Раньше то ли дружили сочнее, то ли в долг реже давали. Сегодня к психологам обращаются с проблемами в дружбе: «Она всегда сплетничает за моей спиной», «Он постоянно срывается на меня», «Ее критика всегда меня ранит, но ее это не останавливает», «Он постоянно просит меня об услуге, но забывает про меня, когда помощь нужна мне». Неужели люди разучились дружить? Нет, просто пару лет назад благодаря интернету и поп-психологии на руинах термина «созависимые отношения» зародился новый, модный и продающийся — «абьюзивные (токсичные) отношения». Давайте наконец разберемся, в чем сыр-бор.
Читать на OnlínerТекста будет много, поэтому для тех, кому лень читать, мы подготовили краткие выводы:
Даниил Островский, магистрант Института психологии БГПУ. В психологии восемь лет. Изучает когнитивно-поведенческий подход и современные психодинамические терапии, ориентированные на интерперсональный контекст. Последние два года углубился в теорию привязанности, читает лекции и проводит учебные семинары.
— Термин «абьюз» появился относительно недавно и происходит от английского abuse, то есть «оскорбление, ругань, вербальное насилие». Если 10—20—30 лет назад люди говорили о созависимых отношениях, то сейчас говорят о токсичных, или абьюзивных. Но стоящий за ними феномен сохраняется. Абьюз был всегда, только назывался по-разному.
Абьюз — это форма коммуникации, которая является заведомо разрушительной и направлена против близости, она ранит другого человека. Если смотреть на абьюз с точки зрения теории привязанности, это такая коммуникация, которая разрушает привязанность между двумя людьми. Под привязанностью мы подразумеваем глубокую эмоциональную связь (дети и родители, любовники и влюбленные, супруги, друзья — примеры привязанности, связывающей двух людей).
Далее приведем две истории абьюзивных отношений: одна от лица жертвы, вторая от лица абьюзера. Понимание дружбы что у абьюзера, что у жертвы схожее. Оба согласились, что друг — это тот, кто поможет в беде.
Виолетта, жертва токсичных отношений, добавляет: «И если ты готов помогать другу».
Виолетта (имя изменено по просьбе героини) считает себя неконфликтной, терпимой, доброй и преданной. Ей 23 года, она выросла в семье рабочих, была единственным ребенком. Старалась не огорчать родителей, даже не приходила домой позже десяти вечера. Все поменялось после того, как Виолетта познакомилась с Кристиной. В 16 лет, когда две одногодки старались показаться взрослее, завязалась токсичная дружба.
— Мы обе увлекались косплеем, познакомились на одном из фестивалей. Кристина была разговорчивой и легко начинала диалог со всеми и обо всем. А я была совершенно противоположна ей. Спустя пару часов она пригласила меня на вечеринку, а мне это было чуждо. Вот представьте: вы знакомы несколько часов, а вас уже зовут к себе с ночевкой, алкоголем, кучей незнакомых людей, да еще и за МКАД.
Естественно, я тогда отказалась, и Кристина обиделась. Потом я поступила в вуз, по воле случая там учился ее парень, и наше общение возобновилось. Вскоре молодой человек бросил ее, и я стала для нее поддержкой. После этого мы сблизились и стали дружить.
— Как часто ваша дружба превращалась во вражду?
— Сколько раз мы ругались и сходились? Сосчитать невозможно, очень часто. Кристина всегда выступает инициатором наших ссор и оправдывает это сложным характером. Если наши мнения разнятся, она выходит из себя. Не слушает никакие доводы и аргументы и конфликтует. Постоянно ревнует меня к другим друзьям, терпеть не может разговоры про то, как я провожу время с кем-то другим. И радуется, когда мои планы, в которых ее нет, срываются.
— Каковы основные причины для скандалов?
— Причины высасываем из пальца. Например, когда я приезжаю в Минск к парню, и тут звонит Кристина: «Ты уже приехала? Я сейчас выезжаю и еду к тебе с ночевкой». Хотя в Минск я приехала совершенно не для этого и даже не планировала встречаться с ней. «В смысле к парню приехала? Ясно, а ничего, что я ждала тебя?» Тогда она снова обиделась на месяц.
Из-за регулярных ссор я пребываю в стрессе и тревоге. Когда у меня жизненные проблемы и мне нужна поддержка, она усугубляет, осуждает, делает виноватой, ставит ультиматумы. И, к слову, ни одна наша встреча не обходится без алкоголя и сигарет.
— По-твоему, у вас настоящая дружба?
— Я считаю нашу дружбу токсичной: Кристина творит полнейшую дичь, я это позволяю, а когда мое терпение заканчивается, мы ссоримся. Разумом понимаю, что такие отношения надо заканчивать, но спустя время мы снова начинаем общаться.
— Как можно снова сойтись с таким человеком и зачем?
— Сходимся, забывая, что конфликт вообще был. Например, она невзначай напишет: «Привет, как дела?» Возвращаюсь потому, что мы давно знакомы. Это как в продолжительном браке, когда вы давно вместе и ты понимаешь, что получаешь сплошной негатив, но не уходишь.
Я даже заметила за собой, что, если она звонит или пишет, мне не хочется поднимать трубку или читать сообщение. Там меня ждут сплошные жалобы на жизнь, рассказы о несправедливости мира, как ей, бедной, тяжело. Я думаю, она такая из-за семьи: выросла без отца, с жестокой матерью, которая забыла, что у нее есть дети.
Комментарий эксперта:
— Мы устроены так, что нам сложно разорвать отношения, ставшие для нас близкими. Такой вид отношений разрывать очень болезненно. Оказывая услуги другому человеку, помогая ему на безвозмездной основе, мы часто нехотя привязываемся к нему. Нам приятно делать приятно другим.
Такие отношения могут стать по-настоящему токсичными, а значит, превратятся для обоих участников в ад. Например, Виолетта пытается справиться со своей тревогой посредством «плизерства» — удовлетворения чужих потребностей в ущерб себе, ради сохранения отношений. Человек боится потерять связь с близкими и всячески удерживает ее. Со временем она может понять, что ее желания остаются для нее малопонятными и второстепенными, а фраза «Мне не нравится» почти полностью ушла из речи.
Посмотрим на другую ситуацию. К 24 годам Николай (имя изменено) понял, что у него нет друзей. Себя он называет харизматичным интровертом, депрессивной личностью, успешным и умным человеком, к которому тянутся люди, а он использует их для своей выгоды. Николай вырос в семье без отца.
— Я давно разочаровался в людях, — говорит юный абьюзер. — Друг — это тот, кто поможет в беде и не предаст. В любых отношениях, даже той же дружбе, есть обязательства. Найти людей, которые держали бы обязательства, мне не удалось. Все, с кем я общаюсь, — это просто люди. Ну, или знакомые. Некоторые из них считают меня другом.
В любой ситуации гну свою линию. Если я считаю себя правым и не встречаю контраргументов, то продолжаю стоять на своем. Просто «Нет» не пойдет, нужно говорить «Нет, потому что…». Насчет уступок с моей стороны скажу так: я не альтруист.
Доверяю только себе. Обычно же все люди только себе доверяют, разве нет? Мы же в обществе живем, и обычно в обществе люди помогают друг другу — неважно, друзья они или нет. Поэтому и смысла в дружбе ради взаимопомощи нет.
— Как ты понял, что стал токсичным?
— Знакомые говорят, что я использую людей, абьюжу, но я этого не замечаю. Я трачу их время, манипулирую, становлюсь двуличным или чересчур прямолинейным. Ревную знакомых, так как мне постоянно нужна отдача, чтобы был интерес, если они ставят других людей выше меня, то у меня «подгорает».
— Как думаешь, в чем причина такого твоего поведения?
— Ссоры начинаются со сменой настроения или впадением в депрессию. Повод вообще не важен. Последняя ссора была со знакомым. Мы общаемся около трех лет, и периодически случаются затяжные ссоры. Он сам меня спровоцировал: удалился из всех соцсетей. Я начал за него волноваться, искать, через неделю он восстановился и наехал на меня, что я бросил его в беде. Ну, я ему и высказал все, что думаю, заодно и «пруфы» скинул, как его искал. Теперь вообще не общаемся.
У меня и девушка была, с которой я поругался. Ожидал, что она будет за мной бегать, но не в этот раз… Да у меня депрессия была, мне было все равно, единственное, что нужно было, — это чтобы меня не трогали. Сейчас пытаюсь извиниться, но безрезультатно.
Не подпускаю к себе из-за боязни предательства. Это из детства: старший брат не заступался за меня, отец бросил нашу семью, когда я был маленьким, все на фоне беспросветной нищеты. Принадлежал сам себе, никто меня не воспитывал, разве что заставляли в школу ходить и уроки делать. Я жертва обстоятельств и с этим смирился.
Простыми словами, я дружить не умею, ведь нужно заглушить обиду, а я этого сам сделать не могу. Нельзя сказать «Все, я больше не обижаюсь» и перестать обижаться, это так не работает. Месяца два назад понял, что проблема нешуточная, сейчас пытаюсь починить свою голову — записался к психотерапевту.
Комментарий эксперта:
— Николай сделал самый важный шаг: он пошел к терапевту. В терапевтических отношениях можно построить хорошую связь и исправить нарушенную коммуникацию. Если парень прямо сказал «Я не умею дружить», значит, он поставил себе задачу и будет ее выполнять. Он учится общаться с людьми, узнает их и себя. А травма, которую он приобрел в семье, рано или поздно будет проработана в терапии. Николай нуждается в общении, просто не знает, как эту нужду выразить.
— Почему существуют токсичные отношения?
— Согласно теории привязанности, у каждого человека есть свой тип привязанности: надежный, амбивалентный (или тревожный), избегающий и дезорганизованный. Нас интересуют первые три, — отвечает Даниил Островский. — Если у меня надежный тип привязанности, я не буду терпеть абьюз или насилие в свою сторону. Я могу выразить свое недовольство и помочь другому человеку изменить свое поведение, если сохранение отношений с этим человеком для меня важно, а его мотивы понятны.
При амбивалентном типе привязанности уже возникают зачатки абьюза. Человек с таким типом очень нуждается в близости, в отношениях (в том числе дружеских). Он преследователь, не может жить без общения, нуждается в нем, особенно когда в его жизни происходит нечто плохое. Человек с таким типом приближается, но покусывает. Выражается это в форме пассивной агрессии, укоров, мелких скандалов и обид. Он предъявляет довольно высокие требования к близкому человеку: ему важны постоянная связь, поддержка и доступность другого.
Избегающий тип, соответственно, избегает близости и погружения в отношения. Для него достаточно трудно переносить чужие чувства, они будут ему непонятны. В основном это дети из семей, в которых надо рано взрослеть, лучше заботиться о себе и не полагаться на других.
В момент стресса мы испытываем нужду в близком человеке. Например, шел я по улице, и гопники спросили время. После беседы с ними я сразу же звоню другу и выплескиваю на него свои эмоции: «Ты не представляешь, что со мной случилось!»
Человек с амбивалентным типом привязанности сильно страдает в токсичных отношениях. Если он испытывает стресс, его система привязанности начинает сильнее требовать близости. Он приближается к значимому человеку, но получает отвержение, насилие и оскорбления. Это еще сильнее разогревает потребность в привязанности, вызывает сильное желание быть услышанным и принятым. Такой бесконечный цикл завершается только с эмоциональным срывом для жертвы.
Человек с избегающим типом привязанности может сам стать абьюзером, причем не осознавая этого. Важно понимать, что в минуты дистресса (отрицательная форма стресса) такие люди особенно нуждаются в покое и одиночестве. Если эта потребность не удовлетворяется, им действительно сложно, и тогда они могут сказать «пару ласковых».
Важно быть чутким к потребностям разных типов людей: тех, кто нуждается в близости, и тех, кто держится на дистанции.
— Почему люди не разрывают такие отношения, понимая, что перед ними абьюзер?
— Нужно сказать, что среди людей идиотов нет, и даже в самых сложных и токсичных отношениях одна сторона обязательно понимает, что «что-то пошло не так».
Если человеку пятый раз наступают на ногу, при этом повторяя «Ой, это мой характер», шестого раза мы постараемся не допустить, избежать.
Но все же многие люди привязаны к этому значимому человеку-абьюзеру настолько сильно, что даже мысль о разрыве может причинить очень сильную боль. Поэтому мы учимся не видеть очевидного: скажем, я очень нуждаюсь в общении, мне надо выговориться, а вы холодный и жестокий человек. Я постараюсь закрыть на это глаза, оправдать это, вспомню про ваше трудное детство, что вы не виноваты в том, какие вы есть и так далее, но все равно буду страдать, лишь бы не заканчивать отношения.
Все, кто продолжительно состоит в токсичных отношениях — как страдалец, так и садист, — это люди с психологическими травмами в детстве, однозначно. Люди, находящиеся в продолжительных токсичных, унижающих самооценку отношениях, имеют не очень хороший семейный контекст. Чем сильнее страдает человек, тем его история тяжелее.
При БАР, как и при пограничном расстройстве личности (эти расстройства «заточены» на эмоциональной дисрегуляции), человек не может контролировать свои эмоции. Ему очень сложно регулировать и адекватно выражать свои чувства. Таким людям очень тяжело.
Они раздражительны, мгновенно вспыхивают, как спички. Но можем ли мы считать человека в таком положении абьюзером? Отчасти да, отчасти нет. Он делает гадости, но, с другой стороны, он не виноват: например, определенные области его мозга недостаточно развиты и не обладают гибкостью, чтобы оттормаживать аффект; миндалина, наученная стрессами и травмами, реагирует достаточно остро и так далее.
— Кто чаще состоит в токсичной дружбе?
— Это могут быть как мужчины, так и женщины, но опыт моих коллег показывает, что чаще таким отношениям подвержены женщины. По возрасту нет совершенно никакой разницы, в эту ловушку могут попасть люди всех возрастов.
— Как абьюзивная дружба сказывается на человеке?
— Сниженное настроение, бессилие, отчаяние и депрессия (очень частая история), снижение умственных способностей, нарушение сна, продуктивности, тревожность.
— Какие звоночки помогут понять, что дружба проблемная?
— Самый первый звоночек — физическое насилие.
Если вас бьют, значит, вы состоите в абьюзивных отношениях. Причем это не всегда кулаком в лицо, а незаметнее: шлепки, пощипывания, укусы, удержания и так далее.
Второй — манипуляции «или — или», постановка ультиматума: «Или как я говорю, или будет плохо».
Третий — большое количество оскорблений, когда человек вас обзывает и это не смешно. Близкие друзья могут обзывать друг друга, при этом не обижаясь, сводя к шутке. А вот если человек ранит нас своими оскорблениями и не реагирует на обратную связь, то есть повод задуматься.
Четвертый — ощущение тревоги и избегание общения с другом. Мы начинаем избегать общения в жизни, по телефону, в соцсетях и так далее.
— Нужно ли разрывать токсичную дружбу?
— Нам всем нужны поглаживания и близость, но не все готовы щедро делиться теплом, кто-то бросается колючками. Кто-то выберет колючки только потому, что другого он не знает, а пустоты и одиночества он боится.
Посмотрите на то, что происходило в нашей истории: СССР, коллективизация, человек — существо исключительно общественное. Естественно, это чревато нарушением личных границ, формированием эмоциональной зависимости от другого человека, сильной ориентацией на общественные стандарты и чужие мнения. Но есть в этом и плюсы — например, надежность. В СССР не считалось зазорным попросить малознакомого соседа, скажем, помочь занести шкаф и прочую мебель — и люди помогали. А сейчас попробуйте зайти так к соседу. Не думаю, что вы услышите согласие. Очень сильная культура коллективизма вела к тому, что я могу обращаться к людям постоянно. И на то время это было нужно. Однако мы «наелись» коллективизма по самое «не хочу» и перешли к лютому индивидуализму. Из одной полярности в другую.
Пришли нулевые и десятые, и мы видим, что индивидуализм цветет и пахнет: каждый сам за себя, каждый делает свое дело, границы должны быть жесткие и непроницаемые, барьеры должны стоять, «ты — это ты, а я — это я». Если в коллективизме решение было одно: «Однозначно не рвать отношения!», — то индивидуализм дает совершенно другой ответ: «Конечно рвать! Ты найдешь еще много друзей». Сейчас мы основываемся на очень специфической культуре, когда либо отношения должны быть идеальными, либо их не должно быть вообще. Это как инвестиция: либо однозначно положительная, либо ты прогорел.
Однозначного ответа нет, он зависит от культурной ситуации в обществе и каждой конкретной истории.
— Как перестать быть абьюзером?
— Мне кажется, что «перестать быть абьюзером» равно «понять, что твое поведение вызывает проблемы у других людей». Можно для начала познакомиться со словом «такт». Хорошо бы задать себе вопрос «Что чувствует другой и почему он так реагирует на мои слова?», разобраться в том, как вы общаетесь с другими людьми. Как бы банально это ни звучало, но начните с себя, не меняйте других — они следом подтянутся. Если заметили за собой, что не реагируете, когда причиняете боль другим людям, что даже извиниться не можете, старайтесь пересмотреть эти ситуации. Ну и конечно, не забывайте про возможности современной индивидуальной и групповой психотерапии.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by