Люди

Onlíner Клевер

«Ковбой» в белорусской глуши: успешный московский бизнесмен переехал на Браславские озера и живет себе в кайф

81 398

10 сентября 2015 в 8:00

Источник: Николай Козлович. Фото: Максим Малиновский

Назло кризису Onliner.by запустил цикл статей, в которых обычные граждане рассказывают о том, как они смотрят на жизнь и чего от нее хотят. Наши герои — счастливые люди, они увлечены, они не ноют и не оглядываются на мнения других. Очередная серия проекта — про уверенного человека, у которого есть план. Андрея занесло на Браславы из Москвы. Он открыл агроусадьбу, завел личное подсобное хозяйство, производит настоящую, как говорит сам, экоеду и выводит новые породы овец и быков. Зачем «ковбою» на белорусском «Диком Севере» это надо?

* * *

На экоусадьбу «Хутор „Едишки“» мы заехали в начале августа. Сезон в Браславском районе был в разгаре. «Занято. Только на сентябрь», — кто-то постоянно звонил ему по телефону и сбивал наш разговор. Андрей — подтянутый мужчина, резкий, но без московских «понтов», сразу спросил, что нам от него надо. Он называет себя человеком непубличным. Десяток лет назад, когда владел крупной компанией в Москве, уже всем все доказал. Сейчас просто живет в кайф и кричать об этом не желает.

Надо нам было не много — щепотку оптимизма и уверенности. Ведь Андрея в этих краях иногда называют ковбоем. А уверенные в себе ковбои в Беларуси давно в Красной книге.

* * *

Андрей сразу же говорит, что в Браславский край Москву и ее порядки не привозил, оставил дома.

— Переехал сюда и не торопясь изучал местный менталитет. Со своим уставом в чужой монастырь я не лезу. Никого учить жизни не собираюсь. Если кого-то интересует мой опыт — отлично, мне несложно поделиться.

На Браславах Андрей девятый год. Говорит, что в Беларусь попал случайно.

— У меня жена из Минска. Как-то мы были в ресторане на дне рождения ее родителей. Столы, еда, сидим, мне скучно. Читаю газету о недвижимости и вдруг вижу на фото разваленную баню на берегу озера. Меня вдруг клюнуло: вот туда я хочу! Позвонил по номеру, сразу же сел в машину, поехал к продавцу. А когда оказался в этих местах, то понял: оно.

Тема леса, природы, уединения, животноводства присутствовала в моей жизни давно. Витала мечтой где-то рядом лет с двадцати. Но к этой теме-мечте нужно было подготовиться — душевно, морально, финансово. И я готовился.

Я искал место, вокруг которого точно никогда не вырастут 200 коттеджей, как в Подмосковье. Место, где будут деревья, болота, река. А когда нашел, сразу же договорился с сельсоветом, чтобы земли, ненужные колхозу, передали мне под личное приусадебное хозяйство. Организовал пастбище и сенокос. У меня была, если хотите, бизнес-модель.

* * *

Универсальная браславская бизнес-модель проста и используется повсеместно. Те, кому повезло иметь домик у озера, ставят в домике койки и сдают по сходной цене — кто за $50 в эквиваленте, кто за $100.

Андрей от такой схемы отказался принципиально.

— Мне было важно забронировать себе тылы, получить дополнительные источники дохода, выйти на самообеспечение: кушать продукцию, которую я произведу сам, заниматься собирательством, рыбалкой, огородом. Первое, что я сделал, — это купил четыре овечки и одного барана. Я не понаслышке знаком с животноводством, мой бизнес в России был связан с поставкой продуктов питания глубокой заморозки в рестораны, кафе, магазины Москвы и Московской области. Я понимал, как все это производится, что на самом деле мы едим. И я решил производить ту еду, которую хотел бы есть сам.

Четыре овечки и один баран — это было для начала. Все животные — только местные, акклиматизированные. Когда я слышу, что кто-то хочет привезти сюда мраморную говядину или новозеландскую баранину, то говорю: ребята, это бред! Скотина должна быть местной. Не зря в Америке одни породы, во Франции другие, в Африке третьи, на Кавказе четвертые.

Так вот, я взял экспериментальных белорусских овечек и начал смотреть, как они будут себя вести. Вскоре я понял, что все плохо. Настолько плохо, что вы просто себе не представляете. Если снять котную овцу с комбикорма и посадить на корм натуральный — а я так и делаю, не использую никаких удобрений и добавок, — то смертность плода будет стопроцентной.

Все теперь знают: комбикорм содержит премиксы, а они, в свою очередь, — профилактические антибиотики. Использование одинаковых антибиотиков на протяжении долгих лет (во многих странах вкладывают миллионы долларов в лаборатории, контролируют их использование) привело к тому, что у скотины угробили иммунитет. От комбикорма и прочей химии я отказался.

Андрею опять звонят. Рядом носится его дочь. «Маруся родила!» — визжит от восторга она. Маруся — козочка. «Ковбой» продолжает рассказ:

— Я начал упорно вести селекцию. В деревнях у бабок, у которых нет денег на комбикорм, покупал самых крепких баранов и овец. Возился с их заболеваниями, ездил в Минск к ученым. Начал снимать животных с химии, в итоге через 1—2 года смертность составила 50%, а сейчас — 10%. У меня стадо овец в 120 голов. А вообще скотины на данный момент — 165 голов. Натуральный иммунитет, постоянный контроль за здоровьем животных. Ну и самое важное — я занимаюсь выведением своей породы.

Есть белорусская порода — скажем так, деревенская овечка. Маленькая, щуплая. Годовалая тушка будет максимум 15 килограммов весить. Зато она адаптирована к местному климату, не болеет. Что от породы нужно мне? Нужны высокие ноги, длинный торс, толстая кость, копыта, чтобы держать этот вес. И главное — вкус и питательные свойства мяса. По всей Беларуси я выискивал баранов и овец с теми признаками, которые хочу передать потомству. Сейчас мои племенные бараны весят по 100—120, даже 150 килограммов. Самая скромная овца — 60 килограммов.

Селекцией он занимается и с быками. Белый бычок — классический белорусский. Темный, с огромной лопаткой (под ней и скрывается знаменитый стейк рибай, прости, бык) — то, что получилось у Андрея

Васька — бык, родившийся на хуторе, подходящий для зернового откорма породы так называемой мраморной говядины

* * *

По Браславу расклеены плакаты, на которых сказано, что Андрей продает натурпродукт: баранину (225 тыс. за каре), козлятину, молочную телятину, молодую говядину зернового откорма (300 тыс. за килограмм стейка на кости), а еще молоко, сыр, творог и многое другое. Цены для белорусской глубинки заоблачные.

— Мое мясо купить можно, только приехав в усадьбу, больше нигде, — говорит наш собеседник. — И вот почему. Любой человек, который попробует торговать моим мясом под моим брендом и по моим ценам — а иначе я не разрешу, — в итоге пойдет на подлог и будет продавать мясо более дешевое, выдавая его за оригинал. Ведь люди не хотят покупать качественное и дорогое! Людям хватает подделки за три рубля, а о качестве любят только говорить. Вот такой тренд на сегодня.

Миф о том, что здесь вкусные продукты, потихоньку развеивается. Россияне едут в Беларусь уже не за едой. За природой, тишиной, спокойствием, еще чем-то. В России поставишь палатку в лесу — к тебе явится в гости бомж или алкаш, а здесь можно отдыхать без проблем. Но продукты к поездкам в Беларусь отношения не имеют.

— Не нашли клиентов в Браславе, но в Минске наверняка есть люди, которые готовы платить за экофуд.

— Их очень мало. Есть сайты, через которые что-то продают. Создатели этих сайтов мне звонили. Но я знаю, у кого они берут продукты, потом называя это экофудом… Зачем мне торговать рядом с такими людьми? А учить, как делать дело, я здесь никого не планирую: со своим уставом в чужой монастырь, повторюсь, не лезу.

В Беларуси производство и продажа натуральной и экологически чистой еды, учитывая покупательский спрос, бизнесом быть не может, считает Андрей.

— Как факультатив — да. Как палаточка на рынке с внимательным продавцом, у которого есть хотя бы нитратомер, — возможно. Но не больше. Ко мне гости приезжают, удивляются: почему у вас такое мясо, а больше нигде купить его нельзя, да в ресторане хотя бы? А я им говорю: не надо это ресторанам — российским, белорусским.

— И правильно. Если ваше мясо да еще с ресторанной наценкой продавать, оно станет золотым.

— Да хватит уже зарабатывать на наценке! Надо делать свой продукт. Необходимо завоевывать репутацию у клиента, делать так, чтобы он к тебе приходил чаще. Свой дом я сдаю за $50 по курсу, тогда как средняя цена в районе — $100. И что? Такая деятельность позволяет безбедно жить и развиваться на селе. Я концентрируюсь сразу на нескольких направлениях. Помимо аренды, предлагаю гостям полноценное трехразовое питание, которое на 100% состоит из продуктов собственного производства, продаю мясо, продаю скотину на разведение, предлагаю развлечения (экскурсии, квадроциклы, снегоход, моторки, велосипеды и много чего еще). Если что-то одно провалится, другое точно сработает. В результате у меня много постоянных клиентов.

Ладно. У нас был еще один аргумент для этого оптимиста, который имеет наглость утверждать, что зарабатывать в деревне можно и в Беларуси, а репутация иногда стоит даже дороже денег.

— Владельцы усадеб обычно жалуются на короткий сезон: мало туристов! Поэтому мало выручки. Тут не до хорошей еды.

— Я не жалуюсь. У меня люди отдыхают круглый год. А жалуются те, которые ничего, кроме ключей, предложить людям не могут. Именно такое направление агротуризма выбрало большинство. Хотя с туризмом ничего общего это не имеет.

* * *

В хозяйстве у Андрея все четко: охраняют и пасут овец собаки, для животных куплены электропастухи. В работе помогают супруга и мама. Есть «полтора» приходящих помощника из местного населения. У каждого своя роль. Жители окрестных деревень его уважают. А Андрей заверяет, что у него есть социальная задача — развитие жизни на селе. Он покупает у местных продукцию для корма скота, дает зарабатывать живые деньги.

— Это даже не труд, это обожание образа жизни, это воплощение мечты, — увлеченно рассказывает он о своем нынешнем статусе — то ли дауншифтинге, то ли откровении в поисках себя. — Я прусь, когда вижу результат своей работы. Мне интересно только тогда, когда я испытываю финансовый голод. Я специально выстроил все так, чтобы не напрягаться, а жить нормальной жизнью, отдыхать, уделять время своим гостям, своей семье и себе — рыбалке, охоте. Если я уйду в бизнес настоящий, то зачем тогда я уезжал из Москвы, где зарабатывал намного больше?

* * *

Конечно, у него были проблемы — без них эта история была бы идеально-невероятной. В усадьбу мечты, селекцию, инфраструктуру реинвестирована не одна сотня тысяч долларов. Были проблемы с местной властью — земельный вопрос (под пастбище и сенокос) решался медленно, тоскливо. Говорили то «нет», то «не можем».

— Недавно сменили главу исполкома. И я решил к новому сходить. Сказал: если я вам не нужен, так и скажите, соберусь и уеду. А если нужен — дайте земли. Ответ был положительный: Андрей Михайлович, оставайся. И за 40 минут председатель все мои проблемы решил.