Во время своего доклада в ходе пятого Всебелорусского народного собрания Александр Лукашенко заявил: «Вы знаете, здесь я хочу сделать небольшое отступление и честно признаться: да, действительно, надо совершенствовать то, что есть. Нам сегодня некоторые предлагают, в том числе есть такие люди и в Правительстве, а может быть, и все Правительство порой наклоняется в эту сторону, предлагая […] радикальные шаги».

Таким образом, еще раз зафиксируем: количество сторонников перемен в стране растет на разных уровнях и в разных социальных группах. Поэтому странно было бы, если бы для выхода из кризиса в экономике Беларуси ничего не делалось. Ведь и фактор растущего спроса на реформы, и фактор далеко не лучшего экономического самочувствия страны — все это просто обязует официальные власти предпринимать хоть какие-то действия.

Следовательно, если присмотреться, за последние полтора года в Беларуси сделано достаточно много из того, на что раньше было наложено негласное табу.

Так, белорусский рубль торгуется на бирже с минимальным вмешательством регулятора. Государственным предприятиям приходится заручаться лично поддержкой главы государства для получения субсидии из бюджета или льготного кредита из банка. Сокращение рублевой денежной массы (М2) по итогам 2015 года — и вовсе историческое событие для Беларуси, ведь до этого момента Нацбанку ни разу такое не удавалось.

Но все перечисленное — это вотчина Нацбанка, который уже не первый квартал получает похвалу со всех сторон. Однако не только в денежно-кредитной сфере происходят позитивные изменения.

Минтруда пересматривает свои подходы к защите растущего количества безработных: согласно новому проекту документа, размер пособия по безработице будет исчисляться не в базовых величинах, а в бюджетах прожиточного минимума (разница практически в 8 раз). Также по кабинетам министерства ходит еще несколько проектов документов, которые могут серьезно изменить и адресную социальную помощь, необходимую в случае дальнейшего ухудшения экономического положения в стране.

Добрались руки и до святая святых — сельского хозяйства и крупных государственных предприятий.

Подписанный президентом в начале июля указ №253 «О мерах по финансовому оздоровлению сельскохозяйственных организаций» (а также №251 «О внесении изменений и дополнений в указы Президента Республики Беларусь») фактически объявляет в стране приватизацию в сельскохозяйственном секторе. Конечно, это продажа собственности в усеченном варианте, с большим количеством условий и подводных камней. Однако раньше официальные власти и на такое не решились бы.

В то же время ряд крупных государственных предприятий уже проходят оценку на возможность привлечения иностранного инвестора. Правда, делается это за закрытыми дверьми и, скорее всего, общественность узнает об этом уже по факту.

Даже в части планирования чувствуется смена платоновского идеализма в сторону большего реализма. Премьер-министр Андрей Кобяков, выступая на заседании Президиума Совета министров, огласил, что важнейшие показатели прогноза социально-экономического развития на 2017 год рассчитаны как целевые при прогнозируемой стоимости нефти $45 за баррель, росте экономики нашего основного торгового партнера, Российской Федерации, на уровне 101% и курсе российского рубля к доллару США — 70 российских рублей. В то же время бюджет рассчитан исходя из консервативного подхода: среднегодовая цена нефти — $35 за баррель, при дальнейшем сжатии российской экономики (99% к уровню 2016 года) и курсе 75 российских рублей за доллар США. Раньше бы гнали пятилетку в четыре года, а сейчас умеренно оцениваем свои возможности на будущее. Поэтому определенная смена парадигмы в правительстве все-таки происходит.

Таким образом, вероятно, был прав бывший помощник президента Беларуси по экономике Кирилл Рудый, который в интервью русской службе «Голос Америки» сказал: «В Беларуси мы меньше говорим, но больше делаем […], и мы не называем это реформами».

Получается все в лучших традициях Эдварда Бернейса — известного племянника Зигмунда Фрейда: так как «разум человека — это смесь унаследованных предрассудков, символов, клише и словесных формулировок», то, если какое-то слово для кого-то имеет негативную коннотацию, стоит просто заменить или вовсе не использовать его.

Оставив семантику в стороне, попробуем разобраться с содержательной частью того, что «мы не называем реформами».

Загвоздка наблюдаемых изменений в том, что пока они носят реакционный характер, являясь косметическим ремонтом экономической системы Беларуси, не касаясь ее фундаментальных основ. До сих пор не обозначен в сознании обычного гражданина (как и, судя по всему, у среднестатистического исполнителя — госслужащего) конкретный результат, которого наша страна должна достигнуть после всех запланированных действий или по прошествии определенного времени.

Проблему отсутствия идеологии реформ можно заметить, изучив доклады выступающих на пятом Всебелорусском народном собрании — мероприятии, которое должно было сформировать стратегию развития Беларуси на следующую пятилетку, — а после сравнив с тем, что на самом деле происходит в отечественной экономике.

На собрании определили, что Беларусь не отказывается от старой модели сильного государства и жесткой централизации экономической власти, однако де-факто ряд принимаемых мер в экономике, наоборот, уменьшают роль государства (пусть и незначительно). Означает ли это, что после того, как пропадут основные симптомы экономического кризиса, Беларусь вернется на традиционный путь отрицания экономических свобод индивида и рыночных отношений? С большой вероятностью именно это можно будет наблюдать во второй части Марлезонского балета.

Только к чему возвращаться?

Даже идеологи старой модели развития Беларуси, построенной на основе советского наследия, признают, что необходимы новые подходы социально-экономического развития нашей страны. Идея чрезмерной централизации и неверие в способность самоорганизации белорусов требуют все больше ресурсов, которых нет. Однако процесс выработки новых идей находится в замороженном состоянии.

Такое положение вещей может стать причиной очередной монополизации какой-нибудь идеи мертвого экономиста, которая будет господствовать в коридорах власти следующую четверть века. Как писал известный британский экономист Джон Мейнард Кейнс, «идеи экономистов и политических мыслителей — и когда они правы, и когда ошибаются — имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности именно они и правят миром. Люди-практики, которые считают себя совершенно не подверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого». И был прав! Ведь чрезмерное увлечение его идеями до сих пор остается бичом многих экономических систем, в том числе белорусской.

Таким образом, одним из факторов успешного проведения любых преобразований в экономике является инклюзивность — вовлечение в процесс всех его участников. Отсутствие разъяснений того, что и зачем делается в экономике, боязнь общественного мнения, страх критики со стороны экспертного и научного сообщества действий чиновников — все это только ухудшает процесс проводимых в жизни изменений. Вспомним хотя бы недавнее реформирование ЖКХ, которое как снег на голову обрушилось на обычных белорусов и вызвало шквал негодований. Или застройка Минска согласно утвержденному генеральному плану, который не учел интересов всех собственников земельных участков. А если таким образом продолжать реформировать всю экономику страны?

Подведем промежуточный итог. Изменения, которые мы наблюдаем сегодня, идут бессистемно. Если бы им придали общий смысл и единую цель, тогда эффект был бы намного сильнее. Пока же это хаотические действия по самостоятельному вытягиванию бегемота из болота: много усилий, а результат незначительней. А согласно различным теоретическим и практическим работам по трансформации экономических систем, они и вовсе могут привести к негативным последствиям. Получается замкнутый круг. Хотя другого круга и не бывает!

Читайте также:

• Директор ООО «Вива Капитал» Вадим Тачкин: недорогое панельное жилье безвозвратно уходит за МКАД, осталось привести туда инфраструктуру
• Молодой бизнесмен Владислав Коваль: «Говорите, кризис? Мы создали бизнес с нуля за полтора месяца»
• Психолог Андрей Метельский: почему после деноминации мы тратим больше денег

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by