33 390
04 февраля 2020 в 8:00
Автор: Александр Чернухо. Фото: Максим Тарналицкий. Видео: Игорь Деменков

«Учителя меня недолюбливали и говорили, что я буду дворником». Мэвл про сетевой маркетинг, профессию автокрановщика и «Патамушку»

Автор: Александр Чернухо. Фото: Максим Тарналицкий. Видео: Игорь Деменков

Влад поймал волну. Под псевдонимом Мэвл он делает бесхитростную, но прилипчивую музыку, которая сейчас настойчиво маячит в разных топах и не собирается оттуда исчезать. В общем, вы наверняка уже слышали «Патамушку» и «Холодок» и наверняка знаете, что все это не так уж просто выветрить из головы. Мы поговорили с гомельчанином, который неожиданно для самого себя сделался популярным, про работу в сетевом маркетинге, образование автокрановщика, музыкальные пристрастия и творческие методы. Влад был обстоятелен в своих рассказах.


«Приезжаешь в Россию — и ощущаешь на себе всю эту суету, беспредел, беспорядок»

— Как твои дела?

— Супер!

— Ты сейчас много времени проводишь в России?

— Да, сейчас постоянно нахожусь в Саратове: там студия звукозаписи, весь процесс работы над треками. Записываемся с ребятами из команды. А Беларусь — дом родной, я сюда отдыхать приезжаю.

— Часто получается вырваться?

— Раньше было чаще. Грубо говоря, с лета я начал плотно работать над треками и сидел месяц там и месяц тут, а сейчас вырваться на пару недель раз в три месяца — это уже круто. График полностью забит, и времени на отдых мало.

— Короче, жизнь круто изменилась.

— Да, есть такое.

— Тебе комфортно в таких условиях?

— Пока что непривычно, но, мне кажется, так у любого человека. Сначала живешь одной жизнью — как амеба: ешь, спишь, пытаешься написать треки. А потом начинается жесткая суета, перелеты. В любом случае это весело и прикольно. Просто в жизни так: либо ты сидишь на месте и тебе скучно, либо постоянное движение и драйв. Мне больше подходит второй вариант.

— Эта жизнь поп-артиста — она такая, какой ты себе ее представлял?

— Блин… Да, скорее всего. В любом случае в плане концертов и треков все так, как я и думал. Наверное, чуть-чуть недооценивал сложность профессии. Думал, все будет легко. А тут перелеты постоянные, переезды — это забирает очень много сил.

— Как ты восстанавливаешься?

— Нормальный сон, питание, витамины группы B. Сплю, короче, ем и пытаюсь вот так восстановиться.

— Работаешь с диетологом?

— Нет, еще не работал. Использую свои знания, а попозже, думаю, займусь этим профессионально.

— Как тебе вообще пришлось корректировать питание?

— Я до всего этого любил в KFC походить, в McDonald’s… У меня есть знакомые, которые медиками работают, и они мне рассказывают про достаточное количество углеводов, белков и жиров, чтобы энергия была, чтобы организм нормально себя чувствовал. Вот потихоньку начинаю корректировать питание: вместо бургеров гречку лишний раз поем — человеческую еду, короче, домашнюю.

— Человеку, который любит фастфуд, наверное, сложно перейти на гречку.

— Не, я не любитель фастфуда. Просто лень было готовить и времени на нормальную еду не хватало: пойду куплю что-нибудь и за пять минут все съем. Сейчас тоже лень, но я понимаю, что это организм подтапливает, поэтому надо нормально питаться.

— Россия на контрасте с Гомелем какой показалась?

— Очень люблю Беларусь и всегда в России говорю про Минск, Гомель. Ребята постоянно шутят, что меня в Беларуси подкупили и заставляют говорить об этом. Россия… Там бардака больше: разваленные дороги, суета постоянная, люди злые. Очень много городов, которые выглядят серыми. У нас все более цивильно, и мне Беларусь больше подходит для жизни. Часто спрашивают, почему я в Москву не переехал, когда популярность пришла. А я в Москву не хочу — ну только по работе туда: концерты какие-то, интервью. А жить мне в Беларуси больше нравится.

— Это прямо философия Коржа.

— Возможно. Ну, я прямо реально фанат, потому что есть с чем сравнивать. Когда я сидел в Гомеле лет пять назад, то думал, что надо в Москву вырваться: там движ, жизнь крутая. Приезжаешь туда — и ощущаешь на себе всю эту суету, беспредел, беспорядок… Вот под Минском когда-нибудь домик купить возле озера было бы кайфово. Это мне больше нравится — простая такая тема.

— Это мечта на перспективу?

— Это прям очень большая мечта. Помимо музыки, у меня есть хобби — футбол и путешествия по всему миру. А третье — это, наверное, семья, дом за городом, машина. Что-то такое. В любом случае я за комфортную жизнь и хочу эти условия создавать в будущем, а параллельно заниматься музыкой, путешествовать. Я разносторонний человек, и у меня много всяких интересов.

«В седьмом классе я понял, что не буду работать»

— Ты десять лет серьезно занимался футболом. Это была такая детская мечта?

— Да, прямо очень жесткая мечта. Я перешел в новую школу в третьем классе, и мой одноклассник меня затянул на тренировки. Я после школы шел домой, а он — на футбол. Где-то месяц я вот так за ним наблюдал, а потом решил сам пойти. Он меня привел, показал тренеру, и у меня что-то начало получаться. Вот так на десять лет там остался.

— Мне кажется, в Гомеле тогда было не так много вариантов: либо в футбол играть, либо с пацанами на районе тусоваться.

— Так и было. Когда я занимался футболом, думал: «Блин, вот бы отдохнуть, там пацаны на районе бухают». Прошло время, я более-менее сформировался и понимаю, что очень рад тому, что происходило: я не бухал и занимался спортом. Многие сверстники сейчас страдают всякой фигней: наркотики, бухло, тунеядство…

— В каком районе Гомеля ты рос?

— Волотова, возле Ледового дворца. Наверное, обычный район, без всякого криминала. Не Сельмаш, короче. Пацаны, двор, футбол, прятки — весь этот прикольный детский бред.

Вся жесть была в других районах, и я этому рад. Позвонили в домофон: «Владос, погнали в футбол покатаем». А у других было иначе: «Саня, пошли покурим». Хорошо, что меня это обошло стороной.

— Стать футболистом для пацана — это вообще предел мечтаний, наверное. Что у тебя не срослось?

— Когда мне было 15—16 лет, начались травмы. Пошла черная полоса, и я за год раз шесть подворачивал голеностоп. Выхожу на тренировку, а он у меня через две минуты — хрусь! Потом колени, мениски… Болит постоянно, и я понимаю: мне только 16 лет, а я уже как дед разваливаюсь. Начал задумываться, что, наверное, мне будет очень сложно: все пацаны играют, а ты сидишь дома и смотришь, как они ездят везде. Эмоционально было очень трудно, мотивации становилось все меньше. С одной стороны, я понимал, что это временные трудности, но в то же время осознавал, что и здоровья в будущем не прибавится. Короче, пришел к выводу, что пора заканчивать. И закончил.

— С родителями совещался?

— Нет. Я в 16 лет такой беспредельщик был в этом плане: резкий, вспыльчивый. Мне казалось, что все мои решения правильные. Сейчас уже подрос и понимаю, что ошибки были, что нужно было с мамой советоваться, которая прожила больше меня. Насчет футбола ни с кем не советовался. Просто сказал: не хочу. Меня мама отговаривала, тренеры приезжали: мол, давай заниматься, все нормально.

— С общеобразовательной школой у тебя тоже не сложилось.

— Да, есть такое. Я плохо учился не из-за того, что я тупой и не могу чего-то понять. Просто мне было максимально некомфортно: ну не надо оно мне, не хочу я это слушать. Честно, классе в седьмом я понимал, что нигде не буду работать. Я еще не решил, кем буду, но знал, что в любом случае создам какое-то дело или проект — сделаю то, что мне нравится. Такой я человек. Мечтатель. Вот если мечта у меня какая-то появится, я буду сидеть и ломать голову, как этого добиться. И у меня всегда есть мотивация. Вот крутой музыкант, крутой бизнесмен, крутой спортсмен — я сажусь и думаю: а чем я хуже? И уже в школе я понимал, что где-то, по ходу, не там нахожусь, не в той сфере. Поэтому просто сидел и тупил в телефон или спал за последней партой. Учителя меня недолюбливали, говорили, что я дворником буду — вся вот эта балалайка. Но мне даже спорить не особо хотелось. Я понимал, что у нас просто видение разное: учитель в одну сторону мыслит, а я — в другую.

Но делать так, как я, не нужно. Образование в любом случае необходимо. Мне мама говорила: учись, учись, учись. Волновалась очень сильно, хотела, чтобы я каким-то специалистом стал. Чтобы бомжом, алкашом не сделался. А я не понимал и думал, что она меня топит, мечту отбирает. Я прихожу домой и говорю: «Мама, я музыкантом буду». А она мне: «Ты не поешь, у тебя даже образования нет». Завтра прихожу: «Мама, я футболист». И она понимала, что это просто детский бред, и разворачивала меня в учебу. Сейчас прошло время, у меня что-то начало получаться, но могло бы и не получиться.

По образованию я автокрановщик, но сейчас по специальности не очень-то хотел бы работать. И что бы я делал, если бы не музыка? Короче, не все люди готовы бороться за мечту, поэтому я бы все равно всем советовал учиться: сходить на пары не отнимает много времени. Получишь диплом — занимайся чем хочешь, но лучше перестраховаться.

— Как ты решил стать автокрановщиком?

— Я не хотел учиться и тем более становиться автокрановщиком. Просто мне хотелось перебраться в Минск. Когда сидишь в Гомеле, думаешь, что в Минске весь движ. А когда переезжаешь в Минск, уже о Москве думаешь. Короче, у меня была цель переехать в столицу, посмотреть, что это за город. Переехал и понял, что надо где-то учиться, чтобы жилье хотя бы какое-то было. Это у многих парней так: поучиться, чтобы в армию не забрали, чтобы общежитие дали. А я просто переезжал, чтобы привыкнуть к Минску, и понимал: год поучусь — хоть какое-то образование будет. Вот и получил.

— Как у тебя проходила студенческая жизнь?

— Пары я максимально пытался прогуливать. Был турнир по футболу, и мы заняли третье место в Минске, а обычно колледж еле в десятку попадал. Я ж футболист — постоянно голы забивал и колледж подтянул. За это у меня был респект, и, когда я прогуливал пары, на меня не сильно давили. Респект длился месяца три-четыре, а потом сказали: «Владос, заканчивай. Футбол футболом, но давай на пары». А мне прям сложно: прихожу на эти пары, а мне там рассказывают, как кран должен поднимать бетон, как стропальщик должен плиту класть. Ну не хочу я, не могу просто! Это уже последняя капля была: это не те знания, которые я хочу от жизни получать.

В итоге было так: общежитие — сон, общежитие — сон. Какие-то подработки, пытался что-то мутить, с людьми какими-то знакомился — кто-то бизнесом занимался, кто-то музыкой, кто-то сетевым маркетингом, в который и я попал.

— Надолго?

— На полгода. Это была китайская медицина. Я просто набирал людей, которые якобы хотели зарабатывать: они вкладывали какие-то деньги, потом надо было продавать продукцию. Короче, стандартная балалайка. Я вложил туда $300 и в итоге отбил эти деньги, но много не заработал.

Знаешь, кто бы что ни говорил про сетевой маркетинг, в этой компании я получил много знаний: помимо продажи продукции, были всякие лекции, приколы, уроки по мотивации, финансовой грамотности — все это я и сейчас в жизни применяю. Короче, информации очень много, но с заработком не получилось, к сожалению, поэтому пришлось уйти.

— То есть твоя задача заключалась в том, чтобы приводить в компанию других людей?

— Да, ты приводишь в компанию других людей, они вкладывают деньги, потом тоже приводят людей. Строится пирамида: кто-то продает продукцию бабушке, кто-то — маме, кто-то — тете, и эти деньги идут в общий товарооборот — вся команда с этой пирамиды по чуть-чуть получает. Когда у тебя в пирамиде тысяча человек и каждый немного продаст, это дает тебе нормальный заработок. Но чтобы ее построить, нужно лет пять-семь. А ты знаешь, как у нас люди относятся к сетевому маркетингу. Мол, втюхивают что-то. Ты приходишь, пытаешься объяснить, а тебе: «Не-не, братишка, давай сам».

— Ты вообще понимал, что что-то здесь не так, когда там работал?

— Нет. Я тогда про сетевой маркетинг ничего не слышал. Я пошел туда, у меня горели глаза! И получалось у меня до такой степени, что компания открыла офис в Гомеле — у меня прям структура быстро начала расти. Помню, офис открыли, и там в первый же день человек сто под дверью стояло. Это, знаешь, как пирамида Мавроди была: все просто полетели туда. Но потом объясняешь людям, что надо сначала вложить деньги, а потом заработаешь, — они сразу: «Не, так не работает. Это втюхивание!» Не понимают про инвестиции. Короче, так у меня все и закончилось.

«Мама говорит: „Сын, что с тобой?“ А я вместо тренировки сижу дома и кричу в комнате»

— Как ты попал в метал?

— Я тогда заканчивал с футболом: начался период травм. Помню, был ноябрь. Я начал лазить в YouTube, слушать музыку, всякой фигней заниматься. Сижу как-то и натыкаюсь на видос, где чел гроулит и скримит. Я прям смотрю и думаю: а как это он голосом, как зверь, кричит?

— А ты такую музыку до этого не слушал?

— Я до 16 лет вообще не слушал музыку и никогда бы не подумал, что стану музыкантом. Сижу и смотрю: чел начинает кричать, и музыка такая… Качает! Я решил ради интереса так же научиться. В этот же день начал кричать. А жил я тогда с мамой. Она приходит домой и говорит: «Сын, что с тобой?» А я вместо тренировки сижу дома и кричу в комнате. Думал тогда: «А чего это она на меня так смотрит? Мама, что с тобой?» Жестко, короче, было.

А буквально через неделю у меня начало получаться. Криво, но уже через месяц мы собрали группу и выпустили первый трек. Этот трек в локальной тусовке неплохо так набрал: в группе во «ВКонтакте» было 1600 лайков. Все пишут, обсуждают — мы уже понимаем, что успех близко. У меня мотивация работает, я говорю: «Ребята, давайте дальше. Может, когда-нибудь выступим!» Я к тому моменту уже посмотрел все лайвы на YouTube, представил, что я Джаред Лето. Покупаем репетиции, а в итоге на них приходим только я и гитарист — всем по фигу, короче. В итоге собираемся на квартире: кто-то про девок трындит, кто-то про двор. Пацаны, в общем, забивают… Это был мой первый опыт, когда я понял, что не все люди так же горят делом.

Начал искать единомышленников и делать на YouTube каверы на популярные треки. Потом меня нашли чуваки из Минска под названием Reniwal — они играли дэзкор, джент. Парни постарше: мне 16, им 25—30. Пригласили меня на репетицию, я приехал — в итоге позвали к себе играть. На следующий же день поехали на границу с Литвой в дом музыканта из группы, остались там и записали пару треков. А потом первый концерт — и сразу Re:Public! Потом катаем мини-тур: Могилев, Чечерск, Гродно…

— Как вас занесло в Чечерск?

— Там не было даже концертной сцены — просто пол отгородили стульями. Это тур такой поставили, я даже не помню, кто этим занимался и как это происходило. Приехали домой — все звезды.

— Тебе вообще комфортно было с ребятами, которые почти вдвое старше тебя?

— Через неделю привык. Я просто быстро подстраиваюсь под среду: если общаюсь с человеком из другой сферы, то туплю день-два, а потом выкупаю, о чем он. Атмосфера была нормальная, я с уважением к ребятам относился. В итоге мы выпустили треки, готовили альбом, но потом в группе начались разногласия…

— Не было ощущения, что та музыка, которую ты делаешь сейчас, после метала — это какой-то зашквар?

— Для металиста? Мы сначала дэзкор играли, джент, потом я с ребятами хотел постхардкор играть, где чистый вокал добавляется, а следом просто попсу начал слушать. Короче, я слышал этот стереотип, но у меня нет никаких зашкваров в плане стилей. Я могу рэп почитать, могу попеть, могу дворовые треки пописать, могу погроулить, хотя уже забыл, как это делается, хочу в этом году вспомнить, кавер какой-нибудь записать. То есть я разносторонний человек, как и многие музыканты. Человек же бывает иногда веселый, иногда грустный, иногда херней страдает, иногда чуть ли не бизнесмен.

И у меня так: сегодня настроение под прямую бочку оторваться — мы тусим, завтра че-то подгрузиться охота, вспомнить район — делаем лирику. В этом есть искренность, когда человек себя с разных сторон показывает. Что такого в том, что ты людям свое настроение передаешь?

«Сижу и думаю: я музыкант, сейчас треки буду писать, — а у меня живот так жестко болит!»

— Как Влад превратился в Мэвла?

— Год назад я сидел зимой и думал: все, сейчас я буду делать попсовые треки. После метала я же слушал западную музыку — Джастин Бибер, Адель, Sia, Джаред Лето — и все это впитывал. Решил, что пора записывать музыку с нормальным голосом. Подумал, что сначала нужен никнейм. Придумать что-то было сложно, и в итоге я выписал на бумажку имя, фамилию и отчество и начал собирать вариации букв — одна из них была «МЭВЛ». Я подумал: прикольно звучит, к тому же только одна гласная, так что ударение все будут ставить правильно.

Потом я познакомился с челом с района, который минимально умел делать биты. Примерно показал ему на YouTube трек, который хочу, и он начал накидывать. Я думаю: надо же текст какой-то… Опыта у меня не было, потому что в роке ты просто слышишь гитару и начинаешь жестко орать. В итоге понял: тут так же, как и в метале, но надо напевать. Зима, мы сидим в доме на окраине города, и там кто-то печь топит. Я смотрю в окно, и у меня рождается строчка: «Я хочу дым». Начал ее напевать — так родился трек «Апельсиновый фреш». Следом в тот же день сделали «Мы улетаем». И снова забили, потому что не было денег на сведение трека, на обложку, рекламу. Я тогда ничем не занимался: уже вернулся из Минска, потому что не вывозил там жить, и тусовался у друзей, знакомых, в квартирах подешевле. Короче, два месяца был застой, потому что денег не было. В феврале я снова пришел к челу и говорю: «Братан, давай по-серьезному. Сейчас я что-нибудь разрулю». Садимся, а особого желания у чела нет: работать уже не так комфортно, как с «Апельсиновым фрешем».

Тогда я решил купить микрофон и делать все самостоятельно. Собрал кое-как $500, снял квартиру, чтобы на полу можно было спать, и стал разбираться в записи и сведении минимально. Принес в квартиру поддоны со стройки, чтобы было на чем сидеть и спать, и начал что-то придумывать. Помню, с едой были жесткие проблемы. Сижу и думаю: я музыкант, сейчас треки буду писать, — а у меня живот так жестко болит! Вот такая шла борьба. Я накидывал демки, а потом пошел на кастинг в Kaufman (лейбл Тимы Белорусских. — Прим. Onliner).

Пришел туда и залажал — не попал даже в десятку лучших. Вернулся расстроенный и придумал трек «Поздно говорить». Выгружаю его — Instagram рвется: за месяц — полтора миллиона просмотров!

После этого я приехал в Гомель, снял квартиру на сутки и придумал трек «Время». Выпустил его, «Поздно говорить» попал в топ «ВКонтакте», а мне написали ребята из Саратова.

— Что это вообще за ребята?

— Это творческое объединение Legacy Music. Там пять артистов: Ramil’, я, Kambulat, Горныq и 10Age. Все новенькие, все молодые, у всех песни в топе. Мы работаем в студии, создаем треки, помогаем друг другу в соцсетях. Короче, просто вместе двигаемся, и у нас прикольно получается, я считаю. Летом ничего еще ни у кого не было, а сейчас уже нормальное движение началось.

— Что Legacy Music дает артисту?

— Ресурсы, студию с записью и сведением, финансовую поддержку: когда артист только приходит, ему сложно, пожрать нечего или поспать негде. Дальше уже студия с записью и сведением, концерты, обрабатываются предложения, чтобы максимально отстранять артиста от обязанностей, которыми ему не стоит заниматься. Короче, лейбл помогает.

— А что берет взамен?

— Делится прибыль из всех источников.

— Сколько процентов у тебя?

— Это уже секретная информация. Но у нас все хорошо, я рад, что работаю с ребятами, потому что наслышан про другие лейблы и продюсеров.

— Как вообще у вас все срослось? Ребята написали «Приезжай к нам в Саратов»?

— Немного по-другому. Я выпустил трек «Время», и мне написал чел из Омска: «Братан, крутой материал. Я шарю в SMM — давай я буду помогать тебе бесплатно». Говорю: «А в чем твоя выгода?» Короче, оказался просто реально прикольный чувак, который захотел помочь. Мы с ним общались неделю, а потом он спросил: «А ты по жизни сам вообще двигаешься?» Говорю: «Ну да, а как еще можно?» Он мне: «Ну есть лейблы, продюсеры…» После этого предложил познакомить с кем-нибудь и в итоге написал Ханзе (продюсер, исполнитель песни «Королева танцпола». — Прим. Onliner). А тот, оказывается, давно за мной следил, но думал, что у меня уже есть лейбл. Короче, пригласил в Саратов, и через два дня мы с другом уже летели общаться. Сразу все понравилось, комфортная атмосфера. До сих пор работаем.

— На какой срок у тебя рассчитан контракт?

— Это тоже секретная информация. Ты не подумай, что мы в рабстве каком-то находимся. Просто мы не говорим об этих вещах. У нас и обстановка другая: творческое объединение, а не жесткий лейбл.

«Братан, придумай свое, не детское — покажи, как можешь»

— Как появилась твоя манера петь?

— Это спонтанно получилось. Мы сидели в Саратове на студии и писали материал. Сидим, грузимся — у нас ничего не получается. Пацаны говорят: «Давайте посидим отдохнем». Отдыхаем, я ложусь на диван и думаю спать, и тут саунд-продюсер начинает бит наигрывать, и есть в нем что-то такое, что прет прямо. Нарисовал дроп припевной части, и все это жестко заедает — мы показываем ребятам, и начинается жесткая каша. Кого-то прет, кому-то не нравится, но мы решаем рискнуть: все же главные эмоции идут от музыканта. С ходу написали простой текст, а я начал кривляться, улыбаться — получилась вот такая манера. Записали и ушли спать, чтобы переслушать на следующий день. Послушали, и я говорю: «Это хит, я раньше не слышал такой музыки!»

— Ты тогда думал о том, кому вообще это может понравиться?

— Да, такие же мысли у меня и сейчас: позитивным, адекватным людям, которые воспринимают музыку не только как какой-то жесткий смысл и перегруз. Я, например, могу слушать трек и с раза седьмого понять, о чем он вообще. Меня качает, и все. Найдется аудитория, которая будет качаться, снимать видосы и поднимать себе настроение. Но будут и хейтеры, которые будут требовать смысл. Так, в принципе, и получилось. Кто-то пишет: «Что за трек, где смысл, что с голосом?» А другие: «Вот этот прет! Братан, вот этот пушка!»

Мы выпустили «Холодок» — и в первый же день десятое место. У меня «рука-лицо». Что происходит? Потом четвертое, третье… Я еду в Саратов, потому что понимаю: залетело, надо дальше делать! Снова сидим в студии, снова тупим — и тут кто-то задает вопрос: «А почему?» А я в шутку: «Пата-патаму». И когда ты в творческой атмосфере сидишь уставший, все это превращается в какие-то строчки. Мы так же записали и «Патамушку», но особых ожиданий от трека у меня не было. Ну прикольный, танцевальный, но так жестко, как «Холодок», не разойдется. Выкладываем сниппет — офигеваю! За месяц сто тысяч сохранений на видео — в три раза лучше, чем на «Холодке» статистика.

Именно спонтанные вещи так работают. Мне кажется, хитмейкеры выкупают это состояние и добиваются его, чтобы написать топовый трек. Я пока так не умею.

— При этом вот эти простые треки еще и искаженным вокалом напоминают дискотеку в детском саду.

— Ну понятно, что голос искаженный и звучит иначе. Но он понравился мне тем, что это что-то новое, я таких треков на рынке не слышал. А я люблю людей, которые привносят в этот мир что-то новое. Это прикольно. А искаженный голос… У меня тембр намного ниже, и петь на таких высоких нотах очень тяжело, так что для меня это вызов. Мы придумываем материал, которого нет на рынке. Да, есть люди, которые говорят, что это детский сад. Но, братан, придумай свое, не детское — покажи, как можешь. Вообще без проблем.

Кстати, в конце февраля у меня выходит альбом, и там будет три душевных трека, вообще не похожих на то, что я выпускаю сейчас. Я в альбоме покажу себя с разных сторон, а весной и летом тоже буду делать другой материал. Я показываю все, что из меня прет, и кайфую от того, что сегодня могу быть грустным, а завтра петь «Патамушку». По мне, отсутствие ограничений — это кайф в музыке. А ребята это понимают и дают свободу.

— Хотел поговорить про не самый очевидный твой трек — «Белорусочка».

— Крутой, мне нравится.

— Как он вообще появился?

— Спонтанно. Я когда пишу треки про отношения, либо вспоминаю старые моменты, связанные с девушками, либо прокручиваю в голове настоящее, либо всплывает то, о чем мечтаю в будущем. Трек «Белорусочка» был основан на том, что я подкатывал к девушке когда-то и в отношениях все было плохо, а есть же такая фраза, что «девушки голову взрывают». Так и родилось: «Голо-голо-голова». Я в этом увидел прикольное поломанное звучание, манеру со срывом голоса, ну и «Белорусочка», потому что я сам белорус и общался только с белорусским девушками. А еще я люблю Беларусь, я патриот.

— А откуда в песне взялся этот костромской акцент? В Беларуси же так не говорят.

— Акцент был связан с Беларусью в том, что я там говорю «гэ».

— А оканье?

— А это уже было сложно для меня. Я просто подумал про «гэ» и начал: голо-голова. Там же еще была строчка «Она пьяна и больна из-за тебя» — это же как украинский акцент получается. Просто типа «трасянка» какая-то.

— Короче, ты не запаривался.

— Да-да! Я считаю, что это самые искренние эмоции. Потом сидит чувак и разбирается: «А почему вот так?» А я просто на эмоции это придумал — записали, и все.

«Выбился сам — надо своих подтягивать»

— Как изменилась твоя жизнь после того, как выстрелил Мэвл?

— Блин, в плане жизни все то же самое осталось. Я такой же простой, как и был раньше. Даже наоборот, у меня стало больше ответственности за родных и близких: маму, друзей, девушку, которым нужно помогать.

У меня такая позиция: если кто-то один вырвался, он должен других подтягивать. Ведь если бы получилось не у меня, а у кого-то другого, мне было бы приятно, если бы он мне помог и подтянул. Так что я сейчас тоже стараюсь всем помогать, особенно маме.

— Каким образом?

— Знаниями, информацией, потому что друзья тоже заняты в этой сфере. Маме телевизор купил, финансами как-то поддерживаю. Поэтому и ответственности больше появилось. Человек я такой же простой, только знаний больше появилось и на поесть уже есть. И на полу не сплю.

— Ты говорил, что любишь путешествовать. Сейчас тебе наверняка с этим попроще.

— Вот, кстати, в Сочи скоро летим. И это мой первый самостоятельный отдых. На путешествия же обычно денег не хватает, а мне теперь не хватает времени. Хочу поработать несколько лет, а потом, когда посвободнее стану, уже полностью буду посвящать себя этой теме. А пока есть время отдохнуть две недели перед концертом — полетим в Сочи с друзьями. Летом после тура будет месяц — тоже полечу. В любом случае я сейчас могу хотя бы пару раз в год куда-то мотаться. А до этого вообще не получалось. Я съездил как-то в Болгарию, Турцию, Италию — и понял, что прямо очень вдохновился этим.

— А почему сейчас именно Сочи?

— Мы просто думали, куда сейчас можно полететь. В Египет что-то не хочется. Таиланд, Бали? Слишком далеко, да и дорого там, наверное. Хотели в Турцию, но увидели, что сейчас там только +10. Подумали: а может, что-то рядом есть? Нам рассказали про Сочи, я посмотрел фотки — там тоже сейчас +10, есть горнолыжка, парк какой-то. Решили туда сгонять. Короче, с чего-то надо начать.

— Ты задумывался о своем будущем? Кем ты видишь себя через 20 лет?

— В любом случае я буду связан с любимым делом. С музыкой, с творчеством. Буду ли я петь, не знаю, это уже как пойдет. Хочу путешествовать, обеспечить себе быт, купить дом, маме квартиру подарить. Семья у меня небогатая, много у кого есть проблемы. Вот я сейчас вырвался, так что буду помогать. Короче, вижу себя обычным человеком, который любит путешествовать, живет с семьей, занимается любимым делом и кайфует от жизни. На данный момент. А потом я, может, планету новую придумаю!

Большой сольный концерт Мэвла в Минске состоится в клубе Re:Public 15 марта.

развивающий коврик, 0+, подвески: плюшевая игрушка/погремушка/прорезыватель, 80 x 80 см
Нет в наличии
развивающий коврик, 0+, подвески: плюшевая игрушка/погремушка/прорезыватель, 80 x 80 см
развивающий коврик, 0+, с музыкальным блоком, подвески: плюшевая игрушка/погремушка/прорезыватель/зеркало, 85 x 85 см

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by