Никита — высокий, молодой, образованный парень. У него в руках стопка бумаг. Оба глаза на месте, только на правом зрение с единицы за день опустилось до 0,02. После долгожданной операции правый глаз видит третью строчку в «ШБ-таблице». Случай, который разделил его жизнь на до и после, парень помнит почти поминутно.

— В Jysk я работаю с сентября 2020 года по договору подряда. Хотел насобирать денег и пройти курсы в IT. Утром 1 февраля 2021 года нам раздали задания, я их выполнил и пошел на обед. В три часа коллега попросил поставить на стеллаж раскладушку, так как одну он продал и там было пусто. Поднимаюсь я на платформе, поставил эту раскладушку, но она стояла как-то неустойчиво, шаталась. Заместитель заведующего сказал закрепить ее. Ну я и пошел крепить — теми методами, которым меня обучили в магазине: используя пружинистые хомуты с крючком. Один конец зацепил, а второй под натяжением пружины отскочил в глаз.

Парень кое-как добежал до склада. Понятное дело, что глазом он уже ничего не видел. Коллеги тут же вызвали скорую.

— Из глаза шла кровь. Когда я забежал на склад, спросил у ребят: а глаз-то вообще на месте? Так как видеть им я уже ничего не мог и был в состоянии аффекта, вообще не понял, что случилось. Как будто все это происходило не со мной.

Приехала скорая. Медсестра моего возраста светит мне в глаз фонариком, а ее коллега спрашивает: «Зрачок расширяется?» «Я зрачка не вижу», — отвечает девушка. Погрузили меня в карету скорой помощи и доставили в 10-ю больницу. Там такой длинный коридор, полный людей, и врачи говорят: мол, занимай очередь, жди. Сижу жду, но меня вызвали раньше. Спрашиваю у медработника: «Видеть я буду?» — «Сейчас речь про зрение не идет, мы будем думать, сохранять глаз или удалять».

Отцу позвонили сразу после инцидента, он был в больнице к моему приезду. Маме сообщил тоже он — она была шокирована. А бабушка об этом инциденте не знает до сих пор.

Врачи сказали, что у меня порвана роговица и сейчас ее будут зашивать. Несчастный случай произошел в три часа дня, и только в одиннадцать вечера мне сделали первую операцию. Больница была «красной», несколькими днями позже у меня подтвердился коронавирус.

«Попросили расписаться в журнале инструктажа, который я не проходил»

— 2 февраля звонит заведующая магазина и спрашивает, как дела. Но суть звонка была иная: нужна была моя подпись в журнале по технике безопасности. Говорит, мы журнал сами не привезем, пускай твой отец приедет к нам в магазин, привезет его тебе и вернет нам уже с подписью. Мы с отцом подумали и решили, что журнал надо взять. Только заведующую ждал неприятный сюрприз: кроме подписи, фраза «инструктаж не проходил» и дата.

Написал как есть, по правде. Как только журнал вернулся в магазин, мое состояние стало интересовать только меня и мою семью. Из больницы меня выписали через две недели, там никаких манипуляций с глазом не проводили, только капали. И он по-прежнему ничего не видел, было высокое глазное давление, плюс ситуацию усугублял коронавирус, который проходил у меня в средней степени тяжести.

Официальный диагноз — проникающее роговичное ранение правого глаза. Травматическая катаракта, гифема, повреждение передней капсулы хрусталика с выпадением хрусталиковых масс в переднюю камеру правого глаза.

22 февраля Никите удалили хрусталик, потому что была угроза слепоты на правом глазу. Пелена спала, и парень уже мог видеть очертания предметов, считать пальцы вблизи и отличать день от ночи. Но головные боли, бессонница, постоянные удары о косяки, затрудненное ориентирование в пространстве и даже сложность в переливании воды из чайника в кружку остались.

Пока врачи работали над глазом, в Jysk было проведено расследование со стороны Минтруда и социальной защиты. Так как это тяжелая травма, случаем заинтересовался СК, но они никакого дела не возбудили.

— Если в действиях потерпевшего не усматривается грубой неосторожности, то в акте о несчастном случае указывается: «Не определялась». Jysk несколько раз пытался оспорить это решение, но суд оставил его без изменений.

В бумагах комиссии даже указаны лица, допустившие нарушения: заведующая вместе с инженером по охране труда не предусмотрели в полном объеме профессиональные риски, в частности не были прописаны безопасные приемы выкладки и закрепления товаров. Причина происшествия та же: невыявление профессиональных рисков. Других нарушений комиссией в отношении Jysk выявлено не было.

В июне врачи решил поставить Никите хрусталик. Парень купил наиболее подходящий за свой счет, отдав 1700 рублей. В том же месяце МРЭК дала парню инвалидность III группы с потерей трудоспособности на 20%. Теперь, к больничному, за который он жил и покупал лекарства, добавилась пенсия — около 170 рублей.

— Операция в июне так и не состоялась: врач сказал, что лучше подождать, пока глаз немного восстановится. Риски были велики, и мы ждали. Так как у меня еще действовал договор подряда, после максимального срока больничного я вернулся в магазин. Работать мне разрешили, хоть и с ограничениями.

Прихожу на свою смену, и тут же появляется инспектор по охране труда, которого я увидел впервые. Он дал мне огромную папку бумаг на изучение. Теперь у нас под роспись начали выдавать защитные очки. Когда закончился срок договора, я стал искать новую работу, но из-за инвалидности меня никуда не брали. Так и говорили: тут и зрячим работы не хватает, а ты же еще можешь «накосячить». Тогда я подумал устроиться в Jysk. Дважды писал заявление, но мне отказывали.

Все, что осталось, — это пенсия 170 рублей. Ну как на нее жить?

Никита хоть и с трудом, но смог договориться с директором по поводу оплаты операции, которая стоила чуть больше 2 тыс. рублей, за счет компании. Помимо этого, ему выплатили еще 2500 рублей по договору добросовестного страхования от Jysk и 4877 рублей от «Белгосстраха».

Откуда же взялись требование 200 000 рублей и суды?

«Ожидал от операции совершенно другого результата»

— В декабре 2021 года операцию еще раз перенесли из-за болезни. 24 января 2022 года я ложусь на операцию, линза в руках — прибегает медсестра и говорит, что у нас в палате коронавирусный и я снимаюсь с операции. Снова заболел коронавирусом, снова мучился. 15 марта мне таки сделали операцию по замене хрусталика.

Я ждал от операции совсем другого результата. У меня сейчас в правом глазу двоится, в темноте я им вообще ничего не вижу. А еще у меня образовалась вторичная катаракта. Сказали, что ее можно удалить, но зрение таким, как раньше, уже никогда не будет.

Раз уж Никите теперь жить с таким зрением всю оставшуюся жизнь, парень решил потребовать моральную компенсацию за потерю трудоспособности, физические и душевные страдания и ухудшение общего здоровья. Сумму в 200 000 рублей на счету Jysk по ходатайству арестовали, так как Никиту насторожили заявления компании о приостановке работы в стране из-за санкций.

— Моральный ущерб — дело субъективное. Нужны доказательства всего: что я страдал, что у меня бессонница и плохое настроение, — а по-человечески? Я оценил свои страдания, переживания, испытанные за этот год, в 200 000 рублей. На эти деньги собираюсь сделать операцию за границей — в США, Израиле, Франции или Германии. Цены еще не смотрел. Туда нужно лететь, общаться с врачами, проходить обследования, а на это средств нет.

Я фактически остался один на один со своей проблемой.

---

Jysk в ответе на исковое заявление предложила 5000 рублей моральной компенсации, основываясь на нескольких обстоятельствах (всего 11 пунктов). Вот некоторые из них:

• Прямых виновных со стороны Jysk нет.
• Единственное нарушение со стороны Jysk — невыявление всех профессиональных рисков.
• Повреждение зрения произошло из-за грубой неосторожности самого Козлова.
• Заключения МРЭК о степени инвалидности и трудоспособности потеряли актуальность, так как обследование проводилось до операции.

25 апреля прошло первое судебное заседание, и стороны начали диалог по мирному урегулированию. Требования и предложения сторон изменились, но соглашение достигнуто не было.

Jysk: «Мы стремимся к урегулированию ситуации договорным путем»

Директор Jysk в Беларуси Юрий Подскочий так прокомментировал журналисту Onlíner сложившуюся ситуацию:

«Несчастный случай, который произошел с сотрудником, очень прискорбный, мы все глубоко тронуты этим и желаем ему всего наилучшего в будущем.

Мы, конечно, исследовали произошедшую ситуацию, чтобы определить, чему можно научиться из нее, и, несмотря на то что ранее подобных случаев не было, было решено, что сотрудники впредь должны носить защитные очки при работе с пружинами.

Что касается компенсации для соответствующего сотрудника, Jysk, конечно, действовала в соответствии с нашими обязанностями, и мы оплатили стоимость операции. Также сотрудник получил выплаты по страховым полисам. Однако поскольку разногласия все еще существуют, мы стремимся к урегулированию ситуации договорным путем, чтобы достичь решения, которое может дать наилучший возможный результат в этой ситуации.

Напоследок поясню, что этот случай и замороженная сумма никоим образом не представляют риска для финансовой стабильности Jysk в Беларуси».

Ответы удалось получить не на все вопросы. Например, почему журнал по инструктажу передают третьим лицам и просят поставить в нем подпись задним числом? Были ли в тот день на рабочем месте другие средства крепления? Мы продолжим следить за развитием ситуации — результат переговоров или решение суда по данному инциденту опубликуем в будущем материале.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by