И то и другое — неправда. Возьмем, к примеру, слово «инвалид». Это медицинский термин, он возник давно. В моем детстве, как и в детстве многих других людей, которые живут с болезнью достаточно долго, лет тридцать, иного слова просто не было. Мы привыкли к этому термину, возможно, молодых он и оскорбит.

Но дело ведь не в том, как называют, а в том, как относятся. У нас в стране о проблемах инвалидов вообще боятся говорить. А когда о проблеме не говорят, люди о ней не задумываются и отношение получается такое: много неловкости и помощи никакой. Концентрируясь не на деле, а на благозвучных словах, люди обманывают себя, придумывая, что тем самым они как-то помогают, влияют на ситуацию…

Человек увидел меня и расплакался. Мне говорят: посмотри, он проявил к тебе сочувствие! Но мне от этих слез, давайте будем честны, ни жарко ни холодно. Вместо того чтобы просто спокойно помочь, когда действительно надо, такие люди начинают носиться со мной как с ребенком, всячески церемониться, относиться в итоге как к человеку второго сорта — слабому, странно выглядящему. Неважно, плачет он при этом или нет. Повторюсь: мне важно, как ко мне относятся.

Ровно так же и со словами. Когда люди начнут просто говорить о проблеме, совершенно неважно, оскорбительными словами или нет, мы станем на путь обмена мнениями, начнем вместе делать первые шаги. И тогда можно уже обсудить, что и кого оскорбляет. Если я помогаю инвалиду, признаю́ его права, равные возможности, ему будет совершенно все равно, как я его называю. На худой конец он просто скажет, что такое-то слово его оскорбляет, — на этом инцидент будет исчерпан в подавляющем большинстве случаев.

А вот если вы говорите, что человек, который болен ДЦП, — «с особенностями», что слепой — «плоховидящий», глухой «имеет проблемы со слухом», а колясочник «ограничен в передвижении», но при этом ратуете за то, чтобы отправить их в интернат, то вы простой лицемер. Вы желаете как можно быстрее «развидеть» неприятную картину и при этом сохранить свое реноме. Вы не хотите беспокоиться, предпочитаете смотреть на ситуацию в режиме «лайт».

Давайте не прятать в частность «кого и как надо называть» всю проблему. Вот вам пример: если заглянуть в статистику, окажется, что колясочников всего 7—10% от общего числа инвалидов. Однако именно они на слуху. Я не говорю, что на проблемы людей, передвигающихся на колясках, не надо обращать внимания — конечно, надо. Но ситуация сложилась так, что под маркой помощи инвалидам вообще, все крутится вокруг пандусов, перил и съездов. Вместо того чтобы решать проблему глобально, ее решают на более простом, архитектурном уровне. Чтобы было понятно: мало кто задумывается, как создать удобную систему обучения для всех инвалидов (в том числе и для колясочников), ведь на это требуется масса усилий, денег и времени. Давайте лучше сделаем удобные съезды — их сразу увидят и оценят нашу заботу.

То же со словами. Общество ратует: давайте назовем инвалидов как-то помягче и всем от этого станет легче. А вот и не станет! Недавно Беларусь ратифицировала Конвенцию ООН, где очень четко прописаны права человека с инвалидностью. Если эти права соблюдены и меня при этом называют инвалидом, я не обижусь. А вот когда они не соблюдаются, но меня осторожно величают «человеком с недугом» или «особым человеком», я скажу, что это лишь пустые слова, а ничего из того, что требуется, не делается.

Читайте также:

• Председатель правления «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико: через 10 лет мы практически полностью откажемся от налички и пластиковых карт
• Экономист Вадим Иосуб: белорусы продолжают проедать «подушку безопасности», поддерживая экономику
• Телеведущая Тамара Лисицкая: построить карьеру и вырастить детей вопреки всему

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by