Нежный «мини-Йода» — что может быть лучше?

Четыре серии мультфильма («Крокодил Гена», «Чебурашка», «Шапокляк», «Чебурашка идет в школу») — это целых четырнадцать лет советской эпохи, с 1969-го по 1983-й. Время застоя, тоски и разочарования в коммунистической утопии, которые нашли место даже в совершенно, казалось бы, детском творении Романа Качанова, Эдуарда Успенского и Леонида Шварцмана. Не потому ли песни про волшебника в вертолете и голубой вагон словно бы отпечатались на коре головного мозга, срезонировали тысячам и миллионам зрителей минорным аккордеонным проигрышем?

Культурные коды и отсылки «Чебурашки» считываются любым жителем пост-СССР — вот в чем главное достоинство мультика. Он родной, интуитивно понятый, хоть и вызывает временами иронические улыбки, если смотреть его глазами непредвзятого зрителя тридцати двух лет.

Кроме того, «Чебурашка» — это, пожалуй, самый белорусский среди советских мультиков, ведь один из его создателей, мультипликатор Леонид Шварцман, родился и прожил первые восемнадцать лет в Минске. Улица Раковская двадцатых годов, Замковая, Немига, исчезнувшие Мясницкая и Козьмодемьяновская, Низкий рынок и Холодная синагога, невозможно уютные двухэтажные домики, санки и лед на Свислочи — вот его детство. Как любой талантливый художник, Леонид Шварцман бессознательно вплел свое внутреннее содержимое и воспоминания в анимацию. Не потому ли выдуманный город, в котором живут Гена с Чебурашкой, так напоминает довоенную Немигу и Раковское предместье? А сцена, где Чебурашка летит на игрушечном деревянном вертолетике, — не оммаж ли это Марку Шагалу и его «Над городом»?

Не так давно я писала, что тетралогия о Чебурашке — это история про одиночество, и с тех пор мое мнение не изменилось. «Кто вы такой?» — спрашивает у милой «бракованной игрушки» девочка Галя и получает ответ: «А я не знаю». — «Вы случайно не медвежонок?» — «Может быть. Не знаю я». Для зрителя лет шести это действительно вопрос зоологический: Чебурашка — медвежонок, панда или, на худой конец, обезьянка? Для взрослого зрителя вопрос «кто я?» и ответ «не знаю» — это честное признание экзистенциального кризиса и депрессии.

Импозантный крокодил Гена, который носит шляпу, наручные часы и галстук-бабочку, читает газеты, не расстается с трубкой, но лишь невинно пускает из нее мыльные пузыри, ходит в рубашке с наглаженным воротником и пальто актуального вишневого оттенка, — это же практически Лукашин из «Иронии судьбы», такой же отчаянно грустный, только чуть более нарядный. Гена настолько одинок, что играет в шахматы с чайником и пишет объявления в духе «Молодой крокодил хочет завести себе друзей».

Главный антагонист — старуха Шапокляк — арбузными корочками пытается помешать строительству коммунизма в первой части, а в третьей замахивается на желанные атрибуты эпохи дефицита: билеты в купе на поезд Москва — Ялта, торт, чемодан, саквояж, плавательный круг в виде черепахи… Презрение к частной собственности, с которого начиналось создание СССР, сменяется признанием: в теневой экономике участвуют все, даже продавец в магазине одежды, который прячет под полу рулон ткани, когда Чебурашка приходит за школьной формой.

Что действительно вызывает умиление, так это нежная забота Гены о своем «мини-Йоде» — Чебурашке. В отличие от множества других советских мультиков, перед нами по-настоящему любящая родительская фигура, только почему-то одна, мужская и очень грустная. Даже с эмоциональным интеллектом, не свойственным советским персонажам, живущим в вечном нарративе подвига и преодоления, у Гены все окей: «Чебурашка, ты не ушибся?» — «Нет, даже ни капельки». — «Молодец! Я так за тебя испугался!» Наверное, маленькому зрителю было приятно воображать большого, доброго, зеленого крокодила, который и на ручки возьмет, и свое место в поезде уступит, предпочитая ехать на крыше, и вообще защитит, услышит, придет на помощь, отдаст то немногое, что имеет.

Этот мультфильм точно попал в свое время и место, прошивая универсальные культурные коды. Песню, сохранившуюся с дореволюционных времен и прозвучавшую в мультике — «как на Чебурашкины именины испекли мы каравай, вот такой вышины, вот такой ширины…», — продолжали петь и в детском саду Петропавловска-Камчатского, в моем детском саду, в начале девяностых: «Как на Пóлины именины…» Не удивлюсь, если ее и сегодня поют в городе М.

Лучше здоровой иронии может быть только много здоровой иронии

Признанные мультипликаторы напоминают: анимация — это очень и очень концентрированный жанр. То, что можно сказать за полтора часа в игровом кино, в детском мультфильме придется сделать всего за каких-нибудь 5, 10, 20 минут. Как же тогда быть с мультсериалами? «Губка Боб Квадратные Штаны», он же «Спанч Боб Сквэр Пэнтс», — это 13 сезонов, 277 серий, три полнометражных фильма и целая империя мерча, которая встала на рельсы в 1999 году и с тех пор не думает останавливаться.

Но не спешите с шаблонными выводами в духе: «277 серий? Три фильма? Все понятно, ребята качают бабло». Вынуждена признаться, за свои 32 года я ни разу не смотрела «Спанч Боба», и вот пришло время ознакомиться с культурным феноменом. Главный вывод, который я могу сделать после первого сезона: «Губка Боб» — это великолепный образец американской самоиронии.

Действие мультсериала происходит в городке Бикини Боттом, который, как подсказывает зрителю закадровый голос, находится на дне океана рядом с атоллом Бикини. Между прочим, это абсолютно реальный остров, где в 1946—1958 годах США проводили ядерные испытания. Не потому ли все экстерьеры и домики жителей Бикини Боттом похожи то ли на затонувшие подводные лодки, то ли на сбитые военные корабли? Главный герой, Спанч Боб, живет в старом ананасе, чрезвычайно напоминающем изнутри подводную лодку с железной обшивкой, окном-иллюминатором и гигантским перископом. У него есть домашнее животное — улитка Гэри, которая почему-то мяукает, как кот, и просится на улицу, как собака. Вообще, законы подводного мира во вселенной «Спанч Боба» весьма похожи на законы мира наземного, с той лишь разницей, что вместо бабочек Губка Боб ловит в сачок медуз.

Сколько лет Спанч Бобу, точно не известно. В первом сезоне злодей Планктон обращается к нему «юноша» и «парень», а владелец бургерной Мистер Крабс — «мой мальчик». Спанч Боб достаточно взрослый, чтобы жить отдельно от родителей («Что может быть хуже, чем жить у предков?»), но при этом 39 раз безуспешно пытается сдать экзамены по вождению, а ведь получить автомобильные права в США можно с 14—17 лет.

Кроме Спанч Боба, зрителей развлекают глуповатый розовокожий Патрик, сосед и лучший друг Губки Боба, морская звезда, живущая под камнем, и осьминог Мистер Сквидвард, высокомерный нарцисс, презирающий соседей, коллекционирующий картины с собственным изображением и играющий в свободное время на кларнете ноктюрны фа-минор. У Сквидварда единственного жилье с отсылкой к аутентичной культуре атолла, похожее на статую гаитянского божества — моаи.

«Спанч Боб» — максимально антинарциссический мульт. Прямо чувствуешь его лечебный эффект. «Я самый большой неудачник на этом пляже!» — провозглашает Губка Боб, и это не мешает его любить. В отличие от супергеройских франшиз и историй «успешного успеха», скроенных на разный лад, «Спанч Боб» позволяет своему главному персонажу быть неидеальным. В домашней тренажерке у Спанч Боба висит растяжка «I love pain», перекликающаяся с известным американским девизом «no pain no gain», но это вовсе не руководство к действию, а стеб над объективацией мужчин и недостижимыми шестью кубиками пресса. Спанч Боб максимально не спортивен и не атлетичен. Он смешно засыхает без воды, отрицая реальность: «Мне не нужна вода, вода для неудачников!» Не понимает намеков соседей и в целом не отличается повышенным интеллектом — как обычным, так и эмоциональным. Мечта всей жизни Спанч Боба — работа в Krusty Krab, условном «макдаке». Ну разве же это не социальная сатира?

Он готовит бургеры, швыряя котлеты глазами, ходит в обуви по булочкам и маринованным огурцам, а стаи одинаковых, как под копирку, анчоусов все эти бургеры заглатывают — чем не метафора офисного планктона и общества потребления?

Конечно, некоторые серии в «Спанч Бобе» совсем детские, другие — с отсылками ко взрослым темам. Но в любом случае это праздник иронии. Сценаристы иронизируют над сериалами о супергероях, над вестернами, над полицейскими, над соседями, ненавидящими друг друга, но якобы обязанными демонстрировать любовь и обожание, над сезонными распродажами, над экологией и загрязнением океана, над холодной войной и ядерной истерией, над отношениями с родителями… И это только первый сезон! Иронический эффект достигается не только продуманным сценарием, но и смешением рисованной анимации и реалистичных фото, видео.

Хотите вы или нет, «Спанч Боб» — это уже часть мировой культуры. Сквидвард говорит Губке Бобу в четвертой серии: «Если бы за каждую твою извилину мне давали по доллару, я заработал бы всего один» — и невольно начинаешь задумываться: это случайное космическое пересечение или истоки самого известного хита Монеточки — прямо здесь? «Если б мне платили каждый раз, каждый раз, когда я думаю о тебе, я бы ночевала возле трасс, я бы стала самой бедной из людей».

В конце концов, некоторые детские радости универсальны — как, например, любовь к надуванию мыльных пузырей, которая объединяет и крокодила Гену из СССР конца шестидесятых, и Спанч Боба из США конца девяностых. Нужно только разрешить им случиться.

Комментарий эксперта

Александр Щепетов — художник-аниматор, доцент Белорусской государственной академии искусств, арт-директор дизайнерской компании

История про Чебурашку и «Спанч Боб» — это, на мой взгляд, шедевры. И один хорош, и второй.

У любого фильма, в том числе анимационного, есть две оценки — зрительская и профессиональная. Зрители оценивают кино тем, что смотрят. Главный критерий: становится ли фильм цитируемым? Такие картины в нашей культуре мы знаем, например, «Чапаев» и «Белое солнце пустыни», сюда же «Чебурашка» и «Крокодил Гена». Это цитируемые фильмы, которые вошли в массовую культуру. Следующая оценка — профессиональная, когда по определенным критериям оценивают, высокое это искусство или нет. Историю про крокодила Гену и Чебурашку вполне можно отнести к высокому анимационному искусству. Замечательный фильм, рассказывающий о любви и дружбе. 

Точно так же, если применить эти критерии к «Губке Бобу», станет ясно, что перед нами образец искусства. Неплохой критерий — этот сериал знают и взрослые, и дети, и подростки. Даже мои профессиональные товарищи-аниматоры получают удовольствие, когда смотрят «Спанч Боба». Потому что там есть и взрослая проблематика, взрослые шутки. Моя шестилетняя племянница тоже с удовольствием смотрит «Губку Боба», хотя, конечно, «Клуб Винкс» с феями — вне конкуренции. Это, кстати, еще один критерий и для «Чебурашки», и для «Губки Боба» — глубина произведения. Их смотрят несколькими поколениями, и в каждом возрасте считывают свой смысловой слой.

Можно, конечно, попробовать придраться к сериальной художественной стилистике «Спанч Боба», но она достаточно целостная, гармоничная. Герои хорошо узнаваемы. Цитаты разошлись среди подростков и молодежи. Нет человека в современной культуре, который сказал бы: «Я не слышал о Губке Бобе, не видел ни одной серии!» Это значит, что людям нужно, интересно. Сериал попадает в ценности и потребности. 

Технология, по которой снимался «Чебурашка» — кукольная анимация под камерой, — однозначно сложнее. В современном мире компьютерные программы дают больше возможностей, особенно учитывая стилистику «Губки Боба» — упрощенную, без трудоемких эффектов. Если мы возьмем такие фильмы, как «Гарри Поттер» или даже «Звездные войны», там сложнейшие комбинированные съемки и компьютерные обработки. А у «Спанч Боба» все достаточно понятно и приятно. Это сказывается на бюджете: сериал коммерчески выгоден, у него адекватная себестоимость. 

Если брать общую цель искусства — отражение окружающего мира через создание образов, — и тот, и другой мультфильм полностью ее выполняют. Спанч Боб и компания — абсолютно оригинальный образ, созданный воображением американских аниматоров. Этих персонажей ни с чем не спутаешь. Точно так же, как и Чебурашку с крокодилом Геной. В этом и заключается гениальность и необычность. Чебурашка — абсолютно новое существо, которое мы все узнали и полюбили. Его наивность — это ведь очень точное отражение чистого светлого духа, пришедшего на землю и начавшего познавать реалии материального мира. У Спанч Боба тоже достаточно парадоксальная ситуация: Губка живет под водой и должна быть тяжелой и мокрой, но она легкая и веселая. Основная эмоция — жизнерадостность. Если найти в искусстве противоположность Спанч Бобу, это будет ослик Иа-Иа. Можно, конечно, сказать, что у Спанч Боба глуповатый позитив. Но он находчив, быстр. И он разный. А Чебурашка — нежный, добрый, наивный. Губка Боб — это уличный подросток, наглый, быстрый, хамоватый, а Чебурашка — помладше, в том доверчивом возрасте, когда еще верят в Деда Мороза и хотят всем помочь.

Если честно, я не хочу выбирать между Чебурашкой и Спанч Бобом. Я бы оставил их обоих в моем мире, чтобы не обеднять его. «Чебурашка» — фильм моего детства, я люблю его с самых ранних лет. И я ценю «Спанч Боба» как собеседника, через которого могу познавать свою младшую дочь. 

Спецпроект подготовлен при поддержке УП «А1», УНП 101528843.

Читайте также:

• Жан-Клод Ван Дамм против Чака Норриса. Выясняем, кто круче
• «Игра престолов» или «Властелин колец»? Спорим о том, что лучше

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by