Жизнь до войны. «Мой дед выдавал гонорары Купале и Коласу»

Иван Былино жил в Минске, на улице Лодочной, которая до наших дней не сохранилась. Старые фотографии этой линии с хатами у Свислочи мы публиковали в конце прошлого года. Часть снимков — как раз из архива семьи Былино.

Людмила Былино — внучка главного героя этой статьи, Ивана. Она рассказывает про деда так, будто общалась с ним лично, хотя на самом деле чуть с ним не разминулась.

— Я родилась 5 ноября 1959-го, а мой дед умер 14 декабря того же года. Вот так коротко мы с ним пересеклись.

Большинство историй про деда известны Людмиле в отцовском пересказе.

Иван появился на свет 27 января 1903 года в Минске. Родительский дом стоял на Сторожовке, недалеко от церкви Святой Марии Магдалины. Когда женился в 1930-м, переехал к супруге Ядвиге на улицу Лодочную.

— К войне мой дед подошел уже зрелым мужчиной. У него был сын Эдик, мой отец — он родился в 1932-м, сын Рема, Ромуальд — в 1940-м, а дочка Регина появилась на свет уже после войны, — вводит нас в курс дела Людмила.

Иван был человеком образованным. Еще до Октябрьской революции он окончил семиклассное Минское коммерческое училище. Ученики заведения изучали внушительный набор предметов: помимо стандартных предметов и нескольких иностранных языков, были специальные дисциплины вроде бухгалтерии, товароведения, коммерческой географии, а еще каллиграфия, гимнастика, творческие занятия.

До Великой Отечественной Иван работал главным бухгалтером в издательстве «Учпедгиз» — сначала в районе площади Свободы, а потом и в новеньком Доме печати.

— Дед рассказывал, что выдавал гонорары Янке Купале, Якубу Коласу. Купала, бывало, приходит — заберет только купюры, а монеты оставляет. А Якуб Колас сгребал в ладонь все до копейки, — рассказывает Людмила.

Ядвига, жена Ивана, работала бухгалтером на пивзаводе «Беларусь», потом микшером в кинотеатре «Зорька» (на его месте позже появился кинотеатр «Октябрь»).

— Когда началась война, их сын Эдуард был в пионерском лагере под Минском. Иван поехал его искать, а Ядвига с годовалым Ремой на руках пряталась в яме в огороде от бомбежек.

Накануне начала войны по городу ходили слухи, что по Минску бродят переодетые немецкие диверсанты. Мол, видели отпечатки их кованой обуви на земле.

— Мой папа был тогда совсем еще пострел — 8 лет, но эти истории запомнил.

Несмотря на нервную атмосферу, все-таки в войну никто не верил.

— Некоторые члены нашей семьи ходили копать Комсомольское озеро, и вот-вот оно должно было наконец открыться. И тут война началась, — подобное воспоминание хранится во многих минских семьях, заставших лето 1941-го в городе.

Оккупация и война. «Минские мальчишки продавали на рынке толовые шашки под видом мыла»

Людмила проделала большую работу, чтобы сохранить воспоминания родных: написала, сверстала и напечатала семейную книгу. Но это не единственная книга с родословной, которая у нее есть. Она держит еще одну — это самиздат советских лет.

— У меня есть предшественница — сестра моей бабушки Янина, тетя Яня. Она сделала вот такой «радавод», где расписала судьбы наших родственников. Она писала все вручную, а потом уже страницы размножал и переплетал мой папа.

Всю оккупацию Иван Былино прожил в Минске. Призвали его уже в 1944-м, после освобождения города. Людмила точно знает, что выжить обитателям одноэтажной улицы Лодочной помогали огороды.

— А вот бабушкиного брата Ивана призвали сразу. Но он пропал без вести, я нашла его в списках пропавших. Тетя Яня считала, что он сгинул в Тростенце: есть история, как он просил передать на Лодочную, что его гонят в Тростенец с другими людьми.

В архиве Былино сохранилась переписка Ивана с родными.

Например, отец из армии наставлял сына Эдуарда. К сожалению, дата на листке не проставлена.

Процитируем текст (здесь и дальше орфография в письмах сохранена, знаки препинания и заглавные буквы могут отличаться от оригинала):

«Эденька! Наступает школьное время. Смотри в этом году не дурачся. Учись на отлично. Не обременяй мамы смотреть еще и за твоею учебою, у нее своих забот много. Будь сознательным. Помогай ей. Не убегай без ее ведома из дому. Пиши еще, что ты делаешь, как твои успехи с учебою, где и с кем играешь, чем занимаешься. Мне интересно, чтобы ты сам мне написал письмо. Пиши как сумеешь, как выйдет, будет и хорошо. Пиши что ты читаешь, с кем дружишь. Как осиливаешь таблицу умножения. Цела ли твоя коллекция марок. Прочитаешь ли ты без мамы мое письмо. Затем досвиданья. Будь здоров! Как живет наш Ремочка? Ваш папа».

Эдуард написал ответ отцу 31 марта 1945 года.

— Всю войну Эдик в школу не ходил. Поэтому, хотя ему уже было почти 13 лет, писал, как первоклассник, — объясняет Людмила.

Еще один важный момент — мальчишка пережил серьезную болезнь.

— Болел тяжело, чуть ли не тиф у него был. Чтобы вы́ходить сына, Ядвига покупала лекарства, дополнительные продукты. Рассказывала, у них до войны была такая традиция: когда гости приходили в отведки после рождения первенца, приносили золотые рубли — «на зубы». Все это золото ушло на лечение Эдика.

«Здраствуй, папа. 31/III 45.

Твае письмо палучыли, за каторая очэнь благадарым. Ты спрашываеш, как мае здаровя? Здаровя так себе, чут хажу: аслажненьня на ноги. Левую нагу не магу павернуць. А так все харашо. Тепер дали асвабежденьния ад школь по 24 апрэля. Пака цэлыми днями у бабушки. Павотка ужэ прашла. Рэма тебе написал письмо, цэлы пакет. Скора прышлем.

Пака дасвиданьня. Пишы пачашчэ. Твой Эдик».

Обратите внимание, одним предложением сын сообщает отцу информацию и про быт улицы: паводок уже прошел. Это важно: по весне Свислочь затапливала многие дворы на Лодочной.

— Отец рассказывал, как мальчишки во время войны продавали толовые шашки на базаре как мыло. Мыло было страшным дефицитом, а такая шашка по форме и размеру сильно напоминала кусок хозяйственного мыла, только сбоку была дырка для детонатора. Дырку чем-то замазывали, а саму шашку сверху натирали мылом. Это для особо недоверчивых тетенек, которые сомневались и проверяли. Плюнут на палец и потрут: мылится или нет?

Победа. «В 02:30 нас разбудили, сообщили и объявили праздник. Но спать не хочется»

Самое главное письмо из нескольких сохранившихся было написано в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. К этому моменту Иван Былино был уже где-то в Германии.

«д. 9 Мая 1945 года. 3 часа ночи. Поздравляю Вас с днем Всенародного праздника Победы! — начинал письмо минчанин. — Так долгожданный день наступил. Радиостанции всего мира возвестили о полной капитуляции Германии. Наступило всеобщее торжество.

В 2 ч. 30 м. ночи нас разбудили и сообщили это известие, объявили праздник. Но спать не хочется. Хочется скорее вам передать это счастливое известие, хотя знаю, что минимум через 6—7 дней вы его получите и для вас это уже не будет новостью».

В его строчках много надежды, что теперь жизнь должна наладиться.

«Теперь можно надеется, что в недалеком времени жив и здоров, встречусь с Вами. Так будьте же живы и здоровы и ожидайте меня.

Целую тебя, дорогая, и милых деток Эденьку и Ремочку. Привет родным и Михаилу Матвеевичу с его семьею. Скажи, чтобы готовил шахматы. Думаю, что скоро начнем партийку. Ваш Янек».

В дом Былино в мирные годы часто приходили друзья, соседи — поиграть в шахматы, карты, а позже — посмотреть первый на целой улице телевизор.

Вероятно, в шахматы с тем самым соседом из письма Иван Былино после возвращения с войны все-таки сыграл. Как раз есть фото, где он разыгрывает партию:

Война долго еще догоняла людей. Например, зимой 1946 года подросший Эдик с друзьями бегал на Кошары смотреть недетское зрелище: там на ипподроме была публичная казнь 14 немецких военных преступников.

За годы войны Эдуард насобирал целый арсенал оружия, которое, похоже, кто-то прятал у речки. Там были несколько пистолетов, толовые шашки, патроны. Отец после возвращения забрал все это у сына и выбросил.

У Ивана Былино был жесткий характер, говорит внучка. Несмотря на это, он активно поддерживал детские увлечения, которые шли во благо.

— У моего папы были коньки, велосипед. Был фотоаппарат, а к нему пленка и все приспособления, чтобы напечатать фото, — рассказывает Людмила. — А однажды родители заметили, что Эдик где-то пропадает целыми днями. Иван выследил сына — оказалось, тот приходит в мастерскую, где работает мастер по ремонту бытовых приборов и замков, примусов. Эдик приходил, становился в сторонке, чтобы никому не мешать, и наблюдал за работой мастера. Тот не гонял его, позволял смотреть. Тогда Иван поговорил с мастером, попросил помочь Эдику, если у того возникнут вопросы или желание самому попробовать что-нибудь сделать.

У самого Ивана была большая библиотека. Внучка хранит оттуда книгу Лермонтова «Демон», изданную еще в 1910 году.

— Помню, в дедовой библиотеке был еще двухтомник «Граф Монте-Кристо», в том виде я его и прочитала впервые. Точно был «Капитан Сорвиголова».

Вернувшийся с войны Иван Былино снова стал работать бухгалтером где-то в книгоиздании.

— Когда мне тоже пришлось стать главным бухгалтером, мне тетя Яня сказала: «Люда, в тебе проснулся дедов ген!»

Умер мужчина в 1959-м из-за серьезных проблем с желудком. Похоронен на Кальварийском кладбище. Людмила показывает фото с могилой деда в год похорон.

— Вот так эта часть Кальварии выглядела тогда. Родные вспоминали: ехали до Юбилейной площади, потом шли пешком, ничего вокруг не было, только далеко-далеко на горизонте стоял одинокий домик.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by