«Мышь сидела тихо?» — «Да, вялая была». Целый месяц суд решал судьбу постов бывшего повара «Виталюра»

12 октября 2020 в 8:00
Автор: Александр Владыко

«Мышь сидела тихо?» — «Да, вялая была». Целый месяц суд решал судьбу постов бывшего повара «Виталюра»

Автор: Александр Владыко

Минчанка Любовь Ермакова весной устроилась поваром в один из магазинов «Виталюр». Летом она опубликовала несколько постов о своей работе — мягко говоря, критичных. В них была затронута наболевшая и плотно закрытая от посторонних глаз тема просрочки в кулинариях, что и вызвало резонанс. Руководство «Виталюра» выходки Любови не простило и подало в суд.

Заодно под руку правосудия попались две редакции СМИ («Салідарнасць» и «Наша ніва»), в разное время опубликовавшие заметки на основе постов Любови Ермаковой.

После неоднократных уточнений иска юрист «Виталюра» пришла к следующему варианту требований: признать опубликованные сведения недостоверными, порочащими деловую репутацию торговой сети, обязать Ермакову удалить посты и опубликовать опровержения. Требования к СМИ — удалить и тоже опровергнуть. Кроме того, с ответчиков должны быть взысканы все процессуальные издержки сети.

Ответчики вины не признавали. Любовь Ермакова настаивала на своей правоте, СМИ — на праве человека выражать собственное мнение.

Место — Экономический суд Минской области. Судья — Ирина Шпак.

О чем же сообщала Любовь Ермакова в своих постах?

  • Смаженки делают из обрезков колбас, иссохших на витрине.
  • Блинчики могут быть из просроченного молока.
  • Фарш для чебуреков — это фарш из непроданных голубцов и так далее.
  • У сети какие-то «косяки» с ведением актов списания продуктов.
  • Жалобы покупателей магазин компенсирует возвратом денег.
  • Сотрудников унижают и заставляют использовать просроченные продукты.

Приведем некоторые посты Ермаковой (здесь и далее особенности авторской орфографии и пунктуации сохранены):

«Есть сеть гипермаркетов, есть головной офис, который спускает в магазины сети показатели норм выработки, уровень продаж, за неисполнение которых депримируются директора магазинов, заведующие и т.д. по иерархии до низов ... И тут самое интересное , что не значится вообще (не бывает в принципе ), что может быть просрочка товара. Для головного офиса все должны раскупать товары в ноль и при этом витрины должны ломится от ассортимента и продукция не имеет право списываться…»

«..Чтобы не жилось сладко или чтобы типо контролировать качество продукции и исполнение должностных обязанностей сотрудниками, самой сетью и для себя создана внутренняя служба контроля, в народе сами сотрудники ее называют "бабки", я лично вижу полное подобие что это гестапо. Эта служба обычно посещает один раз в месяц каждый магазин. Когда, во сколько ? Никто не знает. Когда резко появляется эта служба на входе магазина, по цепочке сотрудники передают с обосран* глазами, что приехали "бабки!" Ровно 5 минут у тебя есть, чтобы спрятать все то просроченное, что тоннами завалялось в магазине и с чего тебя заставляет руководство готовить..»

После этого, пишет Ермакова, «неизменно грядет штраф от минус 5% от зарплаты или предложение сходить на кассу и выкупить все, что найдено из продукции, которая не понравилась службе гестапо (прекрасная возможность принести домой кг 10 дерьмовых беляшей)».

Также Любовь Ермакова приводит слова директора магазина, в котором работала: «Любовь , понимаете , у нас есть высокие показатели ассортимента и их надо выполнять , но продукция портится , куда ее в таком объеме потом девать? Это не спишешь все, надо использовать обратно в еду. Например, магазину нужна индейка, 2 кг , а поставщик минимально привозит 4 кг только. 2 кг портится и поэтому надо это перерабатывать в еду… А 40 разных кусочков колбасы , обрезанной после обветривания с витрины и потом в смажню..ну что тут такого ? А испорченные кости и потом в фарш? Ну свежие они!»

Когда в сети ознакомились с постами, Любовь была уволена. После этого уже бывший повар выложила фото с пирожками, на которых видны следы, похожие на укусы, с комментарием: «последний день утром перебирала пирожки и еду на витрину, которую всю ночь ели мыши». И впервые назвала сеть, где происходили возмутившие ее события (до этого название не сообщала).

В исковом заявлении «Виталюр» приводит примеры недостоверной информации и настаивает на своей правоте: «Вместе с тем указанные обстоятельства являются голословными, не соответствующими действительности и распространены в средствах массовой информации и в социальных сетях исключительно с целью причинения вреда ОДО „Виталюр“ и формирования у потребителя нежелания приобретать товары торговой сети. < …> При этом ОДО „Виталюр“ осуществляет строгий контроль за качеством производимой продукции и не допускает использования некачественного сырья при производстве продукции, а также не допускает реализации товаров с истекшим сроком годности…»

В ходе процесса, юрист «Виталюра» объяснила, что в компании есть акты списания. Например, документ от 1 июля подтверждает, что обрезки колбасы списались, а Любовь утверждала, что из них делали смажни.

Также «Виталюр» прикладывает заключения от санстанции — оба цеха магазина соответствуют санитарным требованиям: «Небольшие замечания касались расстановки оборудования. Но никаких замечаний к чистоте, технологии или производству».

Суд переходит к изучению доказательств со стороны Ермаковой.

«Я хотела работать, но здесь впервые столкнулась с таким моральным давлением»

— У каждого фото есть дата, время и геолокация — как подтверждение того, где они были сделаны, — говорит бывшая сотрудница сети.

Например, вот фото, на котором есть тараканы и мыши.

Фото: аккаунт Любови Ермаковой на Facebook

— Что вы хотите доказать этим фото? — уточняет судья Ирина Шпак.

— Наличие грызунов в кулинарном цехе. В своем Facebook я делилась той проблемой, с которой столкнулась на рабочем месте, не указывая название магазина.

— За период вашей работы производилась ли дезинфекция?

— От тараканов была один раз. Против мышей — нет.

— Но эти работы проводятся в ночное время, поэтому при всем желании вы не могли их видеть… — парирует юрист «Виталюра».

— Следующее фото подтверждает, что горбуша, фаршированные куры неделями находились на витрине, потому что дорогостоящая продукция нужна на витрине. Утром я снимала майонез и поливала продукцию новым. А срок годности такой продукции — 24 часа.

Фото: аккаунт Любови Ермаковой на Facebook

В мои должностные обязанности входил прием всей продукции, оставшейся в холодильнике с вечера. Я доставала, перебирала, переписывала еду и отправляла обратно. По указанию завпроизводством я не имела права снимать никакую продукцию, кроме случаев, «если сильно воняет». Уже после этого я приступала к приготовлению еды в горячем цеху.

— По сути, от вас зависело, что будет лежать на витрине?

— Да.

— Так кто виноват, что на витрине появлялась продукция не первой свежести?

— У нас было указание держать полную витрину без пустых мест с самого утра. Мы физически не успевали с утра столько приготовить. Просили, чтобы дали возможность наполнять витрину в течение дня, но руководство такой вариант не принимало.

Если котлета была уже явно испорченной, в девять утра приходила завпроизводством, смотрела ее и принимала решение о переработке.

Мясо доставали из голубцов и клали в чебуреки. Я спрашивала: «Зачем мы используем этот фарш, если в чебуреке нет моркови?» Завпроизводством настаивала: «Готовьте из того, что дают».

Фото: vitalur.by

— Что вам мешало снять с витрины всю испорченную продукцию?

— Сначала я хотела работать и просто наблюдала. Мне препятствовали моральное давление и штрафы. Грозили, что, если по итогам квартальной проверки будет минус в продуктах, будем выплачивать его из зарплаты. В итоге недостача и стала для меня последним аргументом, после чего я уволилась.

— Вы встречали жалобы на отравления со стороны посетителей магазина?

— Были какие-то два скандала и жалобы в видеоформате. Но «Виталюр» препятствует большому количеству жалоб и предложений: они полностью оплачивают чек и даже могут что-то подарить сверху.

В ходе процесса уточняется информация от сети: в книге жалоб нет никаких отравлений и недовольства кулинарией — есть жалобы на несоответствие цены и товара и просрочку.

— Почему не вызвали санстанцию?

— Я хотела работать, нужны были деньги. Но здесь я впервые столкнулась с таким моральным давлением. Первые две недели меня знакомили с работой и не показывали ужасов. Затем я пыталась решить проблемы своими силами и не шла на конфликт, хотела работать и старалась. Говорила со всеми — от начальника цеха до замдиректора сети. Но они должны много продавать, широко выкладывать и показывать минимальные списания. Это показатели эффективности.

Если бы я вызвала санстанцию, то на входе она была бы задержана работниками, чтобы в цехах было время привести все в максимальный порядок.

— Цель, ради которой вы опубликовали свои посты?

— Я была в тяжелом состоянии. Люди ненавидят свою работу. Но я вынуждена была ради содержания детей мириться с условиями. Это была душевная боль. Я не указывала название. Но было обидно. Хотела сказать: если видите испорченную продукцию, дайте магазину понять, что вы в курсе. Иначе в торговле не перестанут обманывать. Это рабство XXI века. Вместо поощрений — штрафы, штрафы, штрафы. Мне сейчас стыдно, что я в этом принимала участие. Получается, что под давлением я была вынуждена нарушать свои должностные обязанности.

Градус эмоций поднимается. Любовь почти кричит в сторону представителей «Виталюра»:

— Вы меня сами привели в эти суды! Я ничего такого не хотела — просто чтобы руководство услышало и запретило работать с испорченной продукцией. Но теперь я готова пожертвовать своей нервной системой и тратить свое время. Минус один таракан — уже результат.

В конце этого диалога юрист «Виталюра» прокомментировала фото со следами укусов. По ее мнению, мыши грызут пирожки иначе, чем это изображено на фото Ермаковой.

Фото: аккаунт Любови Ермаковой на Facebook

В качестве свидетеля вызвана завпроизводством магазина Светлана Коваленко.

«Я не знаю, наш это таракан или из соседнего цеха»

— Утром я проверяю наличие сотрудников на рабочих местах. Затем изучаю продажи за вчерашний день. Спускаюсь в цех, смотрю качество сырья, возвраты из зала. После этого составляю заявку на день, чтобы у поваров был уточенный план меню. Каждый день он разный. Погода, зарплата, праздники — все влияет на объемы производства.

Утро других сотрудников начинается с холодильника, куда складывается товар с витрины. Смотрят, что в сроках, еда расставляется на столах, и начинается перекладывание. Когда витрины накрыты, я спускаюсь и проверяю.

Иногда в цеху остается товар «на удержании» (это если я не успеваю прийти к девяти), поскольку выбрасывать просроченный товар повара не вправе. Списание проводим мы вместе с охраной и завсекцией.

Для утилизации товара есть акты списания — на каждом по несколько подписей.

— Как вы проверяете работу повара, если продукты он берет без подписи и документооборота?

— Мы несем коллективную ответственность! Товарооборот идет ежедневно. Мы не можем индивидуализировать процесс. Работаем по системе «приготовил — продал». Повар понимает, что работать нужно по технологической карте. Но в целом невозможно подсчитать, сколько конкретный повар взял продуктов.

— Что скажете о фотографиях?

— Я даже затрудняюсь ответить, у меня это в цеху, в коридоре или на рампе. Здесь не видно, что это цех по изготовлению. То, что на объекте есть мыши, я могу только теоретически знать. Рядом рампа, открытая площадка, куда приезжает много машин…

— Мышей видели?

— Нет.

— А тараканов?

— Приходилось, скажем так. Есть ловушки, и мы делаем все, чтобы тараканов не было.

— Что по поводу фото с обрезками?

Фото: аккаунт Любови Ермаковой на Facebook

— У нас есть отдел пиццеро, который нарезает ветчину, грудинку и так далее. Обрезки он мог оставить и не убрать. Сколько раз я за него получала замечания!

— А это что? — спрашивает судья, показывая фото со свиными шкурками в кипящей воде.

Фото: аккаунт Любови Ермаковой на Facebook

— Свинина на кости — любая часть распила. Есть не совсем красивые куски, которые содержат шкуру, шпик, ребро — что угодно, — если куски некрасивые, мы добавляем их в студни. Сначала отваривается мясо, потом шкура кладется.

— Шкура идет в холодец? — удивляется Любовь.

— В холодец идет распил, а в распил входит что? Шку-ра! — горячится завпроизводством.

— А по поводу таракана что скажете? — спрашивает судья о фотографии с насекомым возле рыбы.

— Я даже не могу определить, отварная это горбуша или сырая. У нас по соседству рыбный цех по фасовке рыбы.

— Таракан там живет?

— Я не отрицала факта полностью. В каждом цехе стоят ловушки.

— Возможно ли было перекладывать начинку из голубцов в чебуреки?

— Однозначно нет. Возможно небольшое нарушение, но мы не можем этого избежать: когда приготавливается новый фарш, в шприце могут быть остатки предыдущего, и возможно смешение, но это незначительное количество! У мяса срок годности — 48 часов, а обвалка осуществляется ежедневно. Ничто не успевает испортиться.

— Что за история с беляшами, которые заставили купить поваров?

— Из-за человеческого фактора напутали с документами. Вместо 18 часов (время производства) написали 8, забыли единицу. Раз спорная продукция, ее выкупили сами. Беляши были в сроках годности.

Фото: vitalur.by

— Почему их не утилизировали и не списали?

— Потому что продукция была качественная! Почему я должна ее списывать?! Я не хотела получить замечание. Больше не нашли никаких нарушений! Мы просто предложили сотрудникам. Если бы все они сказали мне нет, другого выхода бы не было. Но коллектив согласился.

«Нам что говорили, то мы и делали»

Свидетелем со стороны Любови Ермаковой выступил Павел Слижевский. Он тоже работал поваром в том же магазине и подтверждает, что видел тараканов и мышь:

— Их травили. Неделя проходит — они вылазят.

— Мышка сидела тихонько? — спрашивает судья.

— Под плитой, полувялая.

— Погрызенную выпечку вы выкладывали на прилавок?

— Нет, списывали. Я такое в продажу не отдавал. Утром приходили, взвешивали, записывали в «качественник» и отдавали на витрину. Что было подгулявшее, определяла завпроизводством. Например, подгулявшую котлету можно было перекрутить со свежим фаршем и сделать оладьи.

— Документально вы оформляли эту передачу?

— Нет. Были словесные распоряжения со стороны начальства. Я всегда их выполнял эти распоряжения. Что сказали, то и делаю.

Фото: vitalur.by

— На витрину выкладывалась просроченная продукция?

— По документам — нет.

— А по факту?

— Да.

— Кто определял это?

— Повара.

— Какие тогда претензии к руководству?

— Никаких.

— Как часто вы выкупали продукцию?

— Ох, я нормально выкупал. Оплачивал, отдавал чек, но даже не забирал. Мне это не надо.

СМИ: «Мы дали слово всем сторонам — этого достаточно»

Процесс продолжается вопросом судьи к Любови:

— Вы пишете о такой ужасной просрочке, что должны были быть отравления. Насколько это правда? Неужели испорченное мясо вы можете перебить приправами?

— Вы не представляете уровень современных специй.

После этого дело доходит до СМИ. «Виталюр» решает перевести «Нашу ніву» и «Салідарнасць» из статуса третьих лиц в статус соответчиков — за то, что распространили информацию из соцсетей. В суд пришел главный редактор «НН» Егор Мартинович.

— В соответствии с законом о СМИ редакция «НН» дала возможность высказаться двум сторонам. Любой читатель может делать выводы из этого, — говорит Егор.

«Виталюр» настаивает: газета распространила непроверенную информацию, не подтвержденную источником, тем самым нанеся сети репутационный вред.

«Сравнивать нас с гестапо по меньшей мере неэтично». Решение суда

— Свой иск полностью поддерживаем. Испорченные продукты списывались, мышей травили, в своих постах Любовь порочит нашу репутацию неподтвержденной информацией. По этим фото невозможно установить ничего: ни качество, ни место. Относительно грызунов — она пишет, что компания не предпринимает мер, а мы предпринимаем сверхмеры.

Сведения носят предосудительный характер — это и есть порочащая репутацию информация. А сравнить нашу работу с гестапо по меньшей мере неэтично.

Любовь в прениях повторила, что имеет право на свободу своего мнения, «тем более что работала и все видела своими глазами».

Выйдя из совещательной комнаты, судья Ирина Шпак вынесла решение:

— Исковые требования «Виталюра» удовлетворить. Признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию сведения, содержащиеся в публикациях на Facebook и в статье на сайте nn.by. Обязать Любовь Ермакову в срок не позднее 10 календарных дней после вступления решения в силу удалить публикации и вместо них разместить текст следующего содержания: «В моих публикациях… в отношении ОДО „Виталюр“ содержатся сведения, не соответствующие действительности и порочащие их деловую репутацию».

То же самое должна сделать «Наша ніва»: удалить статью и разместить опровержение.

Взыскать с Ермаковой 540 рублей госпошлины, 1979 рублей в пользу «Виталюра» на возмещение юридических услуг и 188 рублей по расходам на производство доказательств. То же самое взыскать с редакции «Нашай нівы».

Решение может быть обжаловано.

«Виталюр» остался доволен результатом. Оба ответчика заявили о намерении его обжаловать.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by