Код на винчик

Одно время у нас были в моде автобусные туры на кодирование: это когда отчаявшийся председатель колхоза загонял «контингент» в автобус и вез на коллективный сеанс — за счет фирмы. Теперь многие настоящие наркологи скептически улыбаются: так это не работает.

Тогда (да и до сих пор) теоретики на местах аргументированно спорили, чем лучше «зашиться». Консерваторы топили за старую добрую «торпеду» производства Венгерской Народной Республики (если сам Высоцкий ее из себя выковыривал, значит, должно быть, стоящая штука). Западники выступали за французскую «спираль» (потому что капиталисты плохого не придумают). Находились и авантюристы, которые доказывали, что это одно и то же, — доходило до драки. Представления о том, как выглядят эти «торпеды» и «спирали», у теоретиков были порой довольно причудливы и буквальны. Такой плюрализм порождал путаницу и легенды — ничего не понятно, но очень интересно.

А сами «зашитые» были какими-то молчаливыми и не слишком распространялись о полученном (успешном либо нет) опыте.

Да как выглядит эта «спираль»?

Заведующий диспансерным отделением Гомельского областного наркодиспансера нарколог Игорь Луханин показывает запечатанный пузырек из старых запасов: тот самый былинный препарат «Эспераль».

Конкретно этот пузырек — уже реликвия, ему больше 20 лет. Теперь в ходу другие вариации и формы, но смысл тот же.

Внутри виднеются маленькие белые таблетки диаметром миллиметра четыре. Там их ровно десять — стандартная доза для разового применения.

— Делается разрез мягких тканей (обычно на ягодице или под лопаткой), туда пинцетом закладываются эти таблетки, разрез зашивается, — объясняет Луханин. — Нет, мешать не будет. С годами вещество рассасывается — тогда при желании процедуру можно повторить.

По сути, и «Торпедо», и «Эспераль» (могут быть и другие названия) — разные формы дисульфирама — вещества, которое активируется алкоголем. Оно может годами дремать в организме, а при попадании этанола в кровь вызовет мощный эффект.

Но мы забежали вперед. У кодирования есть богатый и увлекательный бэкграунд, который полезно знать.

Фокус со стаканом

Кстати, что там с тем советским фильмом, где людей так корежит от глотка простой водки. А врач ходит кругами и велит пить до дна, противным голосом проговаривая, как отвратительно пахнет и выглядит этот напиток, какой гадкий у него вкус. Но они же до этого спокойно пили годами… О чем нам не рассказали?

— Это условно-рефлекторная терапия, реально существовавшая методика, вполне рабочая, — говорит Луханин. — Пациенты приносят на прием любимый напиток — кто водку, кто коньяк, кто еще что. Под наблюдением врача наливают все это в стаканы и делают глоток. Им тут же становится очень плохо.

— Да почему плохо-то?

— А емкость споласкивали веществом, вызывающим рвотную реакцию. Либо накануне человеку делали соответствующую инъекцию. В таком состоянии, когда внимание занято всеми этими переживаниями, ощущениями, доктор внушает определенную формулу. В результате пациент потом какое-то время не может переносить спиртное. Метод работал настолько хорошо, что кое с кем потом неприятность случалась, когда он просто проходил мимо винно-водочной витрины. Или если в общественном транспорте кто-то рядом неудачно выдохнул… Теперь-то от этого способа отказались «из-за низкого эстетического уровня».

Как происходит кодирование?

Если отменили фокус со стаканом, то, наверное, появилось что-то с более высоким «эстетическим уровнем»?

Луханин в качестве введения напоминает: алкогольная зависимость — это не результат одной пьянки.

— Это годами закрепленный стереотип поведения: выпивка является ответом на радость, горе, стресс, конец недели, секс, вкусную еду — на что угодно. Когда наступает физическая зависимость, то одна из проблем — как просто остановиться. Тут и необходима стоп-методика, то, что в народе называют «кодированием».

Идея эмоционально-стрессовой терапии существовала в СССР с семидесятых годов прошлого века. На ее основе украинский доктор Александр Довженко разработал метод лечения алкогольной зависимости — то самое «кодирование», которое теперь применяют на все лады.

Механизм у разных специалистов может незначительно различаться, но схема одна.

Сначала — информационная обработка. Пациентам (индивидуально либо в группе) рассказывают об эффектах алкоголя, дают другие общеизвестные сведения.

Потом — то, что доктора называют «актуализацией кризисного состояния». Создается обстановка напряженности, обострения болезненных переживаний. Сам Довженко для усиления ощущений орошал своим пациентам слизистую рта хлорэтилом (спортсмены используют его для «заморозки» при травмах). И в этом состоянии человек наиболее восприимчив к внушению необходимых формул, в том числе предварительно оговоренного срока воздействия.

В итоге влечение к спиртному блокируется за счет угрозы, что в случае срыва разовьются плохие последствия. Пока, заметим, никакой химии и «торпед» со «спиралями».

— Они на самом деле развиваются или человек думает, что развились?

— Исходя из практики, эти последствия носили преходящий характер, но вполне воспринимались пациентом как угрожающие, — рассказывает заведующий отделением. — Мне, например, приходилось наблюдать псевдопараличи… Что делать в таких случаях? Доктор знает. Как правило, бывают именно те реакции, которые оговаривались.

В девяностые у меня был любопытный случай. Пациент попросил сделать так, чтобы, если он сам выпьет, то возникли бы все полагающиеся последствия, а вот если бы его насильно напоили, то чтобы последствий не было. Тогда причин не объяснил. Ну ладно… А через несколько лет пришел на контрольный осмотр, благодарил, что трезв. И рассказал, что при его профессии рэкетира существовала сложность: если ему влить стакан водки, он не мог нормально функционировать. Поэтому и обратился с такой просьбой. Конечно, это невозможно было выполнить. Но тогда стояла задача решить проблемы с алкоголем, и это удалось.

— Нам еще рассказывали про огоньки какие-то, вспышки во время сеанса…

— Ну что ж, если на человека действует шаман с бубном, значит, и это надо использовать. Смысл-то внушения при всех методиках один: «Выпьешь — будут последствия».

Дисульфирам животворящий

Химическое кодирование не очень отличается от эмоционально-стрессовой терапии, которая проводится без «химии». Этапность та же. Формальная часть предполагает изучение личности пациента и медицинских противопоказаний. Человек расписывается, что проинформирован о возможных последствиях и обязуется не пить. Ему доводятся «правила» болезни, последствия, индивидуальный прогноз…

В завершение вводится тот самый дисульфирам. Он может быть в разной форме: в виде таблеток, зашиваемых под кожу, или жидкости, которая вводится в локтевую вену. На организм никак не влияет, реагирует только на алкоголь. Варианты реакции индивидуальны — могут быть рвота, головная боль, диарея, скачки давления, проблемы с дыханием, панический страх смерти, ужасное психологическое состояние.

Кстати, в некоторых случаях эти довольно жестокие переживания человеку дают испытать после сеанса — достаточно сделать глоток алкоголя. Затем медикаментозно снимают симптомы, повторения которых пациент уже не захочет.

А почему нельзя загипнотизировать и запретить пить?

Из шпионских историй нам известно, что можно загипнотизировать человека, заложить зловещий код и заставить делать что угодно. Нет ничего проще. Почему нельзя так же запретить пить?

Луханин объясняет, что это было бы слишком просто. Приводит в качестве примера эксперимент, который описывал советский психолог Александр Панасюк. Человеку в глубоком трансе давали картонный нож, внушали, что он настоящий, и велели ударить ассистента. Загипнотизированный не мог — впадал в истерику, вываливался из транса. Тогда повышали планку — говорили, что это необходимо для защиты ребенка. В конце концов подопытный все же кое-как выполнял приказ, но даже в этом случае бил рукояткой. Пришли к выводу, что существует барьер, который сложно преодолеть даже под гипнозом. Человек сопротивляется команде, если она противоречит его характеру и убеждениям.

— С алкоголем то же самое, — говорит нарколог. — Если человек в обычном состоянии хочет выпить, гипноз не помешает ему сделать это.

Почему не сработало?

— Многие рассказывали, что с ними кодировка не работает. Почему?

— Расскажу почему. Часто вот эта дверь открывается и родственники толкают впереди себя человека: «Доктор, зашейте ему рот. Сделайте так, чтобы выпил — сдох». И сам человек подтверждает, что хочет бросить. На самом деле нет — он просто принял на себя активность родственников.

Есть три примерно равные категории. Первая — те, кто после окончания действия препарата либо психотерапевтической формулы спокойно продолжают жить. За время стоп-методики они научились получать удовольствие от трезвости и больше не видят смысла в алкоголе.

Вторая категория: по мере приближения срока начинают испытывать беспокойство. В снах появляется алкогольная атрибутика, нарастает тревога. Такие люди нуждаются в продолжении, подкреплении воздействия.

И третья: «О, 12:00, код закончился. Наливай!» Это те, кто и не планировал бросать.

Дело в том, что люди, которые сорвались во время стоп-методики или снова начали пить после окончания срока, не имеют навыков трезвеннического поведения. Период трезвости они определяют как «я держался», некое вынужденное героическое состояние. А цель-то лечения другая — обретение свободы, когда тебе никто не запрещает пить, но тебе и не надо. Стоп-методика — это зонтик, под которым человек может нарабатывать навыки трезвой жизни.

 

Читайте также:

• «Чернила» молодости нашей: пьяница о том, как плохое вино стало символом эпохи
• Рассказ закодированного. Работает ли популярная антиалкогольная методика

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by