической реакцией. «Основной диагноз был выставлен под вопросом: анафилактическая реакция. Здесь говорить о том, были у пациентки аллергические реакции ранее или не было, невозможно, потому что анафилактическая реакция в принципе является реакцией гиперчувствительности, это реакция острая, которая может возникнуть при введении любого препарата или при контакте с абсолютно любым расходным материалом. И только благодаря тому, что врачи сработали грамотно, истица сегодня сидит вместе с нами в зале», — говорила замдиректора медцентра в суде.

Поскольку при рассмотрении дела возникли вопросы, требующие уточнений, суд назначил судебно-медицинскую экспертизу. Эксперты должны были как ответить на ряд вопросов о соответствии услуг, оказанных пациентке, нормативным документам, так и указать на недостатки этих услуг, если таковые были. Кроме того, суд интересовал вопрос, есть ли «причинно-следственная связь между наступлением у истицы клинической смерти и недостатками оказанной услуги».

Экспертиза

Экспертизу проводила комиссия из пяти экспертов, в числе которых был известный пластический хирург. В выводах говорится:

«Медицинские услуги (операция „липосакция области передней брюшной стенки и области голеней + body tite) в СООО „КМКМЕД“ оказаны [имя и фамилия истицы] в полном соответствии с договором и общепринятой тактикой проведения данной процедуры.

Нормативные документы в области пластической эстетической хирургии (клинические протоколы) в Республике Беларусь отсутствуют (при проведении подобных операций, как пояснила в суде сторона ответчика, врачи руководствуются общепринятой практикой. — Прим. Onlíner).

Предоставленные материалы не содержат данных, позволяющих установить причину наступления клинической смерти пациентки, и не дают оснований экспертной комиссии говорить о каких-либо недостатках при оказании [имя и фамилия истицы] медицинских услуг в СООО „КМКМЕД“».

Во время прений представитель истицы обратила внимание суда на то, что в заключении экспертов не было «сравнений доз пропофола, введенных пациентке во время операции и разрешенных инструкцией к данному препарату», и отметила, что, «не имея клинических протоколов по пластической эстетической хирургии, врачи должны быть еще внимательнее» во время проведения подобных операций.

Также в судебном процессе было установлено, что медцентр, как заказчик экспертизы, не предоставил комиссии оригинал медкарты пациентки (только сканы, потому что карта потерялась), а также видеозапись операции, которая, как пояснила сторона ответчика, не была сохранена и автоматически стерлась.

«На встрече в медцентре нам говорили, что есть видеозапись операции, а через день, когда мы сделали письменный запрос, нам сказали, что „нет, это не положено“, а к судебному заседанию она исчезла. Но, по моему мнению, если сторона ответчика сделала все правильно, не допустила нарушений [во время проведения операции] и у вас есть запись, подтверждающая это, то, наверное, ее надо беречь как зеницу ока, чтобы принести экспертам и суду, дать клиентке посмотреть и сказать: вот, мол, ваша операция, мы все сделали правильно. Но когда это скрывается и не предоставляется, это больше подтверждает то, что были допущены нарушения», — говорила в прениях представитель истицы.

Вопрос о том, почему клиника не сохранила видеозапись операции, если такая нештатная ситуация за десять лет работы медцентра возникла впервые, задавала ответчику и судья. Вот как объяснила это сторона ответчика: «В медицинском центре имеется „Положение о видеозаписи“, согласно которому идет постоянная запись на сервер и по истечении 30 дней она удаляется. То есть в момент проведения оперативного вмешательства пациентке видеозапись велась. Когда она обратилась с заявлением о выдаче ей такой видеоинформации, данная запись на тот момент уже не сохранилась. Причин, почему эту запись не сохранили сегментарно (только момент операции), пояснить не могу, но в тот момент, возможно, никто не придал значения, что она будет необходима для каких-то дальнейших исследований, расследований и проверок. Мы не обязаны предоставлять [видеозапись] даже по заявлению пациента и даже если запись сохранилась — это я, в принципе, сейчас объясняю. Даже если у нас вчера было оперативное вмешательство, а завтра придет пациентка и попросит запись оперативного вмешательства, мы отказываем, потому что эта видеозапись ведется не для пациента, а для служебной дисциплины, общественной безопасности, и данная информация предоставляется только по требованию компетентных органов».

Также в суде были оглашены результаты проверки медцентра Комитетом по здравоохранению. «Там был выявлен ряд нарушений, в числе которых использование просроченных материалов, медикаментов, отсутствие соблюдения санитарных норм, многоразовое использование одноразовых приборов (трахеальной трубки) — все это, считаю, вызывает недоверие к клинике. И все эти нарушения, считаем, находятся в причинно-следственной связи с тем, что произошло с пациенткой», — говорила в прениях сторон представитель истицы.

Представитель же ответчика, говоря об установленных нарушениях, отметила, что эти «недостатки не являются такими нарушениями, которые повлекли оказание некачественной услуги пациентке».

Кроме того, представитель истицы обратила внимание суда на то, что после операции у девушки «наступил негативный эстетический результат: образовались рубцы и фиброз тканей (это было подтверждено документально) в области голеней». Сравнить, как эти места выглядели до операции, в суде не представилось возможным: хирург делал фото до на личный свой телефон, и они, как оказалось, не сохранились. «Хотя, согласно медицинским документам, пациента должны фотографировать до и после, чтобы он видел результат», — говорила представитель истицы.

В свою очередь, представитель ответчика обратила внимание суда: «В рамках судебно-медицинской экспертизы экспертами в целом проверялась медицинская документация, план лечения [пациентки], само ведение оперативного вмешательства — и нарушений выявлено не было. Было перепроверено, правильно ли была выбрана дозировка пропофола, правильно ли было выбрано анестезиологическое обеспечение, имелись ли какие-то существенные недостатки по документации, однако ни предыдущие компетентные органы (Комитет здравоохранения и Минздрав), ни Госкомитет судебных экспертиз таких нарушений не установили».

Отметим, что на стадии рассмотрения дела, «исключительно чтобы поддержать пациентку», медцентр предлагал девушке компенсацию морального вреда. Сумма дошла до 50 тыс. рублей, но девушка не согласилась ее принять. «Сейчас же, имея доказательства, что мы невиновны (тут сторона ответчика опирается на выводы судебно-медицинской экспертизы. — Прим. Onlíner), мы не считаем нужным удовлетворять требования ни в добровольном порядке, ни из каких-то человеческих побуждений и просим высокий суд отказать в удовлетворении исковых требований истицы», — сказал представитель ответчика в прениях.

Решение суда

Суд постановил расторгнуть договор на оказание платных медицинских услуг, взыскать с ответчика СООО «КМКМЕД» в пользу истицы возврат стоимости проведенной ей операции (6485 рублей), неустойку в размере 22 тыс. рублей, убытки в размере 21,3 тыс. рублей и компенсацию морального вреда в размере 50 тыс. рублей, а также возместить расходы на юридическую помощь. Итого, согласно решению суда, медцентр должен будет выплатить девушке чуть более 105 тыс. рублей.

При вынесении решения суд указал на нарушение ответчиком законодательства о защите прав потребителей, что выразилось в ненадлежащем качестве оказанной медицинской услуги при проведении косметологической операции, а также в непредоставлении потребителю достоверной и полной информации об услуге.

Решение пока не вступило в законную силу, и стороны могут его обжаловать.

Комментарий истицы

После вынесения решения мы спросили у девушки, довольна ли она результатом, учитывая тот факт, что еще в начале процесса она была настроена скептически.

— Сложилось впечатление, что суд очень вник в материалы дела и пытался разобраться во всех деталях. После этого процесса у меня просто проснулась вера в справедливость. Считаю, что это будет, возможно, один из прецедентных случаев судебной практики, и люди, которые столкнулись с недобросовестными врачами или подобными случаями, пойдут в суд и будут добиваться справедливости, а не оставаться со своими проблемами в одиночестве.

Комментарии ответчика

Мы также спросили мнение клиники. Вот какой ответ прислал нам ее представитель:

«Мы находимся в шоке от принятого судом решения. Однозначно и без сомнений, мы будем обжаловать решение суда. Суд пошел на поводу у эмоций, а не руководствовался законом и установленными по делу фактами.

Данная ситуация стала резонансной в медицинском сообществе всей страны. Таким образом, любой врач, не просто качественно выполнивший свою работу, но при этом и своевременно оказавший неотложную помощь, спасая жизнь и здоровье пациента, несмотря на однозначное заключение судебно-медицинской экспертизы, заключения мониторингов органов здравоохранения в том, что в его действиях не было никаких нарушений, может оказаться на судебной скамье.

Учитывая то, что врачи любой специальности могут столкнуться с оказанием неотложной помощи и проведением сердечно-легочной реанимации в связи с острым внезапным состоянием пациента, они уже сейчас могут сложить свои дипломы и отказаться от врачебной деятельности, так как остаются не защищены никаким образом от ошибочного и субъективного мнения, в том числе мнения суда.

Данная ситуация стала для МЦ „Корона“ принципиальной. Данное незаконное и необоснованное решение суда будет обжаловано. Мы продолжим защищать своих специалистов и доказывать их невиновность до конца. История не закончена».

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by