Надя — дочь военного. Папа служил в танковых войсках, мама учила детей физике, рядышком разрасталось Уручье. Папа умер рано, у мамы на руках осталось двое детей. Друзья начали уезжать в Америку. Старший брат Нади сделал то же самое и оказался в Чикаго. Стоял 1998 или 1999 год.

Брат уезжал сложно, без документов. Первое время на новом месте был чернорабочим — совсем несладко. Младшая сестра тем временем окончила в Минске колледж, выучившись на секретарское дело. Потом поступила на ФФСН в БГУ. На дневное не было денег — заочка, работа в рекламе, тусовки с прогрессивной молодежью и четкое понимание, что без связей будущего у нее мало.

В итоге уехала в Америку. Простая мотивация: казалось, тем самым откроет себе и своим будущим детям какие-то двери. Чикаго снова не оказался сильно приветливым. Брату было весьма хреново, так что помочь сестре он объективно не мог.

В большом трейлере ютились человек пять-шесть. Жили эстонцы, другие ребята из бывшего СССР. Некоторые толком не знали языка. Надя, например. Ее даже не нанимали официанткой. Могла только hello-bye-bye и улыбаться.

---

Две работы, три работы — нормальная ситуация. Устроилась в казино. Первое время разрешали только молча подносить напитки.

— Все, конечно, регулируется, но униформа такая, сомнительная. А я преподавательская дочь, из интеллигентной семьи, у меня понятия другие. Но ты приехала, надо зарабатывать. Сможешь выжить — окей. Нет — никто не вспомнит. То есть если корсет — значит, корсет. Если мини-юбка — значит, мини-юбка. Первые полгода так и работала.

В какой-то момент перестала разговаривать и читать на русском — только английский. Изучала все газеты, объявления, слушала новости. А потом попалась книга Айн Рэнд «Источник».

— Я все думала, что ж мне так хорошо читается. Выяснилось, что она русская эмигрантка. Приехала в Америку, как и я, в 21 год, с одной печатной машинкой, в честь названия которой и выбрала псевдоним.

Выученный английский позволил за три года выбраться из казино в офис и стать администратором. Потом белоруска отучилась в Штатах на маркетолога и все-таки получила высшее образование.

---

— Работала в некоммерческом строительстве. В Америке весь процесс оформления документов лежит на компании по продаже недвижимости. Общалась с клиентами и заполняла все контракты. Очень много бумажных дел. Будущий муж занимался коммерческим строительством. Руководил проектами, которые стоили больше $40 млн.

Муж — это Джаред, огромный парень, который сидит рядом с Надей. У него большая татуировка под подбородком и живой интерес к происходящему. Русская речь постоянно вяжется с английской.

Они встретились три года назад, создали сборную семью с тремя детьми, собираются увеличить их количество и теперь живут в Северной Каролине. Говорят, город Эшвилл — столица американского пивоварения и хипстеров.

Встреча позволила Наде и Джареду устроить не только личную, но и профессиональную жизнь. Ранее очень рафинированные наемные работники решили, что тратить собственные идеи на других людей — так себе история. Ты придумал, рассказал владельцу, он получил доход, ты — зарплату.

— Подумали, что пора идти на риск. Он дает возможность делать свой выбор и тратить свои же финансы по собственному разумению, — говорит Джаред. — Это история не про то, какие деньги мы можем сделать, а про то, что мы можем сделать со своими деньгами. Фактически начали два бизнеса в параллель. Первый — это доведение старых домов до товарного вида: покупаем старое здание, делаем из него конфету, продаем, живем на вырученную разницу. Второй — одежда.

---

Мы сидим на швейке ребят из LSTR в окружении машинок, кусков ткани, фурнитуры и готового шмота. Где-то за стеной шумит моторами иномарок Партизанский проспект. Джаред говорит о своих индейских корнях и детстве в небогатой семье.

— Видишь, у меня с Надей чем-то похожие истории. До встречи многое пережили. Когда смотрели на вещи, представленные в магазинах, часто задавались вопросом: а сколько дизайнеров думают про ребят, которые выбрались из нашего круга? В США это темнокожие, латиноамериканцы, эмигранты. Мы знаем этих ребят. Они не покупают одежду, чтобы быть крутыми или как-то выразиться за счет нее. Потому наш слоган — «Для аутсайдеров от аутсайдеров».

Основная идея Джареда — простые в понимании вещи для рабочего человека.

— Многие говорят: «Я же буду выглядеть, как рабочий, если надену оранжевую куртку». Я отвечаю: «Рабочий каждый день просыпается и идет заниматься полезными вещами. Почему он не может обозначать себя и должен как-то скрываться? Знаешь, ведь, если подумать, не только поход в кафе или какая-то тусовка в клубе — это круто. Своей работой и обычной жизнью тоже можно гордиться».

---

Были заходы на Китай и Бангладеш, которые занимаются массовым отшивом, но Надя навела справки в Беларуси и подумала, что можно пробовать. Однако на исторической родине начались приколы.

— Я расскажу тебе про устную договоренность, — говорит Джаред. — Работа на доверии — вклад в свою репутацию, которую очень важно не потерять. В США мы недавно закончили переделывать один дом. В целом было вложено $110 тыс. Задействовали множество работников и не подписали ни одной бумаги. Ни одной. И это абсолютно легально. Смотри, приходим мы с Надей. Приходишь ты. «Мужик, сделай нам свет в доме». — «Как нефиг. За столько-то денег. Через две недели принимайте работу». Через две недели человек, который оказал услугу, предоставляет нам чек. Это чтобы потом с налогами разобраться. А иногда все происходит по электронной почте. Если возникают проблемы и надо что-то подтвердить, наша переписка является доказательством договоренностей. То есть: «Привет, вот у нас заказ на пол». — «Привет, ребята, выставляю вам $6500. Окей?» — «Давай».

---

Попробовали сделать то же самое в Беларуси.

— Мы нашли нужный объем, был удовлетворен мой патриотический запрос, отыскался человек, готовый шить. Сказал: «Поймите, у меня есть собственные причины, по которым я не хочу все это подписывать, но я выполню ваш заказ», — вспоминает Надя. — Хорошо, мы согласились. В США это работает.

Ребята собирались в Беларусь в феврале. План был простой: приземляются в Минске — и сразу же гонят на швейку забирать шмот.

— Нам обещали показать готовые образцы, чтобы принять узловое решение, продолжать или нет. Шесть основных моделей, шесть пошитых вещей. Сидя в Америке, писала людям на «мыло»: «Ребята, привет, все готово?» — «Да, будет сделано». И знаешь что? Мы садимся на самолет, и тут прилетает новость: в Минске ничего не сделано…

То есть люди настолько не понимают этики, что просто не укладывается в голове. Шокировало не столько невыполнение договоренности, сколько отсутствие всякого предупреждения. Все в жизни может случиться. Ну не получается — так напиши, предупреди, мы будем корректировать планы. «Ребята, я не могу сделать все за две недели, могу за два месяца. Согласны?» То есть человек от бизнеса не уважает твое время и свое слово… Ладно мы тратим время, ладно деньги, но мы детей оставляем и дела по первому бизнесу. Честно, хотелось плюнуть на всю эту Беларусь и остаться дома.

---

Надя-то здесь жила. Ладно, отвыкла, но она хотя бы предполагала, что всякое может случиться. А вот ее американский муж схватил стресса.

— Помню, подумал: «Вы прикалываетесь?» Это же чисто человеческий момент. Согласись, когда твой заказ выполнили хорошо, совершенно неважно, как все было сделано. А когда происходит какой-то «косяк», начинаешь копаться в деталях. Да, у меня была фрустрация. Я стал спрашивать Надю: «Ты общалась с ними?» — «Да». — «Почему они не предупредили?» — «Не знаю». Но $3 тыс., в которые обошлась поездка в Минск, уже вылетели в трубу.

Начиналась весна. Ребята хотели попасть на крутой маркет уличной одежды в Лос-Анджелес. Участие стоило $600. Новый бренд понравился организаторам. Маркет проводился в июле. Надо было торопиться.

— Мы сели поговорить с Надей: «Ты по-прежнему веришь, что выгорит в Беларуси?» — «Да». — «Ладно, куда еще мы можем поехать?» — «Многие советуют Москву». — «Что по Китаю?» — «Можно пробовать». — «Турцию хвалят». — «Португалия делает крутые штуки».

Поездка была всего на 10 дней. Решили использовать оставшееся время на решение вопроса. Стали общаться с местными. Что важно, не владельцами, а непосредственно исполнителями, специалистами.

— Люди, работавшие с человеком, который нас кинул, оказались очень сердечными, — признается Надя. — Продолжали общаться с нами, навели на другие контакты. Мы разделили большой заказ на мелкие и пытались успеть к маркету. В итоге приняли решение разделиться. Я осталась в Минске на три месяца, а Джаред поехал воспитывать детей в Америку и вести строительный бизнес.

---

Джаред улетел в Северную Каролину, его жена осталась на родине учиться жить и вести бизнес с учетом местной специфики. Сроки поджимали, и становилось ясно, что успеть до Лос-Анджелеса почти нереально. Организаторы хотели переподписать молодой бренд на Нью-Йорк — там в августе проходит вторая часть маркета.

— Я поехал в Китай и пытался как-то спасти положение. У них перед заводом есть садик, так я там вытоптал всю траву, пока разговаривал с Надей по телефону. «Беларусь все равно не успевает?» — «Ага. Что Китай?» — «Что-то может, но хочет объем». С ними мы в итоге тоже пролетели.

План провалился. Заказ отшили только в конце августа. В начале октября Джаред сидит перед нами в куртке из Китая, под которой виднеется байка из Беларуси — в ней использована фурнитура из Польши. Полный интернационал.

— Пережив множество неудач, очередную воспринимаешь еще одним шагом к цели, — философствует Джаред. — Когда стало ясно, что бренд остается без Лос-Анджелеса, я, конечно, был не очень рад. Правда, у меня такая политика: если ты занимаешься бизнесом, то инвестируешь в него не только деньги, но и нервы, идеи, свое время и, что важно, время своих детей. И когда из этого ничего не выгорает, то ты все равно должен оставаться в порядке: «Окей, погнали дальше».

---

— Слушай историю, — говорит Джаред. — Мы строили огромную пивоварню, третью по размерам в США. На площадке были биотуалеты. Я открыл дверь и увидел на ней свастику. Был дико зол, подумал: «Что за хрень? Это вообще запрещено!» На объекте как раз работали ребята из Германии, представители очень крутой компании, которая укладывала трубы. Пошел разговаривать с их менеджером. Он мне типа по-приятельски стал объяснять: «Джаред, просто славяне для нас — то же самое, что для вас мексиканцы». Мужик как-то не очень понимал, что я потомок коренных американцев, естественно, не знал, что у меня очень много испаноговорящих друзей. Честно, чуть голова не взорвалась от злости. Я тогда не стал доводить ситуацию до кипения, сказал, что все это неприемлемо, и мы как-то мирно все порешали.

Понимаешь, я за равенство во всех смыслах. И производя майки, могу напечатать на груди флаги любых стран, чтобы обозначить их единение. Еще у меня есть возможность привлекать к работе разных ребят: белорусов, поляков, американцев. Мы общались с Надей по поводу Беларуси. Ведь ваша страна в понимании многих тоже своего рода аутсайдер — по отношению то к Европе, то к России.

Надя хочет, чтобы ситуация менялась.

— 10—15 лет в Америке никто не знал, что такое Варшава. Теперь наши хипстеры без ума от нее.

— От Варшавы?

— Ага. Это для них прям очень важно.

— Варшава?

— Да. В месте, где мы живем, вся прогрессивная молодежь выделяет этот город. Почему Минск не может заявить о себе? В Беларуси есть задатки и возможности. Здесь специалисты высокого уровня, которые могут производить малые партии одежды очень хорошего качества. Мне кажется, Беларусь может быть очень крафтовой страной в моде. В Беларуси очень много таланта.

---

У американца совсем не наша психология. Он спокойно описывает «косяки», с которыми приходилось бороться, и совсем не негативит. Говорит, пережитые неудачи — вклад в будущий успех. Кажется, для него это не поза или психологическая установка, а что-то очень естественное.

— Когда местные узнают нашу историю, порой говорят: «Welcome to Belarus». А я вот думаю: при чем тут Belarus? Не надо винить страну. Есть бизнесмены — они определяют и выбирают среду, в которой работают. И если ребята готовы вести дела в таких условиях, страна тут ни при чем. Не готовые к испытаниям люди всегда винят кого-то в своих бедах. Стартовые условия-то у всех одинаковые. Знаешь, со стороны, конечно, непонятно, зачем нам эта одежда. На строительстве можно заработать намного больше. Но это идея, это культурный момент, это Надин патриотизм, это важно для нее, а значит, и для меня.

Ребята серьезно обломались в Беларуси, но история пока не заканчивается.

— Уже много чего сделано. Джареду понравилось в Минске. Я была поражена сердечностью многих белорусов. Три месяца дали кое-какое понимание. Мы продаем легкую одежду онлайн. Хорошо продаем. Но понятно, что хотим открыть мультибрендовый магазин. Это позволит меньше зависеть от выставок, ни на одну из которых мы так и не попали. Будем открываться в Штатах. Ну и идейно продавать ту одежду, которую хотим. Все для простого рабочего человека. А еще здесь хотим открыться. Может, бизнес-логики мало, но это очередное проявление моей веры в белорусские перспективы.

Швейные машины в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• «Выложил козу в Instagram — сразу пошли заказы». Отец шестерых сыновей уехал из Минска в деревню, чтобы зарабатывать $4000
• «Экстримом занялся, потому что трус». Как живет мужик, который летом поймал плечом сосну
• Учительница из Бреста решила стать дизайнером. Теперь ей «респектует» Артемий Лебедев
• «Туфли за $200—250 — это оправданно». Железнодорожник бросил работу, чтобы ремонтировать обувь премиум-класса
• Минчанин отказался от карьеры дипломата, чтобы делать статуэтки, от которых в шоке Джонни Депп

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by