«Когда люди говорят: „Нет, нам дороговато“, — я спрашиваю: „А сколько у вас есть?“»

— Как ваши дела?

— Супер, как всегда.

— У вас сейчас жаркий период закончился…

— Немного успокоился. Он был в декабре — просто сумасшедшее время.

— Как в этом году с заказами по сравнению с прошлым?

— Гораздо лучше. Я во всех СМИ страны говорю, что даже не сомневаюсь: я — хедлайнер. 33 новогодних корпоратива в декабре! И в январе продолжается: уже 37! У меня такого никогда не было: в том году было 22 корпоратива. Вряд ли есть еще артисты в стране с такими показателями. Может быть, вы владеете этим вопросом?

— Нет, не владею.

— Мне кажется, что вряд ли есть такие цифры. Сумасшествие просто. По три, по четыре, по пять выступлений в день. В том году в декабре было пять выступлений за вечер — рекорд. Летом тоже было пять пару раз, причем в разных городах — нужно было успевать. Вы понимаете, да? Первый выход в три часа дня, а финальный — в половину двенадцатого ночи. Слава богу, все получается.

— Необычные предложения были в этом году?

— Очень. Tez Tour меня купил, и я в Египет летал на три дня в декабре. Успел и покупаться, и позагорать, и вино попить, и дать сольник и еще семь песен на бис. Компания R-Group сняла ролик — там я в образе супергероя. Хорошая работа: бандиты, милиция… «Цвет логотипа черный»! Вы видели эту бомбу? Она разорвала просто. А в декабре был «Цвет настроения желтый» с velcom.

У меня сейчас получается три составляющие, три источника доходов: кассовые концерты, корпоративы, которые перебивают кассовые уже в четыре-пять раз, и работа в рекламе. Свадьбы, дни рождения, презентации, дни городов…

— Наши рекламодатели охотно платят деньги или предлагают бартер?

— Нет, в основном платят.

— Это большие суммы?

— Я думаю, что относительно небольшие. Но Саша Солодуха в стране работает все! Когда у меня спрашивают, сколько я стою за определенное количество песен, я называю два варианта: «выход» и «отделение». И когда люди говорят: «Нет, нам дороговато», — я спрашиваю: «А сколько у вас есть?» И мы просто находим общий знаменатель. По одной простой причине: лучше сегодня поехать, отработать и забрать то, что тебе дают, чем просидеть на диване. Ты людям сделал кайф, заработал все равно какие-то деньги, тебя увидели, и ты автоматически себе сделал рекламу.

— Дороговато — это сколько?

— Ну, вилка у меня такая: от $500 за три-пять песен. Бывает и меньше, не скрою. Говорят: «У нас есть три „листа“». Да нет проблем! Почему не спеть три песни? А верхний предел — $2—3 тыс. Вот так я в стране и работаю.

— Это не очень большие гонорары.

— Я думаю, для Беларуси это нормально. Если нет больше. Хотя я думаю, что есть деньги у людей, раз они приглашают российских артистов. Или «Ляпису», я слышал, платят десятку, да? Я спокойно к этому отношусь, жизнь научила. У каждого свой уровень, своя высота, свой потолок. У Стаса (Михайлова. — Прим. Onliner) одна история, там $100 тыс. У Гриши (Лепса. — Прим. Onliner) — другая. Надо уметь хладнокровно к этому относиться.

— А ваше самолюбие не задевает, что у Михалка гонорары по $10 тыс., а у вас все гораздо скромнее?

— Не задевает. «Значит, у него такая высота», — я сам себе говорю. Да, он, получается, «союзный» игрок — они хорошо раскрутились. Я, наверное, не дошел до того уровня, делая попытки походов на Москву, на Россию. Я научился спокойно и с улыбкой на все это реагировать.

«Мой альбом вагонами отгружали»

— Давайте про походы на Россию. Первый состоялся в 1995 году, и тогда вам помогал Александр Тиханович.

— Нет, абсолютно не так. В 1992 году у меня появился мой мегахит «Здравствуй, чужая милая», который мне Эдуард Семенович Ханок показал в марте. Впервые я ее исполнил в Червене — там все песни были на белорусском, и мне единственному позволили спеть на русском языке. Клип на нее мы сняли в январе 1995 года. А в 1994-м я встретил одну белорусскую компанию (не вспомню сейчас ее название), хотя я уже и сам собирался к Игорю Крутому и узнавал, что и как нужно делать. Узнал, что нужно $20 тыс. для начала, чтобы стартануть. В 1994 году мы поехали на переговоры к Игорю Яковлевичу: я, представитель этой компании и Эдуард Семенович Ханок. Показали песню, проговорили условия, внесли первый транш — $30 тыс. И я просто не вылазил со всех телеканалов — февраль, март, апрель, май. Нужно было за год внести $70 тыс. Но вторую половинку мы не внесли.

— А почему?

— Наверное, я сам нарубил тогда ошибок. Игорь Яковлевич тогда, может быть, правильно говорил, что не надо выпускать компакт-диск. Но я этого не услышал. Они готовил меня к сильному взлету, но компания Vigma предложила здесь выпустить альбом. Он, конечно, шел такими тиражами! Я уже потом узнал, что его вагонами отсюда возили.

— А вам эти деньги не поступали?

— Мне платили определенные деньги. Фурами в Россию, Украину, Казахстан увозили мои компакты, кассеты. А поход в Россию не состоялся.

— У Тихановича была такая версия: «Познакомили Солодуху с Игорем Крутым, но у них не срослось. Если бы он повел себя в той ситуации по-другому, все сложилось бы иначе».

— Наверное, да.

— Но Тихановича в той истории вообще не было?

— Нет, абсолютно. Я работал у Саши и Яди с 1989 по 1991 год, за что им огромнейшее спасибо. Это был колоссальный опыт, и мы откатали тогда весь Советский Союз: Россию, Украину, Казахстан, Беларусь. Я на разогреве у них работал.

Но к моему знакомству с Крутым Тиханович не имел отношения. Я сам уже нацеливался: знал «АРС», там тогда были Саша Серов, Леша Глызин, Ира Аллегрова. Я тогда уже навострял туда лыжи.

— Вам не жалко было терять те $30 тыс., которые вы уже вложили в себя?

— Абсолютно не жалко. У меня начал здесь очень сильно продаваться альбом. Причем я его сам продавал, как сейчас продаю концерты. У меня была схема, и я за пару месяцев поднял порядка $70 тыс. Купил собственный звук, продолжил снимать клипы. Как чувствовал, так и делал.

А к Игорю Яковлевичу приехал в декабре 1995 года — хотел попасть в финал «Песни года». Спросил: «Сколько это стоит?» Он мне ответил: «Нисколько. Хоть $100 тыс., ты туда не попадешь. Есть артисты, которые уже больше в Москве. Тот же Сосо Павлиашвили». Ну нет так нет.

Потом была еще одна попытка, когда мы с Александром Морозовым писали альбом «Калина». Крепкая песня, сильный хит. По-моему, я брал разрешение на «Мосфильме», чтобы использовать кадры из «Калины красной»… Я встретил в Москве богатых белорусов, и мне немножко помогли. Там же как… Деньги заканчиваются — эфиры заканчиваются. И все на этом: ты возвращаешься домой.

— Тогда что-то не срослось с Морозовым?

— Нет, почему? Мы выпустили альбом, и я просто вернулся домой. Я год жил в Москве, стучался во все двери, искал пути. Наверное, это судьба. Два раза я пытался уехать в Россию, один раз — в Украину. Но все время возвращался домой. Я говорил себе: «Значит, твое место здесь. Значит, так угодно господу богу». Раньше мне казалось: ну что такое 10 миллионов и шесть областей? Вот там да! А сейчас, когда уже столько лет… Мы с Наташей (нынешняя жена Александра. — Прим. Onliner) открыли ИП в 2006 году, и с тех пор было столько всего! Семь альбомов, загородный дом, Варечка родилась… Значит, у каждого свое место в жизни. Оттуда есть заказы, но редкие — еду и работаю.

— Как «Калина» исчезла из вашего репертуара и оказалась в репертуаре братьев Радченко?

— Не знаю. Они, наверное, просто попросили у Александра Морозова. А она не исчезала, я ее пою по сей день.

— И у вас есть право ее исполнять?

— Вы знаете, я, наверное, как был, так и остаюсь немного далек от этих дел. Авторские и так далее…

— Да, у вас же была история с Ханком и песней «Здравствуй, чужая милая». Вы ее изначально покупали за $3 тыс.?

— Да. Не я, а мой друг Сергей Прокопович.

— Как это было?

— Наверное, тогда Эдуард Васильевич обратился к Сереже, и он рассчитался.

— Вы тогда подписывали какие-то документы?

— Нет, никаких.

— Просто передали деньги и ударили по рукам?

— Да.

— А потом Ханок потребовал еще $50 тыс…

— Вышел этот закон в стране, и Ханок сказал, что имеет на это право. Я ответил: «$50 тыс. — это, наверное, много». Дома рассказал Наташе, сыновьям. А потом посоветовался с богатыми друзьями в Беларуси и за границей. И мне три человека в один голос сказали: «Саша, ты поднялся на этой песне. Нужно поделиться». Есть такие законы у богатых людей, у бизнесменов. В итоге мы нашли компромисс: $25 тыс. И я заплатил.

— На этот раз вы документы подписывали?

— Да, конечно. Документы были. Причем я не обратил внимание, что это действует с 2012 до 2022 года.

— Фактически вы купили песню на 10 лет за $25 тыс.?

— Получается, так. Но она принесла мне очень много, приносит сейчас и будет приносить в будущем.

— Вы готовы платить за нее и в будущем?

— Посмотрим. Я думаю, что минимум миллион долларов я на ней поднял. Это однозначно.

— То есть вас сейчас можно назвать миллионером?

— Я думаю, да. За год я зарабатываю ориентировочно $150 тыс. Это, естественно, команда.

— Это большие деньги.

— Я тоже думаю, что для Беларуси это большие деньги.

— Я думаю, что для белорусского шоу-бизнеса это большие деньги.

— Большие, да? Мне тоже так кажется. Но это деньги, заработанные в своей стране, своим трудом. Я честно плачу налоги государству. Причем несколько лет подряд планка растет — доходило до $200 тыс.

— При этом звание заслуженного артиста вы получили только в прошлом году.

— Да, причем за один день все решилось.

— Вам никогда не было обидно, что Виктория Алешко, Алена Ланская уже давно заслуженные, а вы — нет?

— Как написала «Комсомолка», наконец-то «народному» дали «заслуженного». Давным-давно вся страна меня называет народным.

«Я трижды прощался с жизнью из-за пьянства»

— Вас тогда очень сильно расстроило, что из вашего выпуска медицинского института 1982 года вас поздравил только один человек.

— Не то чтобы расстроило… Просто я всегда говорю, что научился спокойно и легко реагировать, с улыбкой. На все высказывания, на все комментарии. Меня это не расстроило, а удивило: один человек из сотни позвонил и поздравил.

— Вы же учились так давно…

— Да, получается, мы окончили институт 37 лет назад.

— Вы следите за судьбой ваших однокурсников?

— Нет, ни за кем не слежу.

— Видите, как-то несправедливо получается.

— Я работаю в своем деле. Я на виду у всей страны. Мне казалось, что это норма — позвонить и поздравить. Я бы так сделал, я всегда так делаю. Просто очень сильно радуюсь успехам любого человека, в том числе своих коллег. Это норма, это правильно — так нужно жить. К сожалению, многие люди, живущие на земном шаре, в том числе и белорусы, не умеют этого. Или им не дано.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, зависть. Это страшное чувство. Есть зависть белая, а есть зависть черная — это две большие разницы. И я всегда говорю спасибо богу и родителям за то, что меня так воспитали, чтобы радоваться и завидовать белой завистью. Валерию Леонтьеву, Стасу… Радоваться, учиться. Но ни в коем случае не завидовать. Человеку же самому будет плохо от этого. Нельзя завидовать, ревновать, кричать, ругаться матом, голос повышать. Это же простые вещи, но многомиллионная аудитория земного шара этого не знает. Нельзя ревновать, нельзя говорить плохо. В глаза говорить можно, если есть какие-то недостатки и если тебя об этом спросят.

— В своей семье вы же себе это позволяете — говорить на повышенных тонах, ругаться?

— Мне кажется, у любого человека бывают моменты. Я тоже могу голос повысить. Но стараюсь себя постоянно воспитывать и учить, что нельзя так. И сам испытываю от этого неимоверный кайф: если в трудной ситуации ты выстоишь, не сорвешься, не повысишь голос, то будешь себя от этого лучше чувствовать. Хотя, конечно, это забирает много моральных и физических сил.

Не зря же говорят: если что-то случилось, лучше крикнуть — оно тогда легче проходит. Все мы живые люди, и у меня в жизни было много разных моментов, как у любого человека. Слава богу, никого не убил, не застрелил. Главное, осознать и понять, где ты был неправ, и признать эту ошибку.

— У вас много было моментов, в которых вы считаете себя неправым?

— Были моменты, да.

— Что это за моменты?

— Разные. Помню, когда в институте учился, на одну из однокурсниц выругался громко. Как мне казалось, она меня сильно доставала. Много-много лет я живу по принципу «о грустном ни слова» и стараюсь не помнить о плохом и не говорить об этом.

— У вас вообще репутация очень позитивного человека. Но за этим человеком очень неприятным шлейфом тянется история с избиением второй жены табуреткой. У вас никогда не было желания все же расставить все точки над «i», рассказать, что случилось на самом деле?

— Вы не первый, кто меня об этом спрашивает. Я все время отвечаю: мужчина никогда не должен рассказывать о таких вещах. Говорят слабые, сильные о таком не говорят. Я думаю, что наступит момент (а может, он и не наступит), когда Наташа расскажет все, как было на самом деле. Несколько человек в этой стране знают, что случилось, я рассказывал им об этом. Но того, о чем думают и говорят, не было.

— Давайте поставим вопрос иначе. Сколько из того, что там написано, правда?

— Мне трудно сказать сколько. Факт в том, что того, о чем думают, не было на самом деле. Понимаете, да?

— Еще одна темная страница вашей биографии — это проблемы с алкоголем. Из-за них вас выгнали из оркестра Финберга?

— Нет. В оркестре, я думаю, все было иначе.

— А что не срослось? Вас увольняли оттуда с пометкой «профнепригодность».

— Да, такая была формулировка.

— Это очень абстрактная формулировка. Что случилось на самом деле?

— Надо спросить у Михаила Яковлевича.

— А вы с ним разговаривали по этому поводу? Спрашивали, за что конкретно вас увольняют?

— Нет, я даже уже не помню. Я на все реагирую только с улыбкой. Видите, как получается: профнепригодный артист стал первой звездой страны. Какой-то парадокс, да?

— Как вы поняли, что у вас есть проблемы с алкоголем?

— Это были очень трудные моменты. Я трижды прощался с жизнью.

— Из-за чего?

— Из-за сильного употребления.

— У вас из-за этого начались проблемы со здоровьем?

— Было такое. Последний раз это случилось в 1994 году. Июль месяц… Я думал, что прощаюсь с жизнью, так мне было плохо. Понимаете? Но какой-то голос сверху подсказал: «Ты не имеешь права уйти на тот свет, ты обязан поднять сыновей». Я услышал его, понимаете? Утром женщина, друг, позвонила и сказала, что у нее есть священник — отец Игорь, который поможет. Я начал с ним встречаться, и он действительно мне очень сильно помог. Еще он помог избавиться от лишнего веса: я тогда похудел на 25 килограммов за три месяца — у меня был такой рывок.

Девять лет я не употреблял вообще — с 1 августа 1994-го по 2003 год. С 2003 года я пью красное и белое сухое вино, шампанское и пиво. Их я позволяю себе на отдыхе или когда просто сумасшедшее количество работы.

Я приезжаю, например, после пяти корпоративов, мои все спят уже. Можно принять душ и лечь спать, но мне почему-то хочется: я в два или три ночи иду на кухню, открываю бутылку красного сухого вина, готовлю еду и спокойно пью один бокал, другой… Потому что состояние психики… Рвется!

— Тяжело работать в таком темпе, да?

— Наверное. Я же работаю так же, как работал и в 30, и в 40. Отдаюсь. Вы же видите, что происходит и на корпоративах, и на сольниках. Я не могу, если не разорву публику в клочья. Наверное, возраст уже дает о себе знать, хотя я стараюсь…

«Стас приехал в гости, привез две бутылки итальянского сухого вина»

— Расскажите про свой график сейчас. Как выглядит среднестатистический день Александра Солодухи?

— В основном это ранний подъем, естественно. Варечка учится в школе, во втором классе. И поздний отбой.

— Сколько часов в сутки вы спите?

— По-разному. Три, четыре, пять. Бывает, что все-таки удается шесть-семь поспать.

— Это мало.

— Я знаю. Я вот с вами сижу, и у меня немножко состояние такое… Голова немножко покруживается. Много отдается сил. Где-то, может быть, я даже не берегу себя. Иногда задумываешься о том, что нужно чуть-чуть поумерить пыл. Сейчас готовимся к юбилею, президентский бал. Узнал, что Стас приезжает. Причем я предполагал это: в том году, думаю, Лепс был… И точно! Как в воду глядел. Наташа вчера меня везла на репетицию и говорит: «Чувствую, что Стасик будет».

— Вы с ним часто видитесь сейчас?

— Вот когда он приезжает.

— Какие у вас отношения?

— Нормальные, теплые, человеческие отношения.

— Вас можно назвать друзьями?

— Вряд ли. Мы товарищи, коллеги. Мы приходим на концерты, созваниваемся, мы приходим в гримерку после концерта. Однажды он приехал к нам домой в гости часа на три. Мы пели песни под гитару, выпивали вино. Мы приготовили испанское, а он привез с собой две бутылки итальянского. А накануне мы познакомились в гримерке Дворца республики, и, казалось бы, я должен был прийти, а он угощал красным сухим итальянским и все время говорил, что оно самое лучшее.

А еще был период, когда Валерий Леонтьев был моим кумиром и я молился на него, как на бога. Был период такого же моего отношения к Стасу. Леонтьев на десять лет старше меня, а Стас на десять лет младше. Прошло уже это, но был период.

— С Леонтьевым вам удалось познакомиться?

— Да, удалось. Он все время делал вид, будто мы не знакомы. Как-то ведет себя он так, немножко… А Стас — первый и единственный человек из российского шоу-бизнеса, который был у нас дома в гостях.

— Вы этим гордитесь?

— Да, горжусь. Просто единение душ произошло, понимаете? Мы близки по духу.

— В чем?

— Наверное, путь у нас одинаковый. Репертуар близок. Душа, сердце, внутренний мир.

«Однажды я получил $70 тыс. за пять дней работы»

— У меня складывается впечатление, что по жизни вам много и часто помогают люди.

— Да, это так. И спасибо им огромное — я не успеваю в каждом интервью об этом сказать.

— Расскажите про вашего друга Сергея Прокоповича.

— Серега Прокопович… На днях ему звонил. Мы всех обзванивали, кого хотели бы видеть на юбилее. С Сережей мы познакомились осенью 1993 года у него в офисе на Казинца. Интересный человек, необычный мужчина, бизнесмен. Он же мне и первую машину подарил.

— Это был щедрый подарок!

— 22 апреля 1994 года, в день рождения Ильича. Через год забрал эту машину и в тот же день дал белую «Волгу», которая у меня и осталась. Необычный человек, отличный, классный мужик. Много детей, много внуков. Всегда подскажет, когда спросишь совета.

— Как вы думаете, почему он вам так много помогает и делает такие дорогие подарки?

— Ничего случайного в жизни не происходит. И гонорар, который я получил в России, — $70 тыс. за пять дней пребывания у одного человека — просто так же такого не бывает. Или вот такая вещь, которую человек снимает с себя со словами: «Ты еще не отдаешь себе отчет в том, что ты из себя представляешь». Это было 27 апреля 1996 года. Великие Луки, город в Псковской области. Это сказал Гарик, смотрящий за городом.

А Сережа тогда и оплатил «Чужую милую», и закрыл мой долг. Значит, я заслуживаю этого. Просто так ничего не происходит. Богатые, сильные люди видят все, чувствуют, понимают при общении, при прослушивании, при просмотре клипа, при живом контакте. Это происходит, я верю на сто процентов, именно так, не случайно.

— Вы в девяностые часто имели дело с криминалом?

— Я вообще никогда не имел с ним дело. Они меня приглашали. Часто, конечно!

— Что это были за люди?

— Нормальные мужики, которые просто любили мой репертуар и любят, я думаю, по сей день. Я же много с гитарой пою. А с гитарой я пою Градского, Дольского, Розенбаума, Лозу. Мне нравится репертуар этих исполнителей. Значит, наверное, импонировало им. И импонирует.

— А вас эти выступления не смущали?

— Никогда. Вообще. Я когда пришел работать в «Юбилейку», в бар — туда, где сейчас казино, — у меня было с первых дней три категории поклонников: братва, иностранцы и валютные проститутки. Я пел чужие песни с гитарой 45 минут.

Мне трудно, конечно, было. После окончания мединститута я год проработал врачом санстанции, а потом четыре года инспектором рыбнадзора. И когда с полдевятого до шести на работе, а потом всего на 45 минут приехать…

А братва меня покупала. На втором этаже был ансамбль, который играл четыре отделения, а когда программа заканчивалась, меня за 50 рублей брали, и я устраивал им там. Доходило до того, что я там заскакивал на стол. У них шок был! А я в раж входил.

— Это благодарная публика.

— У меня мечта со школьной скамьи была. С тех пор, как я увидел «Песняров» по телевизору. Я просто заболел этим. Потом Градский, Антонов, «Веселые ребята»…

— Как я понял, на учебу вы внимания вообще не обращали.

— Нет-нет. Меня же переводили с курса на курс благодаря тому, что я выступал за родной санитарно-гигиенический факультет с гитарой. Три курса в Караганде и три курса в Минске. Меня месяца на полтора хватило в Караганде на первом курсе. 17 лет, у Саши Солодухи уже свой вокально-инструментальный ансамбль! Какая анатомия? Какая гистология?

— Как же вы год врачом проработали?

— Санстанция… Я окончил мединститут, меня распределили в Ляховичи. Я туда не доехал: поехал в Брест и взял открепление. Меня перераспределили в санстанцию Центрального района Минска. 23 года мне, первый рабочий день, белый халат… Мы приходим проверять детский садик (я был в отделении гигиены детей и подростков), и вот я стою в белом халате с горшком в руках и думаю: «Неужели я шесть лет учился для этого?» И все пять лет работы я занимался художественной самодеятельностью во Дворце профсоюзов, в оркестре Вячеслава Сердюка. Здесь, где тебя выучило государство, и ты получаешь деньги и ходишь с пулей у виска на работу, а туда ты бежишь бесплатно каждый вечер. Сам себе гладишь брюки, носишь эти колонки. Это был такой диссонанс, и рано или поздно все это должно было случиться. Я никогда не скрывал, что хочу быть первым, лидером. Я считаю, это нормальное явление для любого мужика.

— Давайте про лидерство… «Минск-Арена».

— Да, я ставил себе цель: две пятерки (55-летие. — Прим. Onliner) отметить там.

— Сколько вы собрали на этом концерте человек? Вы занимались подсчетами?

— Там же зал был 6500. Я никогда не говорил об этом и не знаю, нужно ли сейчас рассказывать… Ребята, ну пойдите и соберите. Я все делал и делаю сам всегда. Конечно, определенное количество билетов было продано, определенное количество билетов я подарил, как это делают все артисты.

— Какой процент билетов вы подарили?

— Это остается на мне. Об этом знаю только я.

— Но вообще 6500 человек — это чуть больше вместимости Дворца спорта. Честно ли говорить, что вы собрали «Минск-Арену»?

— Но я собрал ее! Многих ваших коллег это удивляет, но для меня важно было выйти на эту сцену и дать концерт в полном зале. И я делал для этого все. Но я делал сам, честно и никого не просил. Это было мое право.

— Меня смущает другое. Вот как считается: Макс Корж собрал «Минск-Арену» и Александр Солодуха собрал «Минск-Арену». Но у Коржа на концерте было больше 13 тыс. человек, а у вас 6,5 тыс. Разница в два раза! Так кто же собрал «Минск-Арену» по-настоящему?

— Безусловно, Корж.

— У вас есть какой-то элемент соперничества в этом плане? Вот летом вы обещаете собрать стадион «Динамо». И Корж обещает его собрать.

— Никакого соперничества. Единственное, что он был первым, кто собрал «Минск-Арену». А я думал, что первым буду я. Это для меня было очень важно. Но ничего, я спокойно к этому отнесся. Вот сейчас «Динамо» хочу…

— Какие у вас планы на «Динамо»?

— Еще даже не занимался.

— Серьезно? Так времени совсем мало!

— Да, времени мало, а я еще не занимался. Во всех интервью говорю, что у меня сольный концерт в июне 2019 года. Но у меня ход конем: у меня билет будет стоить $1. Два белорусских рубля, одна монета. Я вот так решил.

— Мощно.

— Да, и я верю, что соберу. Вот я проведу юбилей, закончу с новогодними корпоративами и начну с 1 февраля быстренько этим заниматься. Я так хочу. Не весь, конечно, «Динамо»: я одну трибуну хочу, спеть «Чужую милую» хором, гостей пригласить, чтобы ОНТ отсняло все это. Я имею право. Один раз зашел во Дворец спорта, один раз — в «Минск-Арену», в том году 2 ноября был Кремль, а теперь «Динамо» надо собрать. Сколько придет? Сколько заслужил, столько и придет — я так думаю. Но этот ход конем, мне кажется, классный. Вот я и проверю в очередной раз, что представляет собой Саша Солодуха в глазах белорусского народа.

Впервые за все время у меня нет кассовых концертов. Я не планировал их себе. 12 лет не останавливался, по сто концертов в год давал. Это сумасшедший график, притом что я все делаю сам — от момента прозвона до приезда. Бомбеж! Титанический труд!

У любого человека есть какой-то предел — даже машины не выдерживают. Но мне нравится жить в своей стране по принципу «Не бывает нерешенных вопросов». Чем труднее, тем лучше. У многих наших артистов нет фанатичной, до сумасшествия в хорошем смысле веры в себя, в свою звезду, в свою победу. Саша Тиханович так работал, Леонтьев, Боря Моисеев, Филипп Киркоров, Стас. Надо так работать, другого пути не существует.

— Вы иногда даете себе слабину? Песни под «плюс», например?

— Нет, у меня в каждом концерте есть два-три хита плюсовых в конце. Как у любого артиста: у Стаса, у Филиппа. Трудновато это для связок. Долина, по-моему, весь концерт вживую работает, Гвердцители. Но многие просто физически не выдерживают 22 песни «живагой». А так я все вживую пою. Вот раньше, когда работал у Саши с Ядей, в основном «плюс» был. А когда познакомился со Стасом, увидел, как Лепс работает, наоборот, стал только «живагу» делать. В этом кайф! Нет связок, так ты уже разговором, на шепоте все делаешь. Есть просто несколько треков, когда пот градом с тебя идет уже, зал этот рвешь — уже никто ничего не видит. Мне многие говорят, что ты уже можешь вообще выходить на сцену и не петь — просто появиться.

— Как вы чувствуете себя накануне 60-летия?

— Физически немного подустал, чувствую. Рано встаю, в школу Варечку собираю. Но надо собраться и отпраздновать юбилей.

— Вы часто бываете у врача?

— Редко.

— Вас ничего не беспокоит или вы просто не успеваете?

— И времени нет, и… Утомляемость есть, не скрою.

— Насколько я знаю, недавно клиника сделала вам и жене новые зубы.

— Да, вторые.

— Это был подарок?

— Мне — подарок.

— Это очень дорогой подарок.

— $6 тыс., да. Причем они мне сами предложили, а потом Наташе я уже оплатил.

— А какие были условия?

— Я должен был их рекламировать. Но что-то они молчат, пропали куда-то.

— Просто сделали вам зубы и пропали?

— Да-да.

«Саша Солодуха — однозначно звезда»

— Какие у вас планы, кроме «Динамо»?

— Провести юбилей, заняться летним концертом. Посмотрю… Все-таки нужно сделать какие-то кассовые концерты по стране. А еще альбом выпустить, безусловно. Я думал, что к дню рождения успею, но времени нет абсолютно. Наверное, к 1 марта выпущу — в первый день весны. Потому что 1 марта будет 32 года на сцене! 32 белоснежных! А в следующем году будет 33 года на сцене — в 33 ко мне пришла «Чужая милая». У меня скоро интервью выходит в журнале «Я на пенсии». Я и не знал, что у нас есть такой журнал в стране. Роскошное интервью, цветные фотографии. Причем у меня появилась мысль взять много-много экземпляров и всем гостям на дне рождения подарить. Раньше ведь в 60 уходили на пенсию, так я и думаю: может, хватит уже кассовых концертов? Меня и так разрывает страна: заказные, корпоративы!

— Кассовые концерты — это вообще больное место белорусских эстрадных артистов.

— В основном их ни у кого нет. Я же езжу по всем городам — там практически у всех отмены. Мы единственные. Инна Афанасьева еще, Леша Хлестов, Искуи Абалян чуть-чуть.

— Кто вообще в Беларуси имеет право называть себя звездой?

— Ну, наверное, Саша Солодуха. Я думаю, что однозначно.

— На этом звезды заканчиваются?

— Ну, думаю, «Сябры» — легендарный наш коллектив. Инна Афанасьева. Она меня покорила концертом, который был во Дворце республики. Я посмотрел его специально. Не весь, правда, потому что мы торопились куда-то. Это грандиозное шоу! Михалок, безусловно. Но, наверное, та его история уже подзатихла немножко, да? Brutto, наверное, тоже выстрелили и пропали. Хотя я вообще не принял эту музыку. А старые его песни везде звучат. Я на корпоративах работаю, и кавер-бэнды всегда играют песни Михалка. Мелодии, слова… Бомба!

— Каково быть артистом в Беларуси?

— Мне классно. По всем канонам. Тот, кто пашет, тот имеет. Тот, кто плачет и говорит, что все плохо, не имеет. Так было, есть и будет всегда и везде. В любой стране в любой сфере деятельности есть лидеры. Нужно уметь себя мотивировать и выстраивать свое сознание: я хочу быть первым! Это помогает двигаться, идти, зарабатывать и чувствовать себя кайфово.

Читайте также:

• «Ой, вы в жизни такой маленький. А можно вас пожмякать?» Алексей Хлестов о готовности стать фриком и деньгах семьи, которые тратит на карьеру
• Анна Шаркунова об откровенных нарядах, работе за $50 и Рианне в советском зале с красным ковром
• Понять и простить. Как группа «Дрозды» стала самым честным явлением в белорусской эстраде

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by