На интервью Марина приехала в платье с ярким принтом и красной помадой на губах, демонстрируя образ женщины, которая любит выделяться. Так было всегда: она с юности привыкла находиться в центре внимания и ощущать себя королевой. «Мне кажется, что пластической хирургии и вообще разным манипуляциям с собой больше подвержены изначально красивые женщины», — уверяет героиня.

Еще в школе, когда про пластику гуляли сплошные «страшилки», а с телеэкранов на поклонников смотрела чересчур увлекшаяся операциями Гурченко, Марина точно знала: это ее путь, она хочет подольше оставаться молодой и привлекательной. Главное, чтобы для этого были финансовые возможности.

Ближе к 40 годам деньги на операцию нашлись. И тогда же появились претензии к своему лицу, которое выглядело не так свежо, как хотелось бы. На самом деле первые звоночки появились раньше, но какое-то время Марина обходилась относительно несложными манипуляциями в кабинете у врачей-косметологов.

— Вообще, уход за собой у меня долгие годы был никакой. Это, конечно, неправильно, но я всегда достаточно много работала (сейчас Марина руководит представительством российской компании в Беларуси, а также запустила свой бизнес-проект в сфере моды. — Прим. Onlíner). Часто приходилось работать по ночам, когда дома все ложились спать. С такой нагрузкой у меня не было ни времени, ни желания ходить на массажи и другие уходовые процедуры.

Тратила на «уколы красоты» по $1,5 тыс. в год

Марина поступила радикально: где-то после 32 лет стала делать «уколы красоты». Сначала убрала со лба мимические морщины с помощью уколов ботокса (повторять их надо регулярно), а потом стала колоть по всему лицу филлеры с гиалуроновой кислотой. Таким образом девушка добавляла объем в нужных местах: под глазами и в зоне щек.

— Такова специфика моего лица: с возрастом оно сильно похудело, стало «скелетообразным». И даже когда я набирала вес, лицо не становилось более округлым, я всегда выглядела немного уставшей. А еще когда жира не хватает, кожа постоянно сухая. Филлеры помогали исправлять ситуацию, но эффекта хватало ненадолго: сначала на год, потом на девять месяцев. Со временем гиалуроновая кислота рассасывается, и надо ходить на уколы чаще. Я посчитала, что тратила на процедуры в среднем по $1,5 тыс. в год.

В 37 лет Марина родила второго ребенка. Во время беременности, когда женские гормоны держались на пике, все было хорошо. А вот после родов, уверяет белоруска, «лицо резко поехало вниз», «кожа поплыла». Становилось все сложнее мириться с отражением в зеркале, поэтому было решено поинтересоваться мнением пластических хирургов.

— Тут, конечно, нельзя слепо прислушиваться к мнению врачей. Я была на консультации у нескольких известных хирургов, и один из них меня откровенно удивил. Он сказал: «Вы очень плохо выглядите на свой возраст, вам нужно срочно делать круговую подтяжку». Меня это даже покорежило, я тогда развернулась и ушла. А другой врач, у которого я в итоге сделала две операции, наоборот, отговаривал. По его мнению, у меня не было серьезных возрастных изменений, и это уже я настаивала на операции.

Уколы жира в лицо: нестандартная операция

Первое вмешательство стало «полумерой». Хирург убедил Марину, что ей пока рановато делать полную подтяжку лица, можно ограничиться так называемым липофилингом. Во время этой процедуры врачи берут жир оттуда, где он пациенту не очень нужен, и перемещают туда, где он точно не помешает. В случае нашей героини жирок требовался на лице. А забрали его с внутренней поверхности бедра.

Стоила операция 9 тыс. рублей (на тот момент чуть больше $3,5 тыс.).

— Жир обрабатывается и вводится в нужный участок тела — это могут быть только щеки, например. Я делала все лицо, в том числе участок под глазами, чтобы не было видимых «завалов». Процедура проводилась четыре часа под наркозом, в клинике я провела сутки. Считается, что после такой операции можно сразу ехать домой, но мы с мужем решили перестраховаться. А дальше был долгий период восстановления.

Марина рассчитывала, что уже спустя месяц будет с улыбкой смотреть на себя в зеркало и очаровывать клиентов. На практике оказалось иначе.

— До процедуры я видела только красивые фотографии, информации про липофилинг в интернете мало. Оказалось, что восстановительный период длится месяца три, не меньше. Выглядела я очень плохо: лицо было опухшее, отекшее. Все-таки жир вводится под кожу под давлением, происходит сильнейшая травматизация тканей. Первое время видны следы от проколов (как будто дырки от очень толстого шприца). Они проходят быстро, зато остаются синяки. Какой-то жир приживается под кожей, какой-то уходит с кровотоком — на все эти процессы нужно время. Первое время я точно выглядела «не айс».

— Как дети отнеслись к опухшей маме?

— Старший сын был готов, он у нас в медуниверситете учится. А по поводу младшего я переживала, думала, что он испугается. Помню, первые дни ходила по дому в маске, а когда сняла ее, ребенок даже не заметил, никак не отреагировал. Дети, наверное, реагируют на запах родителей, когда совсем маленькие. Им все равно, как мама выглядит.

Марина рада, что близкое окружение ее поддержало, обошлось без иронии в духе «сама виновата». Супруг поначалу был против серьезных вмешательств (и даже пытался отговорить), но потом быстро включился и стал помогать.

— Поддержка близких в реабилитации очень нужна. Без помощи мужа мне было бы гораздо сложнее, потому что это и больно, и неприятно, и социальная жизнь в какой-то степени ставится на паузу. Когда кто-то подложит подушку, просто сходит за продуктами, побудет с детьми — это важно.

Подтяжка лица: «Я решила, что хочу быть красивой здесь и сейчас»

Уже спустя полгода после липофилинга Марина заговорила с врачом о следующей операции. Ей показалось, что эффекта недостаточно.

— Мне нравился результат, но хотелось большего, чтобы подтянулся овал лица. Да, я мечтала вернуть все как в молодости! Врач тогда объяснил, что поможет только подтяжка. Пока лишнюю кожу не срежешь, ничего с ней не произойдет.

Белоруска обсудила с хирургом все нюансы и запланировала сделать операцию через год. А когда пришло время, хотела даже отменить запись: ситуация не казалась такой уж критичной. И тут вмешалась маркетинговая история: в клинике в два раза повышались цены, а Марине предложили сохранить прежний прайс (30 тыс. рублей, или $12 тыс.).

— Тогда у меня точно прибавилось решимости! Я понимала, что через год или два все равно буду делать эту операцию… А еще у меня подружка до этого сделала подтяжку, моя ровесница. И я рассудила так: хочу жить здесь и сейчас! Прямо сейчас я хочу выглядеть молодо. Может, в 50 лет мне не нужна будет подтяжка, может, я буду заниматься внуками. А пока энергия прет, зачем мне откладывать?

У меня же нет запасной жизни, чтобы потом отмотать ее и все-таки сделать операцию в 40.

Несмотря на то что клиника сохранила старые цены, 30 тыс. рублей — это все равно ощутимая для семьи сумма. Марина вспоминает, что много сомневалась, в том числе из-за денег.

— Я бы не назвала себя богатым человеком. Я зарабатываю достаточно прилично, но ни одна копейка мне с неба не упала. И эти траты на операцию дались мне непросто. Это же надо их от семьи оторвать! Всегда можно потратить на что-то другое… Но мы с мужем оценили все наши потребности, поняли, что закрываем их, и только после этого решили вложить эту сумму в красоту.

«Первую неделю ничего не соображала от боли»

Подтяжка лица — технически очень сложная операция, Марине делали ее шесть часов. Сначала у виска делается надрез (если очень впечатлительны, лучше пропустите этот абзац), потом вся кожа отслаивается от других тканей, натягивается, и лишний кусок срезается. Следующий этап для хирурга — мастерски подшить кожу обратно.

— Обычно она пришивается к уху. И получается так, что у тех, кто делал пластику, в районе уха есть небольшой шрам. Меня это очень сильно смущало: как будто можно идентифицировать человека, который сделал операцию. Но в итоге моему хирургу удалось во время операции завернуть шов в ухо, то есть на моем лице вы этот шрам не увидите. Есть небольшой шрам на виске (он спрятан в волосах) — это последствие височного лифтинга.

Отсутствие видимых шрамов — это была хорошая новость для Марины, когда она очнулась от наркоза. А вот плохая состояла в том, что ей предстояла неделя адских головных болей. Обезболивающие не помогали, первые дни ей приходилось ездить в клинику, где пациентке делали уколы в голову.

— Боль была такой, что первую неделю я вообще ничего не соображала. Брала в клинике крепкие снотворные, целый месяц жила на обезболивающих. Потом то ли свыклась с этой болью, то ли она стала проходить… Врачи объяснили, что так происходит из-за нарушения нервных связей (ведь вместе со срезанной кожей травмируются нервные окончания). Но до операции мне об этом никто не говорил.

Визуально восстановление тоже проходило небыстро. Первые несколько дней на лице остаются дренажные швы (такие фото можно сохранить для вдохновения на Хеллоуин). После снятия швов лицо по-прежнему выглядит плохо. Сильнейшие отеки, синяки, ощущение перекошенности — три месяца после подтяжки Марине хотелось спрятаться дома под одеяло и никуда не выходить.

— В тот момент были мысли, зачем вы это сделали?

— Нет, я такой человек, что, если решилась на какое-то действие, значит, я уже взвесила его со всех сторон, полностью готова. Вот про пластику груди, например, давно раздумываю, но до сих пор не решилась — значит, для меня это не принципиальный момент, я же не бикини-модель. А вот лицо важно, оно всегда на виду. Особенно во время переговоров для меня важно выглядеть презентабельно.

Визуально сбросила 10 лет. Оно того стоило?

После подтяжки лица прошло уже больше полугода. По словам Марины, восстановление полностью завершилось, и результат двух операций ее полностью устраивает. Белоруска отмечает, что благодаря подтяжке овал лица стал упругим, как это было в 30 лет. А под кожей добавился тонкий слой жира, который делает лицо более свежим и отдохнувшим.

При этом Марина признается, что из-за вмешательства у нее изменилась форма глаз. Это непривычно.

— Из-за височного лифтинга меняется разрез глаз, они становятся не круглыми, а миндалевидными, приподнятыми вверх. Когда лицо не отекшее, меня это не смущает, все выглядит красиво. Но если я вдруг съем что-то соленое или на вечеринке выпью алкоголь, на следующий день выгляжу не так хорошо, как хотелось бы.

И тем не менее Марина оценивает, что визуально сбросила лет 10 (сейчас ей 41). Она считает, что такой результат стоил ее мучений.

— Решились бы на такое, если бы знали про все ужасные последствия? Например, головную боль?

— Я бы сказала, что это период сложный, но переживаемый. Можно сравнить с беременностью и родами. Женщины же почему-то идут на вторые, третьи, пятые роды. Хотя каждый раз думаешь: все, больше никогда в жизни.

Зачем рассказывать об операции всем вокруг?

После первой операции Марина пошла по классическому пути: не сказала ничего никому, кроме близких. Тогда казалось, что так правильно, не нужно делиться секретами своего волшебного преображения (или объяснять, почему ты выглядишь так плохо).

Во второй раз скрывать операцию белоруска не захотела. Говорит, произошла какая-то внутренняя трансформация.

— Чуть ли не через неделю после операции я позвонила доктору сама и сказала, что готова показывать результаты на фото (хотя за это нет никаких бонусов). Тогда же я начала активно вести свой блог в Instagram. Мне захотелось раскрыть человеческую сторону таких операций, показать, как все происходит на самом деле, дать женщинам возможность обсудить все открыто. Можно было возразить: «Зачем об этом всем говорить? Я просто стала такой красивой, и все!»

Но мне захотелось быть честной. Да, моя красота в 40 лет — она вот такая. Да, я сделала пластику, да, я не от природы вдруг такая молодая.

На работе быть честной оказалось удобно: как минимум не пришлось придумывать нелепые оправдания.

— Один раз открывая этот вопрос, ты навсегда закрываешь все перешептывания и сплетни. Никто не будет строить догадки, сделала ты пластику или нет. Ты сама открыто говоришь: сделала. Кто хочет меня обсуждать — пожалуйста, но мне это неинтересно. А кому нужна поддержка, я готова помочь.

Подтяжка лица в 40 лет — не слишком ли рано?

На критике Марина старается не концентрироваться, хотя в интернете были разные комментарии: «Это ужасно», «Все страшно перекошено», «Так делают только неуверенные в себе женщины».

Многие удивляются, когда узнают, что Марина пошла на радикальные меры в 40 лет. Не рановато ли это для такой серьезной хирургии? Героиня отвечает: в большинстве случаев — да.

— Надо признать, что не все так выглядят, как я, к своему возрасту. Среди моих ровесниц я вижу очень много свежих лиц, и этим женщинам явно не нужна операция. Это конкретно мой случай такой, когда ты не ухаживаешь за собой регулярно, когда не позволяешь себе отпуск, когда с компьютером рожаешь… Я думаю, что женщины с более комфортным образом жизни могут прийти к пластике гораздо позже.

— Но есть мнение, что чем раньше начнешь делать пластику, тем сложнее потом поддерживать результат (постоянно нужны операции).

— Я так не думаю. От того, что мне подтянули кожу, с ней же ничего страшного не произошло. Наоборот, лет в 50 в сравнении со своей ровесницей я буду выглядеть лучше, свежее. При этом я не законсервирована в этом состоянии. Понятно, что со временем кожа будет стареть, и овал лица снова поплывет.

— И все равно говорят, что с этой иглы не слезть, женщины начинают «улучшать» в себе все. Что думаете?

— Вот тут доля правды есть. И дело не в самих операциях. Просто есть категория женщин, которым очень важно, как они выглядят, они рассматривают у себя каждую складочку, каждую морщину. И та, которая сделала первую инъекцию и увидела эффект, уже одной ногой стоит на пути к пластике. Лично я уверена, что буду продолжать, но не могу сказать, что есть какой-то план. А может, со временем у меня изменятся приоритеты, и я перестану обращать внимание на внешность.

— Когда вы лучше всего выглядели? В 20, 30 или 40 лет?

— В 30—35. В этом возрасте уже не портишь себя идиотской прической или плохим макияжем, при этом объективно выглядишь хорошо без процедур и операций. А вот по внутренним ощущениям я чувствую себя красивее сейчас. Просто с каждым годом люблю себя все больше и больше.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by