Пижонский Jaguar переваливается по деревенским колдобинам. Куры почтительно выглядывают из своих нор: в Якимову Слободу на работу едет ремесленник Андрей Демчук. Занятие он придумал себе сам, никого не учит жить и ни у кого ничего не просит. Экономическая модель светлогорца проста: не диктовать рынку, а жить под его диктовку. Не пытаться всучить ненужные услуги, а делать то, что востребовано. Чего сегодня жаждет человечество? Очевидно же: деревянных тапок для бани. И Андрей дни напролет стругает эту удивительную обувь. Захочется людям чего другого — научится делать другое.
Читать на OnlínerЯкимова Слобода расположена в нескольких километрах от Светлогорска (города юности, химиков и всего такого). По пути проезжаем новые корпуса огромного завода беленой целлюлозы, который давно и упорно пытаются запустить, да все никак. Ворота украшены иероглифами китайской фирмы, строящей все это. Выглядит немного поучительно.
Сворачиваем с гладкой дороги куда-то во дворы — там обосновалось новое экспортно ориентированное производство. Немного поменьше, чем целлюлозный завод.
— Jaguar от прошлой жизни остался, — будто оправдывается Андрей.
Эту машину он когда-то «настругал» реальным трудом, не «перекупом». Оказывается, так можно. Вообще, по рассказам выходит, что жизней у него было уже две, сейчас в разгаре третья.
— Я начал первое собственное дело в 23 года. Оказался настолько глуп и самонадеян, что решил заниматься не перепродажей, а именно производством. В арендованном гараже мы делали двери. Как ни странно, все получилось! Заказов привалило на полгода вперед, не успевали выполнять. На жизнь и семью хватало. Семь лет это счастье длилось, а потом меня просто вызвали в райисполком и объяснили, что производство не может находиться в частном секторе, такие теперь правила.
Так ИП Демчук потратил первую жизнь. Потом была работа формально «на дядю», но Андрей считает, что фактически являлся компаньоном в бизнесе по деревообработке. Пользуясь связями из предыдущей жизни, настроил работу убыточного столярного цеха. Вдобавок развернули еще и производство пластиковых окон. Дело пошло, объемы подскочили, гнали товар в Россию.
— Ну как гнали… Чтобы найти сбыт, приходилось неделями жить в фургоне, спать на собственных досках, учиться на ошибках… Как-то привезли продукцию в Смоленск — не берут, не устраивает наше качество. Придираются? Присмотрелись — нет, нормальные претензии, по делу. Пообещал, что все сделаем как надо и привезем. А хозяин фирмы ухмыляется: «Сколько раз ко мне белорусы приезжали, кивали, записывали, мол, переделаем — ни один пока не вернулся». Говорю: «А я вернусь!» Он только головой покачал: ну-ну. Взял я образец, к которому надо стремиться, и с этим куском вагонки поехал домой. И таки мы добились нужного качества, вернулись и продали! Мужик был в шоке, говорит: «Вы первые такие».
Но недавно и этот этап жизни исчерпал себя. Тут история развивается по какой-то синусоиде. Демчук объясняет, что не поделил чего-то с хозяином компании. В 2015-м остался без официальной работы.
— «Письмо счастья» пришло?
— Нет, но мне и не положено, у меня маленький ребенок.
Третью инкарнацию Андрей пробует прожить в качестве ремесленника, лишь бы не сидеть без дела. Этот статус подробно регламентирован в нудных документах: что-то ремесленнику производить разрешено, чего-то нельзя… Демчук считает, что если очень надо, то всегда можно что-нибудь придумать.
— В прошлом году на этом участке ничего не было. Опять с нуля начинал: построил мастерскую, поставил станки, провел отопление. Рабочее место должно быть таким, чтобы хотелось здесь находиться. Если холодно, мрачно и грязно — какое же это удовольствие? — он не знает, что можно работать без удовольствия.
Хвастается станками, которые сам доводил до ума, с жаром рассказывает, какие еще надо установить, что предстоит построить на участке.
На столе ряды готовой продукции — ольховые шлепанцы. Говорит, уходят на ура — белорусский сувенир! (Что удобно, сувенир этот может с одинаковым успехом быть украинским, русским, эстонским и каким угодно: зарубежные заказчики партий просят Демчука не ставить его логотип.)
Конкретно эти поедут к заказчику в Москву.
Откуда вообще взялись деревянные тапки? Что за блажь? Демчук не сам их изобрел, в интернете можно «нагуглить» похожие варианты. Говорит, искал автора, но так и не нашел. Поэтому пришлось конструировать самостоятельно.
— Копировать нехорошо, что-то я сделал по-своему. Первый вариант не получился. Берешь в руку — он виснет неприлично. И второй не получился. Месяц я над этим бился, на ощупь доходил до всего, подбирал материалы.
Локализация почти стопроцентная. Даже леска для скрепления деталей отечественная, от триммера для травы. Только белая резина на подошве российская. Андрей говорит, пытался использовать черную бобруйскую, но от нее такие «писяги» остаются, что не отмоешь. Теперь хочет смастерить «лабутены» для особо отчаянных модников, но, оказывается, не так-то просто найти красную резину.
Демчук понимает, что на тапках свет клином не сошелся и скоро, возможно, он удовлетворит мировой спрос. Не переживает:
— Тогда еще что-то придумаю. Идей куча. Можно светильники делать или бондарством заняться — тоже востребованная штука. Кстати, вот эта разделочная доска из ольхи и дуба, которая практически вечная, стоит 40 рублей. Многие, когда узнают, в шоке: дорого! Это же просто доска, мол… Я таким говорю: готов предоставить оборудование — сделай себе бесплатно. Никто пока не согласился.
Впрочем, вечные доски да инсталляции из красиво погрызенных короедом деревяшек — это пока так, развлечение. Человечеству срочно нужны деревянные тапки! С их сбытом проблем, в общем-то, нет, успевай делать — и москвичи, и ньюйоркцы говорят «вау», никогда такого не видели. Если только не пытаешься продавать на родине. Андрей, всю сознательную жизнь производивший что-то реальное, к нашим торговцам имеет некоторые вопросы, которые надо бы держать внутри, но не всегда удается.
— Если самому продавать — не останется времени на производство. А белорусская торговля выкручивает руки. Это относится и к магазинам, и к оптовым базам, и к базарным ИП. Что бы я ни выпустил, они перестанут себя уважать, если не сбросят цену закупки в три раза. Зато потом накрутят побольше. По моему опыту, пресловутые 300% рентабельности, про которые трубят в интернете, — это не миф. Например, себестоимость этой пары составляет 15 рублей, они предложили оптовую цену 16, а продаются эти тапки у них по 50.
— Если люди согласны покупать по 50 — значит, справедливая цена.
— Но согласен ли я так производить?.. Я не хочу работать на них, я хочу работать на себя и свою семью. В этом плане с россиянами иметь дело проще, они способны договариваться, искать выгодный для обеих сторон вариант. Хотя там есть проблемы со стабильностью. Кроме того, из Штатов уже просят, в Эстонию образцы уехали, в Польшу. Посмотрим, что дальше будет.
К «перекупам» светлогорский ремесленник вообще относится настороженно. Умом такое растранжиривание чисто физкультурных ресурсов он понимает, но не может принять сердцем:
— Стоят на рынке здоровые дядьки — на них пахать надо, а они целый день в нарды играют. «Что-то подсказать?» — и дальше играют. Разве это нормально? Ну да, наверное, нормально…
— Жить можно везде, если работать, — придерживается традиционных ценностей Андрей. — Да, я считаю себя патриотом. В моем понимании это тот, кто без криков что-то реальное производит, работает сам и дает работу другим.
Вообще-то, мы ждали фразу про «раздеться и работать», ну да ладно… Весенняя деревня готовится стать красивой и цветущей.
Липы, которым, говорят, больше 600 лет, смотрят на весь этот прогресс. За прошедшие века картинка не слишком поменялась.
Пока же Демчук засыпал опилками яму, чтобы мог проехать его гордый Jaguar.
— Тебе хорошо, ты нашел нишу. А как быть человеку, который отучился в институте, а теперь его услуги оказались не нужны? Ведь патриот ты или нет, но реально нет работы…
— Да ты вокруг взгляни! Вон у одинокой бабушки забор упал, огород не вскопан, крыша прохудилась, дров наколоть надо. Уверен, она и заплатит, и накормит. Мало? Корона упадет? Но что делать, если именно этот труд сейчас востребован, а ты больше ничего не умеешь. Почему кто-то должен заплатить тебе за ненужную услугу? Недавно 8 Марта было — и где наши цветы, не импортные? Ставь теплицу, выращивай… Работы — валом.
Нынче Демчук работает без выходных по 12 часов в день: надо выполнять заказы. Иначе их выполнит кто-то другой.
— Никто никому ничего не должен, — твердит он и стругает деревяшку, из которой скоро получится очередной тапок для сытого московского любителя бани. — Только самому себе.
Работы — валом в разделе «Услуги» Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by