На площади Свободы в Лодзи тучи, лужи, голуби и зонты. Солнце случается в самом суровом городе Польши по праздникам, осенью оно гостит в других широтах. Вот улица Петрковская пронзила центр прямым лучом, как будто это тоннель сквозь бетон. А чуть в сторонке, в темном колодце почти что питерского двора, игриво мигает неоном вывеска секс-шопа. Грохочет старый трамвайчик, проезжая мимо краснокирпичных ангаров, зданий, фабрик. И застыла вне времени парочка на остановке, слившись в объятиях. Этот необычный польский город не стерилен, тут есть и забвение, и жизнь, понимаем вскоре мы. История минчанки Ольги, которая уехала из Минска в Лодзь, — в материале Onliner.by.
Читать на OnlínerВ некоторых польских путеводителях Петрковскую называют самой длинной торгово-пешеходной улицей Европы. Это вряд ли, но полякам можно простить: выдумывают как могут, хотят вернуть из Лондона молодежь, магнитят туристов.
Тридцать лет назад в бывшей текстильной столице Российской империи, втором, а ныне третьем мегаполисе Польши все стало плохо. Легкая промышленность угодила в кризис. Город ткацких посадов, огромных производственных комплексов, дворцов фабрикантов, кварталов рабочего класса начал чахнуть.
«Красная», кирпичная, колоритная, живая Лодзь, которую называли польским Манчестером, стала польским Детройтом.
Потом власти объявили курс на ревитализацию, и заброшенные фабрики начали превращать в гостиницы, торговые центры, лофты и опен-спейсы. Жизни снова стало больше, чем увядания, город заиграл контрастами и колоритом, занял видное место на туристической карте страны. Приехать сюда на пару дней? Здорово! А вот остаться надолго…
Ольга тут три года: рискнула, нашла работу, пошла на повышение, встретила Адама. Шесть месяцев назад у них родился сын. «Никогда не мечтала, что буду жить в Польше, правда, — смеется она. Мы сидим на Петрковской в хипстерском месте, где подают крафт, а дождь барабанит по зонтам. — Но разве есть что-то более постоянное, чем временное?»
Я хорошо знаю английский и итальянский. Начала учить голландский, так как разработала великий план — найти работу в этой стране. Но там никто не ждал меня с распростертыми объятиями. Логично: если ты ищешь нормальное место в менеджменте или маркетинге, то тебе не хватит знания и трех языков. Если бы я знала язык программирования, вот тут была бы другая история. Но это не мое.
С Голландией не вышло, и я начала сужать сферу поиска. Смотрела на Германию, Италию, рассылала резюме. Так прошло лет пять. И вот мне предложили работу в ЮАР. Классная страна, но ехать туда одной? Работодатель успокаивал: «У нас здорово, только после девяти вечера гулять лучше в центре, а еще лучше сидеть дома и не гулять вообще». И что это за жизнь такая? С Кейптауном, в общем, тоже не срослось, и тут позвонили из Лодзи. Долго не думала и в октябре 2014-го уже работала в кол-центре компании Fujitsu Technology Solutions.
Это огромный кол-центр, который занимается техподдержкой множества разнопрофильных компаний. Сейчас я задействована в проекте, который технически поддерживает рестораны и отели. Сломалась касса, терминал, что-то с ПО, не открываются страницы через прокси-сервер и так далее — звонят нам, мы помогаем. Начинала как оператор на звонках, потом повысили до эксперта. Теперь я помогаю другим сотрудникам, если обращаются с нестандартной просьбой. Никакого спецобразования в IT и в «железе» у меня нет, но здесь набирают очень много филологов: важно знание языков. Есть в компании, конечно, и программисты, и технари.
В Польше сейчас устроиться не так просто, как некоторым кажется. Далеко не каждый работодатель захочет возиться с иностранцем и, что самое важное, оформлять для него разрешение на работу. А очередь на «карту побыта» очень длинная. Я ждала девять месяцев, даже на свадьбу к сестре выбраться не смогла. Удлинилась очередь благодаря украинцам. Со всеми запросами мэрия не справляется.
Ольга рассказывает о городе:
— Польшу до переезда я посещала много раз. А вот в Лодзи не бывала. Как только приехала, начала искать квартиру в центре. И вот что интересно. Оказалось, что центр здесь — это местные «Шабаны». В домах живут люди не самые обеспеченные. До войны дома на Петрковской принадлежали евреям. Около 300 тыс. человек были вывезены нацистами в гетто. А потом в опустевшие здания поселили обычных работяг, бедняков. Сейчас здесь много алкоголиков, неблагополучных семей. Есть места, куда вечером лучше не заглядывать. Не то чтобы это небезопасный город, нет, но на улицах можно встретить всяких типов. В первый день гуляла вечером. Иду по улочке, параллельной главной. А тут навстречу пьянь, орет что-то. Стало не по себе.
— Проблема есть, но уж точно не государственного уровня, так всегда было, — включается в разговор Адам и призывает не драматизировать.
Через пару часов к нам прицепилась пьяная в хлам особа, и мы-таки задумались, что с градусом здесь некоторый перебор. Барышня кричала, требовала убрать фотоаппарат и угрожала вызвать полицию, контрразведку и пана ксендза. Спасла другая прохожая, посоветовавшая скандалистке не позориться перед иностранцами.
— Этот город раскрывается не сразу, не надо делать о нем поспешных выводов, — считает Оля. — В спальных районах — уже совсем другая Лодзь. Спокойно, как в Малиновке.
Контрасты города:
Лодзинские муралы:
Иногда здесь падают башенные краны:
Лодзь современная:
Скульптуры на Петрковской:
— Я очень люблю джаз. Спрашивала у коллег: а есть здесь джазовые концерты? — вспоминает белоруска. — Нашла парочку мест — 30 стариков сидят, то ли слушают, то ли спят. Ну все, думаю, попала в деревню… А потом пришло лето, и город стал абсолютно иным. На улицах фестивали, движуха, мой любимый джаз. Не соскучишься!
Здесь есть музеи и театры. Есть всемирно известная Высшая школа кинематографии, среди выпускников которой Поланский, Вайда, Занусси. Кстати, там сейчас учится знакомый белорус из Бреста на мультипликатора. Еще один белорус работает со мной в кол-центре — он композитор. Но наших все же не очень много в этом городе.
Лодзь — не самый богатый польский город. Это мягко говоря. Средняя зарплата, если верить «полстату», составляет что-то около $830 чистыми. Оля говорит, что они с Адамом, работая в крупной иностранной компании, получают больше. Спец в кол-центре с английским может рассчитывать на получку от $600 (нетто), а с немецким и голландским, к примеру, уже на $1200. Если знаешь два языка, платить будут больше.
Еще Лодзь иногда называют одним из самых перспективных в Польше городов с точки зрения инвестиций в жилье. Вариантов много, вьются тучи риелторов, которые работают в том числе и на клиентов из экс-СССР.
— В отреставрированном доме в хорошем районе можно найти отличную квартиру за $80—85 тыс. Маленькую студию — за $70 тыс., — приводит цифры Ольга. — Молодой семье в Польше без кредита такую сумму все равно не потянуть. Но кредиты доступные. Мы с Адамом как раз сейчас думаем о покупке недвижимости. Потому что аренда не дешевая: со всеми коммунальными платежами в месяц уходит около $500. В Польше работала программа «Жилье для молодых», но сейчас, насколько я знаю, она закрывается.
— На продукты и кафешки в месяц уходит около $250. Хотя это очень условная цифра. У нас с семейным бюджетом и сбережениями пока не складывается, — смеется девушка. — Есть деньги — покупаем что-то ребенку или идем в ресторан. Или едем куда-то. Вот недавно придумали систему, как все-таки собрать что-то малому. Очень сложно избавиться от плохой привычки ругаться матом. Решили за каждое произнесенное нехорошее слово класть в копилку по злотому. За пять месяцев собралась нормальная сумма! Русский мат, кстати, намного богаче, чем польский. Адам подтвердит.
— Несомненно, — подтверждает Адам.
— Все белорусы заверяют, что еда здесь дешевая. Ну… Я не замечала какую-то супердешевизну. Хорошие продукты все равно стоят прилично. Зато в кафешках большие порции. И всегда знаешь, что хлеб в супермаркете будет стоить 1,5 злотого.
Польская кухня, к слову, никакая. По крайней мере для меня. Очень скучаю по глазированным сыркам. Нашла литовские — не то. Хлеб черный везу из Беларуси и замораживаю. Нашли здесь такой хлеб, как у нас «Нарочанский», так он стоит бешеных денег! Местный хлеб серый и безвкусный.
На одежду тратим мало. У Адама очень практичный подход: он не терпит шмоточничества, покупает рубашку в секонд-хенде и носит «до победы». Мне тоже не зазорно зайти в «секонд», хотя и прибарахлиться на скидках я не против. Скидки тут настоящие (о шопинге в Лодзи мы расскажем отдельно. — Прим. Onliner.by).
Для молодой семьи дешевле отдыхать в Польше. Лодзь находится в самом центре страны, удобно добираться и к морю, и к горам. В городе имеется небольшой аэропорт с парочкой рейсов лоукостеров. Да и до Варшавы рукой подать. В первый раз в жизни я здесь плавала под парусом. Поляки просто фанатеют от яхт. У Адама есть мечта — купить свою лодку.
— В городе много молодежи. Здесь есть медицинский университет, политехнический, развивается IT — молодежь потихоньку возвращается, — продолжает наша собеседница. — И если первым шоком для меня были странные люди в центре, то вторым стал поход на почту. Захотелось отправить в Минск бумажное письмо. А вы же знаете, как у нас в стране может быть на почте. Женщины зарабатывают мало, улыбаться у них выходит не всегда. Прихожу на почту в Польше — сидит пожилая дама в скромном платье. Я еще по-польски не говорила, но она смогла меня понять, возилась, тратила время, марку выбрала, помогла подписать конверт и была настолько приветлива, что я просто дар речи потеряла. Откуда это все? Наверняка зарплата у нее — тоже слезы. Не в этом дело, выходит.
Или еще пример. Когда приходишь в магазин одежды или в кафешку, тебя не будут изучающе осматривать с ног до головы. В Минске как-то спросила в магазине, сколько стоит свитер. После долгого взгляда девчонка-консультант протянула: «Мно-о-ого». У меня от такого пачка отвисла. В Польше я подобного не встречала. Обслуживание здесь может быть очень плохое или очень хорошее, но оценивать тебя не будут никогда.
Я вижу, что они более открытые. Идешь по улице с коляской — прохожий может к ребенку подойти: «Ути-пути, какой славный малыш!» Вы у нас такое видели? Адам тоже это заметил, когда мы ездили в Беларусь.
— Минск — это Польша 20 лет назад. Ну или не 20 лет назад, а Польша из моего детства. Посмотреть было интересно, но жить там я бы не хотел, — Адам говорит то, что думает.
— Полякам интересна Беларусь?
— Только тем, кто следит за политикой или историей. То есть большинству вообще нет до Беларуси никакого дела, — снова честен он.
— Они только смеются часто, когда видят, как в торговых центрах наши грузят в машины порошок и туалетную бумагу, — улыбается Оля. — Не могут понять: неужели в этом действительно есть выгода — ехать за сотни километров, тратиться на гостиницу и еду, чтобы купить этот порошок и эту бумагу? Но я-то понимаю, что дело не только в покупках: нашим людям хочется куда-то выбраться…
Еще некоторые поляки часто спрашивают: а что это за язык у вас такой — белорусский? Почему не говорите на нем? Начинаю говорить — почти все понимают. И снова спрашивают: так чего вы по-белорусски не говорите-то? А я и не знаю, что ответить. Не говорим…
Пару человек интересовались: а что там у вас с визами, когда отменят не только через аэропорт? Потому что через аэропорт им вообще нет смысла в Минск добираться. А некоторые говорили, что, даже если и отменят, они лучше во Вьетнам слетают в отпуск. Не думаю, что поляки так уж массово рванут в Беларусь.
Их не очень волнует, что происходит на востоке, но порой сильно возмущает то, что творится в их собственной стране. Когда Адам слышит об истории с вырубкой Беловежской пущи, он оживляется:
— Чинуши-министры творят беспредел!
— В Лодзи если дерево срубят, сразу начинаются массовые возмущения. Люди просто звереют от этого. И не только городские активисты, а все горожане, — добавляет Ольга. — Они много чего у себя критикуют. Из минусов я могу отметить железную дорогу. Когда-то она была государственная, как сейчас в Беларуси, и работала как часы. Потом в дело зашел частный бизнес — и вот сейчас пользоваться железкой стало невозможно. Неудобно, дорого, маршруты плохо стыкуются между собой.
А вот городской общественный транспорт работает отлично. Есть система велошеринга. У меня свой велик, очень люблю кататься. Велодорожек все больше и больше.
Наверное, еще одно удивление для каждого переехавшего белоруса — роль костела в местной жизни. В Польше давно запрещены аборты, кроме некоторых случаев: при изнасиловании, если здоровью матери существует угроза. Теперь они хотят убрать и эти исключения. А еще более безумный проект — запретить контрацептивы. Очень многие молодые люди против. По понедельникам здесь одно время устраивали «черные протесты»: люди выходили на улицу в черной одежде, чтобы выразить недовольство этими абсурдными предложениями. Приходили в черном и на работу.
— Сначала я пять месяцев сидела в декрете, теперь сидит Адам. В Польше это абсолютно нормальная практика, которая не удивляет никого, — рассказывает Оля. — Все это, конечно, очень волнительно — рожать в чужой стране. Сразу думала, что нужно непременно искать платную больницу. Потом погуглила и решила, что можно и в обычную, но стоит заплатить акушерке. Нашла акушерку, обговорила нюансы, но в день, когда мне нужно было рожать, она не работала. В итоге никому не заплатила ни злотого, но все было супер для бесплатной больницы. Отдельная палата, за ребенком ухаживают, выдают молочко, если надо, и тому подобное. Я человек непривередливый, вероятно, но мне очень понравилось.
За рождение ребенка положена какая-то помощь. Хотела получить, но мне сказали: вы слишком много зарабатываете. Может, это и логично, помогать надо менее обеспеченным. Но в Польше есть и другая крайность. Существует программа, которую очень критикуют: за каждого второго, третьего и последующих детей определенное время выплачивают по 500 злотых в месяц. Принято считать, что многие семьи рожают и сразу перестают работать.
— У государства нет денег, — категоричен Адам. — Все это они затеяли исключительно для того, чтобы выиграть выборы. Если не прекратят, страна обанкротится.
— Да, здесь считают, что такие действия властей порождают иждивенчество, — Оля снова приводит знакомые параллели. — Благо с безработных денег в Польше не берут. Если получишь статус безработного, вместе с ним бесплатно дают медстраховку и направление на курсы по переквалификации. После них — если предложенная работа не устроит — страховку изымут, а дальше — делай что хочешь.
С детскими садами, сожалеет она, в Лодзи проблема. Садов мало, в государственные большая очередь. За частный придется платить — и немало. Универсальная для всего мира история.
— Пока мы еще не изучали вопрос плотно, но придется. Через полгода муж выйдет из декрета, будем отправлять ребенка в сад.
— Ощущение, что я за границей, уже прошло. Чувствую себя в Польше очень комфортно. Не думаю, правда, что в Лодзи хотелось бы прожить всю жизнь, — говорит на прощание белоруска. — Я заглядываюсь на Краков. Очень нравится, что рядом горы. Я обожаю горы. Но это очень грязный город, зимой там смог. Надо думать. Стыдно признаться, но за время, проведенное здесь, я посетила больше городов, чем за всю жизнь в Беларуси. В моем топе Краков, Лодзь и, наверное, Гданьск.
— Вроцлав, Гданьск, Торунь, — называет свой топ Адам, Лодзь сюда совсем непатриотично не включив.
И ведь в этом суровом, сложном городе со своим уникальным и ярким лицом их действительно ничего не держит: ни сила инерции, ни страх перемены мест. У Ольги он точно побежден. В этом, наверное, и есть главное.
Чемоданы в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by