В эти выходные вокруг много историй о воинской доблести. Вот вам одна совсем простая, но со счастливым финалом. Евгению до капитана оставалось несколько месяцев, до квартиры обещали несколько лет и до пенсии всего ничего. Вместо этого он решил защитить себя, жену и сына. Откупился. Теперь ходит и не понимает: а что, так можно было?
Читать на OnlínerШкольнику из Березы Жене Гаврушову повезло с родителями. Они хотели для сына всего самого лучшего. А где хорошо? Конечно в армии: форма, стабильность, жилье.
Он и послушался. Поступил по какой-то программе обмена в Военную академию связи в Санкт-Петербурге. Но кто-то сверху решил, что в том году курсантам лучше остаться в Минске. Поэтому командировки не случилось. Следующие годы — учеба, звезды, командир взвода в батальоне связи.
— Курса со второго стали появляться сомнения, — вспоминает Евгений, которому сейчас 27. — Но после выпуска все наладилось: хорошие люди, нормальная работа. А потом началось: поля и поля. Два-три раза в неделю ночуешь на работе, плюс полигоны на несколько недель. Тревожный мешок всегда был под рукой. И даже это в отдельности ничего.
Параллельно реальности посыпались ожидания. Например, что касается жилья.
— Оказалось, что сначала надо послужить лет десять, потом можешь получить льготный кредит, причем не известно, на каких условиях. Например, половину на льготных условиях, половину — на обычных. Как бы смысл терялся на глазах.
После свадьбы Евгений с женой снимали квартиру. Но после выхода супруги в декрет это стало не по карману — переехали в общежитие для военных.
— Я получал рублей 800. Зарплата немного менялась, но было примерно так. Любые взыскания снижали зарплату — рублей до 600, например. Если бы я приносил много денег, то еще можно было бы пережить, как сын встречает тебя после учений и пытается узнать. А если денег нет — зачем такое?
При этом жена Евгению попалась «офицерская»: к общежитию привыкла, подружками обзавелась, поддерживала уют в комнате.
— После того как мы прожили там полтора года, стала реально закрадываться мысль: если уволюсь, то потеряем и это. Жена переживала, ведь у нас был маленький ребенок. И ее родственники тоже когда-то говорили: муж-военный — это стабильность, жилье и все такое…
У Евгения после учебы был контракт на пять лет стоимостью около $28 тыс. (все равно вы уже не поймете ничего в тех миллионах) — за учебу. До окончания — полтора года.
— Это около $5 тыс. Вот такая цена — с одной стороны, свободы, с другой — ответственности.
В конце концов я решил, что сумма не такая большая. Параллельно я стал копаться в программировании и понял, что за полтора года в динамичном мире упущу намного больше. Нервы у меня были уже ни к черту, хронический гастрит и так далее. С женой чуть не до развода дошло.
Дальше тянуть было нельзя, и я написал рапорт. Если бы в армии было принято разрывать договор по соглашению сторон, я бы ушел еще раньше, а так пришлось задержаться и в итоге быть уволенным.
Поставил жену перед фактом. Она поддержала меня: раз уверен — пробуй.
До капитана оставалось два месяца. Какая разница, что там написано в офицерском билете?
Коллеги-ровесники, что удивительно, тоже поддержали. Это надо знать военных. Каждый день многие в ВС начинают с жалоб на плохую жизнь. Потом продлевают контракт, получают за это премию и опять жалуются. Но не уходят. Говорят: «А куда я пойду?»
Неожиданно (или ожидаемо, Евгению виднее) к $5 тыс. за учебу добавилось еще столько же по материальной ответственности.
— Два склада с радиостанциями, солдаты потеряли 10 батарей — тысяча. Антифриз в машине потек — еще несколько рублей за литр.
— Вы хотите сказать, что так влетают в армии на материальную ответственность? Или это только увольняющиеся?
— Бывает и еще больше. Прицелы, наблюдательные приборы… Это все сложно. А как контролировать, когда сотни единиц и десятки перечней? Переживаешь за все: за солдата, за очки, за рацию, за оружие. У одного солдата прямо перед моим увольнением бронежилет пропал, так я едва не попал еще на полторы тысячи. Нашли потом где-то в поле. Они же не материально ответственные, ребята эти.
Был вариант заплатить сразу или через суд. Я выбрал через суд, поэтому к итоговой сумме добавились «комиссионные». С радостью отдал бы сразу и сам, но где было взять?
— У меня единственный актив был — старая машина, которую я продал для создания стабилизационной подушки: квартиру снять на несколько месяцев и другие расходы, чтобы оставаться в живых.
Еще Евгений оформил в банке карту с кредитным лимитом в 3 тыс. рублей.
— Больше всего расходов пришлось на образование. В разных суммах я тратил деньги на образовательные курсы по веб-разработке. Проблема была в том, что я до конца не понимал, чему нужнее учиться. Поэтому ходил везде, где было открыто: конференции, хакатон, онлайны разные. Чтобы не расслабляться, искал работу. Ходил собеседоваться в «Е-доставку», на должность бармена — готов был пойти куда угодно.
Через пару недель после увольнения молодой человек нашел новую работу — инженером по информационному обеспечению в хоккейном клубе «Юность».
— Работа несложная, платят 700 рублей в месяц. График показался просто нереально крутым. Смотрите: в 8:30 работа начинается, в 17:30 заканчивается, обязательные выходные. Это же чудо!
Я, пока работал в армии, ни разу не был на море. Во-первых, нужны согласования для выезда. Во-вторых, купил билеты, а тебя срочно куда-то вызвали — и все, путешествие закончилось.
А тут решили с друзьями съездить на машине на море. Пошел к начальству: «Отпустите?» — «Езжай, конечно».
В большом хоккее Евгений задержался на полгода. За это время доучился на своих курсах и стал изучать вакансии уже по новой специальности. В итоге устроился веб-разработчиком в китайскую компанию с офисом в центре Минска.
Когда казалось, что жизнь уже изменилась, она сделала еще один крутой поворот. Цифры по зарплате — как в армии, только не в рублях.
— С учетом того, что половину у меня забирали по долгу перед Вооруженными силами, я оказался в той же ситуации, что и год назад. Но это были две разные жизни, — признается Евгений. — Кто-то к такому привык, но мне казалось невероятным: вся эта корпоративная среда, изучение английского, планирование отпуска. Да даже печеньки на кухне! И блокнотики с ручками покупать не нужно. Плюс бонусы всякие к Новому году. Хочу теперь ребенка отдать в бассейн, кружки, садик — у меня бы зарплаты не хватило. Родителям могу что-то подарить. Непозволительная роскошь стала реальными возможностями.
Теперь можно купить ребенку игрушку, когда захочется. Или сходить куда-нибудь. Или нормально поздравить близких, у которых родился сын.
Недавно подписал новый контракт — стало еще немного комфортнее. Жена расслабилась.
— Теперь тату и барбершопы?
— Татуировки были. А прически — да, первым делом. Для начала пару месяцев не брился — бунтовал так внутри.
— Что говорят ваши друзья, которые остались?
— Я всех понимаю. И не говорю, что везде в армии плохо. Может быть, морально проще, если люди вокруг тебя хорошие. Но условия примерно одинаковые везде.
Мои бывшие коллеги… Кто-то ждет квартиры. Знаете, я не собираюсь никого учить, но умирать в 40—45 лет тоже не хочу. За несколько месяцев рассчитаюсь с долгом — и черт с ней, с этой потерянной пенсией. Переехали на съемную квартиру — никаких проблем.
— Так а почему вы остановились? У этой спирали есть следующий виток — эмиграция. За границей белорусы тоже всегда счастливы, по крайней мере публично. Сейчас там кто-то дает интервью: мол, все боятся, а я не испугался — и рад.
— Я рассуждаю рационально. Там я могу получать в два раза больше, но в два раза больше буду платить за страховки, жилье, образование. Плюс менталитет не тот. Мне в Беларуси очень комфортно. Особенно если есть деньги на жизнь.
— А что делать, когда все уйдут из солдат в айтишники?
— Необязательно туда…
— А в какой еще отрасли вы могли бы так мобильно сориентироваться?
— Во-первых, если в нашей стране это какое-то чудо, то это проблемы страны, согласитесь. Во всем мире программисты — это скорее обычные рабочие, а в топе по зарплате будут врачи. У нас вот такая элита.
Что касается защиты, то от кого?! Я был ярым сторонником вообще всего, когда начинал служить: идеологические часы, просмотры новостей. Знаете, как сильно это замещает в голове любые иные соображения? Если вы не выходите при этом за периметр забора, то взгляд сужается. «Кому вы там нужны на гражданке?» — говорили у нас. Плюс враги кругом…
— Вы остаетесь военнообязанным?
— Да, конечно. Меня уже вызывали в военкомат. Теоретически могут призвать на сборы. Я просто не понимаю: зачем? Я отдал армии восемь с половиной лет и почти $11 тыс. Какой еще долг с меня? Может, уже наоборот?
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by