На пороге квартиры нас встречает бодрая женщина в аккуратной розовой кофточке и красивой вышиванке. Накануне Татьяне Петровне исполнилось 90 лет, но ей никак столько не дашь. Хозяйка рассказывает, что ведет активный образ жизни и еще недавно водила свой желтый Renault. Села бы за руль хоть сейчас, но возраст берет свое — близкие не разрешают. Героиня приглашает нас на кухню, присаживается за стол и вновь удивляет — на этот раз своей феноменальной памятью, погрузившись в воспоминания об интересной и насыщенной жизни.

Война в Минске: авиаудары и покушение на гауляйтера Вильгельма Кубе

Татьяна Петровна родилась 9 мая 1935 года. Отец работал на заводе «Ударник», мать — в гостинице «Европа». Жизнь шла своим чередом, пока в 1941-м спокойствие не нарушили немецкие авиаудары по городу — так маленькая Таня узнала о начале войны.

— Мы жили около железнодорожного вокзала, в деревянном доме на небольшой улице Ленинградской. И война в Минске началась с того, что немцы начали сбрасывать бомбы на вокзал, — рассказывает Татьяна Петровна. — Но само здание серьезно не пострадало, а вот, к примеру, дом наших соседей был уничтожен. Рядом с нами находился Михайловский сквер. Его тогда называли «доска почета», поскольку там вешали фотографии передовиков-тружеников — и там же похоронили погибших. А где их было хоронить? Время было такое. Я даже не знаю, где было ближайшее кладбище. Возможно, соседей потом где-то и перезахоронили.

От тех бомбежек мы спасались как могли. Однажды попытались забежать в подвал одного из домов рядом с Ленинградской, но нас не впустили: он был забит людьми. В итоге мы куда-то убежали, а потом узнали, что в тот дома попала бомба. Никто из убежища не вышел.

Отец девочки сразу ушел в партизаны. Деревянный дом Степановых заняли немцы, и жить приходилось у знакомых и у бабушки. В июне 1943 года маленькая Таня со старшей сестрой Женей едва не оказались в эпицентре диверсии партизан: девочки находились рядом с Домом офицеров, когда подпольщики совершили там покушение на гауляйтера Вильгельма Кубе.

— Немцы время от времени организовывали разные мероприятия. И мы знали, что [в июне 1943 года] в театре будет какое-то представление. В тот день там собрались как немецкие военнослужащие, так и гражданское население. На входе никто особо никого не проверял, и мы с сестрой как-то пролезли в театр и спрятались за какими-то кулисами. И какой-то парень, заметив это, выгнал нас из театра. Но мы вновь пробрались в зал — и он опять нас выгнал. Сидим мы такие несчастные, грустные на лавочке, и тут как бабахнуло! Но испугал нас даже не взрыв (мы к ним тогда уже привыкли), а стая ворон, пролетевшая прямо над нами. Вскоре из театра начали выходить раненые люди. Я видела женщину, у которой из затылка шла кровь, мужчину, который опирался о стену и, судя по всему, умирал… Сам Кубе тогда не пострадал (он был убит через несколько месяцев советской разведчицей Еленой Мазаник. — Прим. Onlíner): в момент произошедшего его не было в театре. А тот парень, что прогнал нас, как мне кажется, был одним из исполнителей взрыва. Он и спас нам жизнь.

«С народным оркестром объездили весь Союз и даже были в Канаде»

Ее отец, как и многие другие родственники, погиб на фронте. В послевоенные годы девочке пришлось скитаться по детским домам. Она хорошо играла на цимбалах, но очень любила спорт, всерьез собиралась поступить в профильный техникум, однако в последний момент отговорила бабушка. Так девочку приняли в спецшколу одаренных музыкантов, и всю последующую жизнь она связала с творчеством.

— Эта школа до сих пор находится в районе площади Свободы. Музыка тогда была в моде, там учились дети элиты, и попасть туда было очень сложно. Но цимбалистов в то время почти не было. Кроме того, я выпускница детдома, поэтому меня с радостью приняли. После этого всей школой искали мне жилье, но я пошла к сестре — она жила за печкой у одной бабушки в деревянном доме на улице Захарова. Это уже потом мне выделили комнату в доме над кинотеатром «Центральный». В 1966 году я получила квартиру на Каховской, и вместо меня туда заселили… как думаете кого? Владимира Мулявина и его первую жену Лидочку Кармальскую!

В 1954 году Татьяну приняли в оркестр народных инструментов, которым руководил знаменитый дирижер Иосиф Жинович (это в его честь назвали улицу в столичном микрорайоне Домбровка).

— Жинович — это действительно величина! Он даже своим внешним видом (у него была шикарная светлая шевелюра) производил неизгладимое впечатление. В консерватории о нем сложились разные мнения. Сейчас педагоги работают с ребенком над каждой ноточкой, над каждым звуком и нюансиком. А он этим не занимался. Бывало, послушает тебя, а затем скажет: «Привстань!» После этого Жинович садился за инструмент и для примера исполнял так, что не нужно было никаких слов. После этого он поднимался и уходил, а ты сам соображай, что и как делать дальше. Это был своеобразный подход, некоторые обижались. Я не знаю, хорошо это или плохо, но, судя по ученикам, которых он воспитал, Жинович все делал правильно.

Но главным для Иосифа Иосифовича был оркестр. Жинович создал прекрасный ансамбль, хотя по образованию вообще был юристом. Умел держать коллектив, и я не знаю, как он с нами справлялся. Умница!

Вместе с оркестром Татьяна Степанова объездила практически весь Советский Союз, участвовала в правительственных, сборных концертах и даже летала в канадский Монреаль на международную выставку «Экспо-67».

— У нас было много хороших концертов, в том числе на заводах, где нередко выступали в обеденные перерывы, в сельской местности… Принимали нас по-разному. В Средней Азии люди понимали только свою музыку. Приведу пример: поет вокалистка на русском языке — из зала два хлопка, на узбекском — настоящие овации. А в России и Украине был прекрасный прием, особенно когда заслуженная артистка, рассказчица Анна Павловна Рыжкова выступала на чистейшей «беларускай мове». Такие концерты проходили на ура.

— А как вам Канада после Союза?

— Это ж когда мы летали… Были ощущения, что в другой мир попали. Наш автобус в Канаде ехал так, словно лодка по воде плыла. А замысловатые развязки дорог — это просто нечто! Я такое впервые в жизни увидела. Мы были в шоке.

С концертов и гастролей у Татьяны Петровны сохранилось много атмосферных фотографий. Здесь она вместе с оркестром и солистами Театра оперы и балета у Ниагарского водопада.

А это уже Москва: встреча с космонавтом Алексеем Леоновым, который ради красивой карточки присел за цимбалы.

Ниже — Игорь Лученок и Ярослав Евдокимов, исполнитель знаменитого хита «Фантазер».

В 1974 году Татьяна ушла преподавать в музыкальном училище, создала ансамбль цимбалисток, а в первой половине 1990-х ушла на пенсию. Пожив несколько лет у племянницы в США, она вернулась домой: как хорошо бы ни было за рубежом, ее всегда тянуло домой.

«Сотрудник ГАИ однажды сделал такой комплимент, что я готова была заплатить любой штраф»

Несмотря на возраст, Татьяна Петровна ведет активный образ жизни и уверяет, что не может сидеть без дела. А начинается ее день с зарядки.

— Сначала я разрабатываю руки: поверну каждую сто раз в одну сторону, затем в другую. Особенно левую: она частенько немеет. Почувствовав какие-то судороги в ногах, тоже начинаю их разминать. Провести день, ничего не сделав, не могу. Я увлекаюсь вязанием. Вот, к примеру, недавно дочка принесла ткань и попросила сшить простыню — я занялась. Каждый вечер читаю. Иногда пытаюсь разгадывать кроссворды. Бывает уже сложно, но все равно стараюсь. А слова, которые не знаю, иногда подсматриваю в ответах.

Но это не все. У меня есть абонемент, и по нему я постоянно хожу на концерты в нашу филармонию. Обожаю наш симфонический оркестр под руководством Александра Анисимова. В особенности люблю симфонии Чайковского, Бородина, Бетховена, Грига… Когда слушаю симфонию и при этом оркестр звучит хорошо — это наивысшее наслаждение.

— А что в вашем меню? Соблюдаете диету?

— Не соблюдаю. Что есть, то и ем. Я не требовательная в еде. Алкоголь? Могу, грешна. Но только чуть-чуть. Иногда размешиваю белорусский бальзам с водочкой.

Еще одна страсть Татьяны Петровны — автомобиль. Права она получила в 1995-м, когда ей было 60. Однако на протяжении последнего года наша героиня за руль не садится.

— Вот эта девушка мне запретила: не дает, — с улыбкой указывает на внучку собеседница. — А я очень люблю свою машину.

— Как я тебе запрещаю? Внимание уже рассеивается. Плюс могут быть проблемы с сердцем, — объясняет Мария.

— Ну так если что-то случится, то автомобиль я остановлю, что здесь такого? — удивленно разводит руками Татьяна Петровна.

Женщина уверяет, что раньше на компактном желтеньком Renault Twingo могла прокатиться с ветерком и время от времени выжимала на спидометре максимум — 110 км/ч. Обойти стороной встречи с ГАИ ей тоже не удалось.

— Хвастаться не хочу, но скорость я любила. Сотрудники Госавтоинспекции останавливали, однако нечасто — раза два. Однажды милиционер, внимательно посмотрев в документы, произнес: «А я думал, что вам 26!» Я засмеялась и сказала: «Боже мой, да за такие слова я вам готова любой штраф заплатить!» Он вернул документы и попросил, чтобы я больше не нарушала.

Комплименты для Татьяны Петровны не редкость. Она уверяет, что всегда уделяет внимание своей внешности и ежедневно делает себе макияж. Она до сих пор ходит на каблуках и по случаю готова надеть элегантные кружевные перчатки.

— Я не могу опуститься, не могу выйти на улицу, не приведя себя в порядок. Меня узнают — и как я могу прийти куда-то ненакрашенная? Со временем это просто вошло в привычку. Понимаете, надо уважать окружающих. Если я куда-то выхожу в непотребном виде, этим я оскорбляю не только себя, но прежде всего людей. Кому приятно смотреть на человека, который выглядит страшно? И это не стеснение, это уважение к людям.

— А каково это — ходить на каблуках в 90 лет?

— Так я же не хожу на шпилечках! Мой каблук очень удобный. И я, честно вам признаюсь, без каблуков не могу. Хоть маленький, но ношу всегда.

Обсуждая тему внешности, мы не смогли пройти мимо отношений. Татьяна Петровна говорит, что личная жизнь не сложилась. Она родила дочку, но с мужем в свое время разошлась. А сейчас, в 90 она хоть в хорошей форме, но вряд ли пойдет на свидание.

— Все мужчины, которые мне нравились и кому нравилась я, из жизни уже ушли… И теперь я люблю только своих близких. Сходила бы я на свидание сейчас? Трудный вопрос. Не знаю. Вы у меня лучше что-нибудь попроще спросите.

«Почему решила отпраздновать юбилей? А мало ли что будет завтра…»

За последнее время Татьяна Петровна сделала несколько важных дел. Например, вместе со своими внуками недавно наконец-то нашла могилу своего отца: он похоронен в деревне Каверляны в Дзержинском районе.

— В нашем Национальном архиве мне дали несколько примерных адресов, где может быть похоронен папа, и мы отправились на поиски. И когда подъехали к памятнику над братской могилой в Каверлянах, я сразу же увидела фамилию Степанов. Как удалось узнать, папа занимался снабжением. Видимо, вместе с другими партизанами заночевал в деревне, тут их и взяли фашисты. Его не просто убили, а растерзали.

Ну а на днях Татьяна Степанова отпраздновала в одном из ресторанов юбилей, собрав вместе родных, друзей, любимых коллег и учеников.

— Многие пенсионеры так не делают, считая, что возраст не тот и уже не до веселья. А почему вы решили устроить застолье?

— А вот так решила! Больше такая встреча может и не произойти, ведь так? Думаете, я такая здоровая? Жаловаться, конечно, грех, но мало ли что будет завтра… Мне очень хотелось увидеть в этот день всех, кого я люблю, ценю и кем дорожу, и получить удовольствие от этой встречи.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by