Белорусы создали музыкальную группу в Сан-Франциско

Было. В конце прошлого десятилетия несколько ребят по очереди переехали из Березы в Сан-Франциско и создали музыкальную группу Kiwi Time.

— Первые годы жизни в Америке даже не хочется вспоминать. Было тяжело. Я работал на стройке, крыши делал, потом несколько лет мы с ребятами грузчиками отпахали, — вспоминал барабанщик Влад. — Вокалистка Аня работала в кафе — готовила пиццу и постоянно обжигала себе руки. Мы копили деньги, чтобы заниматься музыкой.

— Как только стали заниматься только группой, деньги отошли на второй план. Сейчас мы зарабатываем минимально, только бы хватало на еду и оплатить жилье. Это приблизительно $1500—2000 в месяц, — рассказывали ребята.

Позже они заключили первый серьезный спонсорский контракт, купили машину для гастролей, инструменты, костюмы для выступлений. И даже получили внимание продюсера, который работал с Мэрайей Кэри, Селин Дион, Дженнифер Лопес и другими звездами.

— Наша следующая цель — начать зарабатывать. Но это не главное. Главное — делать музыку. С появлением продюсера мы стали думать, что нам нужно делать коммерческую музыку, то есть ту, которая крутится по радио и продается, — говорили участники Kiwi Time.

Спустя два с небольшим года. Мы связались с солисткой группы Анной. Она обнаружилась уже в Лос-Анджелесе.

— Год назад мы переехали в Лос-Анджелес, пересмотрели свои взгляды и поставили проект Kiwi Time на паузу. Это было время экспериментов и следования чужим советам. От этого музыка становилась все менее нашей. Вокруг группы стало слишком много людей. Как-то не очень хорошо вышло с некоторыми. Наверное, все музыканты проходили через это. А сейчас мы повзрослели, стали увереннее и будем делать то, что хочется. Музыки здесь много, и каждый имеет право на свое место.

Аня говорит, что состав не изменился: «Мы слишком давно друг друга знаем, чтобы ссориться и мириться».

— Мы живем настоящей жизнью артистов, у которых ничего и никого нет, кроме группы. [Смеется]

— А средства?

— Зарабатывать можно. Музыка — это бизнес. Но пока что мы только создаем продукт, который можно будет продать. Нужно время. У нас все впереди. Мы идем за идеей.

— Почему переехали в Лос-Анджелес, а не, простите, вернулись на родину? Были такие варианты?

— Я уже семь лет здесь. Столько же не была в Беларуси. А что там? Минск, говорят, процветает, а в остальном все точно так же. Мне кажется, мы уже застряли посередине: не принадлежим белорусской культуре и не полностью перешли в американскую.

Лос-Анджелес — столица музыки. Идешь в бар и случайно знакомишься с такими же ребятами. Встречаешь людей, которых слушал в школе: Red Hot Chili Peppers, U2, Linkin Park… Раньше это казалось недосягаемым, а здесь — вот они. Начинаешь верить, что мир, в котором ты рос, реален.

Мы хотим выступать на фестивалях по всему миру. Музыка ведь интернациональна. Хотелось бы стать славянской группой, которая внесла бы вклад в мировую культуру. Здесь многие же не знают, что такое Беларусь. Вот мы и расскажем.

Параллельно Анна готовит русскоязычный музыкальный проект Liza Mon, который обещает скоро представить.

Лисица у предпринимателей из Постав

Было. Предприниматели из Постав Станислав и Ольга Вертинские стали хозяевами полугодовалого лисенка Лизы. Когда Лизе было всего три дня, соседи нашли ее брошенной в стоге сена. Ее откармливали из пипетки, а вскоре лиса поселилась у Вертинских. С тех пор Лиза никогда не добывала себе пищу самостоятельно.

— За всю свою долгую историю человечество так и не приручило лис, — философски замечал Станислав. — Собак — да, кошек — да, но не этих диких животных. Мы прекрасно понимаем, что Лиза — это не домашнее создание. День ото дня происходят изменения, увы, она становится все более дикой, отказывается слушаться. Но как она выживет, если выпустить ее сейчас на природу? Возможно, нам придется перевести ее в вольер рядом с домом.

Спустя два года. Станислав сражается за бизнес, а у Лизы все хорошо.

— Лиза подросла и около года назад переехала в вольер, — рассказывает Ольга. — Первое время она была шокирована. Даже похудела. А потом поняла, что территория («квадратов» 40) принадлежит только ей, и стала копать такие норы под фундаментальный забор, что пришлось засыпать ходы камнями. Мыслей передавать лису куда-то у нас не было. Ей комфортно, она здорова, находится под присмотром ветеринарного врача. К ней дети приходят из школы.

По словам Ольги, сейчас Лиза подготовилась к зиме, одевшись в шикарную шубку.

— Она по-прежнему общительная, контактная и доставляет всем удовольствие. Но становится все более и более серьезной. Хозяйка — я, потому что кормлю. Мне она может позволить потрогать живот и даже взять на руки. Другим (в том числе котам) показывает характер и неудовольствие. Не кусается, но цапнуть за штанину может.

Кушает Лиза не много, но если мясо, то только приготовленное, а если корм, то только кошачий. Ну видно же, что все у нее хорошо.

---

Была у нас еще одна история с питомцем: предприниматель вырастил крокодила и даже хотел сделать его логотипом своей фирмы.

Но потом у Дениса начались какие-то проблемы с бизнесом — он не готов говорить на эту тему. Крокодила тоже продал.

— Давно уже, года полтора назад. Вместе с аквариумом он стоил вроде тысячи полторы долларов, — вспоминает Денис. — Но у меня и были такие планы — продать. Поэтому все нормально. Крокодил остался в Беларуси и живет в более комфортных, чем у меня, условиях.

Мечтательные выпускники деревенской школы

Было. Пресытившись городскими выпускными с лимузинами, одиннадцатиклассницами в откровенных платьях и модными фотографами, Onliner.by решил отправиться в белорусскую деревню в поисках чего-то душевного, настоящего. Рандомно на карте республики был выбран агрогородок Петревичи Новогрудского района Гродненской области.

— К нам приезжает много молодых семей, потому что им дают дома́. Но я уже точно решила: поеду поступать в Гродно в медицинский. С химией и биологией у меня проблем нет, как, вообще-то, и со всеми остальными предметами. В медуниверситет иду, потому что хочу помогать людям… Честно признаться, пока не представляю, как буду жить без родителей, ведь я очень их люблю, — грустно опускала взгляд золотая медалистка Настя.

Спустя два года. Людей разбросало. Кто-то в Минске слился с местными, публикуя бесконечные «селфи» и генерируя философские изречения во «ВКонтакте». А Настя учится на третьем курсе и скучает по дому.

— Учусь в Гродненском государственном медицинском университете на лечебном факультете. Поступила легко, трудностей не было. Хочу стать кардиологом. О выборе вуза не жалею, учиться тяжело и интересно.

— К Гродно легко было привыкнуть после деревни? Все-таки большой город.

— Сначала было страшно. Боялась суеты. В деревне-то тихо и спокойно. Но потом со временем привыкла. Но дома все равно лучше.

Настя, как староста группы, получает неплохую по стандартным меркам стипендию — более 100 рублей. В общежитии не живет: родители помогают с арендой комнаты. Как дела у одноклассников, Настя сказать не может. Удивительно, но деревенская жизнь по этой линии дала какую-то трещину.

Предприниматель-оптимист, который делает майки

Было. В небольшой комнате одного из огромных зданий минского велозавода приютился Евгений — один из самых жизнерадостных индивидуальных предпринимателей в стране. Он приезжает сюда после основной работы и день за днем — в основном в одиночестве — сжимает пружину своего стартапа. Минчанин решил помочь отечественному легпрому справиться с кондовым дизайном и делает первую партию собственных маек.

У Евгения есть жизненная установка, которой он честно старается следовать: белорусы могут и должны делать крутые вещи, а не везти все подряд из-за границы.

— Какие у меня козыри перед конкурентами? Да никаких, кроме того, что предлагаю с душой разработанный дизайн, который, надеюсь, покупатели оценят. Я не говорю, что вы без моей майки прожить не сможете, — но это же выбор, круто! Готов для начала по копейке зарабатывать, лишь бы дело развивалось.

Спустя восемь месяцев. Эта история стала очень резонансной и зацепила многих читателей. Мы переслали Евгению десятки писем с вопросами и предложениями о партнерстве. Был ли толк?

— Работаю по-прежнему один, но на том же «Мотовело» нашел другое помещение — побольше и почище. Все потихонечку идет. На самом деле «вау» не случилось, — говорит Евгений и осекается. — Не в обиду, не подумайте. Пару предпринимателей, которые со мной связались после выхода статьи, мне очень сильно помогли, покупая майки. Но системной работы, как мне бы этого хотелось, пока не получается. Мои майки продают вплоть до 35 рублей за штуку — это нонсенс.

Фото опубликовано Евгений (@evgenuevysotski)Сен 29 2016 в 9:51 PDT

— Как-то раз я принес одной предпринимательнице свои майки. Она спрашивает: какую цену ставить для продажи? А я же не знаю. Ну, думаю, рублей 20 нормально. А она говорит: 25—28 рублей. И что мне ответить? Я же не могу сказать: не надо. Потому что она просто перестанет со мной работать. Но сам думаю: вот зачем так? Я вам даю низкую цену, чтобы вы тоже сделали ее доступной для людей. А у всех предпринимателей ответ один: у нас налоги, аренда. Зарабатывать нужно, но не сразу же. Да и не должна моя майка стоить 35 рублей. Ну не должна, правда.

Хотел попасть в Galileo. На точке, думал, в сезон поставлю по 12 рублей эти майки. Но там места не нашлось.

Евгений немного расстроен, что из-за разных обстоятельств и совмещения с основной работой он упустил сезон.

— У меня сейчас и сайт есть, и посещения на нем, но продаж мало.

На меня наша статья такую ответственность повесила, прямо боюсь ошибиться, чтобы не отбить у остальных желание что-то делать в нашей стране. Но мне по-прежнему кажется, что работать можно.

Читайте также:

• Давно не виделись: как развивались истории молодых бизнесменов — героев статей Onliner.by
• Давно не виделись. Как поживают герои Onliner.by: бизнесмен, модель, Нефариан и девушка-лесничий

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by