Ослепительные скидки в Каталоге Onlíner

«Давайте посмотрим на зарплаты в стране и не будем наглеть»

— Бывает так, что в один день предлагают сразу несколько концертов. Ты понимаешь, что тебе-то лучше выбрать тот, который самый недешевый, — тогда приходится как-то выкручиваться. Вот сейчас обсуждаем концерты к празднованию 9 Мая. Один заказчик готов оплатить практически полный гонорар, но позвонил чуть позже, чем представители Минкульта — за три копейки во Дворце Республики. Я, как обычный алчный артист и человек, глава семьи, выберу концерт, где заплатят нормальный гонорар. В таких случаях включаю продюсера, маркетолога. Обычно я этим стараюсь не заниматься, но иногда приходится.

— Почему?

— Если артист решает коммерческие вопросы, это не всегда правильно. Мне удобно их решать, когда я хорошо знаю заказчика. А когда звонят посторонние люди и сразу просят скидку, я их отправляю к концертному директору. В особенности если дело касается благотворительных акций — в таких случаях я очень тщательно выбираю, потому что предложений тьма, и если на все соглашаться, у меня не хватит времени ни на себя, ни на семью. Мы очень серьезно проверяем: кто делает, что делает. Часто люди просто нарабатывают себе имидж за счет вот таких благотворительных акций, а по итогу куда это все уходит? Непонятно. Результата мы не видим.

— А чем эти незнакомые люди мотивируют скидку, которую вы им должны?

— По-разному. Звонят и говорят: «Да, мы знаем про ваш гонорар, но у нас есть вот столько денег». Понятное дело, что нужно держать ценовой имидж — мы долгие годы идем к тому, чтобы зарабатывать больше и иметь для себя более-менее приемлемую цену.

— Приемлемую — это сколько?

— Я считаю, что белорусский артист сегодня стоит приблизительно $1000. Объемы работы не важны — от двух песен до трехчасового выступления. Трехчасовое мне даже больше нравится, потому что я очень люблю работать с публикой и мне не интересны мини-концерты, где нужно спеть две песни. Для меня это катастрофа — ехать в другой город и выйти на 10 минут. И люди тебя не поймут, и ты не поймешь, что это было. Но всякое случается.

— $1000?.. Не так уж и много.

— Не так уж и много, но это адекватная цена. Давайте посмотрим на зарплаты в стране и не будем наглеть. Нужно адекватно оценивать возможности людей и заказчиков. Хотя у меня есть и достаточно дорогие заказы, и сопутствующие услуги: я и гимн компании написать могу. Но знаю, что многие артисты, которые позиционируют себя недешевыми, готовы выступать за $300.

— Вообще, артист и звезда — это одно и то же?

— Звезда — это больше богемный персонаж. Человек, требующий к себе большого внимания, движения в плане вот этой богемной жизни. Постоянный пиар и так далее. А артист — это в большей степени человек, который получает удовлетворение от работы на сцене. Мне дорогое корпоративное выступление не приносит столько удовольствия, как концерт по билетам в городе Х. Два с лишним часа на сцене один на один с публикой — это каждый раз мини-экзамен, а ты себе доказываешь, что ты реально на своем месте. Часто бывает, что люди приходят на концерт и практически тебя не знают, потом знакомятся с твоим творчеством и говорят: «Черт возьми, это круто!» Как говорит один из моих любимых музыкантов Александр Васильев, в первую очередь у любого выступающего человека должна быть песня, реально хорошая песня — чем она хуже, тем больше шоу. На своих концертах я пою 80 процентов песен, которые не крутят на радио. У нас, к сожалению, программные директора не очень любят смелые песни...

— Что значит «смелые»?

— Где-то фриковые. Например, моя песня «Парни из провинции», получившая какой-то резонанс. Она больше просочилась через интернет благодаря названию и концепции. А вот ровненькие, серенькие песенки с правильным битом и форматом — неважно, о чем там поется — очень хорошо котируются на радиостанциях. Песня «Мы так похожи», одна из моих последних, достаточно неплохо крутится на радио. Ну, она красивая, о любви. А тот же Серега со своим «Бумером» когда-то проехался по всем белорусским радиостанциям, и у него перед носом все закрыли двери. А в Киеве — раз! — и выстрелил. Жаль, что люди не хотят экспериментировать. Кто-то боится потерять свое место, кто-то еще чего-то опасается. Знаете, в моем случае...

«Артист Саша Немо имеет собственную студию и сам для себя пишет песни. У меня есть полная свобода: много своих каких-то даже матерных песен, которые я могу спеть своим друзьям — поэкспериментировать»

— Но вы же на публику их не выносите? 

— Нет, абсолютно.

— Почему? 

— Я считаю, что это не мой имидж в публичном контексте.

— А можете описать свой имидж?

— Я не могу сейчас говорить, как меня оценивают люди и кем меня считают. Могу сказать, кем бы я хотел быть для них.

— Наверняка же у вас есть четкая концепция образа. 

— Свой парень из провинции, у которого где-то что-то получилось. Такой lucky boy, которому фартит по жизни.

— Но у нас же есть один такой. Зачем второй? 

— Это кто?

— Макс Корж.

— Макс Корж — это совершенно другая история. Это крутой проект, ядерный взрыв. Но Саша Немо и Макс Корж — это совершенно разные поколения людей. Я приехал в Минск в 1999 году, а сейчас интернет поглощает телевидение — это не надо отрицать. Когда я начинал свою карьеру обычным пацаном, любое появление на телеэкране — это было круто. Но если бы я начинал сегодня, то последнее, что бы я сделал, это пошел бы на белорусское телевидение.

— Даже так? 

— Сейчас я это делаю потому, что поддерживаю имидж, который уже сложился. Еще делаю пробные шаги для того, чтобы продвигаться в интернете. Но уже очень многое сделано, и многое сделано неправильно — сейчас бы я поступил по-другому. Какие-то песни не пел бы, каких-то экспериментов избежал бы. Это трудно объяснить, а рассказать четко, кем я себя считаю, невозможно, потому что я постоянно в этом копаюсь и разбираюсь. Если бы я четко понимал, кто я и что я, жить было бы неинтересно.

— Другими словами, у вас все по наитию? 

— Да, скорее всего, интуитивно. Единственное, за что я благодарю судьбу, так это за то, что могу все делать сам. Я никому ничего не должен. Только налоги. Вот вчера заплатил…

— Много? 

— Пять процентов. Я считаю, что сумма немаленькая. Это хорошие деньги для того, чтобы комфортно чувствовать себя с семьей и двумя детьми — моя жена не работает.

— То есть вы добытчик. 

— И в этом статусе мне быть комфортно. Не альфонсом, не каким-то там… Я люблю пахать, и для меня нет ничего печальнее, чем отсутствие работы, физической и умственной.

— Часто приходится от представителей белорусской эстрады слышать слова вроде «бомбить» и «пахать». В этом ремесленничестве остается место для творчества?

— Понимаете, у нас артист может запостить фотографию и написать, что у него сегодня три концерта. При этом он просто в разных точках споет по одной песне и потом будет рассказывать, какой он бедный и уставший. Смешно. Если честно, то сейчас многие артисты жалуются на отсутствие работы.

«Да, кризис убрал многих случайных людей, потому что еще лет пять назад человек работал на шиномонтаже или на заводе и мог позволить себе записать в студии песни и отнести их на радио. Серьезно, пели все, кому не лень: трактористы, комбайнеры. Кризис всех их убрал со сцены»

Остались те, кто всю жизнь этим занимался и зарабатывал. Что касается пахоты... У меня недавно было три реальных сольных концерта в один день в Островецком районе. Мы планировали сделать один сольник в самом городе, но меня попросили проехать еще и по небольшим поселочкам. Я пошел на эту авантюру и выжил. Это было реально круто! Ехал домой и улыбался, потому что у меня получилось это сделать. Каждый сольный концерт — это очень затратное в эмоциональном плане мероприятие, а у меня патология: я не могу стоять на сцене на одном месте. Поэтому все происходит с огромной потерей калорий. А вне концертной деятельности слово «пахать» — это для меня в первую очередь большая умственная работа. Я ко всему очень ответственно отношусь и из-за своего темперамента очень сильно переживаю и не сплю сутками.

— Вопрос в другом. Для вас карьера артиста — это способ кормить семью или возможность донести свое творчество?

— В данном случае получился хороший синтез. Я могу позволить себе заниматься любимым делом и обеспечивать свою семью. Мы далеки от гонораров и амбиций российских артистов. У меня лично вообще никаких амбиций нет — это очень жесткое слово. Они в мыслях тебя очень высоко возносят, а в реальности разбивают об асфальт. Я реалист и спокойно ко всему отношусь: к комментариям, к высказываниям. Но самый главный мой комментатор — это человек, который подходит после концерта. Ты отработал два с половиной часа, а к тебе подходят за автографом или сфотографироваться. Это большое счастье для артиста. Мне было бы жутко неинтересно, если бы у меня все было. А что дальше? Куда расти? К чему стремиться? У нас здесь такой плацдарм! И потихонечку ломать стереотипы — это круто.

— А к чему вы стремитесь?

— Прожить жизнь так, чтобы не было стыдно. Идти по головам, обивать пороги московских продюсерских центров — это не мое. К тому же сейчас есть интернет.

От себя лично я жду золотую песню. Или золотую коллекцию. Поэтому каждый день чему-то учусь, совершенствуюсь. Беру уроки игры на гитаре — сам все партии играю на записи. Хочу выучить английский в совершенстве, вырастить достойных дочерей. Мне не нужны золотой унитаз и корона. Хочется общения с людьми — чтобы контакт с ними с годами не потерялся. А сколько их будет... Для меня выступление в огромном амфитеатре и маленьком сельском клубе вообще ничем не отличаются. Наверное, даже ответственнее я себя чувствую на небольшой сцене, потому что люди потратили деньги. 5—9 рублей — это немаленькая сумма для регионов. И я чувствую огромную ответственность перед людьми, чтобы они после концерта не думали о потраченных копейках.

---

«Мои песни, может быть, мало кто вспомнит, если подойти на улице»

— Зачем вам столько песен про любовь? 

— Давайте говорить прямо: любовь — это самая глобальная тема в плане песенного творчества, и от этого никуда не денешься. Кто-то протестует, кто-то про любовь говорит. Без проблем. Главное, чтобы никто друг другу палки в колеса не ставил.

— Вот вы говорите, что ждете от себя золотую песню. А какой она должна быть?

— Каждый раз я не знаю, какая песня получится. Вот недавно была Национальная музыкальная премия, после которой я пообещал срезать чуб и сделал это. И у меня родилась идея песни «Надо что-то менять». Эту идею я потихонечку воплощаю и не знаю, что получится в результате.

Нельзя предсказать, что в итоге случится с песней. «Магистраль» вообще писалась как коммерческий заказ для московской компании. Я им написал трек за сколько-то там тысяч долларов, а потом мы отдали его на радио, сняли клип — теперь песня на каждом концерте. Кстати, одна из самых нелюбимых композиций.

— Потому что под заказ?

— Не знаю почему. Она очень тяжелая в исполнении, но у нее есть энергетика. Иногда пою и понимаю, что сейчас вытекут мозги из ушей. Она реально разрывает изнутри. Мне кажется, редкий автор полностью совпадает своими внутренними ощущениями с тем, что он делает по факту. Конечно, для меня, как для автора, важен результат, который тебя удовлетворяет. Тогда можно поймать волну.

— Но вы же понимаете, что Саша Немо — это немодный артист?

— Да, конечно. Саша Немо — это популярный артист, которого знают. Его песни, может быть, мало кто вспомнит, если подойти на улице, но при этом практически все композиции, которые мы рассылаем на радио, там крутятся. На корпоративных выступлениях люди подпевают и говорят: «Мы даже не думали, что это ваша песня». В этом и проблема шоу-бизнеса: очень слабый маркетинг.

— А почему? 

— Бюджеты очень печальные. Давайте хотя бы сравним украинские и белорусские шоу. Даже говорить ничего не нужно. Мне кажется, если бы в стране существовали популярные белорусские программы, они бы сами поднимали рейтинг отечественных артистов. Нет шоу. У нас есть артисты, которые выходят на сцену и поют свои песни, — на этом все.

— С другой стороны, если артист немодный, то откуда взяться деньгам? 

— Звучит обреченно, и я бы не хотел так думать сам о себе. Наверное, стоит послушать мой последний альбом «Стереотипы» и понять, что это не так. Саша Немо меняется и экспериментирует от альбома к альбому и от песни к песне. Возьмем российского артиста Дениса Майданова. Он разве модный? Но он собирает полные залы.

«Модность — это очень ветреное слово. Сегодня „Вите надо выйти“ — это модная песня, а завтра про нее уже никто не вспомнит. Проблема таких артистов как раз в этих последствиях. Можно мгновенно стать модным, а завтра проснуться без работы»

— Но эта волна хайпа вам бы не помешала? 

— Я думаю, что все в моих руках. Пока меня это волнует, буду сам от себя этого ждать. Никто меня не сделает модным: ни телеканал, ни радиостанция. Только я сам.

— Телеканалы и радиостанции как раз и воспитывают безвкусицу. То, что происходит там, никакого отношения к реальности не имеет. Актуальная музыка не звучит из телевизора и радиоприемника. 

— В какой-то степени согласен, но давайте все-таки не будем списывать со счетов радиостанции. Это фоновое медиапространство, которое так или иначе тебя настигает, и пренебрегать этим неправильно. Парикмахерская, такси — пока на радио будут крутиться какие-то деньги, это будет кому-то нужно. В том числе и мне. Почему мне этим не пользоваться?

Вообще, было бы глупо считать свои песни немодными и плохими. Я считаю, что материал, который делает Саша Немо, достаточно современный, но ему не хватает какого-то информационного толчка.

---

«Такое понятие, как Pharaoh, для меня никогда не станет крутым»

— Я сейчас ищу поющую девушку для совместного проекта, и это очень тяжело. Певцом быть не модно, люди выбирают другие профессии. Ну может проект «Голос». Но я бы никогда на этот проект не поехал, хотя реально умею хорошо и громко петь. Певцов, именно вокалистов, я не очень люблю. Они очень скучные.

— Уметь хорошо петь и быть интересным музыкантом — это разные вещи.

— Абсолютно. Это все происходит на уровне энергетики. Знаете, может быть, в какой-то момент мне как Саше Ефимику надо было сделать ребрендинг. Я думаю о том, чтобы создать какой-то проект и попробовать поработать в абсолютно новом ключе. Просто главное в творчестве — не обманывать себя, потому что люди это сразу почувствуют. Не могу я копировать успешные проекты. Я занимаюсь поиском себя и уверен, что что-то произойдет. Только потому что я не стою на месте — даже на последнем издыхании буду пытаться что-то написать. Но я сейчас не говорю обреченно: у меня очень плотный концертный график, потому что Саша Немо за долгие годы наработал базу. Для заказчиков я артист, который гарантированно сделает свою работу качественно. Конечно, есть какое-то клише, связанное с белорусской эстрадой, и с этим я пока ничего не хочу сделать.

— То есть вы находитесь в зоне комфорта.

— Да, конечно. Я такой человек по жизни, который не прыгает через две ступеньки. Зацементировал одну — все, можно двигаться дальше. Я такой человек... Моя семья должна быть защищена, в том числе в финансовом плане. И я должен находиться в нормальном моральном состоянии. 36 лет — это не тот возраст, когда можно брать рюкзак и ехать куда-то. Хотя некоторые так и делают.

«Моя жена недавно сказала: „Пообещай, что твои новые песни будут звучать не только в Беларуси“. Пообещал. А я свое слово держу. Моя жена — самый строгий критик. У нее отличный вкус, она воспитывалась на классной музыке. То, что она одобряет, впоследствии реально имеет какой-то успех»

— Вот вы говорите про возраст. Но и ставить гастрольные рекорды долго вряд ли получится. А семью кормить нужно… 

— Ну так я же постоянно меняюсь и трансформируюсь. И аудитория моя меняется. Артиста могут забыть очень быстро, поэтому приходится шевелить мозгами и всеми другими частями тела, чтобы что-то иметь. Профессия очень непростая, потому что мы все подвержены большому количеству критики и непонимания. А всем угодить невозможно.

Вот я, например, знаю только 1—2 песни Макса Коржа, но понимаю, что это крутой человек, который занял свою нишу. Кстати, недавно встретился с ним случайно в «Короне». Было приятно, что Макс меня узнал. Мы пообщались, поговорили по-братски — белорусский артист и такой уже, больше международный. А недавно работали на коммерческом мероприятии с Димой Колдуном. Я понимаю, что внешне мы ничем не отличаемся — наш быт, наши переезды, наши гостиницы. Это пахота. Просто гонорары разные.

А давайте возьмем Лепса и Михайлова. Посмотрите, к какому возрасту они нашли свою аудиторию. Почему бы и мне после сорока не найти себя?

— Вопрос не только в том, что они нашли свою аудиторию, но и в том, что нашелся хороший источник финансирования. 

— Согласен. Поэтому моя супруга настаивает на том, чтобы я с какой-то периодичностью ездил и знакомился с людьми — показывал себя. Кажется, что все так просто, пока сам не окажешься в этой шкуре. Вам, журналистам, разложить по полочкам, обсудить одного, второго, третьего достаточно легко. А для меня с моей колокольни это тяжелый и трудный механизм. Но без сцены я жить не могу просто на физиологическом уровне: я становлюсь без нее агрессивным и злым. Жена говорит: «Быстрей бы у тебя какой-нибудь мини-тур случился, ты тогда добрым становишься».

— А вы не пробовали послушать того же Коржа, чтобы просто попытаться понять механику?

— А мне это неинтересно. Это просто не мое. Вот с удовольствием заново открыл для себя группу «Сплин». Мне говорят: «Да где они сейчас?» А группа гастролирует и собирает огромные ледовые дворцы. И я сейчас настолько погрузился в творчество Васильева! Блин, это так круто!

У меня дочка-тинейджер, и я вникаю в то, что они там слушают. Ну, такое понятие, как Pharaoh, для меня никогда не станет крутым. Это не тот инструмент, который должен на себя обратить внимание. Петь о том, кто и кого имеет на заднем сиденье «Мерседеса», и быть при этом крутым — это какие-то издержки современности.

Саженцы в каталоге Onliner.by

Читайте также: 

• «Ой, вы в жизни такой маленький. А можно вас пожмякать?» Алексей Хлестов о готовности стать фриком и деньгах семьи, которые тратит на карьеру
• Анна Шаркунова об откровенных нарядах, работе за $50 и Рианне в советском зале с красным ковром
• Понять и простить. Как группа «Дрозды» стала самым честным явлением в белорусской эстраде

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by