В списке населенных пунктов Беларуси Ольшаны стоят отдельно. Они живут какой-то своей жизнью — назвать ее изоляцией будет нечестно, но и в общую административную систему агрогородок точно не попадает. Это настоящий островок стабильности, причем не той, которую мы привыкли вспоминать щедрой порцией сарказма. Люди здесь ни на кого не полагаются, претензий не предъявляют, а если чего-то и требуют, то только от себя. Споры о том, должно так быть или нет, оставим комментаторам. Важно другое: дети в ольшанских семьях уверены, что жить в нищете они не будут. Об этом позаботился уклад их агрогородка: есть постоянный заработок, помощь от сестер-братьев (десять детей в семье — это нормальная цифра) и нескончаемая работа с утра до ночи.

Нас заверили: отучиться в столичном вузе и приехать домой — да, в Ольшанах это частая практика. Зачем это делать, если заранее знаешь план своей жизни?

Дорого, богато и тяжело

Мы сидим в доме у Оли Лемезы. Девушке 17 лет, и сегодня самый ответственный день в ее жизни.

— Как настроение?

— Мне уже так жарко, что я не знаю... Собираюсь с самого утра, на прическу давно сходила, стою тут в этом всем, — с улыбкой жалуется она, пока мама и бабушка укорачивают ей платье.

Три часа у парикмахера выливаются в этажи укладки, корсет от платья стягивает талию, а 15-сантиметровые каблуки этим вечером выносят приговор ногам. Все это делается ради нескольких часов блистания возле школы.

Оля говорит, в ее классе 20 детей, в параллелях их столько же. И почти все выпускники на самый банальный вопрос «куда поступаем?» отвечают: «Еще не определились».

Внимание: до начала ЦТ осталось два дня.

— Почему так?

— А у нас большинство его не сдают, идут в колледж по среднему баллу, — объясняет Оля.

Вот она, например, собирается поступать на учителя младших классов. Намекает, что случится это в Пинске.

— В классе у нас с планами только четыре человека. Остальные ребята документы никуда не несут, останутся родителям с парниками помогать.

В Ольшанах две школы — большая и маленькая. Мы идем по пыльному городку, который местные называют деревней, в ту, что поменьше.

Начало официальной части запланировано на восемь вечера, но уже в шесть весь школьный двор забит красными, розовыми и синими платьями. Впрочем, здесь и обсуждают их и макияж: кто где покупал, у кого заказывал. Для девушек это единственный раз, когда они позволяют себе использовать косметику: чаще всего от нее просто отказываются из-за религии. Те, кто не отошел от убеждений и сейчас, выглядят действительно юными и красивыми. Зато компенсируют это щедрым вкладом средств в платья.

— Ну, мое платье очень дорогое, я даже не буду говорить, сколько оно стоит, — говорит Диана, поддерживая рукой свой длинный шлейф.

— Мое — около 200 долларов, — в унисон повторяют другие и добавляют: — Конечно, в Минске покупали. Еще у нас за ними в Ровно и Сарны ездят. Да, очень важно, чтобы ни у кого наряды не повторялись. А прически и макияж уже здесь делаем.

Доводим до сведения ольшанский ценник салонов красоты на дому: за прическу и макияж тут требуют 65 рублей.

Вот это все девочки вполне активно обсуждают. Но единственное, что оказывается под покровом тайны, — их будущие планы. Причина такая: большинство еще не определились, куда направить свою жизнь.

«Зачем думать о будущем? Нужно отдыхать!»

Парни оказываются настырными только в отношении девушек. В остальном они очень стеснительные. О будущем говорят почти односложно и тут же убегают: «Не знаем, что там будет», «С родителями останусь», «А зачем образование? На огурцы же цена хорошая». Разговорить удается только медалистов Ваню и Диму, и они для Ольшан настоящая гордость.

— Буду сдавать физику, математику и язык, а там посмотрю, куда податься, — говорит Дима. — Может, в программисты пойду. Пробное ЦТ сдавал — оказалось 310 баллов. Здесь я точно не останусь — не смешите, у нас даже кадров таких нет.

— Я пойду вместе с ним. Мы хорошисты в учебе, потому что у родителей нет парников, — смеется Ваня. — У Диминой бабушки есть магазин, а у моего отца — мастерская. Каждый своим делом занимается и нас не привлекает.

— А работа мешает учебе?

— Да, сильно. Но это зависит от родителей. Есть те, что ставят ее выше учебы. Так не должно быть. Образование нужно в первую очередь.

Кто-то шутит, что пойдет в председатели колхоза, другие уверяют, что построят лучший в Беларуси ольшанский бизнес-центр, а все вместе сходятся в одном:

— Зачем думать о будущем? Нужно отдыхать!

Девушки оказываются более прагматичными и открытыми. Разговариваем с Марией.

— Чего у вас все или в учителя, или в медики идут?

— Ну потому что чаще возвращаются домой. А здесь у нас только такая работа есть, начальные классы вполне можно вести. А кем другим ты устроишься? Большинство ребят у нас вообще пойдут в те профессии, которые им в быту помогут, — электрики, сварщики. И это правильно.

Это Диана. Она отличается от девочек ярким платьем и длинным шлейфом. Признается:

— Я думаю на банковское дело поступать или на учителя английского в колледж. Балл аттестата у меня нормальный. И точно знаю, что вернусь назад. Я всегда скучаю по дому, это же родное, свое. Вернусь сюда — иначе просто не смогу! Пойду работать к дедушке бухгалтером. Не знаю, какая зарплата нормальная: меня в семье всегда баловали, вот я и не интересовалась.

— А я уеду с мамой в Америку, — говорит одна из девушек. — Только вы пока никому не говорите. Меня там зацепило то, что никто друг на друга не обращает внимания. А в Ольшанах все иначе. Мне даже Минск нравится, я бы лучше туда, чем в Америку, поехала. А одноклассниц я не понимаю: они вообще никуда не собираются. Почему? Просто Минск не видели, никуда не выезжали и не знают, что существует еще что-то.

— Так они все родителям помогают, времени нет.

— Да, раньше и школу часто пропускали, пока с этим не стало строго.

В Ольшанах следуют старой пословице — где родился, там и пригодился. Раньше, говорят девочки, все возвращались, а теперь чаще убегают в город.

— Зачем получать высшее образование, если вы все равно приедете сюда и будете работать на земле?

— А все может поменяться. Вот уйдут огурцы, чем ты тогда в жизни заниматься будешь? Все это потихоньку понимают и идут вперед.

Классный руководитель Иван Касьянович в этом тоже убеждает:

— У нас около 140 выпускников во всех Ольшанах. Детей, которые хотят поступить, сейчас больше. Хотелось бы, конечно, чтобы у нас было больше студентов. Но если есть семейная традиция никуда ребенка не отпускать, то что нам делать?

Розы, вальс и правила ольшанской жизни

Десять минут до начала торжества. Выпускницы поправляют платья и прически, парни активно обнимают девушек, а те не особо и сопротивляются. Готовятся к выходу.

На улице под горячим полесским солнцем собрались все Ольшаны: выпускной здесь — общий праздник. Гости, понятно, надевают платья поскромнее, но готовятся не менее основательно.

Директор Ольга Степановна приветствует выпускников:

— Не спешите вычеркнуть из памяти все, что связано со школой. Не удивляйтесь сегодня слезам, потому что в этот миг вы еще единое целое, а через некоторое время разлетитесь. Я хочу гордиться вами, пусть у вас будут только победы, — говорит она без бумажки. Получается душевней всех сложносочиненных заготовок.

У ребят традиционно большая группа поддержки: сюда их пришли поддержать целыми семьями.

— С утра мы еще на рынке работали, а муж и сейчас отложил дела, пришел к дочке. Посмотрит, как аттестат отдадут, — и убежит. А что такого? Работа праздника не знает, — рассказывает нам мама одной из выпускниц.

Родители поздравляют детей дрожащим голосом, те скромно получают букеты шикарных роз, которые им явно мешают, и не подают вида, что уже скоро устроят настоящую атаку на центр города.

— Спасибо вам, дорогие родители и учителя, — отзывается акустика во всех уголках двора. Выпускницы держатся стойко: если пускают слезу, то тут же берут себя в руки. А вот их родители сегодня рискуют выплакать все.

Наконец долгий выпускной длиной в два часа заканчивается. Вдруг десятки телефонов с включенными камерами поднимаются вверх — сегодня Instagram готов к метражам прощального вальса, начинайте.

На этом часть под надзором строгих родителей окончена. В центре же наконец начинается движение. Вот площадь: слева от нее — церковь, справа — Ленин, посредине — выпускники с зажженными фаерами. Из открытой машины играет «Медлячок, чтобы ты заплакала», пацаны бесстрашно выходят на дорогу, останавливают автомобили и рисуют баллончиками на дороге. Появляются заторы, но никто в этих очередях даже не рискует сигналить: все же понимают — день сегодня особенный.

— У вас что, свои правила дорожного движения? — спрашиваем.

— У нас свои правила жизни.

Да, городские, у вас такого выпускного точно не было.

Когда подростковый адреналин вместе с салютом выпущен на свободу, остается одно: вернуться в школу и зажигать уже там. Делать это готовы только некоторые: большинство здесь «слишком домашние», им, говорят, хватает и отрыва на площади. Нам — тоже. Оставляем эту развеселую хозяйственную столицу гулять всю ночь.

Читайте также:

• «Даже я не отличу поддельный мед от настоящего». История про древний спорт и ленивого пчеловода
• Кто или что задоило «Коровку» до смерти. Репортаж c остановившегося «Ивкона»

Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс. Дзен»,
чтобы не пропустить интересные статьи и репортажи

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by