---

«Тайна в семье — словно радиация. Даже если мы законсервируем Чернобыль, радиационный фон будет повышен»

Наталья Олифирович — специалист по семейным тайнам, признанный мастер современного белорусского гештальта. Ее позиция мудрая и честная: нет волшебной таблетки, нет единственно правильного ответа. Вы сами выбираете, говорить детям правду или нет. Вот только у каждого решения своя цена.

— К вам часто приходят клиенты с тайнами рождения: усыновленные дети, ЭКО-дети, их родители?

— Да, в моей практике много таких историй. Они бывают двух типов. Первый — когда родители в больших колебаниях, рассказывать ребенку об обстоятельствах его появления на свет или же сохранить тайну. Второй — когда уже взрослые дети вдруг начинают понимать, что в их жизни есть какие-то тайны, связанные с рождением. Они начинают искать ответы.

Мой опыт показывает, что, к сожалению, нет однозначного ответа на этот вопрос: когда говорить, в каких обстоятельствах, обязательно ли открывать правду… Потому что иногда, узнав о тайне своего рождения, люди попадают в очень глубокую травму.

В своей книге «Семейные тайны. Хранить нельзя открыть» я описываю историю своего клиента. Он переехал со своей, как он думал, тетей в Беларусь и очень долго жил с ощущением, что боится женщин, что они опасны, отношения с ними не ладятся. Однажды он попросил тетю рассказать об обстоятельствах его появления на свет. А когда узнал правду, пришел ко мне и сказал, что хочет совершить суицид. Оказывается, его мать изнасиловал свекор — так мальчик появился на свет. Последствиями изнасилования стала жуткая череда убийств и самоубийств.

В такой ситуации человек, узнав тайну своего рождения, становится носителем очень трагической истории: «Я не хочу жить, потому что из-за меня погибли несколько человек». Я сделала все возможное, чтобы мой клиент пришел к пониманию: раз эта жизнь дана, надо брать ее по той цене, по которой она досталась. Даже по очень дорогой. В итоге человек жизнь свою наладил. Нашел женщину с ребенком (что интересно, незаконнорожденным), заботится о них. Как будто делает для другого то, чего не сделали для него.

— Но ведь не у каждой семьи в шкафу такие скелеты!

— Конечно. Есть гораздо более простые истории с усыновлением и удочерением. В Советском Союзе считалось, что нельзя никому говорить, что ребенок не родной. Поэтому женщина подкладывала подушку, находила ребенка примерно такого возраста — от младенчества до года — и предъявляла окружающим. Все было хорошо до тех пор, пока тайна не выплывала наружу каким-нибудь удивительным способом. Например, соседка проговаривалась. Или ребенок обнаруживал, что у него четвертая группа крови, хотя у родителей — вторая и первая. Или, например, сын понимал, что он не мог родиться кареглазым у двух голубоглазых родителей. Либо мальчика или девочку находили настоящие родственники.

Сегодня такой практики утаивания уже нет. Разумным считается, когда усыновленному ребенку говорят (с того возраста, когда он способен понимать), что у него две пары родителей. Одни дали ему жизнь, но не могли заботиться: болели, умерли. Желательно рассказывать правдивую версию. Но пятилетнему малышу, пожалуй, не стоит знать, что его биологические родители — алкоголики или деклассированные элементы. «Любили, но не могли заботиться» — такой формулировки достаточно. А те родители, которые усыновили, — искали, ждали, очень хотели и очень его любят. Если это проговаривается вслух, то ребенок растет без гнета тайны.

Если же родители хранят секрет, то очень боятся, что он будет раскрыт. Из-за этого в семейной системе растет напряжение, которое однажды выстреливает. Неосознанно. Сами оставляют на видном месте документы об усыновлении. Или слишком бурно реагируют на появление детей у знакомых. В семье появляются «заряженные» темы. Ребенок чувствует, что родители ведут себя необычно, непоследовательно, начинает эти темы замечать и выделять.

Если дело заканчивается тем, что сын или дочь сам(а) расследует и находит правду, он(а) очень сильно обижается на родителей. Тяжело принять тот факт, что тебя бросили. Ведь когда мать оставляет ребенка в роддоме, она фактически говорит: «Ты не нужен. Не живи. Не будь. Лучше бы тебя не было. Для меня тебя не существует». Конечно, ребенок хорошо считывает это послание — запрет на жизнь, на безопасность и счастье. Естественно, у него очень много обиды и злости, но достаются они не прямому адресату — бросившей матери, а доступным объектам — усыновителям. Агрессия смещается. Чтобы избежать этого, ребенку лучше с самого начала рассказывать правду: «Так часто бывает, что детки появляются у одних родителей, а растят их другие. Это нормально. Хорошо, что мы нашли друг друга».

— И будет все славно, и будет любовь в семье?

— Любовь не возникает просто так. Все эти мифы про «безусловную любовь» — это окситоциновая история, которая длится три месяца. Действительно, сразу после родов женщина может иметь хороший гормональный фон: она светлая, добрая и очень любит ребенка. Но потом в норме мама все равно приходит к обычному состоянию. Рано или поздно люди доходят до такой простой мысли: дети — это дорого. Большое количество времени, сил. Не факт, что будет какая-то благодарность, тот же пресловутый стакан воды. Дети — это вклад в банк, в котором не известно, будут ли проценты и вернется ли хоть что-нибудь. Если это родной ребенок, люди как-то смиряются с таким положением дел. А если усыновленный — испытывают сильное напряжение. Часто браки распадаются. Оставшийся родитель испытывает злость и начинает требовать от усыновленного ребенка вечной благодарности и любви.

У меня в практике было несколько таких случаев. Например, девушка 28 лет, окончив университет, не стала работать в Минске, уехала к своей матери в небольшой городок. Откуда такая привязанность? Оказывается, мать-усыновительница через год после того, как удочерила ребенка, потеряла мужа. Смерть партнера она связала с тем, что появился новый член семьи. Воспитывала девочку довольно строго, все время упрекала и говорила: «Ты будешь алкоголичкой, как твоя мать! Ты будешь наркоманкой!» А девочка выросла очень хорошая. Она не то что про алкоголь и наркотики, она даже про мальчиков в свои 27—28 ничего не знала. Прожила жизнь под гнетом требований из страха, что разочарует свою мать. Наша работа заключалась в следующем: любой ребенок, неважно, родной или усыновленный, рано или поздно должен разочаровать своих родителей. Если использовать более жесткое определение — предать родителей, чтобы стать собой. Потому что тут только два варианта: или ты предаешь себя и остаешься с родителями навечно, или предаешь родителей, они обижаются, но потом принимают, и у тебя появляется шанс построить свою уникальную жизнь.

— А что насчет тайны рождения ЭКО-детей?

— Прямо сейчас даже психологи не всегда понимают, как работать с такими семьями. С помощью экстракорпорального оплодотворения, путем инсеминации женщина беременеет и рожает ребенка. Для посторонних — обычные родители, обычная семья. А вот для самой пары ситуация сопровождается определенными сложностями: например, стыдом, злостью, виной. Иногда супруги скрывают правду даже от собственных родителей.

Из практики я знаю несколько вариантов. Один — когда происходит экстракорпоральное оплодотворение яйцеклеток жены спермой мужа. Это такой вид ЭКО, который признает даже церковь. Как они говорят, «мы крестим всех детей, в том числе и рожденных путем искусственного зачатия».

Второй вариант — когда яйцеклетка принадлежит жене, а сперма — донору. С точки зрения церковной, например, это считается изменой. Тем не менее… Когда такой ребенок появляется, может возникать напряжение у папы. Я встречала ситуацию, когда мальчик, рожденный от донорской спермы, взаимодействовал только с мамой, а папу все время игнорировал. Я думаю, в этой ситуации мама была в двойных чувствах: неосознанно давала понять ребенку, что он ее сын больше, чем мужа. Папа был вытеснен на периферию.

Третий вариант — когда подсаживают донорскую яйцеклетку, оплодотворенную донорским сперматозоидом. Этот ребенок фактически чужой родителям по генетике. Несмотря на то что мать вынашивает и рожает, он может довольно сильно отличаться внешностью, темпераментом и с самого детства вызывать у родителей большое напряжение. Правда, дети — такие удивительные создания! Они пытаются подстроиться под свою семью. Иногда даже начинают болеть теми же болезнями, что и родители. Когда-то у меня была пара в терапии, они рассказывали про своего чудесного сына, добавляя: «Только печально, что он, как и папа, болеет астмой». А через год родители признались, что ребенок — ЭКО, с чужой донорской яйцеклеткой и чужой спермой. Но мальчик, видимо, чувствовал, как важно родителям, чтобы он был на них похож. И тогда он приобрел такую же болезнь, как и папа. Это позволяло говорить соседям и всем сомневающимся: «Сын — в отца!»

Тайна призвана сохранить то, что не принимается социумом, семьей, одним или двумя партнерами. Поэтому, когда люди хранят тайну, как бы хорошо они это ни делали, напряжение будет расти. Это как радиация. Даже если мы законсервируем Чернобыль, радиационный фон будет повышен. Так же и в семье. Не важно, появился этот ребенок на свет путем экстракорпорального оплодотворения, внебрачный это ребенок или усыновленный, связано ли это с тем, что муж не может иметь детей, или произошло изнасилование, или ребенка завели, чтобы избежать развода… Постоянная жизнь в напряжении и страх того, что тайна раскроется.

— Что важно дать детям в таком случае?

— Детям в семье важно понимать, что их хотели и любили. Не имеет значения, усыновленный это ребенок, удочеренный, рожденный с помощью ЭКО… Важно, чтобы родители сказали: «Мы тебя очень искали. Именно тебя. Ждали. Хотели. Ты наш. Ты нам очень нужен».

Второе, что нужно знать ребенку, — это его реальное происхождение. Теснота взаимодействия, мир, в котором мы все перемещаемся, предполагает, что стоит знать своих родственников. Не зря близкородственное скрещивание во все эпохи считалось неправильным. Люди, которые пахнут друг для друга как родные, не являются сексуальными объектами друг другу. Просто потому, что не могут быть парой, не могут дать здоровое потомство. И хотя бы из этих соображений ребенок имеет право знать, откуда он родом.

Родители должны понимать, что нет ничего стыдного в тех способах, с помощью которых появился ребенок. Неважно, это ЭКО, усыновление или сын племянницы… Все мы как-то появились на свет. И раз уж живем на этой земле, очень важно принимать жизнь вне зависимости от обстоятельств. Дети часто испытывают вину, стыд, ощущение, что они были не нужны или достались маме с папой очень тяжело. Особенно когда родители в сердцах говорят: «Я тебя рожала, у меня было расхождение костей, а потом в груди начались уплотнения, из-за тебя я потеряла свою божественную фигуру!» Это все ваши проблемы, взрослые люди. Дети на свет не просятся. Это вы принимаете решение. В любом случае вы могли не рожать, сделать аборт или родить и отдать в добрые руки, в детский дом. Но раз вы взяли ребенка, заботьтесь о нем. Не только о физическом состоянии, но и о психоэмоциональном — а это в первую очередь гласность, открытость и объяснение на том уровне и с теми подробностями, которые сын или дочь могут принять.

Очень важно не пугать ребенка, не рассказывать ему истории о том, как «то-о-лстым шприцем извлекали яйцеклетки и оплодотворяли, и это была такая боль, а потом приходилось есть гормоны и все время тошнило». Это ваша интимная история. Не нужно говорить, как страшно вы тужились в родзале или что «прыйшоў твой бацька п’яны, залез на мяне, вось ты i паявіўся». Это ребенка вообще не касается. Не нужно рассказывать, что вы хотели сделать аборт, пять раз приходили к гинекологу и слезали с кресла. Это тоже не касается ребенка. Самое главное — у него есть жизнь. Вы дарите жизнь — не важно, каким способом — и, уж пожалуйста, дорастите его хотя бы лет до двадцати, чтобы возник устойчивый характер, психика стала стабильной, он мог различать, что такое хорошо, а что такое плохо. И тогда уже можно обо всем рассказать. И что было тяжело. И что были сомнения. И виноватыми себя чувствовали, и стыдно было, и больно, и как-то неправильно… Когда ребенок становится взрослым, он способен понять своих родителей.

---

«Если бы мне сказали: „Оля, мы тебя «сделали» методом ЭКО“, — вообще ничего страшного»

Ольга Мазько, педиатр медицинского центра «Лодэ», изо дня в день видит у себя на приеме ЭКО-детей. Миф об их «непохожести» она разбивает тут же: «Обычные мальчишки и девчонки». Имея за плечами еще и большой опыт работы в детской поликлинике, врач уверенно расправляется со всеми выдумками о детях-ЭКО.

— Вопрос дурацкий, но все-таки… Отличаются ли чем-то дети, рожденные с помощью ЭКО, от любых других детей?

— Как педиатр амбулаторного звена, к которому регулярно поступают ЭКО-дети после роддома, могу сказать: они ничем не отличаются от остальных деток. Так же растут, так же болеют, так же хотят любви и ласки родителей.

Единственная особенность — это вес при рождении, который может незначительно отличаться. Если ЭКО-ребенок рождается доношенным, то он будет такой же, как и все остальные доношенные дети. Но если рождаются близнецы или тройня, то, скорее всего, они будут иметь особенности недоношенных деток: меньший вес и так далее.

В странах, где подсаживают только один эмбрион, больше доношенных ЭКО-малышей. А там, где разрешена подсадка нескольких эмбрионов (сюда относится и Беларусь), больше недоношенных. С ними педиатры работают немного по-другому.

— А если у матери рождается двойня или тройня, зачатая естественным путем?

— Детки тоже, скорее всего, будут недоношенными. Это нормально. Двойню женщина иногда может родить сама, а вот тройню — практически всегда с помощью кесарева. Все зависит от организма матери. У мамы, которая пошла на ЭКО, организм, как правило, не так молод. Есть вопросы по здоровью. К тому же была гормональная нагрузка. Поэтому у таких мам риск не доносить беременность выше, чем у молодых, здоровых.

— Как сегодня медицина определяет доношенность-недоношенность?

— Доношенный ребенок — это 38 недель. Кроме того, существует еще и понятие зрелости. Ребенок, рожденный даже в 38 недель, может быть незрелым. Были какие-то внутриутробные причины, которые помешали ему созреть.

Сейчас медицина успешно выхаживает недоношенных детей. Самый маленький ребенок, который был в моей практике, — это 970 граммов (кстати, он быстро нагнал своих сверстников и в полтора года пошел в сад). Но это не предел. Выхаживают и детей весом в 500 граммов. Последняя новость: в Японии, в Токио, выходили ребенка, который при рождении весил 270 граммов. Это вообще фантастика!

Недоношенные детки обычно долго находятся в стационаре, а в амбулаторную службу приходят уже компенсированными. Есть особенности питания, вакцинации, наблюдения невролога… Но каких-то космических технологий они абсолютно не требуют. Очень часто нужно просто не мешать им дорасти, созреть — и все.

— Есть погуглить «дети ЭКО особенности», то всплывают тонны страшилок про инвалидность, якобы генетические деформации… Почему? Откуда рождается такое количество бреда?

— Да ведь много бреда у нас не только по поводу ЭКО. То же самое и с прививками — больная тема. Бреда хватает везде, во всех отраслях (улыбается. — Прим. Onliner).

Про ЭКО-детей есть несколько мифов. Во-первых, почему-то считается, что они в будущем сами не смогут зачать и родить детей. Неправда. Методу ЭКО уже сорок лет. Мы можем видеть первых ЭКО-детей в зрелом возрасте. Они самостоятельно рожают, беременеют естественным путем. С этим проблем нет. Дурацкий миф.

Второй миф: они болеют чаще других. Это тоже неправда. Из собственной практики могу сказать: они болеют так же, как все остальные детки. Точка.

Еще мне «понравилось», на каком-то сайте прочитала: «умственно отсталые дети». Здесь вообще настолько далеко от истины! Если пара (или женщина) уже пришла к ЭКО, то это, как правило, люди немолодые, которые могут позволить себе оплатить все расходы. У них больше материальных возможностей дать ребенку хорошее образование и раннее развитие: секции, кружки… Поэтому эти дети иногда получают даже больше, чем их сверстники. Очень развитые, умненькие, замечательные дети.

И наконец, последний миф: неизбежные врожденные генетические заболевания. Снова неправда. Когда врач берет эмбрион, то для подсадки он выбирает самый качественный. Риск генетических заболеваний сводится к минимуму.

Самые активные противники ЭКО — это верующие. Православие осуждает искусственное зачатие. Почему? Считается, что душа — я не знала об этом — зарождается в первые секунды слияния клеток. А мы, мол, превращаем это все в науку, во что-то очень приземленное, поэтому они против. В мусульманстве душа появляется у ребенка в четыре месяца, поэтому они не против, нормально относятся к ЭКО. И иудеи тоже.

— Психологи говорят, что в семьях, которые скрывают тайну ЭКО (иногда даже от собственных родителей), рождается много стыда и напряжения. Что вы думаете об этом?

— В моей практике — и в поликлинике, где я вела прием десять лет, и здесь, в центре — было немало ЭКО-детей. И никто из родителей не скрывал. Так что про стыд я слышу впервые.

Интересный вопрос — как дети, зачатые методом ЭКО, будут относиться к этому, когда вырастут. Сложно сказать. Это зависит от того, как новость преподнесена и каков сам человек. Если бы мне сказали: «Оля, мы тебя „сделали“ методом ЭКО», — вообще ничего страшного (смеется. — Прим. Onliner). Мой старший девятилетний сын на днях услышал разговор с мужем: я говорила о работе, о нюансах ЭКО… Наш мальчик очень заинтересовался темой: «Это что, получается, можно вот так взять и вырастить ребенка?» (смеется. — Прим. Onliner). По большому счету принцип-то один и тот же: мамина и папина клеточки слились вместе. Просто они слились не в мамином организме, а вне его.

— Есть какая-то четкая белорусская статистика в этой теме?

— Да. Мы обычно приводим цифры откуда-то с Запада, из США. У нас исследований не так много. Но кандидат медицинских наук, врач-неонатолог Инесса Паюк наблюдала 150 новорожденных, появившихся на свет после ЭКО в РНПЦ «Мать и дитя». Так вот, все они имели массу тела на 10% меньше, чем обычные дети. 70% родились от многоплодной беременности. И, что странно, 59% — мальчики. Может быть, родители чаще хотят мальчиков? При ЭКО ведь можно выбрать пол ребенка. Меня больше всего впечатлило, что из 148 детей, рожденных методом ЭКО (двое умерли сразу после рождения), не было ни одного инвалида. Это очень высокий показатель.

Как они будут вести себя дальше? Узнаем. Сейчас самым первым около тридцати. Мне кажется, что вечно они жить не будут, стареть станут по тем же законам (улыбается. — Прим. Onliner). Время покажет.

Самый первый ЭКО-ребенок в моей практике был в 2007 году. Я тогда работала в поликлинике. Честно скажу, в душе я ожидала от него «чего-нибудь не такого». Мальчик родился естественным путем, немного недоношенный. Я ждала отличий годами, пока работала с ним. Ждала, ждала… И ни-че-го сверхъестественного! Вырос абсолютно нормальный мальчишка.

Читайте также:

• «В 35 лет нормально еще не иметь детей». О стереотипах в наших головах и заморозке яйцеклеток
• «Вознаграждение суррогатной матери в Беларуси — от 25 000 рублей, и цены будут расти». Врач и бизнесмен обсуждают острую тему
• Все, что вы хотели, но боялись спросить об ЭКО. Разбираем мифы и задаем наивные вопросы
• «Ранний секс — это лет в 13—16». Психолог и гинеколог о подростках, незапланированной беременности и трудностях с зачатием
• Страх не обеспечить семью, ныряние в прорубь, баня, варикоз. Сексолог и врач-андролог об очевидных и не очень причинах мужского бесплодия
• Почему белорусы все реже хотят стать родителями? Разбираемся с психологом и врачом ЭКО

Наш канал в «Яндекс.Дзен»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by