Девять миллионов человек — приблизительно столько людей ежегодно посещают Лувр, самый популярный музей мира. Этот старый королевский дворец, со временем превратившийся в гигантскую галерею, украшают сотни произведений искусства — от древнегреческой скульптуры до французского романтизма и Северного Возрождения — гуляй, изучай и наслаждайся. Но 80% всех посетителей ищут одну картину — «Мону Лизу» Леонардо да Винчи, устраивая у спрятанного под стеклом полотна настоящее столпотворение. Понаблюдав за происходящим, наш корреспондент вернулся в Минск и вместе с искусствоведом Татьяной Бембель проанализировал феномен поклонения одной картине, из-за которого многие произведения просто не замечаются.
Читать на OnlínerЯ не шел в Лувр преклоняться перед «Моной Лизой», но так уж случилось, что я тоже стал своеобразным музейным паломником. Потоки туристов сначала задержали меня в очереди у главного входа, под знаменитой пирамидой-стекляшкой, затем провели по роскошным королевским апартаментам, остановили у полотен Теодора Жерико и Эжена Делакруа и по стрелочкам-подсказкам увлекли в огромный зал №711. Там на темной стене, над головами посетителей, за толстым стеклом я увидел ее. И мне, и сотне других собравшихся Джоконда дарила ту самую загадочную улыбку.
За портрет Лизы Герардини, жены флорентийского торговца Франческо дель Джокондо, Леонардо взялся в зрелом возрасте, когда ему было за 50. К тому времени он уже был знаменитым художником: написал «Мадонну в скалах», «Даму с горностаем» и, конечно, «Тайную вечерю», созданную по заказу герцога Милана Лодовико Сфорцы. Леонардо был востребован, уважаем и имел высокий статус маэстро — именно так называли признанных живописцев, у которых было право брать учеников и получать заказы.
Но портрет Лизы Герардини стал для Леонардо особенным. Биограф Джорджо Вазари отмечал, что художник создавал картину около четырех лет и, по мнению некоторых, так и не завершил ее полностью, поскольку часто отвлекался на другие проекты. Как писали некоторые исследователи, Леонардо был известен своей неторопливостью и тягой к экспериментам. Но даже если это так, ему все же удалось создать один из самых узнаваемых образов в истории искусства.
На фоне сказочного пейзажа с горами и озерами сидит женщина. Она аккуратно сложила руки и, глядя с полотна, спокойно улыбается зрителю. Знаковой деталью работы стала «дымчатая» улыбка. Эффект загадочности Леонардо достиг с помощью техники сфумато — мягкого сглаживания контуров и плавных переходов цвета и светотени.
Эту картину с интересом рассматривали многие художники и вдохновлялись ей. К примеру, в работе «Немая» Рафаэля Санти явно чувствуется влияние «Моны Лизы»: та же композиция по пояс, спокойная поза и сложенные руки.
В 1516 году, уже в зрелом возрасте, Леонардо переехал из Италии во Францию, где получил титул первого художника, инженера и архитектора короля. Считается, что портрет Джоконды был для него особенно важен — в первую очередь как объект для постоянных экспериментов и исследований в живописи. Такое отношение к картине, которую он возил с собой, со временем породило несколько альтернативных гипотез. Одни исследователи считают, что Леонардо был влюблён в Лизу Герардини, но этому нет никаких документальных подтверждений. Так же, как и популярной версии о том, что на портрете изображён не женщина, а сам Леонардо. В 1986 году компьютерный художник Лилиан Шварц начал работать с новой программой для сравнения оцифрованных изображений. Загрузив их, он получил якобы совпадение черт: носа, рта и глаз.
Он прожил при дворе Франциска I около трех лет и умер в 1519 году. «Мона Лиза» осталась во Франции и вскоре оказалась в коллекции монарха. В конце XVIII века, после Французской революции королевские собрания были национализированы и стали достоянием республики. Уже в 1793 году картина заняла место в Лувре, в котором открыли музей. Долгое время портрет считался лишь одной из известных работ Леонардо, но точно не «иконой искусства». Однако все изменилось 21 августа 1911 года.
К началу XX века в Европе уже появились музейные вандалы, которые портили картины: кололи ножами или разрезали полотна. Обеспокоенное такими случаями руководство Лувра решило защищать шедевры стеклом. Работы по установке поручили сотрудникам, среди которых оказался 29-летний итальянец Винченцо Перуджа. Двадцатого августа 1911 года он спрятался в музее на ночь, а утром снял картину с креплений, вынул из рамы, завернул в рабочий халат и спокойно покинул здание. Пропажу обнаружили лишь на следующий день, и за считаные часы «Мона Лиза» превратилась в самый известный портрет в мире искусства.
Газеты пестрели сенсационными заголовками, полиция прочесывала Париж, а в число подозреваемых записали Гийома Аполлинера, Пабло Пикассо и даже американских аристократов. Толпы людей приходили в Лувр только затем, чтобы увидеть пустое место и торчащие штифты, где раньше висела «Джоконда». Среди таких зрителей был и Франц Кафка. Популярность картины взлетела настолько, что ее изображение начали печатать на коробках с печеньем, табаком и на сувенирах.
Никто и подумать не мог: все то время, пока шло расследование, картина лежала в сундуке у Винченцо Перуджи. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но спустя два года он решился отвезти ее во Флоренцию. Там его задержали, когда Винченцо попытался сбыть картину Альфредо Джери, владельцу художественной галереи.
Однозначно о мотивах Винченцо говорить сложно. Согласно одной из версий, Перуджа хотел вернуть на родину то, что, как он считал, украл у итальянцев Наполеон Бонапарт, вывозивший ценности во время оккупации Италии. Винченцо, видимо, просто не знал, что картину во Францию перевез сам автор. По другой версии, вор руководствовался куда более прозаичным желанием — заработать. И историю про возвращение национального достояния он придумал лишь для того, чтобы сказать что-то карабинерам и в суде. Но в одном мнения сходятся: за картину он рассчитывал получить хорошее денежное вознаграждение.
В итоге в 1913 году «Мона Лиза» была возвращена в Лувр. Так благодаря краже картина стала одной из самых известных в мире и, согласно Книге рекордов Гиннесса, является наиболее дорогостоящим произведением искусства.
За все время «Мона Лиза» лишь несколько раз покидала Лувр: ее выставляли в Нью-Йорке, Вашингтоне, Токио и Москве. Начиная с 1970-х годов из-за хрупкости картина больше не вывозится. Сейчас она находится в специальной панели за пуленепробиваемым антибликовым стеклом, которое не мешает рассматривать картину и надежно защищает ее от вандалов. Желающих навредить шедевру хватает и сегодня. Так, в 2024 году экоактивистки облили стекло супом, но сама работа не пострадала.
А теперь вернемся в музей. В зале «Джоконды» интересно не только рассматривать картину, но и наблюдать за гостями. Посетители толпятся у ленты ограждения, вытягивают руки с телефонами, снимают короткие видео для мессенджеров и, подталкивая друг друга, делают бесконечные селфи. Атмосфера напоминает красную дорожку Каннского кинофестиваля: вспышки, камеры, оживленные лица. Только звезда здесь не киноактриса, а «Мона Лиза», которую без устали снимают, забивая память мобильников сотнями одинаковых кадров.
Надолго задержаться в зале не получится. К самой картине не подойти: посетителей останавливает ограждение, а вежливые охранники вскоре ненавязчиво попросят посетителей на выход. Попытка «заземлиться» перед «Моной Лизой» обречена: шум, вспышки и постоянное столпотворение делают это место похожим скорее на шумный бар, чем на спокойный и тихий зал музея. Любопытно здесь и другое: портрет Лизы Герардини находится в окружении работ знаменитых живописцев вроде Тинторетто и Тициана, однако многие их просто не замечают.
А огромную работу Веронезе «Брак в Кане Галилейской» называют картиной, к которой посетители Лувра чаще всего поворачиваются спиной.
В Лувре, к слову, уже задумались о том, как разгрузить толкучку рядом со знаменитой картиной, и приняли решение: «Мону Лизу» переместят в отдельную галерею с собственным входом, изолированную от остальной экспозиции. Кто-то назвал идею проявлением снобизма, но в музее уверены: так удастся улучшить условия для зрителей. Сегодня зал «Джоконды» ежедневно принимает до 30 тыс. посетителей, и на просмотр картины каждому отводится в среднем не более 50 секунд.
Зал с «Моной Лизой» я покидал со смешанными чувствами. Я впервые побывал в Лувре, окунувшись в эту бездонную бочку удовольствия, увидел самую узнаваемую картину мира, но атмосфера поп-концерта, царившая вокруг нее, оставила странное послевкусие. Особенно на контрасте с другими работами Леонардо в Лувре: возле них нет никакого ажиотажа — становись рядом, рассматривай сколько угодно, никто тебя не торопит. Вернувшись в Минск, я решил отрефлексировать увиденное и поговорил на этот счет с искусствоведом Татьяной Бембель, которая за последние десять лет не раз посещала Лувр.
— Есть банальное определение Лувра как крупнейшего и старейшего музея. Но это все правда. И это достаточное обоснование для того, чтобы поставить его на первое место в списке мировых музеев. Он стал образцом для подражания. И это касается не только внешнего королевского пафоса, но и экспозиции. Когда Лувр стал музеем, Париж считался центром мира, а этот дворец был его сердцем, — рассказывает Татьяна. — Есть несколько лувровских хитов, к которым ведут указатели: к «Нике Самофракийской» и «Моне Лизе». Одно произведение — символ древнего мира, а второе, если так можно сказать, — современности. Все-таки Леонардо — предшественник нашего времени.
Что я ощутила, когда впервые оказалась в зале с «Моной Лизой»? Это был базар-вокзал.
И потрясение было даже не из-за количества присутствовавших там людей. Это как раз таки понятно, и к толкучке на выставках я привыкла давно. Да и очередь в музей — это же здорово. Но меня поразило вот что: когда я туда только вошла, увидела, что все люди стояли лицом ко мне и затылком к картине. На меня смотрели не менее 80 лиц. Все держали в руках мобильники и делали фотографии на фоне картины. «Мона Лиза» чуть-чуть выглядывала позади них. И в тот момент я очень пожалела, что у меня нет хорошей камеры, чтобы сфотографировать происходившее на широкий объектив. Это был бы идеальный кадр: люди смотрят в мобильники, но не на «Мону Лизу». Безумно сюрреалистичная картинка. Это идеальный массовый портрет современного потребителя шедевров. И место для самого шедевра здесь одно: это фон.
— Возникло ощущение, что место, где расположена «Мона Лиза», в отличие от других залов Лувра, не предназначено для того, чтобы ты задержался, всмотрелся в картину и поразмышлял.
— Безусловно. Это не место поклонения перед предметом искусства. Это место, где многие туристы решают свои задачи: фотографируются, публикуют кадры в соцсетях и тем самым подтверждают, что они здесь были. По мнению некоторых, это повышает их статус. К сожалению, люди стали очень зависимы от того, как они выглядят в информационном пространстве. И, согласно исследованиям психологов, это стало большой проблемой нашего времени.
— Давайте поговорим немного о самой картине. Как вы думаете, насколько значимой была эта работа для самого художника?
— Рейтинг — вещь, которая не всегда близка к истине. Ведь самое популярное произведение не обязательно самое лучшее. Это знают все: и художники, и поэты, и музыканты. «Мона Лиза» в ряду работ Леонардо стоит особняком. В понимании Леонардо это идеально сгармонизированная композиция, которая подчинена каким-то общим законам, созданным им самим. И мало у кого движение передано настолько естественно. Часто все вроде хорошо, а герои все равно похожи на движущиеся манекены. Тончайшие знания анатомии позволяли даже наброску Леонардо излучать энергию естественного движения. Но у него есть много других прекрасных работ. Например, «Мадонна в скалах» — мегашедевр со своей философией и тоже с космическими пейзажами. Но, понимаете, вокруг нее не выстроена легенда, как это сделано в случае с «Моной Лизой». Ее не крали и не придумывали необычных гипотез, что это Леонардо нарисовал сам себя. И людей рядом с ней мало. Но я насладилась «Мадонной в скалах» столько, сколько хотела.
— «Мона Лиза» — произведение сильное, загадочное. Но благодаря чему массы воспринимают ее как величайшее произведение искусства?
— Внешне прекрасный Лувр по-любому должен был иметь внутри себя нечто максимально привлекательное. И «Мона Лиза» максимально подходила на эту роль. Во-первых, Леонардо хоть и итальянец, но последние годы провел во Франции. Во-вторых, эта картина выбивается на фоне парадных портретов своего времени и сразу же произвела сильное впечатление. А в-третьих, она загадочная и неоднозначна в плане трактовок, и в ней можно увидеть любую эмоцию — от улыбки до иронии. Добавим сюда историю с кражей — и получим образ самой узнаваемой картины мира. Ведь то, что не ценно, не похищают. Получилась культурная икона, к которой устремились фанаты-паломники. Практически все люди нуждаются в том, чему они должны поклоняться — в искусстве, музыке, спорте… Этого отрицать нельзя. Если нет объекта, его будут искать.
— Как в этой ситуации поступать тем, кто хочет посмотреть картины в более спокойной обстановке?
— В мировой практике стала широко практиковаться «Ночь в музее». Это не праздник, который мы отмечаем 18 мая, а особая услуга, когда ты по специальному билету можешь посетить музей поздно вечером или ночью. Да, это дорого, но подобного рода услуги предоставляют. Вас очень мало, и вы остаетесь фактически наедине с произведением искусства. Это одновременно и своеобразный фильтр определенной публики.
— А как вы относитесь к тому, что в Лувре под «Мону Лизу» хотят оборудовать отдельный зал?
— Это правильно. Из-за толпы смазывается впечатление от произведений, которые находятся рядом, а они тоже достойны внимания. Хорошо, если в этом зале станет меньше народу.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by
