Полтора года назад Андрей и Настя выпустились из Мозырского государственного педагогического университета. Оба — учителя труда. Оба любят свою работу и детей, но пока не знают, останутся ли в профессии после окончания распределения. При каких условиях они точно не уйдут из профессии уже в августе, читайте в нашем материале.
Читать на OnlínerАндрей родом из Мозыря, Настя — из Ельска. Они познакомились во время учебы в университете и поженились на последнем курсе.
— Я не сразу в университет пошел, — бойко рассказывает Андрей. — После школы я отучился в училище на электромонтера, потом работал электриком на «Мозырьсоли». Затем меня пытались забрать в армию. Я дважды съездил на отправку, но были проблемы с давлением, и меня вернули. Тогда я решил, что нужно все-таки получить высшее образование. Сдал ЦТ и подал документы в Мозырский государственный педагогический университет на специальность «Труды и физика». В университете уговорили, так как учителей труда катастрофически не хватало. А я, если честно, и не жалею: очень люблю работать руками, поэтому специальность «Технический труд» была для меня тем, что нужно.
Настя же говорит, что мечтала заниматься творчеством. Поэтому поступила на специальность «Обслуживающий труд и ИЗО» — по сути, тот же преподаватель трудов, только у девочек.
— Правда, когда поступала, слышала только фразу «изобразительное искусство». О том, что мне придется, к примеру, вести труды у девочек, я даже не думала, — стеснительно улыбается девушка.
Когда подошло время распределения, парни-трудовики были нарасхват: в тот год их выпустилось всего 13 человек, а на курсе помладше ребят не было вообще.
— Я обзванивал районные отделы образования: если девочек-трудовичек хватало и поэтому их направляли в деревни, то парней с руками и ногами забирали везде, — рассказывает Андрей. — Здесь, в Бобруйске, нужно было 8 человек. Меня еще просили одногруппников позвать. Ну, мы подумали: почему бы и не поехать?
Насте повезло меньше: девушек-трудовичек ждали только в сельских школах. В районных городах ей предлагали только варианты с детским садом или же работу в центре творчества с совсем небольшой зарплатой. В итоге ребята остановились на Бобруйске. Крупный город, недалеко до Мозыря, да и родственники Андрея чуть что могли помочь. Правда, вопрос с жильем для молодых специалистов повис в воздухе. Общежитие обещали только в ноябре, а до этого времени пришлось как-то выкручиваться. Поэтому с мая пара стала искать жилье.
— Средняя цена на аренду однокомнатной квартиры в Бобруйске — $70—80, плюсуйте налог в 23 рубля — в итоге как раз $90 выходит, — говорят ребята, показывая небольшую съемную «однушечку» со свежим ремонтом. — Причем условия в этих квартирах так себе. Такое ощущение, что квартиросдатчики привозят туда всю ту мебель, которую собирались отвезти на дачу или выбросить. Мы реально очень долго искали подходящий вариант.
Повезло: нашли за $50 в месяц без мебели. Вариант недалеко от вокзала и работы. Изначально они платили и налог в 23 рубля, но потом случайно узнали, что молодые специалисты по закону могут его не платить.
— Налоговая вернула все деньги за полгода, и сейчас мы налог не платим. Правда, непонятно, почему нам сразу об этом не сказали, когда мы договор заключали, — удивляются молодые специалисты.
В ноябре пару обрадовали: им выделили комнату в общежитии. Блочная система, кухня на этаж — казалось бы, не самые плохие условия. Но ребята честно признаются: жить там было нереально.
— Вот смотрите: я зашел — и такой был изначально пол, вот такая входная дверь, — Андрей листает снимки комнаты на компьютере.
— Я потом пришел в жилкомхоз, показал фотографии, уточнил, не планируют ли они ремонт. Нам сказали, что попытаются что-нибудь придумать, но, скорее всего, ремонт нужно будет делать за свой счет.
Мы прикинули, что там нужно менять пол, ставить двери, менять окна: они там тоже уже требуют замены. Посчитали сумму, которую нужно будет вложить в ремонт. Прикинули, что еще нужно дополнительно платить за общежитие, а как раз в то время очень много писали о том, что жировки в общежитиях подросли. В общем, нужно было вложить столько, что съем квартиры обошелся бы дешевле.
С августа Андрей пошел работать в школу, а Настя — в центр внешкольного творчества. Когда распределялась нагрузка, парню дали 25 часов в неделю — это примерно 1,25 ставки.
— Как правило, более опытные педагоги никогда на ставку не работают. Им дают полторы и даже две ставки. Это примерно 30—35 часов. Плюс, конечно, надбавки за категорию, стаж и так далее, — рассказывает Андрей. — У молодых специалистов этого нет. Есть только надбавка в размере тарифной ставки первого разряда — это 35 рублей, оплата часов, ну и премия иногда бывает, очень редко. По деньгам выходит, конечно, слабенько. За первые 15 дней августа я получил всего 140 рублей. В сентябре зарплата была уже повыше — около 420 рублей.
У Насти ситуация была еще сложнее. Она стала вести кружок, или, как сейчас принято их называть, «объединение по интересам» по изготовлению интерьерных кукол. Но загвоздка в том, что педагоги таких объединений должны сами агитировать детей приходить на бесплатные занятия. Ей пришлось обходить школы, рекламируя свои кружки и активно зазывая детей. И сначала она смогла насобирать детей только на 10 часов, или на полставки: из 100 учеников, которые подняли руки, реально приходили всего 2—3.
— Первые полгода зарплата у меня была 150 рублей, — рассказывает она. — Я когда первый раз увидела расчетник, плакала. Звонила маме и говорила: «Как ты нас троих вырастила с такими-то зарплатами?» Во время учебы в университете у меня больше денег было. У меня там стипендия была и пенсия по потере кормильца, которую платили нашей семье. А пришла на работу — и тут вот так…
— К тому же ей же еще надбавка за молодого специалиста не положена. Вот такое у нас законодательство, — добавляет Андрей. — Мы обратились в Министерство образования: почему такая дискриминация, ведь мы учились в одном вузе, практически на одной специальности? Ответ был такой же: надбавка положена всем, кроме педагогов дополнительного образования. Почему так, я не понимаю.
С февраля прошлого года финансовое положение семьи улучшилось: Андрей смог взять 3 часа кружков в своей школе, а Настя еще раз прошлась по школам и смогла насобирать детей на дополнительную группу еще на 6 часов. Кроме того, ей дали возможность заниматься с ребенком-инвалидом. Получилось 19 часов, зарплата выросла до 310 рублей. У Андрея в это время иногда получалось и 500, все зависело от премии.
При этом ребята старались подрабатывать. Летом Андрей устроился воспитателем в лагерь.
— За 57 дней я получил 900 рублей отпускных. Немного расстроился, поэтому, когда предложили поработать в лагере и речь шла о 460 рублях, подумал: а почему бы и нет? Тем более что еще ездил подрабатывать, и мне очень понравилось, — объясняет он. — Мне предложили лагерь «Смена».
Условия там были спартанские: туалет и умывальники на улице, в душ сходить можно только в шесть утра, когда баню топят. В общем, приходилось домой кататься: то за питьевой водой, то за подушкой, то за пледом, потому что были холодные дни. Ну и в итоге за месяц работы я получил на руки 140 рублей. На бензин столько потратил — фактически бесплатно поработал. Почему так вышло, я не знаю. Как-то там хитро все получилось, если честно, что-то с документами…
С 1 сентября Андрею немного срезали ставку: вместо 25 часов дали всего 21. Он взял 8 часов кружков, а еще в одной школе — полставки (10 часов) по совместительству. Фактически сейчас он работает на трех работах. Говорит, хотел бы взять больше, работать на две ставки — только в этом случае он мог бы рассчитывать на среднюю по стране зарплату. Но по совместительству больше 10 часов не дают.
— Конечно, даже сейчас это большая нагрузка: во вторник у меня 6 уроков, в среду — 10, в четверг — 11, в пятницу — 5, и в субботу тоже есть занятия 6 часов, — подробно рассказывает о своем расписании Андрей. — Выходные — воскресенье и понедельник. Да и то в эти дни все равно готовишься к занятиям, пишешь план-конспекты, делаешь стенды, различные пособия и так далее.
Опять же работа с детьми — это не работа в офисе. За детьми нужен глаз да глаз. Вот он сидит спокойно, а потом резко может схватиться за киянку и начать драться. Хоть ты технику безопасности каждый урок с ними проводишь, объясняешь, но это же дети.
Настя сейчас работает тоже на ставку: 25 часов в неделю. Нагрузки больше нет, поэтому периодически шьет и рисует для души.
Недавно вот завела свой аккаунт в Instagram. Но говорит, что пока ее творчество не особенно востребованно.
— Настя на свою работу еще и тратится постоянно. Недавно покупали рамки, подрамники, приходится приносить материалы: ткань, нитки, иголки, — разводит руками Андрей.
— Ну а как будешь их удерживать? Не будет детей — не будет часов, а значит, не будет и зарплаты, — парирует Настя. — Не все дети могут приносить материалы. Есть дети из неблагополучных семей, им денег родители не дают, они просто приходят ко мне и болтают, играют, чтобы только дома не сидеть. Вот и приходится покупать ткани, искать где-то обрезки синтепона…
— Да и мне печатать много приходится. Заправка принтера — 20 рублей, пачка бумаги — 10 рублей в месяц — вот и считайте, — рассуждает Андрей.
— Первое время с моей зарплатой в 420 рублей и Настиной в 150 было бы очень тяжело, если бы не небольшой запас, — объясняет Андрей. — Нам очень помогли деньги, подаренные на свадьбу. Это было очень большое подспорье, без них пришлось бы туговато.
Сейчас пара живет получше. Андрей показывает расчетник за декабрь. Перед Новым годом с учетом премии в 130 рублей ему на руки пришло 679 рублей. С учетом Настиной зарплаты бюджет семьи составил 1000 рублей.
— Но так бывает не всегда. Премия получается не каждый месяц, а примерно один-два раза в полгода. Так обычно бюджет у нас 700—800 рублей на двоих, — рассказывает пара. — В кафе и кино мы не ходим, в отпуск за границу тоже не ездим. Дом, работа, в магазин за продуктами и домой в Мозырь съездить.
Ребята перечисляют свои траты: около 110 рублей стоит съемная квартира, около 60 — «коммуналка», примерно 230 рублей в месяц — обслуживание авто, топливо, интернет, бытовая химия, косметика. Все эти траты пара знает примерно, строгий семейный бюджет ребята не ведут. Говорят, что не заморачиваются.
— Телефоны мы брали в рассрочку. Покупки обуви, курток и других вещей планируем заранее. Потому что пойти и просто купить что-то с зарплаты не выходит, нужно подсобрать. Вон ботинки в «Марко» стоят минимум 130 рублей, — разводит руками Андрей. — В магазинах смотрим на цены, стараемся покупать продукты по акции. Но все равно Бобруйск дешевле, чем Мозырь. Там люди богаче за счет НПЗ, поэтому там все и дороже. А здесь вещи дешевле. Тут джинсы стоят от 30 рублей. В Мозыре такие джинсы найти практически нереально.
Еще 53 рубля в месяц уходит на кредит для молодых специалистов. Ребята взяли 2700 рублей под 2,7% на пять лет. Правда, по нему можно покупать только белорусские товары и технику.
— Мы так купили шкаф, комод, телевизор «Горизонт», холодильник и стиралку «Атлант», — рассказывает Андрей. — С учетом курса доллара остались в плюсе. За четыре с половиной года переплачиваем по процентам всего 180 рублей. В общем, это выгодно.
О своем жилье Настя и Андрей пока даже не заикаются. Перспектив построиться в Бобруйске по очереди у них нет.
— Когда было собрание всех молодых специалистов в отделе образования, нам сказали: на жилье не рассчитывайте, если хотите, покупайте за свои деньги, — говорит парень. — Мы на очередь с временной регистрацией здесь встать не можем. Но даже если вписаться в общежитие, все равно неизвестно, через сколько лет мы сможем на что-то претендовать. Как нам сказали, проще взять кредит и купить, чем ждать, пока построят дом для нуждающихся…
Купить квартиру в Бобруйске даже за кредитные деньги для семьи пока нереально. По словам Андрея, придется работать на три ставки, или 24 часа в сутки.
— Буквально недавно мы по этому поводу с коллегами говорили. Если $20 тыс. взять в кредит, в среднем моя зарплата должна быть чистыми 1345 рублей. А платить мне нужно будет около 900 рублей, — рассуждает парень. — В общем, я даже не знаю, сколько мне нужно работать, чтобы получить такие деньги. И потом, сколько мне из этих денег останется? 400 рублей? И сколько лет я так буду жить? Двадцать?
В августе у пары заканчивается распределение. Ребята говорят, что работать с детьми им нравится, но вот останутся ли они — большой вопрос.
— В июле нам нужно съезжать с этой квартиры. Пока непонятно, найдем ли мы здесь жилье, если $80 за квартиру плюс налог — это будет больше, чем сейчас, — рассуждает семья. — Мы останемся в том случае, если будет нормальное количество часов — хотя бы 35. Потому что когда у тебя ставка, то в образовании делать нечего.
— Мне тоже очень нравится работать с детьми. Нравится, когда они уходят счастливые с игрушками. Нравится с ними общаться, потому что дети очень открытые и невероятно позитивные. Но зарплата… — вздыхает Настя.
— В идеале учитель должен работать на ставку и получать достойную зарплату. Чтобы он мог отработать 20 часов, например 5 дней по 4 часа, а в остальное время подготовиться, написать все план-конспекты, проверить все тетради (если они есть), развиваться, читать, постоянно образовываться, — говорят молодые специалисты. — Конечно, у более опытных есть и все конспекты, и наработки. А когда ты молодой специалист, когда тебе нужно и хорошо урок провести, и подготовится, приходится чем-то жертвовать. Перед учителем постоянно стоит выбор: либо зарплата, либо хорошая подготовка.
Хотите рассказать о своем быте, зарплатах и тратах? Пишите по адресу za@onliner.by.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by