Предыстория: отравление и пересадка печени

Перед случившимся у супругов был разлад. Но в последний день лета они договорились, что Павел придет навестить своего сына.

— У него не было денег, чтобы купить поесть, хотя еда у нас была. Пошел одалживать. Вернулся радостный, подвыпивший и с пакетом грибов. Смотрю — там грибы, похожие на грузди. И еще какие-то типа зеленок. Говорит, насобирал в парке. Он пожарил с ними картошку. Я еще удивилась, что он сам решил готовить. Сказала, что жареного не хочу и ребенок не будет есть, но попробовала пару штук. Еще подумала: какие-то они белые, это же зеленки. Он грибник — мы с ним каждый год ездили в лес, делали закатки. Паша говорит, мол, дай Мирославу картошки с грибами. Но я ему сделала отдельной, с фаршем и яйцом, — рассказывала Мария в сентябре, когда лежала в больнице.

Супруги поужинали, уложили ребенка спать и попросили друзей за ним присмотреть. После этого Мария и Павел ушли в местный ночной клуб «Параллель-52» отдохнуть.

— Я практически никогда не пью, даже на Новый год. В клубе выпила два коктейля «Отвертка», все было хорошо, — вспоминала женщина. — Прошло уже часов пять, как мы поели картошки с грибами. Потом в клубе подружка дала мне отпить водки. Я чуть-чуть выпила, и меня стошнило — подумала, что «левая» водка. Паша выпил больше. Меня ужасно тошнило возле клуба, а мужу было все равно.

Мария вернулась домой утром и покормила малыша грудью. Она считает, что яд в организм ребенка попал через молоко. Потом ее стало сильно тошнить. Друзья семьи повели ребенка на улицу на прогулку, Павел остался дома с супругой.

— Я не вызывала скорую, потому что не могла подумать, что мы отравились грибами. Я была очень слабая, не могла даже пойти в туалет, ходила под себя. А муж был рядом, но в скорую не звонил. Вызвал, только когда я сказала: «Все, я умираю».

Медики вынесли кобринчанку из дома на носилках, повезли в местную больницу, трижды делали промывание желудка.

— Я думала, что все это из-за глотка паленой водки. Вечером в [Брестскую областную] больницу привезли Мирослава и Пашу. Сыну промывали желудок, он сильно плакал и кричал. Но я была так слаба, что не могла даже подняться к нему. Позже нам поставили капельницы. Паша отказывался делать промывание, он чувствовал себя лучше, чем мы. Еще дома он пил активированный уголь, мне не давал. В Бресте в больнице он сказал: «Наверное, это из-за грибов». Я на него потом посмотрела и поняла: он уже все, — вспоминает собеседница.

Марию и Мирослава отправили в минский НПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии. Там им пересадили печень.

Почему она кормила сына грудью после вечеринки в клубе?

После того как история с отравлением массово разошлась в медиа, у читателей остались вопросы к героине. Главный из них — почему Мария кормила ребенка грудью после того, как вернулась из клуба? Спросили.

— Смысл же в чем был. Я же его кормила и после того, как поела грибов — вечером. Не именно после того, как выпила. Получается, я перед клубом трезвая дала ему грудь — всегда делала это перед сном. А в клубе мне стало плохо, но я не понимала, из-за чего — ведь я совсем чуть-чуть отпила. И в клубе все спрашивали, что со мной, ведь я не была пьяной. Я вообще непьющий человек, но в августе как-то все навалилось — решила чуть-чуть отвлечься от проблем. Я не вела себя недостойно, с мальчиками не танцевала, — ответила женщина.

Также, по ее словам, в СМИ было сказано, что они вместе с [уже покойным] мужем собирали грибы и якобы накормили ими ребенка. Мария это отрицает.

— У него были бы язвы, но с желудком у Мирослава все хорошо. Если бы он поел этих грибов, то, наверное, не выжил бы... Через грудное молоко яд тоже передается, но это совсем другое. Ведь из-за того, что я больше всех съела, мне и было так плохо, — говорит она и добавляет: — Еще писали, якобы Павла не спасли, потому что я не подписала какие-то бумаги. Потом я где-то читала, будто мои родители приплатили медикам, чтобы те ему не оказывали помощь. Но это неправда.

Жизнь после трансплантации: куча лекарств, запрет на пиццу и бассейн

4 сентября малышу и его маме сделали операцию. Марию выписали через три недели, Мирослава — 3 октября. После реанимации мальчик лежал в инфекционном отделении. Как только женщина вернулась домой, ее с цветами и подарками встретили подружки. Правда, врачи сказали Марии полгода ни с кем не видеться, чтобы не подхватить инфекцию, но она не смогла.

— Ведь сами по себе до пересадки печени мы были здоровыми. Да, если у ребенка не очень сильный иммунитет, а тут еще и трансплантация, тогда понятно, рисков больше. А у нас эта операция была, можно сказать, внеплановой. Я верю в лучшее и надеюсь, что мы не будем болеть, — говорит она и вспоминает свое возвращение в Кобрин: — Мои близкие подруги готовили мне кушать, поддерживали, потому что все знали ситуацию и все поняли. А тех, кто не знает правды и много говорит, мне жаль. Но это уже их дело.

Мария рассказывает, что ее и Мирослава восстановление идет тяжеловато. Но мальчик активно бегает и прыгает, и кобринчанке становится легче. Иногда она берет сына на руки, хотя для нее это все еще болезненно.

— Не знаю, болит ли что-нибудь у Мирослава — по нему не видно, он бегает и прыгает. Даже если упадет на живот, то не плачет. У детей, наверное, многое быстро забывается. А мы, взрослые, немало еще можем додумать, — рассуждает собеседница. — Еще у нас немало ограничений в еде, много чего нельзя. Если раньше я ела пиццу, шаурму, то уже не могу. Сейчас перешла на фрукты — ела яблоки и мандарины, но начал болеть желудок. Оказывается, и их нельзя. Если простой человек может съесть пакетик мандаринов, то я уже не могу. Что можно? Воду, супы, отварное мясо — все самое диетическое. Ни жареного, ни копченого нельзя. Сын тоже на правильном питании — правда, у него понижен гемоглобин. Но у нас сильного аппетита нет — возможно, из-за гормональных препаратов.

— На грибы смотреть можете?

— Я их никогда, наверное, не буду больше есть! — смеется она.

Также Мария расстроилась, что ей запрещено загорать, заниматься спортом — даже бассейн пока противопоказан. Но врачи посмотрят по состоянию — возможно, через полгода можно будет плавать.

— Для меня это не очень, потому что я как раз хотела поездить по морям. Короче, жалеть себя надо, а я не умела, — говорит женщина.

Сейчас Мария и Мирослав пьют иммуносупрессоры (лекарства против отторжения печени) и гормональные препараты. Но последние потихоньку отменяют, если анализы улучшаются. Также в «рацион» мамы и ребенка входят таблетки для улучшения работы желудка, легких, сердца и печени.

— Мирославу прописали еще и противоинфекционное лекарство. У него все препараты идут по льготе, а себе я покупаю импортные, потому что наши не помогают. Выходит около 700 рублей в месяц только на мои лекарства. У меня отменили уже больше половины гормональных, поэтому я счастлива, — с облегчением отмечает собеседница. — А то лицо отекало ужасно. Вроде в теле похудела, а с лица совсем незаметно. Некоторые гормоны восстанавливаются, но не все. Я обсуждала с людьми из посттрансплантации — говорят, некоторые до конца жизни пьют всего лишь по одной таблетке в день. Мне вот через полгода что-то должны отменить, потом еще через год. Думаю, через пару лет уже станет легче. Да и сейчас уже стараюсь не думать об этом. Стараемся улыбаться и просто искать плюсы, потому что иначе можно сойти с ума. Реально многие страдают от депрессии, потому что раньше ты мог пойти побегать, но сейчас ты не можешь ничего. Тупо сидишь в четырех стенах. И тебе говорят не выходить из дома, потому что подхватишь какую-нибудь инфекцию.

Пару недель назад у Мирослава сняли дренаж, он с большой радостью купается в ванной. А Мария ждет, когда пройдет полгода со дня операции, чтобы ей отменили один гормональный препарат и сняли бандаж.

— Чтобы в свой день рождения — 19 февраля — надеть красивое платье и перестать быть бесформенной, — улыбается она.

Планы на будущее, мечты и воспоминания

Новый год Мария будет отмечать со своим сыном, мамой и папой. С семьей Павла они не общаются. Женщина говорит, что эти люди ни разу ей не позвонили и не спросили о состоянии ребенка, а также ничего ему не передали.

— Хотя мне передавали, что по городу они говорят, будто привозили мне деньги. На нас льются сплетни и клевета, ведь то, что он нас отравил, — это позор для их семьи. И они этого не отрицают. Я к ним приехала забрать его документы для пособия Мирославу — и мне сказали, мол, это я виновата в том, что он нас отравил. То есть они не отрицают последнего, но виновата все равно я, — говорит кобринчанка.

Марии все еще трудно простить своего покойного супруга — в произошедшем она винит именно его. Перед Новым годом женщина хочет сходить к могиле мужа, чтобы «просто взять и отпустить все и всех простить».

— Он снился мне, маме и моим знакомым. Меня он побаивается, потому что я сказала, чтобы он ко мне не приходил [во сне]. Дело в том, что он набрал очень много кредитов (около пяти тысяч рублей), о которых я не знала. А возвращать все теперь нужно мне. Приходят письма из банка. Но думаю, что он хочет прощения. Я себя настраиваю, чтобы все это отпустить. За этот год мне хватило мучений и боли. Не хочу, чтобы он снился, — мне нужно спокойствие.

Женщина говорит, что эта ситуация дала ей много опыта: Мария поняла, кто друг, а кто враг. Поняла, как себя вести. Что лучше лишний раз не помогать, «потому что это не всегда хорошо на тебе отражается».

— Мудрости набралась: видите, готова простить — значит, повзрослела, потому что раньше была категорически против этого всего. Тяжело, когда ты смотришь на своего ребенка в реанимации и понимаешь, из-за кого это произошло. Для матери это самая сильная боль. Но надо себя перебороть — отпустить, чтобы стало легче самой. А что? Ведь уже ничего не изменить, а оттого, что я буду надумывать, только себе сделаю хуже, — рассуждает она.

Кобринчанка рассказывает, что уже привыкла к боли. Но она уверена: человек выберется из любой ситуации, если захочет.

— Надо видеть плюсы и верить в чудеса — мы с Мирославчиком выжили, чудо произошло, — улыбается Мария. — Я поверила в судьбу — сейчас поняла, что от нее никуда не убежишь. Значит, так должно было случиться. Бывает, что накрывает, сижу и плачу. Думаю, почему я не могу поехать на море, как нормальные люди, не могу сходить в свой любимый бассейн, съесть пиццу или тортик. Но это временная слабость. Когда были в больнице, Мирослав часто повторял: «Папа, папа», но я никак на это не реагировала. А сейчас я у него спрашиваю: «Где папа?» — и он сразу бежит к дедушке на ручки.

Читайте также:

• Семья отравилась грибами в Брестской области. Двое взрослых и ребенок в больнице
• Кобринчанка, которая отравилась грибами, рассказала, как все случилось
• «Первая печень оказалась плохой». Врачи рассказали, как делали трансплантацию отравившимся в Кобрине женщине и ребенку

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by