Говорим с тремя люди, у которых проблемы со сном. Это сложные случаи, но сама по себе бессонница необязательно указывает на один из этих диагнозов. Как разобраться в том, что происходит именно с вашим организмом, мы поговорили с врачом.

«Девять таблеток в день стали нормой»

Сон ушел от Анны более трех лет назад. Развод, стресс, организм начал сбоить. Сначала не могла уснуть до полуночи, потом — до часа ночи, потом — до трех, четырех утра.

— На тот момент я перепробовала все известные советы и практики, как быстро уснуть: прогулки на ночь, замерзнуть, а потом согреться, выпить молочка, посчитать до какого-то числа. В интернете много интересных техник. Например, если очень долго моргать, якобы устают глаза, и ты засыпаешь самостоятельно. Или советуют закатывать глаза на какой-то промежуток времени.

В общем, способов много, я пробовала все.

Некоторые вещи звучат абсурдно для обычного человека, но когда у тебя проблемы со сном, то ты хватаешься за соломинку и пробуешь абсолютно все.

Конечно, кроме наркотических веществ (это точно не про меня) или советов в стиле «взять помет совы, смешать с чем-то там, а дальше…».

Анне ничего не помогало. В этом полугодичном промежутке отсутствие сна стало влиять на качество жизни и особенно на качество работы. Здесь приоритеты расставлялись просто: нужно самой растить сына и обеспечивать семью, а значит, на работе не должно возникать никаких проблем. Девушка обратилась к психотерапевту в один из медцентров.

Вместе с врачом разобрались, что бессонница — это не про отсутствие сна, а про важный сигнал о проблемах в организме. Сейчас ее диагноз звучит как расстройство приспособительных реакций — если упростить, расстройство адаптации, связанное со стрессом. Хотя врач Анны не делает акцента на этом и придерживается политики «не вешать ярлыки и лечить не диагноз, а человека».

Кроме психотерапии, есть медикаментозное лечение: нейролептики, нормотимики, антидепрессанты — такие «сон и подушка» для того, чтобы уснуть. Периодически дозировку приходится менять.

— Не знаю, как это работает, но, возможно, идет какое-то привыкание к препарату. Если три года назад мы начинали с одной таблетки нейролептика на ночь, то сейчас их пять. Но я по крайней мере засыпаю. Уснуть удается в течение где-то 40 минут. Это немало, но для меня уже результат.

Если у меня закончились таблетки до визита к врачу или я уехала куда-то и забыла их, то могу просто не уснуть.

Такое у меня случилось буквально недавно. Пыталась, вспоминала все техники, но нет. Думала, что хотя бы в четыре-пять утра у меня получится уснуть. Не получалось, просто постоянно крутились мысли о чем-то.

На следующие сутки у меня уже были таблетки, и я уснула с ними. Если бы не это, возможно, я бы не уснула и на вторые сутки. Но не хотелось бы это проверять.

Когда кто-то говорит «Да, у меня тоже была бессонница, я три ночи перед экзаменом не спал», то раньше это могло раздражать. А теперь я думаю, как хорошо, что человек не встретился с жесткой бессонницей.

До стрессовых событий отношения Анны со сном можно было назвать стандартными, разве что ей сложно было уснуть накануне важных событий — например, в ночь до поездки, когда есть опасение проспать, или перед школьной линейкой у сына.

Сейчас способность заснуть в буквальном смысле в руках девушки — и там горсть таблеток.

— Полторы таблетки антидепрессанта и одну нейролептика утром, на ночь нормотимик, пять нейролептиков и одну антидепрессанта. Это много. Но лично я за лекарства и за медицину, если она доказательна и все делается с научным подходом.

Мне препараты жить не мешают. Но это, конечно, недешево.

Это не те таблетки, которые стоят три рубля. Рублей 200—300 в месяц нужно. Это не супермаленькие деньги. Изначально при меньших дозировках лечение обходилось дешевле. К сожалению или к счастью, мой врач не очень любит снотворное, он мне его не прописывает, мы пытаемся бороться другими средствами.

Анне 34 года, и сколько займет лечение, никто прогнозов не дает. Пока же без лекарств по спирали бодрствования можно попасть в свой персональный ад.

— Мой врач часто любит повторять, что бессонница порождает бессонницу. Это значит, что она как бы накрывала меня волной: сначала я не могла уснуть час-два, потом — три-четыре. Бессонница полгода укреплялась в моем графике. И избавиться от нее очень сложно.

«Всегда с собой аптечка со снотворным»

У Дениса бессонница началась в старших классах школы. Сейчас ему 34 года, и проблема никуда не ушла.

— Все мое ночное время занимал компьютер — я думал, что у всех подростков так. Увлекся программированием и считал, что сон — это для слабаков. Пил очень много психостимулирующих веществ — естественно, легальных: кофе, гуарана.

Тогда думал: вдруг выйдет что-то новое в сфере программирования, а я это упущу, надо все успеть прочитать и посмотреть.

Зачитывался и не замечал, как пролетала ночь. Я не ожидал, что потом это приведет к проблемам со сном.

Потом по программе репатриации Денис уехал в Израиль. Периодически приезжал в Беларусь, здесь обратился к психиатру. Врач сказал, что у Дениса агорафобия (боязнь открытых пространств) и социофобия. Выписал антидепрессанты, снотворное.

— Фактически у меня проблемы со сном сколько я себя помню. Сейчас я тоже сижу на таблетках. Но даже когда я их пью, то сплю четыре часа, просыпаюсь, потом тяжело уснуть. У меня чуткий сон, просыпаюсь при любом шорохе.

Техники расслабления, убрать все гаджеты, медитация — я все это пробовал. Врач сказал, что мне бы помогало, если бы я не употреблял снотворные.

Врачи ссылались на то, что на бессонницу могла повлиять служба в одном из подразделений ЦАХАЛа, армии обороны Израиля. Хотя проблемы со сном были и до этого.

— В армии меня это особо не парило, скажем так. Наверное, я тогда молодой был. Бессонница не была причиной для отсрочки или признания негодным к службе в армии.

Мне хватало четыре часа, чтобы выспаться и привести себя в форму.

И да, я тоже был на снотворных. Я не считал это большой проблемой, как будто в порядке вещей.

Ближе к 30 годам понял, что постоянный недосып — это вообще ужас. Думал, что бессонница появилась из-за работы за компьютером. Я ходил в спортзал и изнурял себя, но проблему это не решало.

В 25 лет женился, жили в Беларуси, позже родился ребенок. Проблемы усугубились. Понятно, что, когда ребенок маленький, ты все время начеку. Сейчас ребенку 7 лет, и я все равно ночью встаю: вдруг температура или что-то еще. Такая гиперопека. Может, из-за этого тоже не засыпаю?

Теперь четыре дня в неделю, когда нужно встать рано, Денис принимает снотворное. Еще три дня он пытается уснуть самостоятельно.

— Это получается с промежутками: могу ночью поспать два часа, потом под утро столько же и в течение дня два часа. У меня все время с собой аптечка, в которой снотворное.

Когда я обращался за помощью, врачи особо ничего не объясняли, просто выписывали препараты, и все.

А разбираться, что могло быть триггером, никто не стал. Если снова поеду в Израиль, скорее всего, буду обращаться к специалистам там, чтобы как-то наладить режим.

«Сейчас поход к психиатру не удивляет, а 10 лет назад это было катастрофой»

«Я тревожная и я не засыпаю», — это история Натальи в шести словах, хотя на самом деле она куда длиннее и продолжается с перерывами около 10 лет. Сейчас женщине 45.

— Я живу с бессонницей достаточно долго и понимаю, что это реальная проблема. Бессонница никогда не бывает самостоятельной. У меня она идет как часть смешанного тревожного расстройства с синдромом диссомнии.

У меня нет проблемы прерывистого сна. Я просто очень плохо засыпаю. Или не засыпаю вообще.

Цепочка врачей, включающая терапевта, кардиолога и эндокринолога, привела к психиатру. Поход в обычную поликлинику Наталья описывает так: «Десять минут времени — и будь здоров. Просто выписали таблеток». История каждого человека должна поместиться в регламентированный стандартами кусочек времени, который выделен для приема одного пациента. У другого психотерапевта удалось погрузиться в проблему уже глубже. Но, конечно, уже за деньги.

— Впервые я поняла, что нужно с этим что-то делать, когда около недели плохо засыпала. Прихожу на работу, мне нужно соображать, а у меня сонливость в течение дня, слабость, астения, мне хочется прилечь.

Сейчас поход к психиатру не удивляет, а 10 лет назад это было катастрофой — вдруг обратиться к такому врачу.

Искали причину, откуда взялась тревога, а потом и бессонница. Похоже, все началось из-за стресса после смерти мужа. А потом бессонница стала привычкой.

— Наверное, одна из причин, которая мешает иметь нормальный сон, — это сменная работа. Я медик и дежурю сутками. Психиатр рекомендовал мне перейти на дневную работу. Но мне это не очень подходит. Пыталась так работать, но лучше я не сплю. Хотя это проверено не на длинной дистанции — я пробовала месяц-два. Кроме основной занятости, есть подработка. И я гиперответственная, трудоголик, могу работать допоздна.

Как и у многих современных людей, у меня есть проблемы с нормальным отдыхом. Мы не умеем отдыхать и расслабляться. Плюс стрессы. Я интересовалась, почему моя бессонница вытекает из тревожного расстройства. Просто нет стрессоустойчивости. Почему мы плохо спим? Потому что лишь бы как к этому относимся.

В молодости голова к подушке — и спишь. А теперь надо целый ритуал отхода ко сну провести. Но я стараюсь.

Да, препараты снижают тревожность. Но одних таблеток недостаточно, нужно менять образ жизни.

Ритуал включает самые разные рекомендации: за два часа никаких гаджетов, горячая ванна, проветривание, надеть теплые носочки, нюхать лаванду, медитировать.

На какое-то время после лечения стало лучше, но сейчас Наталье снова пришлось вернуться к лекарствам.

— Основной препарат, который назначается при тревоге, принимается около полугода. Пока ты его принимаешь, ты более-менее спишь. Потом его отменяют, вроде нормально себя чувствуешь. Но, к сожалению, через год я опять возвращаюсь к этой проблеме. В данный момент я уже полгода как вернулась к препарату, который лечит тревожное расстройство.

В прошлый раз после лечения я сказала, что мне страшно вернуться к бессоннице, я бы не хотела снова попадать в эту ситуацию. Это очень неприятно.

«Снотворное — это последнее, что нужно при бессоннице»

Разбираться в бессоннице идем к врачу-психиатру-наркологу, психотерапевту, замдиректора медицинского центра «Парацельс» Александру Божко. Феномен сна уникален, а его отсутствие — важный сигнал, говорит специалист. Разбираемся, почему это так и что с этим делать.

— Бессонницей считается состояние, когда человек не может уснуть более двух часов. Меньше этого — просто физиологическое нарушение сна. Среднестатистический человек треть жизни тратит на сон, если он спит условную норму — 8 часов. В этом состоянии происходит ряд важных физиологических процессов, в том числе вырабатываются нужные гормоны.

Откуда вообще депривация сна? Причин масса. Проверяйте: стресс, попадание в организм определенных субстанций, которые «не дружат» со сном (лекарства, кофеин и, кстати, алкоголь), неврозы, депрессия, работа с ночными сменами. Список можно продолжать.

Если же мы вынужденно бодрствуем, это не отдельная болезнь «бессонница» или ее симптом, а сигнал нашего организма, в котором все взаимосвязано.

— Изначально сон есть у всех. Если появляются названные выше факторы, бессонница приходит первой.

Это маркер, который говорит «Эй, хозяин, обрати внимание, что-то не то», повод заняться самоанализом самому или со специалистом.

Появление бессонницы врач сравнивает с сигналом о пожарной опасности. Если мы правильно его оценили, последствия можно минимизировать. Раз система оповещения срабатывает, значит, нужно проанализировать ситуацию и что-то делать.

Бессонница вполне может быть разовой акцией. Одну ночь не получилось уснуть, потом все окей. Но если сигнал в виде отсутствия сна поступает постоянно, а мы не реагируем, «пожар» в организме может натворить всяких нехороших дел.

Худшее, что мы можем сделать в этом случае, — это отключить сигнализацию, подкинув ей пару таблеток снотворного. А что вместо этого?

— Чтобы выровнять сон, по большому счету надо организовать пространство для него. В большинстве случаев рекомендации просты, многие приходят к ним интуитивно: ложиться в определенное время, проветривать помещение, но при этом позаботиться, чтобы оно было достаточно теплым. Полезны прогулки, теплая ванна (но не горячая), аромамасла.

— Счет овечек?

— Не знаю, откуда пошла эта рекомендация, но точно знаю людей, которые говорят, что когда идут 3085-й и 3086-й барашек, то это начинает напрягать.

А если серьезно, то самое распространенное, чем пытаются решить проблему, — это снотворное. Почему-то поход к врачу считается событием, которое лучше отложить на потом.

Варианты самолечения на самом деле уводят человека от простых, легких и эффективных способов. И это проблема.

— Люди сами себе что-то назначают?

— У нас очень сильно́ представление о том, что человек может быть для себя врачом-целителем. Это поддерживается передачами, где рассказывают, как и что лечить и принимать, есть масса журналов и газет. Ознакомление с ними рождает фантазию: так, это мой случай, я это попробую, и все будет хорошо.

Так люди попадают в ловушку снотворного. Это простой и действенный способ уснуть, но сама проблема никуда не уходит. Долго и бесконтрольно принимаете снотворное? Это прямой путь к зависимости, объясняет Александр Божко.

— С одной стороны, снотворное действительно помогает, с другой — человек понимает, что не должен всю жизнь принимать его, наверное, надо прекратить. Когда и как это сделать, по какой схеме, он не знает. Прекращая прием лекарств, человек понимает: а я же не сплю.

Вместе с зависимостью есть такое понятие, как толерантность, привыкание. Сегодня таблетка действует, завтра — нет. Вот я попробовал полторы таблетки — и все работает. Но еще полгода, и уже нужно две таблетки.

— Но они ведь рецептурные?

— Наш человек, если он поставил цель, то может достать. В этом и заключается вся проблема. Как показывает практика, человек на консультации вместо разбора ситуации говорит: «Подождите, я пил вот это и это». — «А где вы брали?» — «Ну, это другой вопрос. Вы лучше расскажите, как мне теперь выйти из этой ситуации».

В идеале снотворное нужно рассматривать как последний этап для достижения сна.

Просто принимая таблетки, мы не знаем врага в лицо, мы с ним не боремся.

Бессонница может быть сопутствующим симптомом кардиологических заболеваний, проблем со щитовидной железой, нарушений в психоэмоциональной сфере. С учетом диагноза назначается лечение, которое может включать прием антидепрессантов, нейролептиков или транквилизаторов. Врач также может назначить аппаратное лечение — ТЭС-терапию (электросон): на область головы помещается специальная манжетка, в течение 15—20 минут импульсные токи локально воздействуют на головной мозг, запуская ресурсные силы организма и снимая напряжение.

Такое лечение (впрочем, как и любое другое) должен назначить врач.

— Но психиатр, психотерапевт — специальности, которые стигматизированы, это своего рода табу. Проще пойти к терапевту и сказать: выпишите мне что-нибудь для сна. И пациенту, и врачу это проще.

Помимо снотворного, есть еще один «народный» метод: выпил, расслабился, уснул. А что потом?

— Основная проблема формирования бессонницы — это стресс, напряжение, потом уже расстройство психики. Вот если мы говорим про методики расслабления, бывают йога, пилатес, пешие прогулки, то есть много чего, но нужно время и это нужно делать руками и ногами. А есть простой способ — выпил и расслабился. И расслабился, в общем-то, равно уснул. Огромное количество людей употребляют алкоголь по вечерам: одни — от стресса, другие — от напряжения, третьи — чтобы уснуть. Они выбирают способ, который им доступен. А алкоголь точно доступен.

Мало того, еще есть и целый культуральный аспект: ладно выпить 100 граммов водки, но если я возьму бокал, куплю дорогой напиток, я же вроде как оправдал свое употребление алкоголя. Оправдать себя в этом месте гораздо проще, чем осознать, что ты идешь по опасному пути.

Многие люди, имея нарушения сна как феномен психоэмоционального перенапряжения, в пятницу ни в чем себе не отказывают.

Один из клиентов говорил: «Я до белого шума напиваюсь. Потому что если я этого не сделаю, то в голове контракты, проекты. А так чик — и все, отключился». Но алкоголь — тоже психоактивное вещество. Это доступно, эффективно, легко, социально приемлемо, в конце концов.

Мы пытаемся дружить с алкоголем, вступать с ним в близкие отношения. Но сначала он друг, а завтра враг. Входя в твой близкий круг, алкоголь может остаться навсегда и разрушить жизнь.

При всех ужасах бессонницы и безумных способов с ней бороться не стоит бояться ее внезапного появления, объясняет Александр Божко.

Если человек ведет вполне обычный образ жизни, он может никогда в жизни не столкнуться с ней.

Количество дней, которые человек может провести без сна, выведено страшным и жестоким путем. Организм может выдержать 11 дней. Однозначно, у него есть ресурс, чтобы бороться. Но он тоже исчерпаем, и это факт.

---

Если пропустили: мы запустили «Марафон жаворонков» и создали специальный канал в Telegram, где ежедневно публикуем полезную информацию, ведем хронологию и проводим опросы. Марафон стартовал 19 октября, и мы думаем, что он может стать для вас поводом завести полезную привычку в кругу единомышленников. Вместе с каналом открылся чат для жаворонков, где мы обсуждаем возникающие сложности и предлагаем их решение. Это группа для неформального общения и поддержки.

---

Повышенный уровень комфорта, элегантный дизайн каждой модели, отражающий ее функциональность, инновационные решения и натуральные материалы — это, пожалуй, главное, что вам стоит помнить о матрасах бренда Ritmo.

А еще то, что идеального матраса для всех не существует. Именно поэтому мы разработали широкий ассортимент моделей, среди которых вы найдете свою, и она точно будет соответствовать вашим предпочтениями и потребностям.

Спецпроект подготовлен при поддержке закрытого акционерного общества «Холдинговая компания „Пинскдрев“», УНП 200250960.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by