«Не мог понять, как все произошло»

Несчастный случай с рукой Андрей в деталях не помнит. Все произошло внезапно, в памяти остался сильный травматический шок, разделивший все на до и после. До — это обычная жизнь молодого парня, учеба в Брестском государственном профессионально-техническом колледже приборостроения, где получил квалификацию техника.

Потом было распределение на «Брестсельмаш».

— Коллектив был нормальный, хорошо общались. Атмосфера? Заводская, обычная. Мужики в обед шкварки жарили. Зарплату, конечно, платили небольшую. Некоторым станкам тогда, может, по 50 лет было, только один цех новый.

В июле 2013-го оставалась где-то неделя до первого в жизни отпуска.

— Как это случилось, сам не могу понять, только момент боли помню. На станке крутится колесо, там внутри ножницы рубят. Мы чинили это оборудование, подобный ремонт я уже делал. Но в этот раз зачем-то вел рукой по колесу. Может, отвлекли разговором или сам отвлекся. В какой-то момент руку затянуло и начало дробить. Мужичок подбежал, остановил оборудование, в итоге я достал клочья от руки. В шоке побежал, дальше скорая, больничная палата, вот это вот все.

Андрей понимает: в той ситуации виноват был сам, нарушил технику безопасности. После лечения парень оставался работать на предприятии. Его перевели на должность инженера-электронщика в том же цеху. Но через год работы на новой должности (в конце 2014-го) с работы он ушел. Говорит, что хотелось чего-то другого.

На минуту отмотаем события в начало 2014 года. Олимпиада в Сочи, Дарья Домрачева, у нее три золота. При чем здесь Андрей? Парень умудрился поймать момент, сделал ставку на победу Домрачевой и выиграл. Поставил миллион неденоминированными — получил больше четырех. Потом была еще ставка. Еще. И еще. Вовремя остановиться не получилось, и в итоге заработанные на ставках деньги были там же и потеряны.

— Деньги тогда ни у кого в долг не брал, ничего из дома не выносил, конечно. Ставил только свои средства. Сейчас этим не занимаюсь, — говорит Андрей.

«Стеснялся даже достать руку из кармана»

После несчастного случая с рукой парень впал в депрессию, были мысли о суициде.

— Даже не все друзья сразу узнали, что со мной такое произошло. Не хотел тогда показать себя слабым, что у меня руки не было. Был зациклен, как на меня посмотрит общество, если у меня инвалидность. До этого был большой круг общения, но, когда перестаешь ходить куда-то, теряешь связи и остаешься один. В 21 год начитаешься книжек, строишь большие планы на жизнь, а у тебя все обрывается в один момент.

Советовали тогда пойти к психологу, но я стеснялся. Может, и стоило пойти. Но никто не объяснял, что это вообще такое — стать инвалидом, как с этим справиться, какие у тебя льготы, права, куда надо обращаться.

До этого широкий круг общения сузился, из-за инвалидности из жизни стали уходить привычные вещи. Было сложно было принять то, что произошло.

— Были случаи, когда в ночном клубе танцуешь с рукой в кармане, охранник подходит и спрашивает: «Что у тебя в кармане? Мало ли что ты держишь». Достаю кисть, и тогда он говорит: «А, извините». И девчонки тоже это видели и спрашивали про руку в кармане. В клубы больше не ходил. Видел, что на человека без руки обращают внимание на остановке, бабушки смотрят и причитают.

В центре занятости как-то спросили: «Ты девочку себе не пытался найти? Может, с квартирой найдешь». Да, такие вот советы. На самом деле понимаю, что девушку надо радовать, хочется ей что-то давать, водить куда-то. А что я могу ей дать без работы?

Чем больше проходило времени, тем сложнее было свыкнуться с инвалидностью.

— Постоянные депрессии, панические атаки, невозможность ничего поменять. В свое время мог в Минск уехать, но в Бресте мама бы осталась одна.

Переживал, что теперь не достигну того, чего хотел. А хотел что-то значить в этом мире, не просто быть винтиком.

Смотрел, как меняется все вокруг, кроме меня. Где-то были руины, а через несколько лет дом новый построили, люди живут. Вот друг женился, у него ребенок родился. А у тебя никаких событий.

Андрей говорит, что сейчас есть мотивация все в жизни поменять, но для этого нужна работа.

«Предлагали без руки устроиться грузчиком»

С 2016 года Андрей откликнулся более чем на 150 вакансий. Периодически ходил в центр занятости в Бресте.

— Мне было безразлично, на какую работу пойти и как она будет оплачиваться, лишь бы хоть немного заработать и быть нужным, найти свое место в обществе. Первая работа, куда были готовы взять, — ездить по райцентрам и толкать пенсионеркам сковородки. Сразу не знал всех подводных камней, был готов взяться за любою работу, где возьмут инвалида. Потом погуглил, что за контора, понял, что это какой-то развод пожилых на деньги, фирма каждый год название меняет. А принцип тот же: набирают компанию из грузчика, водителя и того, кто будет непосредственно товар толкать. Очень стремная контора. Я им не перезвонил.

Дальше была череда разочарований. Потом, в 2018 году, с помощью центра занятости удалось стать коммерческим агентом в брестской компании «Супертехно», которая занималась продажей средств реабилитации и вспомогательных устройств для инвалидов. Андрея устроили туда для прохождения адаптации к трудовой деятельности. Такая адаптация проводится в соответствии с индивидуальными программами реабилитации и длится от 6 до 12 месяцев. Ее суть в том, чтобы подготовить инвалидов к трудовой жизни, дать им новые или усовершенствовать имеющиеся знания. После этого человека могут взять в ту же компанию на постоянную работу. Для нанимателя в этой программе тоже есть плюсы: возможность получать компенсацию выплаченной инвалиду зарплаты, покупать оборудование за счет бюджетных средств.

Но в «Супертехно» парень задержался только на пару месяцев, хотя трудовой договор был заключен на год. Со слов Андрея, там не предоставили приемлемую технику для работы, хоть в компании она и была. На этой почве случился конфликт, после которого оставаться там было сложно.

— Думал, что получу там опыт офисной работы. Но мне давали какую-то мелочь, сидел только пасьянс раскладывал. Потом уже с «1С» начал работать, какие-то скилы прокачивать. После конфликта работать там уже не смог. Да и условия работы в подвальном помещении были никакие.

В 2020 году Андрей еще раз твердо решил для себя: надо начинать новую жизнь. И опять столкнулся с проблемами с работой.

Хотя заметил, что активизировались странные работодатели с газовыми извещателями для пенсионеров по баснословным ценам. Там могли бы взять человека с инвалидностью, Андрей отказался.

— Для каждого инвалида разрабатывается ИПР (индивидуальная программа реабилитации), по итогам обследования пишут, где можно работать. Но получается, что на бумаге ты годен для работы, а когда приходишь на предприятие, то там только разводят руками: «У нас нет для вас вакансий».

И еще. В вакансии пишут одно, а по факту хотят, чтобы ты тысячу дел делал: и в поле жнец, и на дуде игрец. Есть бронь для людей с инвалидностью, но она тоже не помогла найти место. Бывают и вообще странные ситуации, когда в отделе кадров спрашивают: «Грузчиком пойдете или нет?» Отвечаю им: «А у меня руки нет». И они мне: «Так не сможете, наверное?» Такие люди работают.

Друзья советовали Андрею пойти в IT, но он говорит, что, хотя и пытается самостоятельно учить английский дома, браться за айтишную тему всерьез желания нет.

— Все говорят, что сейчас это модно. Но там же и конкуренция большая, к тому же у меня душа не лежит к IT. Хотя как-то даже ездил на айтишный форум в Минск посмотреть. Но в итоге понял, что и так уже столько за компом просидел, хочется живую работу: общаться, контактировать с людьми. Раньше я был суперкоммуникабельный.

---

Был безрукий инвалид, а стал киборгом: #монолог человека с киберпротезом

---

Так, может, стоило остаться на «Брестсельмаше» или в «Супертехно»? Возможно, если бы не собственные решения об уходе, теперь бы не пришлось столкнуться с поиском работы? Вдруг бы в «Супертехно» взяли на постоянную работу (в законодательстве прописана такая возможность остаться после адаптации)?

— Насчет «Брестсельмаша»: может быть, уйти оттуда было ошибкой. Но там заканчивалась отработка, не знаю, продлевали бы контракт или нет. В «Супертехно» я устроился для прохождения адаптации к трудовой деятельности. Не уверен, что были перспективы остаться там.

«Не можем взять с вашей травмой» и день сурка

Отчаявшись найти работу самостоятельно, в начале этого года Андрей написал высоким чиновникам. Из Администрации президента пришел такой ответ:

«В соответствии с подпунктом 1.1 указа президента Республики Беларусь от 15 октября 2007 года №498 „О дополнительных мерах по работе с обращениями граждан и юридических лиц“, обращения граждан независимо от того, в какой государственный орган или иную организацию они поступили, подлежат рассмотрению по существу в соответствии с компетенцией. В этой связи ваше электронное обращение направлено в Брестский горисполком с поручением о результатах информировать вас и Администрацию президента Республики Беларусь».

— Когда писал в администрацию, искренне думал, что мне помогут. Потому что пять лет слышу отказы: «Мы не можем взять на работу с вашей травмой». Это какой-то день сурка. Потом даже отзвонились чиновники, отчитались в духе «приняли меры, будем контролировать».

Хотя надо сказать, что действительно отправляли письма на разные предприятия. Посмотрим, вдруг что-то получится.

Из Брестского горисполкома прислали обнадеживающее сообщение:

«Специалистами службы занятости проводится работа по подбору подходящих для вас вариантов занятости с учетом имеющихся у вас медицинских рекомендаций и сведений о вакансиях, поступающих в управление по труду. < …> При необходимости работа по подбору подходящих для вас вариантов трудоустройства будет продолжена».

С первым протезом было сложно, но он помогал делать простые вещи: отжаться, что-то поднять. Потом Андрей сгонял в Москву — теперь привыкает к жизни с киберрукой. Готов на вместе с ней приступить к работе с зарплатой от 500 рублей.

— Ищу любую возможность работать, поскольку выбирать мне не приходится. Но в то же время понимаю, что из-за руки есть ограничения, не везде возьмут. Готов на работу продавцом-консультантом: это коннект с людьми — как раз то, что надо. Хочу влиться в обычную жизнь. Не хочу из-за инвалидности закрываться дома и деградировать.

В управлении по труду, занятости и социальной защите Брестского горисполкома Onliner рассказали, что поиски работы для Андрея продолжаются:

— Люди с инвалидностью в возрасте до 31 года обычно устраиваются на работу быстрее других категорий инвалидов. В этом возрасте люди хотят работать, у них есть интерес к трудовой деятельности, а не просто к каким-то выплатам.

Пока Андрей трудоустроиться не смог. Но специалисты продолжают заниматься поиском работы, ищут варианты, которые подошли бы человеку с инвалидностью.

Но, как правило, большинству нанимателей сложно взять на работу людей с ограниченными возможностями. Они не готовы рассматривать таких кандидатов, поскольку какие-то функции такие работники все же не смогут выполнять по состоянию здоровья. Тем более что есть такое явление, как оптимизация, и тогда на оставшиеся рабочие места требуются люди, которые будут выполнять ряд различных функций. Были наниматели, которые могли помочь Андрею, но, к сожалению, с учетом медицинских рекомендаций он не смог трудоустроиться у них.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by