В суд пришли папа и мама Анны Загорской, а также ее парень Дмитрий. Марина Загорская, мама погибшей, все время держит в руках маленького серого мишку — одно из напоминаний о дочери. Семья заходит в зал заседаний и смиренно ждет начала. Представители аквапарка тем временем возмущаются по поводу их съемки в суде, пытаются задеть журналистов. Но к началу заседания они утихомириваются и приступают к главному — отстаиванию в суде своей позиции, что они ничего не должны семье погибшей на территории аквапарка белоруски.

Суд — с оттенками сюрреализма. Начальники «Фристайла» то и дело отвечают на вопросы так: «Это не входит в мои должностные обязанности». Судя по сказанному в суде, в аквапарке после гибели человека не провели внутреннего расследования и проверки, чтобы впредь такого не произошло. Главный посыл — все выяснит Следственный комитет. Официальное расследование идет уже полгода, оно все время продлевается. Родители погибшей не понимают, что происходит. А все это время аквапарк продолжает работать как ни в чем не бывало.

«Аквацентр ждал еще каких-то жертв? Что, мало было одной?»

Но ближе к делу. Отец умершей Анны, Геннадий Загорский, значится истцом по гражданскому делу. Он заявляет о компенсации морального вреда со стороны «Фристайла» в 50 млн рублей и расходы на судебные тяжбы. Представители ответчика не признают эти требования.

— У меня погибла единственная дочь в возрасте 18 лет. < …> Со стороны администрации [аквапарка] не было предпринято никаких мер — дочь просто присосало к борту бассейна, — рассказывает суду Геннадий и заявляет о физических и нравственных страданиях семьи: близкие до сих пор не могут смириться со случившимся и принять смерть Анны. — В момент посещения данного центра, после того как мне сообщили [о случившемся], я подошел к Дмитрию, парню Ани, и попросил показать место гибели. Подойдя туда, я увидел, что в аквазоне находятся взрослые люди и дети и как ни в чем не бывало продолжают отдыхать. Аквацентр ждал еще каких-то жертв? Что, мало было одной? И только через полчаса они объявили, что аквазона закрывается и всем вернут билеты. Ну как? Как? У меня в голове это не укладывается вообще!

Республиканский центр олимпийской подготовки по фристайлу (ему принадлежит аквапарк) представляют адвокат и юристка из отдела кадров. В качестве свидетелей они вызвали замдиректора, терапевта, начальников по безопасности (в том числе на воде) и технического специалиста. Спасателей в суде не будет: одни в отпуске, а другие уже уволились. Представители «Фристайла» принесли фотографии места происшествия с видами решеток и прочим — фото были сделаны позавчера, потому что только 19 мая слили воду.

«Фристайл» так и не извинился, следствие постоянно продлевают. Как живет семья погибшей в аквапарке девушки

Глубина бассейна, где погибла Анна, — метр двадцать. Первым делом представители аквапарка спрашивают у родителей погибшей, умела ли их дочь плавать.

— Она занималась плаванием с детства, больше года мы оплачивали тренера по плаванию и нахождению на воде. Она не боялась воды и дружила с ней — это заметно даже по съемкам камеры видеонаблюдения: там прекрасно видно, как она спокойно стоит и гладит воду, а потом ее что-то подбрасывает… — отвечает Геннадий Загорский.

— Хронические заболевания имела?

— Нет, ребенок был полностью здоров.

Ответчик считает, что на данной стадии рано говорить о возмещении ущерба, если следствие и суд не докажут, что вред был причинен без умысла потерпевшего.

— Также могли быть нарушены правила посещения аквапарка, — отмечают представители «Фристайла».

— Это будет видно из материалов уголовного дела, — говорят родители.

Свидетель по делу Дмитрий Новиков, парень погибшей, вспоминает, как развивались события.

— Мы пришли, там работает знакомая мамы Ани. Купили билеты в сауну и аквазону, нам дали браслеты, и мы прошли. Плавали, купались, посмотрели, какие бани есть. При входе нам никто не разъяснял, как вести себя в аквапарке и какие меры безопасности нужно соблюдать. Потом Аня захотела скатиться с горки, мы катались там вместе и по очереди. Затем она хотела спуститься одна, а я пошел на самую высокую горку (я хорошо плаваю). Скатился, мы снова встретились — я убедился, что она хорошо плавает, и пустил ее прокатиться одну. Спустился с самой высокой горки и не нашел Аню на том месте, где она должна была быть. Я прошелся по всему бережку около бассейнов и не нашел ее. Пошел обратно и увидел, что люди копошатся, что-то происходит в бассейне. Подбежал, увидел купальник, все понял и начал вытаскивать. Понял, что она под водой и что ей помогают выбраться. Там было четыре человека, я пятый. Я увидел, что ее прибило к стенке (она была полностью погружена). Я тащил ее за правую руку, через минуту-две вытащили. Один человек несколько раз прокричал, чтобы выключили эту трубу, спустя время ее выключили, и поэтому мы смогли вытянуть Аню. На ее спине я увидел огромную гематому. Врачи на месте пытались провести какие-то реанимационные работы, а потом вызвали скорую.

На вопрос суда, были ли на территории аквапарка спасатели, он отвечает утвердительно.

— Но, когда я поднимался наверх, я видел, как кто-то из них спал, кто-то сидел в телефоне. Когда я шел на самую высокую горку, никто не спросил, умею ли я плавать и так далее, хотя глубина воды на спуске — 3,5 метра. Я точно запомнил, что один из спасателей спал в подсобном помещении, где была открыта дверь, — говорит Дмитрий и описывает решетку, к которой присосало его девушку: — Это просто отверстие в стене, никаких выпуклостей на нем не было, чтобы человека оттолкнуло от решетки. Диаметр — примерно 110—115 миллиметров, высота от пола — около 60 сантиметров.

На вопросы представителей аквапарка Дмитрий отвечает, что в тот день ни он, ни Анна не употребляли спиртного, о хронических заболеваниях у своей девушки он никогда не слышал. На нынешних свежих фото парень узнал место происшествия, но говорит, что не помнит там железных выпуклых решеток («Тогда все было плоским»). По словам Дмитрия, в этом месте не было информационных табличек, что там есть какая-то опасность и что нельзя подплывать к бортам.

— После того как люди крикнули отключить этот слив, мы еще минуты две вытаскивали Анну, — рассказывает он.

Ответчик говорит, что на сайте и на ресепшене аквапарка находится информация с инструкцией — с ней должен ознакомиться каждый посетитель. Также «Фристайл» настаивает, что вся актуальная информация транслируется через громкоговоритель. Также представители аквапарка отдельно интересуются ростом и весом Анны: спрашивают о физической активности и ее целях. Дмитрий говорит, что девушка постоянно ходила в зал на тренировки.

«У нее на спине была гематома размером с дорожный люк»

Следующий свидетель — Дмитрий Гапанович, врач-терапевт «Фристайла». В день трагедии он находился на смене.

— По коридору навстречу мне выбежал работник техслужбы и сказал, что срочно нужен доктор. До места случившего было метров 20. Я подбежал к бассейну и принимал участие в мероприятиях, когда доставали девочку из воды. < …> Я работаю в медицине 20 лет, 16 из них — хирургом-онкологом. Что такое смерть и слезы, я немного себе представляю. Когда начал делать искусственное дыхание, понимал, что я не верну жизнь, — говорит он, его голос дрожит. — Я сразу положил ее на колено, чтобы удалить количество жидкости из легких. В тот момент, когда она лежала у меня на колене, я обратил внимание, что у нее на спине была гематома размером с дорожный люк. У меня, как у врача, сразу происходит анализ: это была не минутная гематома — минут пять точно. У меня был ужас. Я чувствовал, что дело шло со смертью. Мы со спасателями начали сразу же делать искусственное [дыхание], после третьего дыхательного момента девочку перевернули, чтобы я слышал, есть ли в легких остатки воды.

Высота отверстия для затока воды — примерно 25 сантиметров от пола, говорит он и добавляет, что «девочка, грубо говоря, села на дно». Также он упоминает «симптом очков»: когда происходит перелом основания черепа, под глазами образуются синюшные пятна.

— Это мое видение: она стояла на бортике вдоль стенки, и как она села и просто опустилась на дно, не могу понять, — начинает он с этого, а заканчивает догадками о комплекции погибшей: — Для меня, как для врача, там не было ни одной мышцы, а было ожирение четвертой степени, поэтому ее тело покрыло это отверстие.

Родители спорят с врачом, они возмущены. Адвокат спрашивает: бассейн предназначен для посещения взрослыми людьми или же есть ограничения по весу? Предназначен, табличек относительно массы тела нет.

«Она задержала дыхание под водой — у нас это запрещено правилами»

Далее свидетелем выступает Светлана Попова, замдиректора по основной деятельности спорткомплекса. В ее должностных обязанностях — обеспечивать подготовку и участие в соревнованиях национальной сборной по фристайлу. 14 ноября 2020 года, в день трагедии, она находилась на дежурстве. Директор во время происшествия был на больничном, поэтому все дела курировала именно Попова.

— Вдруг я услышала нехарактерный звук — то ли крик, то ли что-то такое, что привлекало внимание. Я вышла на аквазону и увидела, что наши медики и спасатели оказывали доврачебную помощь. Из разговора я поняла, что была вызвана скорая. Сразу я не понимала, что произошло, никто не довел до меня сведений, — говорит Светлана.

Когда она подошла к месту ЧП, то увидела доктора и спасателя. Сотрудники оградили территорию от других посетителей, которые находились в центре в это время. Попова не помнит, сколько спасателей находилось на территории аквапарка: говорит, что учет не входит в ее должностные обязанности.

— Со слов медсестры, девушка нахлебалась воды, оказывается помощь, — вспоминает она о том, что знала на момент трагедии.

Судья интересуется: почему другим посетителям не сказали покинуть аквапарк? Мало ли какая была причина гибели, вдруг остальные находятся в опасности? Ответа нет. Посетителям сказали покинуть территорию, только когда приехала следственная группа. До этого все спокойно плавали и развлекались.

Замдиректора рассказывает, что просматривала видеозаписи происшествия вместе с первым замминистра спорта Дурновым, следователем и начальником отдела безопасности аквапарка.

— Я видела, что девушка очень неуверенно спускалась в воду на территории аквазоны и какой-то промежуток времени действовала очень аккуратно. У меня сложилось ощущение, что водная среда для нее — некомфортное состояние. Я бы даже предположила, что она не умеет плавать. Она все время смотрела влево и вправо, перемещалась из одного места в другое. Дальше видно, что девушка находилась в полуприседе, балансировала в воде с полусогнутыми ногами, — рассказывает Попова.

— Если сесть нижней частью тела прямо на пол бассейна, человек полностью уходит под воду или голова будет торчать? — спрашивает судья.

— Я затрудняюсь сказать, — отвечает она. — Для меня непонятно, почему в один из моментов она встала, подпрыгнула, а потом ушла под воду с головой. То есть она задержала дыхание под водой — у нас это запрещено правилами. < …> Я тренер, поэтому мне было непонятно ее поведение.

— Ну а может, я пришла возле бортика походить — я пришла не как спортсмен, а как обыватель. Что, это запрещено? — спрашивает судья.

Свидетель ничего внятного не отвечает.

— Здание относится к объекту повышенной опасности?

— Нет, — отвечает замдиректора.

— Есть ли на территории аквапарка объекты повышенной опасности?

— Есть, в соответствии с законом о промышленной безопасности, это водные горки-аттракционы (их у нас 6)… — свидетель просматривает фотографии в суде и утверждает, что 14 ноября комплекс находился в таком же состоянии, как и сейчас. — Никаких изменений в проекте не было.

Сейчас сама решетка с места трагедии изъята следователями, отверстие закрыто сплошным листом. А решетка, говорит Светлана Попова, была установлена по проекту еще до того, как сдавалось здание. Место, где утонула Анна, не является объектом повышенной опасности, сказала она.

Ограничения по здоровью для посещения аквапарка такие: аллергия на ароматизаторы в банях, инфекционные заболевания и беременность. Посетитель сам оценивает свое состояние здоровья, справок нести не нужно. Ростовые показатели и ограничения по здоровью учитываются только на горках.

— Находился ли спасатель вблизи, когда тонула Анна? — спрашивает суд.

— Спасатель был на своем посту, — отвечает замдиректора.

— У меня ощущение, что мы смотрели разные видео, — не может сдержаться отец погибшей.

— Надевали ли посетители браслеты, которые после нахождения под водой в течение определенного времени подают сигнал спасателям? — спрашивает адвокат.

— Мне о таких браслетах неизвестно, — говорит свидетель и утверждает, что после трагедии браслеты не менялись.

— Рядом с Анной во время ее гибели находился кто-нибудь из посетителей?

— Никого не было, — отвечает она.

— Мы смотрели разные видео, — снова вмешивается отец погибшей. — Перед тем, как ее подбросило, мальчик из аквазоны был с ней рядышком. Да, и прыжка никакого не было — ее просто подняло на воду, и все.

— Она стояла у бортика и подпрыгнула — возможно, ударилась головой, — говорят представители «Фристайла» и добавляют, что у девушки могло подняться давление или что-то еще.

«Почему спасатель не видел, что человек так долго находится под водой?!»

Последние свидетели — главные специалисты по безопасности спорткомплекса, в том числе и на воде. Сергей Селицкий — начальник службы безопасности. 14 ноября прошлого года он был на выходном (была суббота), но его вызвали из-за ЧП.

— Мне сообщил кто-то из подчиненных, что произошла трагедия на воде и нужно прибыть на место. Исходя из ситуации, оценили работоспособность всех объектов и по прибытии СК закрыли их, — сказал он.

Далее он описывает, что увидел на записях камер видеонаблюдения.

— Посетительница находилась в бассейне, в определенное время осуществила большой выход из воды и погружение в воду, — сказал он. — Очень много посетителей было поблизости. Ходили и они, и спасатели.

В штате центра 31 спасатель, в смену работает не менее 7 человек. 14 ноября, по словам Селицкого, в аквапарке работало 9 спасателей. Старший по смене, если нет начальника, устанавливает, где и кто должен находиться.

— В обязательном порядке у нас распределяются спасатели на старт и финиш горок, — сообщает он и добавляет, что спасатели всегда должны быть и в детской части бассейна. Он по фотографии показывает судье, в каком периметре должен находиться спасатель, и говорит, что в день трагедии он там был.

— Есть ли зоны, которые не просматриваются спасателями?

— Нет, — отвечает свидетель и добавляет, что в центре установлено 160 камер видеонаблюдения, практически все работают. — Основные зоны перекрыты. Есть специалист, который в режиме онлайн смотрит на четырех экранах, что происходит. < …> Все без исключения камеры пишут видео, но информация хранится от 7 до 14 дней, потом она стирается и перезаписывается. Принцип видеонаблюдения устроен так: в соответствии с указом президента по антитеррористической безопасности, центр относится к важному объекту. Исходя из этого основные зоны, которые мы смотрим, — это места скопления людей, ресепшен и так далее. Охранник всегда смотрит, чтобы не произошел несанкционированный допуск.

По словам Селицкого, на сегодня в аквапарке есть браслеты маркировки L-27, они идентифицирует посетителей в платежно-пропускной системе: например, если кто-то купил еду в аквапарке, то деньги спишут на выходе. Изначально, говорит свидетель, во «Фристайле» были другие браслеты, которые могли измерять глубину, на которой находится купающийся. При нахождении человека на определенной глубине и в обездвиженном состоянии срабатывала вся система сигнализации. Но в 2017 году сменилось руководство центра, и от этой системы решили избавиться.

— Правильно ли сработали спасатели? Что они вообще сделали? — спрашивает судья.

— Спасателю поступила информация от посетителя, что человек находится с водой, — отвечает свидетель. — Спасатель общался по радиостанции и пытался извлечь человека из воды.

— Как отключить насос забора воды?

— Сообщить диспетчеру по радиостанции, — говорит начальник службы безопасности и уточняет: он не знал, когда это было сделано в день трагедии.

— У вас на территории погиб человек! — судья не может сдержать эмоций. — Вы даже для себя не сели и не проанализировали, что произошло и что сделали не так? Почему спасатель не видел, что человек так долго находится под водой?

Четкого ответа нет. Но свидетель утверждает, что в аквапарке стабильно два-три раза в неделю спасали людей, особенно детей. Также он говорит, что в метре-полутора от Анны плавали люди, но они не видели и не могли визуально понять, что человек тонет.

А есть ли «слепые зоны» для охранников? Селицкий не дает четкого ответа, говорит, что периодически охрана ходит и просматривает все зоны.

— Все же зависит от количества людей, находящихся на воде, — отвечает он. — Если есть действия руками или кто-то зовет на помощь, тогда спасатели реагируют. < …> Плитка в бассейне темная, да и происходит постоянное движение — поверхность воды неровная, поэтому спасатель мог не увидеть тонущего человека.

— Так он же спасатель, не поставили же продавца туда! — комментирует судья. — Почему он не увидел?

— Я не знаю, почему он увидел, — отвечает начальник службы безопасности. Позже он говорит, что после ЧП в аквапарке усилили подготовку спасателей и стали больше контролировать их работу.

— Вы, как начальник, провели проверку? — задает вопрос отец погибшей Геннадий Загорский.

— Нет, — отвечает свидетель.

Начальник отдела безопасности на воде Александр пришел работать в аквапарк за три дня до трагедии.

— 14 ноября на территории было 9 спасателей, я был на смене и расставлял их, проводил инструктаж, — отвечает он и добавляет, что во время гибели Анны Загорской у спасателей проходила пересменка.

— Кто дал указание остановить всасывание воды? — задали вопрос в суде.

— Не знаю, — ответил он и охарактеризовал действия своих подчиненных: — Я считаю, что спасатель действовал в рамках своих обязанностей, хотя видео я не видел. Он (звучит фамилия спасателя. — Прим. Onliner) мне сам рассказывал, что к нему стали обращаться люди, он нырнул и стал оказывать помощь по извлечению из воды.

— А почему не извлекли сразу? Что препятствовало?

— Не знаю.

Такой же ответ он дает на все уточняющие вопросы о времени спасения и действиях его подчиненного.

— Человек находится под водой восемь минут — это нормально? Может ли это привести к гибели человека? — уточняет судья.

— Не знаю.

— Когда спасатель обращает внимание на то, что человек погружен под воду?

— На каждое ныряние посетителю делают замечание.

— В этом случае делали?

— Не знаю.

— Какие выводы вы сделали, исходя из ситуации? — в недоумении уточняет судья.

— Я на тот момент работал только второй день. < …> На сегодня мы проводим колоссальную работу, чтобы извлечь урок из той ситуации.

— Вы уверены, что ваши сотрудники сработали правильно?

— Ну, есть должностные обязанности. < …> Если он видит, что человек находится под водой, то делает замечание. Логично, если не видит, то не делает замечание, — говорит он. Кстати, должностные обязанности спасателей начальник отдела перечисляет, глядя на распечатки.

— Имеются ли «слепые зоны»? — спрашивает адвокат родителей погибшей.

— Мне трудно сказать, — отвечает свидетель и говорит, что в обязанностях спасателя было только осматривать финиш горок. — Каждый спуск с горки — финиш — спасатель видит. То, что человек на финише горки ныряет, не является нарушением. Речь идет о погружении и задержке дыхания именно в аквазоне.

Позже в суде будут опрашивать технических работников аквапарка. Onliner будет следить за ситуацией по данной трагедии.

Если вы готовы поделиться информацией по этой истории, напишите на почту ds@onliner.by или в Telegram по нику @dashaspevak.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by