«Пришли в горисполком: „Слушайте, ну нам очень хочется“»

Все начиналось с музыки. Карену довольно быстро удалось понять, что денег в Беларуси она не приносит.

— Ну, я так считаю. Классического шоу-бизнеса в Беларуси нет. Правда, музыка все равно остается отличным средством, чтобы транслировать сверстникам какую-то свою идею. Мы с ребятами всегда причисляли себя к группам, которые не только говорят о здоровом образе жизни, но и ведут его. Был случай, выступали на украинском фесте против алкоголя, а потом видели в гримерке музыкантов, которые бухали. Вот это совершенно мимо меня.

Карену было 18 лет. В его юношеской голове жило много идей. Одна из них — организовать фестиваль в Бресте.

— Мы пришли в горисполком: «Слушайте, ну нам очень хочется». Я все понимаю. И недоверие и так далее. Пришли какие-то дети. Что-то попросили. «Ну… Можем дать площадку в парке».

Бюджет первого фестиваля составлял $250.

— Это мы потратили на пенопласт, чтобы вырезать надпись «Город света», повесить ее на сцене, позвать брестских артистов и сделать минимальную рекламу. Собрали 2500 человек. В парке такой явки никогда не было.

На концерте присутствовали ребята из горисполкома. Им все понравилось. В следующем году юношей с их движухой перевели на площадь Ленина.

«Плохое белорусский человек хорошо помнит»

— Я был немножко в депрессии. Понимал, что это отличная возможность. Но как ее использовать? Как собрать людей? Как позвать артистов? Бюджета не было. Стали искать. Я просто взял компьютер и пошел просить на «Савушкин продукт», «Санта Бремор» и так далее. Пороги обивать, в общем.

Получилось.

— Нам вроде 19 уже, мы уже чуть менее малолетки, но все равно малолетки. Пошли просить, но топы предприятий как-то расположились. Оплатили определенные вещи по безналу. Плюс мы нашли активных частников и просто физлиц, скажем так, готовых вписаться.

Вышла одна большая городская инициатива.

— Вход-то свободный, все равно никакие вложения изначально не могли быть отбиты. Многие ребята из нашей команды просто в течение года экономили на «Сникерсах» и булочках, чтобы хоть что-то вложить в фестиваль.

Инициативную группу составляли школьники и студенты. Карен в то время сам учился на заочке в Институте культуры.

— Второй фестиваль собрал тысяч пять-шесть. Когда на следующем явка составила в районе десятки, нас подрядили организовывать День города на его самую большую площадку — гребной канал. Честно, я опять выпал в осадок. Надо было столько всего вести, что я не знал, за что браться. В итоге у нас был звук, которым пользовались Aerosmith в Москве. Меньше — никак. Иначе мы бы просто обос*ались. Если человек пришел и не получил звук — все, конец. А плохое белорусский человек хорошо помнит.

«Пацаны, а кого вы везете? А где Beyonce?!»

Когда ребята переехали на гребной канал, их стали критиковать в сети.

— Люди писали: «Пацаны, а кого вы везете? А где Beyonce?!» Серьезно. А я просто старался искать наиболее актуальных ребят на наши деньги. Были британцы, ставшие в тот год вторыми в чарте MTV. Мы провели переговоры — ребята приехали почти бесплатно. И просто разорвали гребной канал. Люди остались довольны. Здесь смысл в отборе. Порой наши и российские звезды не качают так, как британские ноунеймы.

Естественно, для организации фестиваля нужны деньги. Деньги серьезные.

— Сам подумай. Приглашение одного артиста из Англии — это как минимум деньги на не самый дешевый перелет. Сейчас мы уже многое умеем, и то с помощью города фестиваль становится тысяч в 30—40 долларов. Если бы не исполком, могло бы быть под $80 тыс. Потому что город дает сцену, милицию, электроэнергию и другие жизненно важные для феста вещи.

В голове Карена рисовалась картинка гораздо большего масштаба. В итоге помогла жена.

— Сказала мне: «Если ты организовал три фестиваля почти без денег… Мне кажется, тебе надо заниматься бизнесом. У тебя получится». Я обещал подумать.

«Держишь в руках $3000 и понимаешь, что совсем ими не болен»

Прошло пару месяцев. Снова возникла жена со своей идеей.

— Я в это время писал музыку для российских супермаркетов. Знаешь, заходишь в супермаркет, а там играет что-то фоновое, как будто ненавязчивое. Такая музыка должна располагать к покупке. Возможно, сейчас что-то поменялось, но тогда в России нельзя было использовать мировые хиты. Срабатывал копирайт. Они брали частников вроде меня.

Карен переслушал очень много такого музла, улавливал определенные тональности — и с предложенной работой справлялся.

— Полный chill. Я клавишник, так что улавливал подобные вещи. Но понимал, что в какое-то время заказы подойдут к концу. При этом работа была очень хорошая. У меня покупали час музыки. Он стоил $1000. А в месяц я мог написать два-три часа. Тогда я немного почувствовал деньги. Тебе 21, ты держишь в руках $3000 и — это хорошо — понимаешь, что совсем ими не болен. Мне не хотелось бежать и сразу все тратить на какой-нибудь «Лехус». Из своего заработка на русских супермаркетах я даже пожертвовал 20—30%.

Отсутствие денежной болезни дало повод задуматься о предложении жены. В случае успеха деньги на фестиваль стало бы искать не так тяжело.

— Многие видят крутую тему в Германии или Америке, начинают делать такую же в Беларуси, она не идет, и ребята заключают: «Ну, блин, страна у нас такая». Не «страна такая», а «какая страна»? Надо понимать, что сработает на данной территории.

И идея родилась.

— У моего дяди было хлебное производство в Москве. Я был там в 16 лет. Видел, как люди в Армении делали настоящий матнакаш — это хлеб. Полностью натуральный продукт, вообще без добавок.

Будучи подростком, Карен не обратил никакого внимания на бизнес дядьки. Да, оценил вкусовые качества лаваша, но не более. Все мысли были завязаны на желании найти баскетбольные кроссовки, которых было не достать в Бресте. Высокие, белые, Nike. Стоили $150.

— Мне бы сейчас часик посидеть в чужой пекарне и понаблюдать. Бесценный же опыт. Тогда у меня голова не работала в эту сторону.

«Мальчик, передай вашему директору…»

Парень в итоге решил делать пекарню в Бресте.

— Отец у меня — армянин. По своим связям помог найти пекарей. Я брал на себя ответственность за людей преклонного возраста, которых вывез из спокойной армянской деревни в неизвестный Брест. Конечно, был скепсис. Производство, которого нет? Владелец, которому 22 года? Но отец нашел какие-то слова.

Мне один человек сказал: «У тебя будут проблемы: слишком молодое лицо». Кучу раз было, когда прихожу и мне говорят: «Мальчик, передай вашему директору, что надо подписать эти документы и отправить по почте».

Карен подыгрывал: «Хорошо, тетенька, я обязательно передам». Еще слышалось: «Эй, мальчишка, обязательно передай руководству, чтобы они сделали платеж до конца недели!»

Пекарня открывалась четыре месяца. Не могли найти согласия с санстанцией. После все устроилось.

— Стали делать два вида хлеба, который в Бресте вообще никто не знал. Нашим рынком сбыта были только супермаркеты. Там наш хлеб растворялся в 50 других видах. Некоторые супермаркеты не платили. Было грустно.

«Просто поверь мне: обанкротятся твои пекарни»

Парень начал искать пути решения.

— Если ты как будто бы предприниматель, то должен что-то предпринять в сложной ситуации. Знаешь легенду про Nutella?

— Нет.

— Чел производил шоколадные статуэтки. Впервые в жизни ему очень сильно повезло. Поступил госзаказ. Мэр предложил сделать несколько тысяч шоколадных статуэток с орехом. Дико дорогих. Заказ был выполнен. Они с женой складывали готовые статуэтки в подвал. Пришли утром в день ярмарки — а там все растаяло. Просто все. Кондитер стал седым через два часа. Но потом решил: «Дети! Все за хлебом! Несите ножи! Будем намазывать на хлеб наш шоколад и давать людям». То есть он что-то предпринял в сложной ситуации. И все пришли в восторг. Теперь предприятие дает миллиарды долларов годового дохода.

Парень решил менять ассортимент и устраивать собственную сеть распространения. Но сразу дела не наладились.

— Поводов отчаяться было даже с перебором. Я позвал людей из-за границы, долго не мог начать работать, провисал по продажам, жил с кредитом на шее. В банке я взял около $40 тыс. Но потом понял, что надо в три раза больше. По ходу движения все время что-то докупал. Печки, ящики, автомобили — все было нужно. Я вынимал деньги из оборотки, и она страдала. Только спустя годы я понял, что в любой ситуации надо кредитоваться и не трогать оборотку.

Потом случилось новое горе: закрылся «Дельта-Банк», в котором Карен хранил деньги.

— Прошло полгода нашей работы. Мы все потратили. В «Дельте» лежало тысяч $6—7 на налоги и зарплату. Хоть какой-то залог уверенности в завтрашнем дне.

Все произошло утром.

— Сел за комп провести зарплаты и необходимые платежи. А они не идут. Звоню в банк. «Подождите, скоро все пройдет». — «Окей». Через час ничего. Звоню. «Скоро все пройдет! Может, после обеда. Не понимаем, сегодня пока ни один платеж не прошел».

Банк обанкротился.

— Раз в три месяца на карточку падает $100. По чуть-чуть что-то возвращается. Но я уже не рассчитываю. В тот день я сидел и думал: «Если ты, друг, не придумаешь что-то кардинальное, скорее всего, это конец». Конечно, понимаю, что все банкротят свои бизнесы. Мне один умный человек сказал: «Карен, просто поверь мне: как бы у тебя сейчас ни шли дела, обанкротятся твои пекарни. Это же первый бизнес. Ты только не расстраивайся. Потому что второй, скорее всего, тоже обанкротится. Вот с третьим все уже будет нормально». Но тогда я так не думал.

«Порой поговоришь с человеком, так как будто институт окончил»

Парень проезжал по городу мимо ларька, украшенного объявлением об аренде.

— Это улица Пионерская. Мы решили попробовать продавать хлеб в своих магазинах. Хотя снова у меня был стресс: «Как это — нанять двух продавцов? Это ж надо кассу устанавливать!» Просто невероятно! Но в итоге открылись. Оказалось, один такой магазинчик продает больше, чем вся сеть посредников. Еще мы бросили тесто от матнакаша в форму кирпичика, и он стал в пять раз больше продаваться. Просто порой с людьми надо разговаривать на их языке. Потом придумали делать разные хлеба, булочки, всю классику.

У парня было крайне много пробелов в образовании. По сути, исключительно поверхностное понятие о бизнесе.

— Я построил свое дело на ошибках и строю до сих пор. Я был полным нулем. Типа пришел веселый клавишник и давай делать пекарни. И смысл даже не в хлебном деле. В этом должны мастера разбираться. Я не понимал действия бизнес-процессов.

Молодой человек стал глотать массу литературы.

— Старался читать практиков. Д***ма на полках мотивирующей бизнес-литературы невообразимо много. В итоге собирал свою коллекцию по рекомендациям. Прочитал Фридмана, он в своих текстах посоветует две-три книжки. Я ж понимаю, что вообще их было тысяч пять. Так что совет дельный. Почитал Гейтса — еще три книги. Если люди с такими мозгами и опытом рекомендуют бизнес-литературу, она, как правило, на вес золота.

Если книга начинается фразой «Настройтесь на оптимизм», выкидывайте ее. Лучше классику перечитайте. То же самое YouTube. Это кладезь интервью практиков. Там можно из каждого предложения выносить что-то для себя. И еще важная вещь: порой поговоришь с человеком, так как будто институт окончил. Очень рад, когда такие встречаются.

«Когда начинал, работал по 16 часов, потом узнал, что это норма»

И тем не менее Карен — оптимист. Просто с оговорками.

— Если будешь настраиваться на пессимизм, в бизнесе делать вообще нечего. Но лучше сочетать в себе качества не только оптимиста, но и реалиста. Потому что грань очень опасная.

Как-то в полночь на производстве сломался тестомес. Цех работает день и ночь. На утро стояла большая заявка. Позвонили ребята: «Оторвало шайбу так, что мастер все похоронил. Сказал, мол, нужно деталь вытачивать. Что делать?»

Карен пересчитал в голове количество людей, которых подведет. Потом полез в объявления. Нашел тестомес в Барановичах: «Извините, что я в полночь. Но готов приехать и забрать ваш тестомес прямо сейчас». — «Приезжайте». Прыгнули с менеджером по рознице в грузовик. Пока грузили, у обоих чуть не высыпались позвоночники в трусы. К утру притарабанили покупку в Брест. Но с шести утра продолжили производственный цикл.

— Когда начинал, работал по 16 часов и постоянно думал: «Раз так много, значит, что-то делаю не так». Потом узнал, что это норма. На первых этапах работал и водителем, и уборщиком, и рекламщиком, и грузчиком. Если честно, пожары мы с ребятами тушим до сих пор. Но их становится все меньше и меньше. Но это тоже норма. Недавно в Симферополе мы общались с человеком, который построил себе кондитерскую империю. И он сказал: «Карен, мы каждый день допускаем такие ошибки…» И это человек с яхтой, который летал решать дела на личном самолете. А что говорить про нас? По сути, мы бизнес-младенцы, мы еще в памперсах, мы стартап.

«Отправили по магазинам несколько партий сырого хлеба»

На старте у производства были и другие «косяки».

— Отправили по магазинам несколько партий сырого хлеба. Производство находится в деревне Страдичи. Есть норма — держать хлеб в печке, допустим, 15 минут. Но вдруг в деревне падает электроэнергия. И печка печет не на 30 киловатт, а на 16 или 17. Но мастер же не знает. Внешне хлеб нормальный: корочка запеклась, все окей. А внутри — сырое тесто. И та партия уехала в несколько магазинов. Часть успели снять, часть уже продали. Репутация пострадала очень сильно. Но от этого производитель никуда не денется. Недавно Lexus отозвал 200 тыс. автомобилей: что-то с тормозами. А это одна из лучших производственных систем мира.

Карен ни разу не хотел закрывать бизнес, но мог потерять его, еще даже не начав.

— Успел зарегистрировать работающих у нас граждан Армении за два дня до депортации. Две недели бился. В итоге дошел до полковника УВД. Выше только генерал. На следующий день все сделали. Если бы нет, я бы бизнеса лишился. Найти мастеров такого уровня очень сложно.

Теперь Карену 27. Сеть магазинчиков, которые торгуют выпечкой, насчитывает 15 точек.

— Проблем хватает. Жара — продаж нет. Какая булочка, когда за 30 на термометре? Хочется воды да мороженого. Морозы — продаж нет. Все сидят по домам. Но надо работать.

«Если обанкрочусь, виноват буду только я, а не страна»

Беларусь достаточно центрична. Правда, парень не хочет никуда уезжать из Бреста.

— Не знаю почему, но у меня есть любовь к городу и переживания за мое поколение. Если начну делать хорошие влияющие вещи, смогу в какой-то степени изменить ситуацию в лучшую сторону. В плане отношения к себе и к месту, в котором ты живешь.

Хотя да, если ты гениальный нейрохирург, в Бресте ты, возможно, не состоишься. Зовут в Англию — конечно, нужно ехать. Но просто так, лишь бы свалить? Если ты не знаешь, что там, за границей, делать… В Беларуси просто непаханое поле возможностей. Практически в любой отрасли здесь можно стать чемпионом. Представляешь, если бы я поехал в Германию открывать пекарню? Во Франкфуртской области на 5 млн человек 1200 таких магазинов. 1200! Некоторым из них по 150 лет! Там даже нет понятия «натуральный продукт» (поле, в котором мы работаем), там уровень органического продукта. Попробуй с ними поконкурируй. Минск — тоже гораздо плотнее.

Карен считает, что в Беларуси есть особые условия для ведения бизнеса.

— Если ты их понимаешь, понимаешь рынок, понимаешь менталитет людей, которые тут живут, тогда можно заниматься своим делом. Если я обанкрочусь, виноват буду только я, а не страна. У меня такое мнение.

«Если мне дать миллион долларов, я его завтра потрачу»

Вся эта история начиналась музыкой и ею продолжается. Не верьте Ленину, важнейшее из искусств — это не кино.

— В следующем году Бресту 1000 лет. Надо делать концерт. Я бы пригласил Бруно Марса, чтобы быть до конца счастливым. Хотел бы привезти в Брест Джастина Тимберлейка. Но для него надо продать все мои пекарни и все государственные. Слабо я себе Тимберлейка здесь представляю, но представляю. С оборудованием и со всеми райдерами это будет под миллион. Наверное.

Из реальных вариантов устроители будут настраиваться на Scorpions. Карен видит это так. В нынешнем году на фестивале выступил Джо Линн Тернер, ранее игравший в Deep Purple. Музыкант водит знакомство с ребятами из Scorpions. Так что, возможно, брестчане услышат Wind of Changes вживую.

— Чего я хочу от бизнеса? Давать людям хорошую работу. Делать благотворительность. Ну и да, обеспечивать себя, чего уж там. Ведь основная задача бизнеса — увеличение прибыли. Мы с женой сели, поговорили. Разве много для жизни надо? Я знаю людей с многомиллионным оборотом, они тратят на себя тысячи полторы в месяц. Дом есть, машина есть. Чего выпендриваться? Хотя каждому свое. Но у меня башню пока не сносило. Пока таких денег в руках еще не держал. Но если мне дать миллион долларов, я его завтра потрачу. На машины, на печки, на магазины. Я еще зародыш в бизнесе. Надо в себя вкладывать.

Мини-печи в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• Минчанин отказался от карьеры дипломата, чтобы делать статуэтки, от которых в шоке Джонни Депп
• «Решили рискнуть, а на завод за 300—400 рублей всегда успеем». Как двое рабочих ушли в свой бизнес
• Белорус делает игрушки для взрослых. «Кукла за $10 000? Уже представляю, какой она будет»
• «Это не тупо для селфи в Facebook». Оператор ушел из кино, чтобы заработать на дайвинге в стране, где нет моря
• Сельский ветеринар-романтик вложил $50 000 в умные тумбы и собирается разбогатеть
• Сицилиец открыл в Гродно пиццерию и учится здесь жить

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by