Кристина: «На принятие решения мне дали сутки»

Маленькая Таня болтает ногами и пробует шоколадное пирожное — даже при беглом взгляде заметно, как девочка похожа на маму. Таня — второй ребенок Кристины, рожденный от шестой беременности. Еще четыре раза женщина по разным причинам теряла желанных детей.

— Замужем я уже почти 17 лет. Мы с мужем познакомились на работе, причем совершенно случайно. Через месяц свиданий начали жить вместе — все произошло просто и естественно. А потом я забеременела. Мы оба были рады, планировали расписаться. Муж тогда подарил мне плюшевого медведя — у нас до сих пор есть фото, где я сижу на диване и держу его, будто младенца, — с улыбкой вспоминает героиня. — Помню, как собиралась на первое УЗИ, которое делают на 12-й неделе беременности. Тогда я не могла и предположить, что может пойти не так: в моем окружении таких историй не было (или никто не говорил на эту тему), а сама я была молодая, неопытная.

В РНПЦ «Мать и дитя», где делают первый скрининг всем беременным минчанкам, Кристина поехала одна. Вошла в кабинет, легла на кушетку — все обычно. Но тут насторожило полное молчание медика, а потом внезапное «Нужно срочно принять решение о сохранении или прерывании беременности».

— У ребенка уже на таком маленьком сроке обнаружили серьезный диагноз: вся нижняя часть тела была бы нерабочей. Мне объяснили: я могу либо сейчас прервать беременность (так в будущем я, скорее всего, не потеряю возможность иметь детей), либо ждать до 20 недель, и потом надо будет вызывать преждевременные роды.

Кристине выдали документ и отправили в поликлинику. На принятие решения дали ровно сутки. В голове крутился ворох мыслей: представила сложную жизнь будущего ребенка. Но как решиться на сложный шаг, и как потом относиться к себе? Вскоре приехала сестра: никаких советов, только объятия и слова поддержки при любом решении.

— В больницу мы поехали вместе с мужем, он полностью разделял мои мысли. Я думала, что готова к процедуре. Но прямо перед дверью кабинета у меня случился срыв. Минут 40 я приходила в себя, — Кристина смотрит куда-то перед собой, будто переносясь в события того дня. — После наркоза я почувствовала облегчение: все уже было сделано. Помню, что первый год меня периодически накрывало: а вдруг я поступила неправильно?

Когда видела мам с коляской, часто думала: ну почему это произошло именно со мной?

Мысль попробовать забеременеть снова пришла практически сразу. Героиня говорит, чувствовала желание наполнить пустоту внутри. Прием витаминов, обследования, чтение книг и статей — подготовка была серьезной. Беременность наступила быстро. Снова ехать на первое УЗИ было особенно страшно: будто знаешь, что услышишь приговор. Все было хорошо. А спустя несколько месяцев родилась первая дочь.

— У меня есть две сестры, они мои самые близкие подруги. Поэтому мне всегда хотелось, чтобы у дочери был кто-то родной рядом. Так мы с мужем решились на второго ребенка. Полтора года попыток — и ничего. Я пошла к гинекологу на консультацию. Врач сказала, что причина может быть в возрасте. А ведь мне было всего 30. — вспоминает Кристина.

Дальше начались обследования, анализы и наблюдения. Перед очередным визитом к врачу Кристина узнала о беременности. Но радость долго не продлилась: на УЗИ врач обнаружила, что у плода нет сердцебиения. Кристину тут же отправили на прерывание — срок на тот момент был около 12 недель.

— Этот аборт прошел спокойно. Наверное, потому что мне не нужно было принимать решение: уже было очевидно, что ребенок не развивается. Думаю, случись все на более позднем сроке, морально мне было бы намного сложнее. Но все равно возникли вопросы к себе: вот что со мной не так? Помню, что сутки я провела в палате, где было пять-шесть человек: кто-то с прерыванием, а некоторые на сохранении. Одна из девушек на малом сроке лежала на сохранении и все время «ныла», мол врачи ей то одно лекарство дадут, то другое, то на осмотр часто приглашают и вообще зачем они к ней лезут. После этого я не выдержала и высказала, что девушки рядом готовы сделать все, чтобы сохранить беременность. Но, думаю, если бы в палате лежали только девушки после прерываний, то всем было бы тяжелее. А так ты немного отвлекаешься от своего горя.

После возвращения домой Кристина взяла себя в руки и решила: значит, это был не тот момент, плохо подготовились, нужно принять это и пробовать дальше. Муж, по словам героини, готов был поддержать любое решение.

— Было несколько предположений, почему беременность могла замереть: например, из-за повышенной свертываемости крови. Поэтому во время всех последующих беременностей я колола себе уколы в живот, — Кристина делает паузу и что-то считает в уме. — Следующая беременность случилась примерно через три года. Я находилась под наблюдением, меня чаще отправляли на УЗИ, но на маленьком сроке развитие плода остановилось. Отправили в больницу, в этот раз аборт был медикаментозный, без наркоза — я чувствовала схожие схватки, как и при родах. Никто не рассказал, как все будет, а поддержка врача очень нужна в такой момент.

И все же в этот раз было немного легче: приняла это как неудачу, но верила, что однажды получится.

О том, что она снова ждет ребенка, Кристина узнала под Новый год. И это была первая беременность, на которую муж героини отреагировал максимально спокойно, без восторгов. Такая сдержанная реакция женщину обидела, но спустя время она поняла: так бывает, когда не знаешь, чем все закончится.

— На маленьком сроке у меня открылось кровотечение. Я была на работе. Позвонила врачу, она сказала срочно приехать. УЗИ показало, что ребенка уже нет. Помню, как молча ехали в машине с мужем. Приезжаем домой, и я делаю вид, что все хорошо. Дочь не знала ни об одной беременности. Для нее я просто болела и поэтому лежала в больнице.

Дальше — уколы, капельницы и новая попытка. Беременность снова наступила быстро. Каждое УЗИ вызывало опасения, но Кристина держала себя в руках и повторяла: все будет хорошо. Так в итоге и случилось — сейчас у нее две дочки. В этом году Кристине исполнится 40 лет, и тему детей героиня для себя закрыла — в первую очередь потому, что уход за новорожденным — это сложно физически, будет тяжело.

— Я решила, что расскажу свою историю дочерям, когда они вырастут. Хочу, чтобы они знали: не нужно отказываться от своих желаний. Мне помог правильный самонастрой, я не загоняла себя в рамки «За что мне это все?». Позитивное мышление действительно работает. Еще я уверена: не нужно упрекать себя за принятые решения, чтобы не погружаться в гнетущее состояние.

Вика: «Все случилось на кушетке. Мне сказали отнести пеленку врачам»

Следующая героиня пришла на интервью не одна: в бирюзовой коляске посапывает младенец. Малыш, которому сейчас три с половиной месяца, улыбается, уверенно держит погремушку и позирует для фото. Вика берет ребенка в одну руку, а другой ловко управляется с коляской: время прогулки, так что говорить будем на ходу.

— Мы с мужем всегда знали, что хотим детей. Поэтому, как только у нас появилось свое жилье, решили пробовать, да и чего тянуть: мне было 29 лет. К первой беременности никак не готовились: считали, у нас нет никаких проблем, а вокруг столько успешных историй знакомых и коллег. Я забеременела спустя полгода — чувствовала себя прекрасно. Единственное, что беспокоило, — это боли в боку. Мне прописали лекарство, но врач в медкарте пометила «угроза выкидыша».

Вика настраивалась на первый скрининг, но за несколько дней до этого открылось кровотечение. Девушку привезли в больницу и дали таблетку.

— Ребенка я потеряла прямо на кушетке в кабинете УЗИ. Между собой медики буднично обсуждали: мол, смотри, выкидыш. Мне сказали сложить окровавленную пеленку и отнести врачам… — голос Виктории срывается, а на глазах выступают слезы. — Потом меня положили в палату с еще нескольким девушками, потерявшими детей. Они меня очень поддержали — без этого, думаю, я бы просто сошла с ума.

Главной поддержкой в тот сложный период стал муж. Вика вспоминает, что сорвалась при беседе с наблюдавшем беременность гинекологом: почему не сказали, на что обратить внимание? Женщина говорит, еще больше винила себя. Причину прервавшейся беременности врачи не назвали, но отправили пару на обследования.

— Спустя полгода мы начали пробовать снова. Я прошла полное обследование и пропила курс витаминов. Беременность наступила, один день у меня даже был токсикоз. Но снова появились боли, и меня отправили на сохранение. Оказалось, что беременность была в маточной трубе. Меня сразу же отправили на операцию. За себя я вообще не переживала, думала только о ребенке. Все прошло хорошо, врачи подбадривали и говорили, что спустя полтора года ждут меня снова, но уже в родильном отделении.

Вторую потерю героиня приняла немного легче. Возможно, потому, что о беременности знала всего неделю и не успела в красках разрисовать будущую жизнь в роли мамы. На больничном Вика пробыла три недели, но решила не раскрывать его причину, потому что знала: снова посыплются советы от «Поставь свечку в церкви» до «Вот сбросишь 10 килограммов, и все будет».

— После этой потери мне поставили диагноз «вторичное бесплодие». Мы с мужем прошли полное обследование. По генетическому паспорту есть риск плохого качества яйцеклеток — но беременности были. Еще нашли повышенную вероятность образования тромбов, но, как сказал специалист, я для этого еще молода.

Мне очень хотелось докопаться до истоков проблемы и понять, как ее решить.

В процессе обследований врачи впервые заговорили об ЭКО. Вика утверждает, что такой вариант ее совсем не пугал. Во-первых, больше контроля со стороны медиков, во-вторых, были удачные истории среди знакомых. Как раз начала работать программа господдержки: первая попытка стала бесплатной.

— Я собрала все документы, мы готовились проходить комиссию — и тут новость. После операции на маточных трубах такое возможно только в 5% случаев. Врачи были осторожны и решили наблюдать за развитием беременности. Я же решила контролировать все сама и два раза в неделю сдавала кровь на ХГЧ (анализ на гормон, вырабатываемый во время беременности, в норме он растет в первые недели беременности. — Прим. Onlíner). Но показатель с каждым анализом падал. Я знала, что такое возможно, и не всегда это заканчивается потерей.

Маленькая надежда, конечно, была. Но я уже чувствовала: не получилось.

Вику снова положили в больницу и предложили понаблюдать в динамике. Но спустя пару дней УЗИ показало: ребенок не развивается. Врачи проявили максимум участия и сочувствия, а затем объяснили пути решения.

— В тот момент я чувствовала полное эмоциональное выгорание. Текли слезы, внутри я чувствовала боль, но все будто притупилось. Из-за маленького срока я не воспринимала случившееся как трагедию. Позже видела, как на аборт по медицинским показаниям шла девушка с беременностью в 18 недель — наверное, я бы свихнулась, переживая такое.

После пережитого муж предложил Вике сходить к психологу: боль нужно было излить. Героиня выбрала специалиста в поликлинике. Два часа она говорила почти без остановки. Оглядываясь на пережитое, Вика советует как можно быстрее обращаться за помощью. Говорить открыто с близкими — это не совсем то, ведь рискуешь нарваться на миллион советов. Даже сказанное в самой мягкой форме — это давление на уязвимого человека.

— После третьей потери репродуктолог рекомендовала в течение полугода пробовать снова забеременеть самостоятельно. Но беременность не наступила. Я сходила к врачу, мы проговорили час. Мне объяснили, что все особенности моего здоровья — это прямое показание к ЭКО. Шансы были хорошими, но эмбрион не прижился. Было много слез. Честно, я даже напилась, — вспоминает девушка. — У нас еще оставались эмбрионы, которые мы заморозили (хранение в течение полугода стоит чуть больше 80 рублей).

Несколько раз я начинала проходить какие-то обследования, но не доводила все до конца.

Наверное, дело в психосоматике: то температура подскочит, то насморк появится. Стоило отменить визит к врачу — и все тут же проходило. Помню, девушка на работе однажды заговорила о желании завести третьего ребенка и уже через месяц забеременела. И это вызывало такую злость и обиду — не на человека, а на саму ситуацию.

Снова подключился муж, который уговорил Вику решиться на новую попытку. Сама героиня уверена: без его поддержки она бы остановилась. Подсадку провели, дали больничный на пять дней и сказали сдать анализ на ХГЧ. Через несколько дней после наступления беременности у Вики снова появились боли. Решили перестраховаться и поехать в больницу.

— Тревожность не отступала все девять месяцев. Выдохнуть на неделю получалось только после каждого УЗИ — их я для своего спокойствия и уверенности в здоровье сына делала раз в месяц. Ребенок родился в срок — я плакала от счастья так, что меня не могли успокоить.

В «запасе» у Вики осталось еще несколько замороженных эмбрионов. Героиня говорит, что из-за пережитых потерь воспринимает их наравне с живыми детьми. Что делать дальше, она пока не решила.

— Наверное, буду до пенсии оплачивать их хранение, — улыбается Виктория. — После пережитых потерь у меня сильно изменилось мнение об абортах: теперь я против. Вообще, в нашем обществе тема потери беременности — это чуть ли не табу. Когда сталкиваешься с таким впервые, думаешь, что такое происходит только с тобой.

Елена: «После трех потерь сказала мужу: „На этом все“»

Нашу следующую героиню зовут Елена. О детях они с мужем задумались сразу как только подали заявление в загс. И вот — долгожданные две полоски на тесте. В голове тут же возник образ дочки, девушка уже фантазировала о коляске, нарядах, игрушках и милых безделушках. На всякий случай Елена сделала УЗИ. Врач сказала, что пока у ребенка нет сердцебиения, но это еще может измениться: срок ведь всего несколько недель. Однако спустя некоторое время открылось кровотечение.

— Я вызвала скорую и приехала в больницу. Там меня положили на кушетке в коридоре: все палаты были заняты. Сделали укол и сказали ждать врача. Та ночь была адом: постоянные схваткообразные боли. Лежала и думала: «Ну почему я, неужели это так часто случается?»

Срок был очень маленький, но я гладила живот и умоляла: «Пожалуйста, останься со мной».

Больно было настолько, что женщина не могла даже стоять: хотелось сложиться в позу эмбриона и чтобы никто не трогал. Врач направил Елену на УЗИ, где страх стал реальностью: сердцебиения нет, спасать нечего. Под общим наркозом сделали «чистку».

— Потом меня перевели в палату. Там лежали три девушки на сохранении и еще три с выкидышами. Я тогда впервые подумала: как же нам все это пережить? Ведь ты готовишься, выбираешь имя, планируешь свою жизнь — в предвкушении я провела две недели. Лежать в палате с беременными девушками было непросто: они гладят живот, а тебе гладить нечего. Хотя девочки сами по себе попались очень хорошие: поддерживали, подбадривали. Может, они и привели меня в чувство.

Елена вспоминает, как лежа на кровати подолгу смотрела в стену. Уверяет, воображение рисовало на шероховатой поверхности только один образ — ребенка. Через неделю Елену выписали, в больницу за ней приехал муж. Героиня говорит, как по дороге домой плакала, глядя на прогуливавшихся вдоль проспекта мамочек с колясками. Раньше эта картина никогда не бросалась ей в глаза.

— После первой потери я не пыталась узнать, почему это случилось. Врачи сказали просто: «Так бывает». Позже я прошла много обследований, все было в норме. У мужа тоже никаких вопросов к здоровью не было. Как только нам разрешили, мы сразу же начали пробовать снова. Страха, что не получится, у нас обоих не было.

Дальше начались лечение, стимуляции, контрольные УЗИ во время каждого цикла. В клинике Елена даже прошла через искусственную инсеминацию. Все усилия были тщетными. Но неожиданно беременность наступила сама.

— Вторую беременность я помню смутно. Через две недели начались выделения, и я сама поехала в больницу. Меня положили на сохранение, наблюдали в динамике: у ребенка не было сердцебиения.

Сидишь, ревешь в палате.

Мне назначили медикаментозный аборт, я выпила таблетки — боль была адской.

После этого Елену отправили сделать генетический паспорт — так нашли склонность к образованию тромбов. Версия была в том, что сосуд, который дает эмбриону питание, как будто забивается, поэтому нужно колоть специальный препарат в живот.

— Через год я вновь забеременела. И снова выделения, дальше — больница. Около полутора недель врачи боролись: казалось, что эмбрион все же развивается. Я была такая счастливая: раз сохраняют, значит, что-то может получиться. Но после повторной госпитализации сердцебиение не прослушивалось. Снова медикаментозный аборт… Я приехала домой и сказала мужу: «Все, детей я больше не хочу».

Он меня обнял и сказал: «Ничего, есть семьи, где детей нет, — как-то живут».

Но перед своим днем рождения Елена снова сделала тест, который неожиданно показал беременность. Опять слезы, вот только не от счастья. В голове была одна мысль: еще одну потерю она не переживет.

— Я сдавала кровь на ХГЧ каждые четыре дня. Только на 8-й неделе немного успокоилась: показатель уверенно рос. Сделала УЗИ. Мне распечатали маленькое фото, на котором был виден крохотный человечек.

И вот только в этот момент я смогла по-настоящему порадоваться: я буду мамой.

Беременность протекала хорошо. Елена в шутку говорит, что понюхать рельсы или съесть клубнику в январе ей не хотелось. На УЗИ в 20 недель у ребенка нашли вопросы с одним легким. Родился сын в срок, но не закричал в тот же миг. Взять новорожденного на руки мама смогла только спустя несколько дней: ни разу не видев его до этого, Елена сразу же нашла сына среди десятка других детей. Позже мальчику сделали операцию — сейчас со здоровьем у сына все хорошо.

— В какой-то момент мы решились на второго ребенка, и в апреле прошлого года я узнала, что беременна. Сначала все было нормально, но потом рост ХГЧ сильно замедлился. Я была уже прожженным человеком в этом вопросе и знала: хорошего не жди. Так и вышло. Сейчас тему детей я точно закрыла. В этом году мне исполнится 40, мужу — 44. Моя врач говорит, что сейчас и в 45 рожают, но я не хочу вести ребенка на школьный выпускной, будучи пенсионеркой. Но главное — это слабая вера в то, что все будет хорошо.

Периодически я думаю: почему я, почему четыре «нет»?

Даже спустя годы помню: мой первый ребенок должен был родиться 1 ноября. Каждый год в этот день я считаю, сколько бы ему исполнилось. С другими беременностями такого не было. Но я очень благодарна за сына: он придет, поцелует, обнимет. Мне есть ради кого жить.

Читайте также:

• «Одна малышка умерла до рождения, вторая родилась в 28 недель». Истории о ранних родах и надежде на чудо
• «Муж увидел мои окровавленные джинсы — и заплакал». Белоруска о потере беременности на пятом месяце

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by