Ослепительные скидки в Каталоге Onlíner

«Почему человек, получивший травму, должен ходить с кривым носом и нарушенной функцией дыхания, робея перед пластической хирургией?»

Олег Яцкевич — челюстно-лицевой и пластический хирург высшей категории медицинского центра «Кравира», кандидат наук, бывший военный хирург. Он стажировался по всему миру, от Италии до Израиля, но не стал и на грамм надменнее.

— «Мы поможем получить тело, о котором вы мечтаете», — смело заявляете вы. А это вообще возможно — обладать телом мечты, быть довольным своей внешностью на 100%?

— На 100%, конечно, невозможно. Мы можем улучшить ситуацию настолько, насколько позволяют исходные данные. Работаем только с тем, что пациент «принес с собой». Эстетика, определение «нравится — не нравится» — понятия субъективные. Главное, чтобы пациент остался доволен результатом, но при этом он должен быть гармоничным, соответствовать параметрам тела и анатомическим образованиям. Ведь тот же нос или ушки не существуют отдельно от головы. Они должны подходить именно к определенной голове определенного пациента. Когда мне показывают фото: «Я хочу уши как у Анджелины Джоли и нос как у Скарлетт Йоханссон» — я вздыхаю. Конечно, это сделать невозможно. Потому что на картинке — уши или нос совершенно другого человека, с иной анатомией, иначе выглядящего.

Показатель успешности проведенной операции — это гармония, улучшенная эстетика, ненарушенная функция органа. Удовлетворенность самого пациента. Когда человек говорит: «Мне все нравится, все прекрасно!» — это самое главное. Еще один важный момент: не должны быть видны следы операции.

— Из вашего опыта, какие у белорусок и белорусов отношения с собственным телом?

— Неплохие.

— Правда? Исследования говорят об обратном.

— Дело в том, что я встречаюсь с пациентами, которые хотят что-то улучшить в себе, но в целом отношение к собственному телу у них нормальное, иначе они не приходили бы на прием к пластическому хирургу (улыбается. — Прим. Onlíner). Ведь никто не хочет изменить все тело одним махом. Лишь какие-то части. И такая тенденция — во всем мире. Нет на свете человека, который придет к пластическому хирургу и скажет: «Меня все устраивает, отлично выгляжу. А что бы вы исправили, доктор?» Пациенты приходят, чтобы усовершенствовать определенную часть тела: сделать взгляд более свежим или нос аккуратным, приложить ушки, подтянуть или увеличить грудь. Конкретные пожелания.

— Статистика прошлых лет говорит, что 40% пациенток придут к пластическому хирургу лишь раз в жизни для одной-единственной операции, а еще 40% — два-четыре раза. Ваш опыт это подтверждает?

— Все очень индивидуально. Как правило, люди возвращаются к тому доктору, у которого были первый раз, если остались довольны результатом. Это происходит, когда появляются новые возрастные изменения на руках, лице, передней брюшной стенке, хочется что-то доусовершенствовать… У меня достаточно пациентов, которых я знаю много лет.

— Пластическая хирургия действительно помогает полюбить себя?

— Я надеюсь, что это так. Человек должен в первую очередь сам себя любить, а пластическая хирургия лишь создает для этого условия. Потому что, если человек себя не любит, никакая хирургия ему не поможет. Это невозможно. Не-воз-мож-но!

Если мы говорим о дисморфофобии (расстройстве, при котором человек чрезмерно обеспокоен и занят незначительным дефектом или особенностью своего тела. — Прим. Onlíner), то пластическая хирургия здесь противопоказана. Все, что вы ни сделаете такому пациенту, будет плохо. Здесь нужен не врач эстетической медицины, а психотерапевт или психиатр. Людей с дисморфофобией очень мало, но если пластический хирург пропустит такого пациента, вовремя не определит его расстройство, проблемы будут серьезными.

Еще есть пациенты с нереалистичными, завышенными эстетическими ожиданиями. Они тоже не кандидаты для пластических вмешательств.

Вообще, невозможно показать пациенту точную картинку того, как он будет выглядеть после операции. Это то же самое, что показать будущее. Нереально! И доктор, и пациент идут в неизвестность. Конечно, хирург примерно понимает, что нужно сделать, знает, какие анатомические структуры и каким образом следует изменить, но в процессе все может пойти непредсказуемо. Знаете, когда известен стопроцентный план операции? Когда мы ее заканчиваем. Послеоперационный результат все равно будет меняться изо дня в день. Он окончательно проявится в течение одного года. Сформируются рубцы, усядутся мягкие ткани, и только тогда можно оценивать результат. Задача хирурга — угадать, как будет выглядеть эта часть тела через год после операции. Сразу после проведенного вмешательства, естественно, все будет выглядеть непривлекательно.

— То есть пластический хирург должен быть еще и прогностом?

— Именно. За последние сто лет в моей сфере колоссально изменились техника и диагностические возможности, общая анестезия, инструменты, но смысл остается прежним. Во многом мы вынуждены угадывать будущее, опираясь на свою интуицию. Поэтому компьютер пока не заменит человека (улыбается. — Прим. Onlíner). Как настоящую картину нельзя нарисовать, пользуясь трафаретом и линейкой, так и каждая хирургическая операция (неважно, будь то коррекция формы носа или молочных желез) обладает неповторимой уникальностью. Ее невозможно повторить, потому что все люди разные.

— Из более чем тридцати видов пластических операций, которые вы делаете, что лично вам нравится больше всего: нос, грудь, подбородок, веки?

— Мне нравятся те хирургические вмешательства, в которых получается самый хороший результат и пациенты уходят довольными. А еще те, что требуют максимальной интеллектуальной сосредоточенности. Не просто взял и сделал по стандарту, а серьезно подумал, решил хирургическую головоломку, применил что-то новое, сумел изменить ход событий во время операции. И от части тела это, поверьте, не зависит (улыбается. — Прим. Onlíner).

— Среди ваших недавних пациентов (вы щедро выкладываете в Instagram фото до и после) есть несколько мужчин, которые пришли за новым подбородком. Означает ли это, что мир изменился, гендерное равенство наступило и мужчины обращаются к пластическому хирургу так же часто, как и женщины?

— Мужчины по-прежнему приходят реже, чем женщины. Но все-таки приходят! Есть определенный набор вмешательств, который пользуется у мужчин популярностью: уши, веки, подбородок… Если человек следит за собой, то почему нет? Это достойно уважения. Красивые зубы не считаются чем-то зазорным. Так почему мужчина, который, например, получил в детстве травму, должен ходить с кривым носом и нарушенной функцией дыхания, робея перед пластической хирургией? Да, это нормально — бояться хирургического вмешательства. Но желание изменений должно быть сильнее, чем страх.

— Как избавиться от второго подбородка? Обязательно ли для этого нужен имплант?

— Все зависит от индивидуальных особенностей. Иногда можно сделать только липосакцию — удалить подкожно-жировую клетчатку. В ряде случаев этого будет недостаточно. Тогда нужно убрать глубокий подмышечный жир, создать мышечный каркас, сшить края подкожной мышцы, и только после этого удастся изменить шейный угол. А кому-то и этого будет мало. Придется убрать подкожно-жировую клетчатку, глубокий подмышечный жир, сшить края и мышцы по средней линии, поставить имплант, убрать избытки кожи… Спектр и объем может быть совершенно разным при одинаковой, казалось бы, ситуации — двойном подбородке. Тактику выбирает доктор, и он должен аргументировать свой выбор пациенту.

— Пожалуй, самая популярная услуга в вашем исполнении — это ринопластика, изменение формы носа. Действительно ли достаточно 10—14 дней, чтобы полностью прийти в норму после такой операции?

— Да, 10—14 дней достаточно, чтобы прошли первые отеки и синяки. У кого-то на момент снятия гипса уже все нормально, а другие (в редких случаях) и месяц ходят с пигментацией. Это зависит от кожи, сосудов и организма в целом.

В течение полутора-двух месяцев после операции пациент может испытывать затруднение дыхания из-за отека слизистой. Чувствительность тоже вернется через пару месяцев. Сначала нос отечный, одутловатый, но с каждым днем он «прорисовывается» все четче и окончательные контуры обретет спустя год.

После ринопластики — это важный момент! — нарушается самоидентификация человека. Он привык к одному, а в зеркале — другое. И нужно некоторое время, чтобы нормализовать самовосприятие. Человек не может в одну секунду привыкнуть к новому носу. Именно эта операция больше всего влияет на самовосприятие. «Я вижу, что это я, но на самом деле это не я. Волнительно», — говорят пациенты. Это приносит внутренний дискомфорт. Поэтому нужно время, чтобы согласиться со своей новой внешностью. Здесь задача врача — побеседовать с пациентом до начала операции и максимально объяснить, что его ждет.

— Почему грудные импланты стоят так дорого — от $1000 до $2600?

— Такова цена технологий. Стоимость выставляет производитель. А все, что связано с медициной, крайне дорого в США и ЕС. Как правило, в Беларуси пользуются имплантами производства Бельгии, Германии, Франции и США.

— Не так давно молодой доктор из Ирана украл фотографии вашей работы — отличной маммопластики — и выдал за свою. Такое часто бывает?

— Да, порядком. Обычно этим грешат молодые хирурги. Я каждый раз удивляюсь: в чем смысл? Любой опытный доктор узнает фото, украденное из книг или чужих аккаунтов.

— Как вам удается оставаться таким скромным и интеллигентным человеком при всех ваших достижениях?

— Даже не знаю (смеется. — Прим. Onlíner). Мое понимание профессии — общаться с пациентами так же, как хочешь, чтобы общались с тобой. Это нормально — оставаться человеком. Все мои курсы, стажировки и научные статьи — просто бумажки, они ничего не стоят. Мои ценности были заложены еще во время учебы в альма-матер — Военно-медицинской академии им. Кирова в Санкт-Петербурге, а потом — в армии, когда служил начальником хирургического отделения военного госпиталя. С человеком нужно по-человечески.

---

«Теперь у меня абсолютная гармония с собой»

Семь месяцев назад 28-летняя Кира исполнила свою мечту — сделала нос ровным. О пути, который предшествовал операции, и отношении к своему телу минчанка согласилась искренне рассказать Onlíner.

— С годами я начала замечать деформацию своего носа. Думаю, это связано с давней травмой: в подростковом возрасте, играя в баскетбол, упала и сильно ударилась лицом. Тогда не придала произошедшему особого значения, однако спустя годы нос начал видоизменяться, меня это забеспокоило. Не скажу, что комплексовала, но чувствовала себя не совсем комфортно. Друзья и знакомые вообще ничего не замечали, им все нравилось. Никто никогда не тыкал в меня пальцем и не говорил: «Это некрасиво!» Но как перфекционистке, мне было трудно принять себя такой. Были и медицинские показания для риносептопластики — нос плохо дышал, перегородка деформирована.

— Когда вы решились на операцию?

— О, я созревала несколько лет. Это была давняя мечта. Конечно, на нее нужны были деньги. Когда они появились и я была полностью уверена, что мне это нужно, — я решилась. Примерно пять лет вынашивала эту идею. Зато на операцию шла, уже ничего не боясь.

К выбору доктора и клиники я подходила скрупулезно. Многие люди заблуждаются, думая, что нужно обращаться в тот или иной медицинский центр лишь потому, что у него, скажем, самое новое оборудование или хорошие отзывы. Я считаю, выбирать нужно не столько клинику, сколько врача. В моей семье, кстати, есть доктора. Потому врачебное мнение я очень ценю. Я советовалась со многими медиками и остановила свой выбор на Олеге Яцкевиче — мне его очень рекомендовали. Мое мнение: нужно прийти на консультацию и почувствовать «своего» доктора. Олег Степанович очень к себе расположил и сказал важные для меня вещи: «Мы сделаем все аккуратно. Не будем ничего кардинально менять и сохраним вашу изюминку». Именно этого я больше всего хотела! Я предельно за натуральность. Против искусственности.

— Как проходит подготовка и сама операция?

— Нужно сдать анализы и подготовиться морально — все. Я, кстати, не советую тем, кто решится на ринопластику, читать отзывы и последствия неудачных операций. Одному человеку этот же доктор сделает хорошо, второму — не очень, все зависит от исходных данных. Так зачем заранее нагнетать обстановку? Сам себя настроишь, пойдешь со страхом… Поэтому я принципиально ничего не читала, пришла в отличном настроении и была уверена, что все пройдет хорошо.

Общий наркоз — это весело. Ко мне пришла милая женщина, сделала укольчик — и я начала «потухать». Это состояние можно сравнить с тем, когда ты немного выпил и тебе хорошо на душе и в теле. Я улыбалась и по телефону, оказывается, сказала подруге, что «ухожу в мир прекрасных грез». Речь замедляется, погружаешься в сон, ничего страшного абсолютно. Естественно, то, как ты войдешь в наркоз и как выйдешь из него, — это работа анестезиолога. Многие люди боятся идти на операцию именно из-за страха не проснуться после наркоза. Но это заблуждение. Хороший доктор, конечно же, этого не допустит.

Когда я очнулась после наркоза, то говорила смешные бессвязные вещи, боли никакой не чувствовала. Обычное нормальное состояние. Уже спустя несколько часов кушала. За мной ухаживала очень хорошая медсестра, приходила, подбадривала меня. Я осталась в клинике на ночь, а на следующий день меня выписали.

Олег Яцкевич оказался восхитительным доктором — уверенным в себе и в том, что он делает, спокойным, улыбчивым, поддерживающим и чутким. В период реабилитации он всегда был со мной на связи. Я писала ему по любому поводу. Например, вылезла ниточка, которая и должна была вылазить, — я сразу ему строчу. А до операции, кстати, я заболела коронавирусом, мне пришел положительный результат теста, соответственно, все пришлось отменить, перенести, я плакала, настроение ужасное — Олег Степанович звонил мне, успокаивал, как психотерапевт. Одним словом, он человек с большой буквы. Действительно врач по призванию.

— Восстановление было долгим? 

— Сразу после операции лицо, естественно, было опухшим. Когда сняли гипс, я увидела небольшой синяк под одним глазом — и это нормально, потому что при риносептопластике повреждается носослезная борозда. Но гематома быстро прошла, спустя десять дней на ее месте осталось лишь небольшое желтое пятнышко.

Запах я начала чувствовать сразу, как только сняли турунды, кажется, на четвертый день, уже точно не помню. Турунды закладывают очень глубоко, и я переживала, когда шла их доставать, но, как оказалось, это совершенно не больно. Их смачивают специальным раствором, и они спокойно мягко выходят. Когда сняли турунды, я сразу же прекрасно задышала: «Боже, я дышу! Как все вкусно! Как все классно пахнет!» А полноценное дыхание вернулось в течение месяца. Оно однозначно улучшилось по сравнению с тем, что было до операции. У меня уже две ноздри рабочие (улыбается. — Прим. Onlíner). Дышу полной грудью.

Сейчас прошло семь месяцев после риносептопластики, и ко мне полностью вернулась чувствительность носа, я чувствую даже самый кончик.

— Долго ли вы привыкали к своей новой внешности?

— Был момент, когда только сняли гипс: отеки, лицо опухшее, нос большой, странный — и я растерялась. Помню, ехала в машине и дрожала: «Как привыкнуть к себе другой?» Но таким нос побыл лишь несколько дней, а потом стал видоизменяться. Поэтому судить о результате, как только сняли гипс, — в корне неправильно. Сейчас я очень довольна прошедшей операцией. Доктор не «кромсал» меня, а вернул мой нос в первоначальный вид, чему я очень рада.

— Ваше отношение к себе и своему телу изменилось после операции?

— Да. Теперь я снова себя люблю. С удовольствием смотрюсь каждый день в зеркало. Теперь у меня абсолютная гармония с собой. Правда. И что для этого было нужно? Да почти ничего, мелочь — собраться с мыслями, пойти и подкорректировать нос. А ты уже совсем по-другому себя чувствуешь, более уверенной. И это прекрасно!

Но подчеркну, в пластических операциях главное — не удариться в фанатизм, иначе будешь не похожа на себя. Многие делают пластику в погоне за веянием моды или попадая под влияние красивых девушек в Instagram. Вот это нет, ни в коем случае! Или «потому что лежат лишние денежки», «подружкам похвастаюсь», «парням буду больше нравиться». Это не причины для пластической операции! Если есть медицинские показания либо ты себя о-о-очень некомфортно чувствуешь в своем теле и, самое главное, вынашиваешь эту идею несколько лет, только тогда нужно. Потому что стихийное желание «сегодня хочу — завтра не хочу» ни к чему хорошему не приведет.

— И все же цена за обретение новой себя — это большая физическая боль. Оно того стоит?

— Да. Если бы у меня спросили, пошла бы я еще раз на эту операцию, я бы однозначно ответила: «Да». Период восстановления не настолько трудный, как пишут на просторах интернета. Не знаю, может быть, так произошло только в моем случае, ведь у меня всегда позитивный настрой и я по природе боец. Знаю, что нужно вытерпеть, зато потом все будет замечательно. Точно так же как женщина, которая родила. Она держит на руках свое дитя и понимает, ради чего были эти мучения. Потом забывает боль и идет рожать снова. Я думаю, это уместное сравнение. Боль забывается, а результат и радость остаются.

— Как вы думаете, сейчас, в 2021 году, давление и общественные ожидания от женщин, мол, они всегда «должны» быть красивыми, стройными, молодыми, идеальными — ослабевает? Или нет?

— Я думаю, ослабевает. Сегодня общество все больше транслирует бодипозитив, принятие себя, изменение мышления. Я рада, что все это пришло в Беларусь. Нужно принимать себя со своей изюминкой! Я не хочу, например, идя по улице, увидеть своего клона. Такое себе удовольствие (смеется. — Прим. Onlíner). Разве будет интересно жить, если все будем друг на друга похожи?

Я дошла до той степени принятия себя, когда легко могу выйти на улицу без макияжа и каблуков. Вот сейчас даю вам интервью и, наверное, впервые за год накрасилась. Конечно, если нужно в ресторан или театр, я надену каблуки. А свободу от макияжа считаю своим большим достижением. Близкую подругу я тоже к этому привела: «Когда ты уверена в себе, вся эта мишура не нужна». Раньше она даже мусор не могла выбросить без тщательно прорисованного мейка. А сейчас говорит: «Кира, спасибо! Я так комфортно себя чувствую! Иду на встречу с парнем и не хочу краситься. Зачем? Я и так прекрасно выгляжу». И я считаю, если ты достиг этого уровня — ты крут. Сразу видна степень осознанности и принятия себя.

---

Медицинский центр «Кравира» работает уже 20 лет. Здоровье превыше всего.

Спецпроект подготовлен при поддержке ОДО «Медицинский центр „Кравира“», УНП 101477932, лицензия М-4797 №02040/4797 выдана Министерством здравоохранения Республики Беларусь от 26.09.2007.

Читайте также:

• Уролог: «Если у мужчины проблемы с эрекцией, он ждет от женщины поддержки, иначе — привет, синдром ожидания неудачи»
• «Невозможно вдохнуть даже каплю воздуха!» Лор-хирург и пациентка — о том, как «вернуть нос»
• «Я не мог спать от боли в коленях и даже сидеть за рулем». Что нужно знать об артрите и артрозе
• Лазерный хирург: «Из-за частого травмирования даже обычная родинка может превратиться в злокачественную»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner запрещена без разрешения редакции. ng@onliner.by