Запускаем «Книжный клуб»

Этим текстом мы попробуем втянуть вас в очередную авантюру. Назовем ее зловеще: «Книжный клуб». Если любите читать художественную литературу, вам сюда. Если давно бросили/не начинали, считая это занятие бесполезным, тем более добро пожаловать в нашу секту. Попробуйте, вдруг понравится. Если нет, отпишете нам квартиру и можете быть свободны.

Будем здесь периодически собираться, чтобы искать скрытые локации в известных произведениях, выбирать правильные книжки, другими легальными способами расширять сознание. Ниже покажем, что имеется в виду.

Разумеется, к «Книжному клубу» прилагается телеграм-чат. Здесь необходимо умничать, хвастаться достижениями, рассказывать о прочитанном, ругаться с носителями иной точки зрения. А также предлагать свои варианты книг для будущих выпусков. Все это будет использовано.

Погнали.

Ма-ма мы-ла…

Поразительно, но мы живем во времена, когда цинизм Пелевина нуждается в расшифровке. Элементарные вещи неожиданно для самих себя превратились в хитрые пасхалки. Автор-то наверняка и не подозревал, что такие штуки придется разжевывать. Это как анекдот объяснять. А вот поди ж ты…

Современные люди, способные написать дичайший код, не умеют (и не обязаны) понимать метафоры этого полумифического писателя. Да там и не метафоры вовсе, все просто. Но, оказывается, даже те, кто еще способен читать художественную литературу, не полностью воспринимают текст. Сквозь мозг юного читателя без пользы, не задерживаясь, проносятся красивые образы — жалко. Это как съесть вафельный стаканчик мороженого (за 20 копеек, да) и выбросить содержимое.

Тут не в сюжете дело. Но коротко напомним тем, кто не читал и забыл. «Омон Ра» — роман 1991 года про советских «космонавтов». Смертников готовят к полету на Луну, они будут управлять «беспилотной» ракетой и столь же беспилотным луноходом, сидя в них же. С самим полетом тоже все сложно, но бог с ним.

Такой высококачественный абсурд, кроме маститого автора, мало кто способен произвести. (Разве что наша нынешняя реальность.)

Итак, читаем книжку по слогам, как букварь. Повышаем КПД восприятия.

При чем тут ноги?

По сюжету герой поступает в летное училище имени Маресьева. Там первокурсникам, пока они спят, отрезают ступни. Такая традиция.

«На следующее утро я проснулся от стона, полного боли и недоумения. На самом деле я уже давно слышал эти звуки сквозь сон, но полностью очнулся только от особенно громкого и страдальческого вскрика. Я открыл глаза и огляделся. На койках вокруг происходило какое-то непонятное медленно-мычащее шевеление — я попытался приподняться на локте, но не смог, потому что был, как оказалось, пристегнут к койке несколькими широкими ремнями наподобие тех, которыми стягивают распухшие чемоданы; единственное, что я мог, — это чуть поворачивать голову из стороны в сторону. С соседней койки на меня смотрели полные страдания глаза Славы, паренька из поселка Тында, с которым я вчера успел познакомиться, а нижняя часть его лица была скрыта под какой-то натянутой тряпкой. Я открыл было рот, чтобы спросить его, в чем дело, но обнаружил, что не могу пошевелить языком и вообще не чувствую всей нижней половины лица, словно она затекла. Я догадался, что мой рот тоже чем-то заткнут и перемотан, но удивиться этому не успел, потому что вместо удивления испытал ужас: там, где должны были быть Славины ступни, одеяло ступенькой ныряло вниз и на свеженакрахмаленном пододеяльнике проступали размытые красноватые пятна — такие оставляет на вафельных полотенцах арбузный сок. Самое страшное, что собственных ног я не чувствовал и не мог поднять голову, чтобы взглянуть на них…»

Этот обычай впечатлил многих читателей. Но самое удивительное в другом: далеко не все поняли, в чем его смысл.

Нужен ликбез. Пелевин зацепился за историю реального летчика-истребителя Алексея Маресьева. Он был сбит в 1942-м, потерял ноги, но вернулся в строй и сбил еще семь самолетов. Его историю советский писатель Борис Полевой изложил в «Повести о настоящем человеке» (немного изменив фамилию, добавив съеденного ежа и прочий художественный вымысел). Когда-то ее знал наизусть каждый школьник, но потом они разучились читать.

В понимании Пелевина, отрезая ноги, из курсанта делали «настоящего человека».

Что преподают в училище имени Матросова?

В романе есть деталь, нарочито обозначенная походя, парой слов. Двоих курсантов (им почему-то оставили ноги) направляют в космическую школу.

«На следующий день грузовик провез нас с Митьком по летнему лесу и полю; мы сидели на своих рюкзаках, прислонясь к прохладному стальному борту. Помню качающийся край брезентовой полости, за которым мелькали стволы деревьев и усохшие серые столбы давно оборванного телеграфа. Время от времени деревья расступались и вверху мелькал треугольник задумавшегося бледного неба. Потом была остановка и пять минут тишины, перемежавшейся только далеким тяжелым стуком; выходивший по нужде шофер объяснил, что это бьют короткими очередями несколько пулеметов на стрельбище пехотного училища имени Александра Матросова».

Разумеется, это отсылка к еще одной советской легенде. Вокруг нее уже возникла гора расследований, но изначальная идея — в самопожертвовании: рядовой Александр Матросов закрывает собою амбразуру дзота. Описание подвига было растиражировано газетами (в мирное время — книгами). В дальнейшем на немецкие пулеметы бросались и другие бойцы, вдохновленные статьями о Матросове.

Пелевину кажется само собой разумеющимся: каждый советский мальчишка догадается, чему могут научить в заведении с таким названием.

Почему политруки парализованы?

Еще одна отсылка к советскому эпосу — слепые парализованные замполиты. Почему они именно такие, современный читатель не обязан разбираться. Для этого надо было читать соответствующие книжки, что давно не практикуется.

«У нас в космической школе было два замполита, которых за глаза называли иногда политруками — Урчагин и Бурчагин, оба полковники, оба выпускники Высшего военно-политического училища имени Павла Корчагина, очень похожие друг на друга. С нашим экипажем занимался обычно Урчагин. У замполитов на двоих было одно японское инвалидное кресло с электромотором, и поэтому когда один из них вел воспитательную работу, второй молча и неподвижно полулежал в кровати в крохотной комнате пятого этажа — в кителе, до пояса прикрытый одеялом, скрывавшим от постороннего взгляда судно. Бедная обстановка комнаты, планшет для письма с узкими прорезями в накладываемой сверху картонке, неизменный стакан крепкого чая на столе, белая занавеска и фикус…»

В данном случае источник вдохновения — автобиографический роман Николая Островского «Как закалялась сталь» (персонаж — Павел Корчагин). А точнее, одноименный многосерийный фильм про героя Гражданской войны Павку Корчагина. По сюжету в финале он слеп и парализован, но продолжает писать, пользуясь картонным трафаретом. Именно эту эстетику старается передать Пелевин.

Каким образом Бурчагин и Урчагин доведены до такого же состояния, автор снова позволяет решать читателю.

И что теперь?

Отправляйтесь в наш отважный чат и делитесь ощущениями. Формат происходящего — максимально расплывчатый. Можно закинуть ноги на стол, можно усомниться в литературных авторитетах, можно выстрелить в бармена из рогатки (но у него есть такое же право).

Расскажите, что вы думаете о Пелевине вообще и о романе «Омон Ра» в частности. Что сейчас читаете и зачем. Какое следующее произведение или какую тему стоит рассмотреть в нашем «Книжном клубе». Сфотографируйтесь (можно в одежде) с любимой книжкой.

Через пару недель подведем итоги и определимся с новой темой.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by