В прошлом году 30 июня пришлось на вторник. Для Карины Кугель он мог бы стать просто очередным вторником. Но один телефонный звонок изменил все. Следователь сообщил минчанке, что в одиннадцать утра с балкона десятого этажа дома по улице Грибоедова ее Рома сбросил дочь, собаку, а потом спрыгнул сам. В той ситуации лучшим выходом Карине тоже казалась смерть. Но она решила так просто не сдаваться.
Читать на OnlínerКарина — стильная девушка с ярким макияжем, татуировками и прической. Сейчас ей 30. По образованию она экономист, когда-то работала на телевидении, но потом бросила. Получила лицензию медиатора, а также занималась тем, что писала статьи, книги, была консультантом по гардеробу. Какое-то время у нее были даже свои точки по продаже одежды, но бизнес не пошел.
— С Ромой мы познакомились через общих друзей, — рассказывает она. — На тот момент я оканчивала колледж, а он — университет (Рома по образованию был юрист-политолог). Он меня завоевал. Отправной точкой был момент, когда у меня умерла собака. Тогда мы с ним просто дружили и иногда гуляли. Я ему позвонила вся в слезах, а через два часа он стоял у меня возле подъезда с йоркширским терьером на руках, собакой моей любимой породы.
В тот момент я вдруг поняла, что он действительно обо мне заботится и способен на поступки. Мы начали все больше времени проводить вместе. И я начала в него влюбляться. Постепенно, маленькими шажочками. Рома был нестандартным, его никто не понимал. Про него все говорили, как бы оправдывая: «Ну, это же Рома». А я считала его гением. Мне нравилось, как он работает, делает деньги, как думает. Я даже сейчас все равно люблю его.
Ребята пробовали жить вместе. Спустя пять лет отношений Рома переехал к Карине. Но через пару месяцев они разошлись. Потом была еще одна попытка. Но снова не вышло. В целом отношения у пары складывались достаточно непросто.
— Я все время уходила, а он меня возвращал. Просил прощения, обещал, что теперь все будет по-другому. Я его любила и верила ему. На месяц он становился идеальным мужчиной — тем, ради которого я была готова на все. Но проходил счастливый месяц — и ситуация менялась в обратную сторону. Он обесценивал все, что я делаю, с ним я чувствовала себя никем. Думаю, многие женщины понимают, что это такое, — объясняет минчанка. — Вдобавок он был очень тонким психологом, чувствовал любые изменения моего настроения и очень хорошо манипулировал. Бороться с этим было довольно сложно, особенно, когда ты любишь человека. Как бы ужасно это ни звучало, я привыкла к такому обращению и перестала его замечать. Знала, что через какое-то время все будет нормально.
Окончательное решение жить вместе ребята приняли, когда Карина забеременела. В съемную квартиру на Грибоедова Карина переезжала на шестом месяце. Так вместе с Ромой и собакой Революцией они стали ждать дочку. Малышку решили назвать Лагерта.
— Мы увлекались викингами и даже хотели переехать жить в Норвегию, поэтому и дочь решили назвать соответственно, — улыбается Карина. — Рома безумно любил дочь. Он не отходил от нее ни на шаг. Он меня отталкивал: мол, ты то не умеешь, ты это не умеешь, ты плохо справляешься. Мы ходили вместе гулять и даже иногда ругались, так как из-за его гиперопеки я не чувствовала себя матерью.
За месяц до трагедии Карина решила навсегда порвать с Ромой, несмотря на 12 лет отношений. Говорит, ради дочери.
— Рождение дочери придало мне сил. Я поняла: нужно что-то менять, чтобы у Лагерты был пример нормальной жизни, — говорит она. — Роме я не раз говорила, что он, как отец, безусловно, всегда будет в ее жизни.
Минчанка собралась уезжать к маме, но Рома решил уйти сам, оставив съемную квартиру Карине и Лагерте. Вещей своих он не забирал, да и Карина предложила ему приходить в любое время.
— День он мне писал, как любит и что жить без меня не может. На следующий день оскорблял, доводил до истерики. Мог прийти в шесть утра и всех разбудить. Как-то в три ночи Рома предложил, чтобы он виделся с ребенком через день. И я уже согласилась на все, чтобы только он отстал, — вздыхает девушка.
За четыре дня до трагедии Карина с Лагертой и Революцией поехали на дачу. Плавали в бассейне, общались, малышка как раз научилась сидеть.
— Все это время я присылала ему фотографии ребенка и собаки, отчитывалась, что мы делаем. Я повторяла ему: «Ты есть в жизни ребенка и никуда из нее не денешься», — вспоминает она. — С дачи мы приехали в районе четырех часов дня. Я собрала их на прогулку, а сама поняла, что не могу находиться с ним, просто не могу. Поэтому я уехала и решила оставить дочку с отцом, как и договаривались. Приготовила еду, расписала, что и как делать.
Но Рома и сам все знал, все восемь месяцев он не отходил от нее ни на шаг, всегда был рядом. Он не злоупотреблял ни алкоголем, ни наркотиками, ничего такого. Я спокойно оставила ребенка с отцом. У меня не было никаких сомнений или опасений. Ни одного процента не было в мыслях о том, что он может сделать что-то с дочкой или с собакой.
Но все-таки сделал. В десять утра, за час до случившегося, Роман прислал Карине фотографию дочки и собаки. Это была последнее прижизненное фото ее малышки. О дальнейшем написали все СМИ страны: мужчина вышел на общий балкон, выбросил собаку, дочку, спрыгнул сам. Позже Следственный комитет сообщал, что в крови у Романа было два промилле алкоголя.
Первыми на место приехали сотрудники МЧС: их вызвали соседи, почувствовавшие запах гари. Затем подтянулись сотрудники милиции и следственно-оперативная группа. Приехавшую на место Карину сразу же подхватили медики, а затем отправили в РУВД на опрос.
— Мне говорили: мол, вот вы сейчас потерпевшая, а можете стать подозреваемой по статье «Доведение до самоубийства». Сразу были такие слова. Потом уже, конечно, ситуация поменялась, — рассказывает она. — Я надеялась на то, что сойду с ума, что меня вырубит, что меня накачают таблетками. Правда, от успокоительных я отказалась. Поняла: единственное, что я могу сейчас сделать для дочери, — это рассказать, как все было. Телефон отдали через две недели, изучив все переписки и поняв, что никакого доведения до самоубийства и быть не могло.
Роман не оставил никаких записей о причинах своего поступка. Карина перепроверила и его компьютер, и свой — ничего. Последнее, что он написал ей в мессенджере: «Я за 12 лет понял, какая ты тварь».
— Ну и когда мы расставались, он говорил: «Я покончу с собой». Я ему в ответ: «Нет, я покончу с собой». И мы этими фразами перебрасывались. Но сильного значения его словам я не придавала. В голове было, что если человек говорит о суициде, то он никогда этого не сделает. Перечитав кучу литературы, я сейчас понимаю, что это крик о помощи. Даже когда я писала знакомым, что хочу покончить с собой, то в душе хотела, чтобы они пришли и спасли меня: отвлекли и вытрясли из меня эти мысли, — объясняет девушка.
Вот уже девятый месяц Карина пытается найти ответ на вопрос, почему все так случилось. Однозначного и ясного ответа не вырисовывается.
— Я никогда не пойму, почему он это сделал, почему это со мной произошло. Как в одну секунду может оборваться вся жизнь? — говорит Карина. — Могу только предположить, что у него были серьезные психологические проблемы, которых он даже сам не замечал. Он с недоверием относился к психотерапевтам, считал полным бредом и пустой тратой времени. Плюс Рома был очень закрытым, даже со мной. До расставания, когда я видела его недовольство, подходила и спрашивала: «У нас какие-то проблемы?» Он отвечал: «Нет, отстань, все хорошо, не твое дело». Друзья о нем знали еще меньше...
Первые три дня после трагедии Карина держалась. То время она помнит, словно в тумане. После похорон у нее появились панические атаки и пропал сон. Если за ночь удавалось поспать два часа, это была победа.
— Пошли флешбэки, картинка эта стояла перед глазами, — говорит она. — Первое время меня одну не оставляли. Подруги, мама ходили со мной в душ, в туалет, мыли меня, кормили, потому что у меня не было сил. Мысли о суициде у меня были постоянно, раз в час. Ты не знаешь, как справиться с этой болью, и единственным выходом кажется смерть.
У меня все это время было такое состояние, словно я в вакууме. Жизнь потеряла смысл. Я не следила ни за новостями, ни за событиями после выборов. Мне не было интересно ничего. Я не видела смысла в том, чтобы краситься, готовить есть, что-то делать по дому, не говоря уже о работе. У меня была одна мысль: верните мне моего ребенка, дайте мне ее обнять. Как мне жить с этим? Я до сих пор не могу смотреть на детей, а когда проезжаю мимо дома на Грибоедова, у меня трясутся руки.
Ситуация усугублялась еще и тем, что на женщину обрушилась волна негатива: в комментариях под текстом люди писали, что до суицида Романа довела она сама. Карина стала искать психотерапевтов. Половина из тех, к кому она обращалась, отказались от нее со словами «С такими потерями мы не работаем». Потом все-таки нашелся специалист, затем второй. Ей выписали антидепрессанты, и она начала по чуть-чуть спать.
— Через какое-то время я поняла, что только сама смогу себя вытянуть. Стала соглашаться на любые предложения от друзей: театр, магазин, чай, кофе, прогулки. Начала заставлять себя краситься, одеваться. Меня спасало то, что я соглашалась выходить к людям. Иногда я просто звонила подруге и спрашивала, что она ест, — говорит Карина. — Вообще, от других людей в такой ситуации ждешь не банального вопроса «Чем помочь?» или будто бы успокаивающей фразы «Ты себе еще родишь», а присутствия. Можно просто быть рядом, слушать, сидеть молча, проводить время, приглашать на спектакли, в кафе, на прогулки…
Мысли о том, что нужно помогать другим, появились у минчанки практически в первые же дни после трагедии. Позже, когда она перелопатила горы литературы и стала общаться с россиянками, потерявшими своих детей, она поняла: вот те самые единственные люди, которые ее понимают.
Проект «Выжить», который Карина подала на Social Weekend, родился после того, как она сходила на занятие йогой, куда ее затащила подруга.
— После занятий преподаватель попросил обратную связь. Я сказала, что ничего нового не узнала, но вот хочу такой проект, который помогал бы горюющим родителям, — объясняет она. — Преподаватель предложил зарегистрироваться на Social Weekend. Я даже не помню, как я оставляла заявку, какой там был текст. Записала видео, сделала пост в Instagram — и так все завертелось.
Идея Карины в том, чтобы создать место помощи и общения горюющих родителей и близких совершивших суицид.
— Я хочу собрать команду волонтеров, которая будет работать в разных направлениях для таких людей. Это и психологическая помощь, и просмотр каких-то фильмов, и выход попить чая. Также это и работа с родственниками и друзьями этих людей: как себя вести, что говорить, а что нет и так далее, — говорит она. — Плюс хочу еще организовать группы поддержки для женщин. Хочу, чтобы женщины в себя верили. В будущем я бы хотела внести проекты законов — к примеру, об обязательной проверке психологического состояния родителей. В общем, мыслей очень много.
Неожиданно пост в Instagram набрал очень много просмотров и лайков. Более того, проект Карины находится на втором месте в категории «Родители и дети». У нее уже больше 1000 голосов, хотя минчанка изначально рассчитывала на 300.
Карине пишут сотни людей, которые столкнулись с проблемами абьюза, потеряли ребенка или у которых близкий покончил с собой. Также свою помощь предлагают психологи и маркетологи.
— Эти люди появились сами после того, как я написала пост. И я вам скажу: это невероятно. Сотни людей продолжают мне писать. Я поняла, что за мной армия поддержки. За долгие месяцы мне впервые хочется вставать по утрам, — говорит она. — Может быть, моя история будет для кого-то мотивацией жить. Значит, я должна стать лицом того, как можно это пережить, мотиватором для других. Раз я выжила, не сошла с ума и не наложила на себя руки, значит, нужно жить для других. Если я могу сделать что-то хорошее, если могу выжать из этой истории что-то хорошее, чего-то добиться, я сделаю максимум.
— Во-первых, так называемое «прощальное поведение»: человек раздает долги, дарит свои вещи, говорит с родными, близкими и друзьями так, словно прощается, — говорит медицинский психолог Елизавета Дунаева. — Конечно, он не будет говорить напрямую: «Ну все, я пошел, до свидания». Но на интуитивном уровне этот мотив ухода может быть заметен. Например, муж скажет жене: «Хорошо, что все это время ты была рядом со мной». Или: «Я так рад, что ты была в моей жизни». В словах проскальзывает прошедшее время. Люди перед суицидом говорят не о том, что будет, и не о том, что есть сейчас, а о прошлом. Это может быть одним из признаков.
Во-вторых, человек начинает очень много рассуждать о смысле жизни, о смерти, о бренности или невыносимости существования. Такие разговоры часто окрашены в мрачные тона.
В-третьих, резко меняется поведение. Допустим, человек был достаточно веселым и компанейским, а тут становится замкнутым, необщительным, избегает встреч с друзьями. Или наоборот: был тихим, спокойным и вдруг превратился в наигранно-веселого, балагуристого.
В преддверии суицида у большинства людей бывает депрессия — одно из главных заболеваний с риском самоубийства. Именно поэтому у Всемирной организации здравоохранения есть много стратегий для работы с людьми, которые страдают депрессией или биполярным расстройством. Например, актер Робин Уильямс, покончивший с собой, страдал именно биполярным расстройством.
На пике депрессии состояние апатии настолько невыносимо, что единственным выходом человеку видится суицид. И вот что важно. Если ваш друг был подавленным, заметно депрессивным, а тут вдруг стал бодрым (или был повышенно тревожным и резко стал абсолютно спокойным), это может говорить о том, что он принял решение: «Я покончу с собой».
Пока человек еще мучается выбором, он может быть раздражительным, дерганым, печальным, плаксивым, но, когда принимает решение, становится поразительно спокойным. Тогда можно наблюдать, как он ест мармеладки и как легко собирается на работу или играет с детьми.
В этот момент родные, близкие и друзья часто вздыхают с облегчением. Им кажется, что все закончилось, депрессия отпустила, плохое — позади, человек будет возвращаться к нормальной жизни. А на самом деле это может быть грозным признаком того, что человек принял решение и суицид случится в ближайшее время.
Если вы чувствуете себя плохо, у вас или у ваших родственников появляются суицидальные мысли, наберите номер службы экстренной психологической помощи. Телефон для взрослых — +375 (17) 352-44-44, для детей и подростков — +375 (17) 263-03-03.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by