Брагин и соловьи. Репортаж о молодых врачах в чернобыльской глуши

Доктора Ольга и Виктория — девушки сугубо городские. Родились в Гомеле, о существовании жизни за объездной дорогой догадывались по косвенным признакам. После медуниверситета поехали в Брагин. Казалось бы, недавно были студентками, а сегодня уже трудятся заместителями главного врача в целой районной больнице. Карьера тут — просто загляденье, движется шустро, как на передовой. Утром ты писарь-ефрейтор, а к вечеру уже поднимаешь в атаку остатки батальона. Мы продолжаем рассказывать о распределенцах, которые не сбежали после двухлетней отработки.

Согласно популярной легенде, городской поселок Брагин — это такое полумифическое место, куда попадают грешники, которые прогуливали лекции и плохо ели суп. (На самом деле, конечно, это не про наших героинь.) Существует также теория, что этого населенного пункта не существует, его придумали преподаватели, чтобы угрожать студентам.

Брагин следует посещать в солнечную погоду: есть специальный закон. Если посещать не в солнечную, может показаться, что тут немного мрачно. Мы вот прибыли, когда было пасмурно, — сразу подкатила милицейская машина. Проверяли документы, строго смотрели, спрашивали о творческих планах. Хоть кто-то интересуется.

Чтобы жить в таком месте, требуется все же определенный навык, привычка. И в какой-то момент может случиться так, что уезжать уже не захочется.

Этот танк, к слову, настоящий, успел повоевать (второй воевавший, напомним, в Речице) — не та складская бутафория, что стоит повсюду на постаментах. Говорят, после войны его вытащили из озера. А как он туда попал, спросить уже не у кого.

Ольга Рабыкина нынче начмед больницы. Должность Виктории Степанчик тоже звучит неплохо — заместитель главврача по медицинской экспертизе и реабилитации. Поскольку главный врач (также, к слову, молодой) сейчас на учебе, его обязанности исполняет Ольга.

— Как-то у вас в поселке уныло… — делимся впечатлениями от прогулки.

Доктора, не сговариваясь, бросаются защищать Брагин:

— Это вы летом его не видели! Или зимой, когда настоящий снег! А какие тут соловьи жирные, как поют в 4 утра!

Вообще-то, девушки прошли через это, тоже привыкали к своеобразию местных пейзажей.

— Я еще во времена интернатуры пару раз ездила сюда в командировку, — рассказывает Ольга. — Помню, первый раз ехала автобусом через Хойникский, Брагинский районы. Была зима такая страшненькая, без снега. В наушниках Radiohead, за окном какие-то деревни, дома заколоченные… Мрачно, словом. А в другой раз ехала в мае — все зеленое, солнце сияет. Так вроде уже и нормально, можно жить.

В общем, важно подобрать правильный трек. Говорят, у белорусских артистов сейчас как раз есть подходящий про Брагин, писали по программе импортозамещения. У начмеда Ольги на рингтоне позвякивает что-то рок-н-ролльное.

— Цой жив?

— Ну-у… Да, периодически. Кстати, недавно была в Минске на концерте Земфиры. Специально отпросилась!

Ольга «окончательно» попала в Брагин в 2008-м. Молодого специалиста сразу бросили заведовать акушерско-гинекологическим отделением (передовая же, окопы, не забываем).

— Первое ощущение — ужас! — вспоминает девушка. — Я-то, когда сюда ехала, думала, что у меня будет завотделением, человек с опытом… Ничего, выжила.

У незамужней Ольги квартирный вопрос — просто загляденье. Почти сразу, вместе с подъемными деньгами выдали большую однокомнатную квартиру в новом многоквартирном доме. А также двух кошек.

Но мы-то помним: у современной молодежи при распределении в Брагин (Хойники, Жабинку и т. п.) должна быть истерика. Мы где-то читали. Или писали.

— Да не было никакой истерики, когда нас с мужем распределили сюда, — вспоминает 2009-й и последующие годы Виктория. — Он родом из Комарина, это неподалеку. Так что в здешних краях мы бывали и раньше, представляли, как выглядит Брагин, что нас ждет. Хотя изначально-то мы Брагинский район видели с какой стороны: лето, рыбалка, шашлыки… С этим тут все замечательно. Другую сторону рассмотрела позже. Ну как вам сказать… Больница сразу оставила хорошее впечатление. Дали служебную «двушечку» с газовым котлом и всеми удобствами. То есть там нет сезонного отключения горячей воды, как в Гомеле. Взяли так называемый кредит молодого специалиста под копеечный процент, обставили квартиру. А дальше помаленьку-полегоньку осваивалась при помощи опытных коллег (которые на год старше, но тут же год за два идет!). Потом родился сын Вовочка, после отпуска опять вышла на работу. Из моей группы почти все распределенцы уже вернулись в Гомель. А я вот живу тут — уже шесть лет.

— Зарубки на стене делаете каждый день?

Виктория смеется:

— Зарубки на стенах благополучно делает ребенок. И домашний попугай ему помогает.

— Тут все же не так, как в городе, — за время работы девушка прочувствовала разницу. — В городской больнице запись на УЗИ, запись туда, запись сюда… Здесь все проще: пошел и сделал, оборудование есть. И «спихотерапия» не практикуется, каждого больного лечим всей больницей. Они все наши, не спихнешь с терапевта на хирурга. Да и практика для молодого врача хорошая. Над душой никто не стоит, и в то же время сейчас интернет позволяет связаться со старшими коллегами в больших медцентрах.

Говорят, со служебным жильем тут проблем нет. Два года — и освобождается для следующего. Вот бежит красивая помощница врача Даша, тоже из Гомеля. «Отматывает срок» после медицинского училища:

— Не-не, отработаю — и домой!

Дождавшись перерыва, идем смотреть квартиру Виктории.

Желтый двухэтажный домик со служебными квартирами находится в нескольких минутах ходьбы. Снаружи — новая штукатурка и термореновация. Во дворе растет елка, которую наряжают на новый год. Здесь же песочница с игрушками (их не принято заносить в дом — все равно никто не утащит). Внутри подъезда, скажем, поскромнее.

Дома ждет муж Андрей — реаниматолог. Сейчас он на больничном: сын Вовочка заболел. Его комнату охраняет попугай Полиночка. Тоже строго смотрит на посторонних. Творческими планами не интересуется.

— А фокусы она какие-нибудь знает?

— Нет, самки не обучаются и говорить не умеют.

— Хорошо, что сообщил, — смеется Виктория. — А я-то с ней разговариваю, надрываюсь… Выходит, все зря.

Полиночка на самом деле уже третья. Предыдущие «улетели». Эти птицы, в отличие от гомельских докторов, тут не приживаются.

— Андрей, так это вы, выходит, предложили жене сюда ехать?

— Это не я, это министр предложил. Распределили бы в Минск — делать нечего, поехали бы в Минск.

О том, насколько Брагин великолепен для жизни, Андрей рассказывает, тщательно поразмыслив. Выходит, что в меру великолепен, в меру.

— Обычный он. Не хуже таких же населенных пунктов по всей Беларуси, — просто какой-то дипломат, а не реаниматолог. — Природа хорошая, на Днепр любим ездить, рыбу ловить. Организованный досуг? Ну, с таким, который нас бы заинтересовал, тут сложновато. Я в тренажерку хожу, можно в волейбол поиграть — и все.

— Для работы условия прекрасные, но для ребенка выбор небогат, — у Виктории, выросшей в Гомеле, свои запросы. — Секций и курсов нет, а ему же надо бассейн, футбол, хоккей, английский, китайский…

— Ну вы даете, сразу хоккей. Это же Брагин, тут соловьи.

Виктория не спорит, соловьи — ценный ресурс (вот только бы не сожрали их вороны). Но для того, чтобы плотно обосноваться здесь, ей (а точнее, Вовочке) необходимы сейчас не только они.

У Брагина есть и плюсы. Например, зарплата у врачей тут примерно на четверть больше, чем была бы в Гомеле. Кроме того, у семьи имеется старенькая машина-кормилица, а до Гомеля всего сто километров. Там магазины, театры, цирк, а еще родители Виктории и новенькая квартира, которую молодые супруги сумели построить. Все же Виктория не готова смириться с мыслью, что она в Брагине навсегда.

— Развлечения для ребенка все в Гомеле, — перечисляет Виктория. — Приобретение нужных-ненужных вещей — там же. Одеваемся в Гомеле. Продукты — тоже там. Попугаев, в конце концов, покупаем там. Конечно, тут есть необходимый минимум, но в основном за покупками едем в областной центр. Так что без машины было бы сложно.

В соседней комнате сопит, выздоравливая, Вовочка. Сидя на двери, Полиночка слушает разговоры о профессиональных медицинских радостях — скоро диссертацию сможет писать (если не «улетит»). Они немного отличаются от радостей обычных людей.

— Реанимация — это не скучно. Вот, например, еще будучи молодым специалистом, я нейросифилис выявил, — скромно припоминает наиболее яркие моменты Андрей. — Даже написал статью в медицинский журнал.

Нейросифилис — это звучит круто. На самом деле это серьезный успех, говорят, такая болезнь считается редкостью. А тут, гляди ж ты, отыскали в заповедных местах — в деревеньке рядом с зоной отселения. И, главное, сумели идентифицировать.

— Постойте, а почему реаниматолог выявляет такое?

— Дело в том, что пациент к нам попал именно для реанимации, по правилам это как раз моя обязанность. Там захватывающая предыстория: человек поехал в Москву на заработки, там лишился девственности, тогда же, судя по всему, заразился, в тот же день получил удар по голове, вернулся, жил какое-то время со всем этим. В конце концов сработала диспансеризация — привезли к нам. Мы заметили необычные симптомы. Если упрощенно, то сифилис сегодня успешно лечится, и до поражения центральной нервной системы в последние несколько десятков лет доходило редко. Поэтому пришлось поломать голову над диагнозом.

Андрей с сыном сейчас ждут не дождутся тепла, чтобы ехать на Днепр. Там рыба сама вылезает на берег, но для порядка купили 4-летнему Вовке персональную удочку.

У Виктории свое хобби:

— Это суккуленты! Такие растения не надо поливать, что очень важно. Собственно, поэтому они еще живы. Были еще кактусы, но в наших жестких условиях не выжили.

* * *

Так получилось, что большинство наших студентов — красивые сытые горожане. В то же время утолить кадровый голод глубинки местными уроженцами не получается. Выходит, заполнить вакуум должна городская молодежь. Только она циркулирует как-то слишком быстро, от таких специалистов, которые отбывают срок, толку мало. То, что Ольга и Виктория задержались тут после отработки, — скорее исключение. Да и они в любой момент могут уехать — туда, где, возможно, не столь жирны соловьи поутру, но есть бассейн и супермаркет.

Вообще-то, если спросить в исполкомах разных уровней про судьбу молодых специалистов, приехавших из городов, там с радостью расскажут: проводится большая работа, организуются увлекательные мероприятия, закрепляемость практически стопроцентная. Просишь конкретных примеров — «мы перезвоним!» — и пропадают. В учебных заведениях тоже верят в лучшее: «Закрепившиеся наверняка есть. Просто мы не отслеживаем».

Будем искать.

Читайте также:

• Оставшиеся: история выпускника, который не сбежал
• Веселый авантюрист. Как работается распределенцу туристического вуза в глуши

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by