«Пошел к маме и попросил татуху за хорошую учебу». Татуировщики рассказывают про историю своих рисунков и отношение к ним

Мне было 15 лет. Все мои сверстники хотели велики и приставки, а я хотел татуировку. У моего дяди все тело было забито — русская тюремная татуировка. Russian criminal, все дела. Он достаточно часто приезжал к нам в гости, и мы ездили на рыбалку. Он снимал майку, и я смотрел, как зачарованный, на все его татуировки. Потом еще посмотрел фильм с Чарли Шином «В погоне за тенью» — про то, как агент ЦРУ попал в банду к байкерам, и ему для дополнения образа нужна была татуировка. Очень четко помню момент, когда ему делают тату. Я прям думал: «Ну вот это круто!» Был конец девяностых, и все были в каких-то субкультурных течениях. Я всем отвечал, что байкер.

Пришел к родителям и попросил. Мамка говорит: «Будешь учиться хорошо — сделаем». Тогда салонов в Беларуси было немного — всего три студии. Мы выписывали газету «Ва-банкъ», заточенную на объявления, и там я увидел рекламу студии Aries. Позвонил и договорился.

Это изображение ящерицы. Просто ящерица, а снизу небольшой трайбл. Тогда большого выбора не было. Ты даже не мог представить, что делать, потому что все картинки были навязаны образами с MTV: увидел у кого-то по телику рисунок — и хочешь уже что-то похожее. А мне повезло! Я приехал к татуировщику, а он мне говорит: «Может, не солнышко?» И достает энциклопедию, находит там изображение ящерицы и перерисовывает его. Мне дико все понравилось! Я заплатил $25, а приставка Sega Mega Drive 2 в то время стоила $35—40.

Сейчас татуировка для меня — это определенный период во времени, и особого смысла я в нее не вкладываю. Вот сегодня я вижу эту картинку на себе — и делаю ее. Но, конечно, есть какие-то темы, которые несут определенный смысл.

Вот одна из первых — я ее сделал, когда уже обзавелся семейством. Это корабль с надписью «Дом, милый дом» и якорь — типа я уже заякорился. У меня есть Иисус на кисти. Люди спрашивают, верующий ли я. А для меня это собирательный образ жертвы ради человечества, доброты — того, чего нам очень сильно не хватает

А еще у меня есть портрет моей жены! Многие говорят: «А вдруг вы расстанетесь?» А моя мысль такая: почему можно делать всяких ноунейм-девочек из интернета, а человека, который подарил тебе детей и с которым вы идете рука об руку, нельзя? Мне кажется, она уже достойна того, чтобы быть запечатленной на моем теле.

Помню, как-то летом выехал на минское водохранилище прогуляться. Рядом сидела компания простых рабочих ребят, и они мне кричат: «Братуха! Какая статья?» За своего приняли… Вообще, я стараюсь взгляды на улице не ловить и могу точно сказать, что ни об одной своей татуировке не пожалел. Они сидят все как будто на своих местах, и я уже не могу представить себя без них. Это не просто эстетическое украшение своего тела: у меня есть много всяких недоделанных штук, которые смотрятся отвратительно. Но я их не стесняюсь. Я такой, и они — это часть меня.

Есть места, которые я бы не трогал. Лицо, например. На мой взгляд, все хорошо в меру. Сейчас можно достаточно часто встретить молодых ребят с татуировками на лице, и я абсолютно не против — я вообще ко всему этому лоялен. Другое дело, что кому-то это идет, а кому-то не очень. Кто-то делает это осознанно, а кто-то ведется за модой. Есть откровенно колхозные лица, на которых что ни нарисуй, крестьянин в тебе останется. Тут такое дело…

У нас был такой случай… Человек по всему Минску звонил и просил сделать ему татуировку — Галактику вокруг ануса. Ему объясняли, что это не место для татуировки, и в итоге никто из наших ребят не согласился это делать. У всех свои тараканы… У меня была достаточно зрелая клиентка, которая делала себе на лобке надпись I’m your property. Саму композицию она со своим любимым нарисовала карандашом и хотела, чтобы это выглядело именно так, как они изобразили. Но это было откровенное дерьмо. Мне было проще отказаться, чтобы моя совесть была чиста, но мы с ней все же пришли к общему знаменателю — я предложил вариант оформления этой надписи. По крайней мере это стало выглядеть эстетично.

Поколение наших родителей меняется. Меня очень смешат высказывания людей, которые рассказывают: «А мне вот говорят: ты будешь такая старая в огороде в татуировках, и над тобой будут все смеяться». Все наше поколение к тому времени будет старое и в татуировках, и это будет абсолютно нормально. Нынешние бабушки и бабушки через 50 лет никогда не встретятся.

Первая татуировка — это надпись. Она, по сути, была необдуманной: просто хотелось поскорее что-нибудь себе набить. Практически сразу я сделала вторую татуировку — значок вегетарианства: это случилось, когда мои убеждения окончательно утвердились. Мне было 24 года. Я разводилась с мужем, был какой-то новый этап в жизни, и хотелось максимальных обновлений, даже внешних, а тату я хотела всегда, просто как-то не решалась. Потом закрутилось-завертелось, и я начала делать то, что хочу.

Мне было несложно. Добавилась к мастеру татуировки в интернете, мы записались, и я поехала к нему. Выбрала то, что можно сделать сразу и долго не думая. Просто надпись, и все — это был импульс.

Сейчас у меня около 30 татуировок. Все это происходило очень быстро: рисунки один за другим появлялись с бешеной скоростью. Вообще, когда ты делаешь татуировку, это очень интересный психологический момент: кайф начинается уже тогда, когда ты еще просто обдумываешь рисунок. Потом ты сделал тату, заживил его, и наступает самый главный момент, когда ты ходишь и прямо балдеешь от татуировки. Но проходит месяц, и ты начинаешь привыкать, как к любой своей родинке на теле, и хочется заново пережить эти ощущения.

Мой любимый стиль музыки — панк-рок: это и образ мышления, и стиль жизни — это со мной навсегда, с этим я, наверное, умру. А еще я очень люблю Грецию, у меня там много друзей и знакомых. Поэтому вот такая композиция: море, горы, красивый закат, оливковая ветвь. Я люблю каждую свою татуировку, каждая связана с определенными переживаниями в моей жизни.

Вот татуировка моего сына. Я запечатлела его в прекрасном возрасте. Он в своих любимых плавочках и с любимой игрушкой. Я хочу, чтобы он всегда был со мной, потому что это мой лучший друг и самая любимая компания, мы с сыном очень близки. Есть татуировка, которая была сделана в тот момент, когда я разводилась с мужем. Это воздушный шар, который продырявился и падает, а рядом надпись «Нечего терять». А есть рисунок, посвященный семье: это одна большая рука, которая держит букет разных цветов, но при этом мы все вместе и нас что-то связывает друг с другом

В Беларуси я сталкивалась с осуждающими взглядами. В основном это негативные высказывания в твой адрес: ты можешь идти по улице или стоять на остановке или в магазине, а люди подходят и высказывают свое мнение. Мол, как это ужасно, как это некрасиво. Начинаются заезженные вопросы в стиле «А что будет в старости?». Наше постсоветское общество пока еще не доросло до принятия таких вещей. Не знаю, с чем это связано… Может быть, низкий уровень жизни? Честно говоря, даже не пыталась в этом разбираться.

Я очень не люблю негативные символы: перевернутые кресты, горящие церкви, черепа. Я считаю, что татуировка должна нести какой-то положительный посыл. Я не суеверная, но все-таки считаю, что не стоит набивать на себе какой-то негатив.

С сыном у нас уже был разговор про татуировки. Сейчас ему 13, и два года назад он спрашивал про тату. Он увлекается историей, любит военные баталии, технику и предлагал сделать ему на руке танк. Я считаю, что все-таки рановато: он должен немного повзрослеть, чтобы адекватно подходить к выбору татуировки. Это же не купить новые кроссовки или штаны, которые выбросишь через два года. С этим тебе жить всю жизнь. С другой стороны, это будет очень интересное напоминание о детстве. Думаю, что в 15—16 лет я соглашусь на татуировку для сына.

Я занимался татуировкой четыре года, прежде чем сделал себе первую тату. Мне было 24, я постепенно вынашивал идею, и у меня несколько раз менялось решение. Я не делал ничего, о чем бы потом жалел, никаких партаков: для меня идея была в том, чтобы я не жалел об этом ни в каком возрасте. В итоге сделал татуировку, связанную с Беларусью — местом, где я родился. На ней зубр и медведь — этот рисунок полностью занял ногу, но это будет диптих, и на второй ноге появится лось. Это наши мощные животные, которые мне очень нравятся и ассоциируются с нашей страной.

Очень многое зависит от мастера и круга общения. Татуировка — это отпечаток какого-то конкретного кусочка времени. Как фотография, только на тебе. Это твое прошлое, каким бы оно ни было. Есть мастера с мировым именем, которые не убирают свои старые татуировки, какими бы ужасными они ни были. Для них это воспоминания, олдскул.

Для каждого грань между «красиво» и «некрасиво» своя. Бывает, что люди перегружены работами и нет гармонии: собрано много разных стилей, разное качество, и все это выходит за какие-то рамки. Есть такое понятие «белая рубашка» — это когда татуировка не выходит за границы воображаемой рубашки с длинным рукавом. Например, человек хочет себе татуировку, но при этом понимает, что в социуме не будет выделяться среди остальных — никто не будет к нему предвзято относиться. Но если человек делает тату где-то на видных местах: кистях, лице, шее выше воротника, — то становится понятно, что он не хочет мириться с социумом. Но это разговор о нашей стране, потому что в Европе людей ничего не останавливает.

Вообще, у меня только две татуировки. Вторая посвящена моей профессии. Это «рукав», и на нем изображены три вида машинок: в начале моей карьеры были индукционные, потом появились роторные, а потом картриджные. Все это здесь изображено: собраны фотографии моих же рук, моего логотипа и каких-то аксессуаров. Можно сказать, вся моя рука — это моя профессия. Теперь хочу доделать диптих на второй ноге, а других татуировок пока на себе не вижу. У меня нет «синей болезни»

Постепенно мы перешагиваем через неодобрение. Люди, конечно, иногда поворачиваются и смотрят косо, но так же они смотрят и на необычную, яркую одежду. Сейчас уже не отсаживаются в транспорте от человека в татуировках с боязнью, что он укусит. Есть люди, которые делают тату на лице или заливают белки — вот это немного режет глаз. Особенно если ты не видишь такое часто. Я сталкиваюсь с этим регулярно: раньше было какое-то внутреннее смущение, потому что смотрел человеку в глаза и не видел их, но сейчас я абсолютно нормально на это реагирую. Человек не меняется от этого, просто он выглядит немного иначе.

Люди просто задают вопрос, на который, по сути, не хотят знать ответ. У них есть своя правда, мол, если у человека татуировка на лице, то это плохо. Нет. А что поменялось? Ничего. Просто человек хочет выделяться на фоне других. Почему мы все должны быть одинаковыми? У меня есть знакомый с татуировками на лице, который занимается реставрацией икон. Хороший парень. Все в наших поступках и в характере.

Я не очень люблю бить лики святых. Была у меня такая практика, но тогда я исправлял работу: татуировка уже была, и я понимал, что если не возьмусь, то человеку сделают еще хуже. Поэтому переделал. А в остальном я столько всего рисовал, что меня уже ничто не остановит. Но иногда пытаюсь перенаправить человека: советую что-то улучшить, развить идею — даже с элементарной надписью можно что-то сделать и как-то ее облагородить.

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. va@onliner.by