2015 год. Группа Neuro Dubel записывает альбом «На Марс!», который называет лучшим в своей дискографии. У Кулинковича всегда было так — каждый следующий альбом он считал лучше предыдущих и, кажется, всего себя отдавал новым песням, новым образам и новым шуткам. С этим релизом была та же история: запись, сведение, подготовка к концерту-презентации. Люди, которые пришли на то выступление, потом жаловались, будто Дядя Саша вел себя как-то странно — забывал слова, падал прямо на сцене. В общем, разбираться никто не стал. А Кулинкович спустя несколько дней после презентации рассказал, что случилось на самом деле.

— Перед выходом на сцену в гримерке мне стало нехорошо. Меня прихватило после саундчека. Честно говоря, я не понимал, что со мной происходит: я ничего не помнил и не ориентировался, где нахожусь. Как-то простоял — выглядел как очень пьяный. На самом деле выпил перед концертом немного коньяка. И на сцене, конечно, но не то количество, от которого можно так выглядеть. Весь концерт как в бреду. Вспомнить страшно. Да и вспоминать нечего. Сегодня утром поехали, проверились — оказалось, что со мной случился инсульт. Маленький такой, но заметный, — рассказывал нам Дядя Саша.

Его знали в лицо даже те люди, которые никогда не слышали песен Neuro Dubel. Хотя и в это сложно поверить. Неужели в самом деле найдется человек, который сможет без зазрения совести спросить «Кто это?» и не узнает «Переехала комбайном»? Либо слукавит, либо стыдливо промолчит. Кулинкович всегда приветливо улыбался при встрече и с каждым здоровался за руку — даже если не помнил, где и при каких обстоятельствах познакомился с человеком. Это четкое чувство внутренней интеллигентности он не терял никогда и ни при каких обстоятельствах. Да, он играл панк, но панком себя при этом не чувствовал.

— Я никогда не чувствовал себя панком. Мы играем панк-рок, но это не означает, что мы панки. На сцене — да, я чувствую себя панком. Выходишь абсолютно трезвым, а через 15 минут ощущаешь себя вдрызг пьяным и дуреешь от этого. Сцена, музыка — это наркотик, от которого у меня просто едет крыша. За последнее время в плане восприятия ничего не изменилось, но чисто физически концерты стали даваться сложнее. Немного постарел: все-таки 40 лет и 20 — есть разница, — рассказывал он нам в интервью.

Главный эксцентрик белорусской рок-сцены устраивал настоящее шоу на сцене и в жизни. До сих пор мы жарко спорим по поводу написания его фамилии (с «л» или «лл»), вспоминаем сумасшедшие концерты, на которых каждый уважающий себя человек выжимал майку от пота, и смеемся над кавером на песню Ксюши Ситник «Вместе мы большая сила». Дядя Саша был из тех людей, которые обладают удивительной способностью смеяться над собой. Однажды, три года назад, он и его товарищ Александр Тиханович вместе слушали Мэрилина Мэнсона, шутили и вспоминали былое. Кажется, это была их последняя встреча...

— Несколько лет назад я переселился в Уручье и живу в обрамлении магазинов. Когда мы переехали, мой маленький сын меня спросил: «Папа, а в Уручье все алкоголики»? Я говорю: «Нет, Сань, просто вокруг магазины, и вся алкашня собирается возле нашего дома и там выпивает». Так и в рок-музыке. Сама она, на мой взгляд, не является такой уж музыкой протеста. Просто люди, которые протестуют, тянутся к такому самовыражению. Музыка — самое простое и самое близкое человеку явление, — рассуждал тогда Кулинкович.

В его жизни было много потрясений и страшных событий, когда у другого на его месте опустились бы руки. Что может быть страшнее, чем невозможность выступать в родной стране, для родной публики? Для тех людей, с которыми ты здороваешься на улице, которые аккуратно просят тебя сфотографироваться и потом хвастаются на работе, что встретили Дядю Сашу. Но даже в таких ситуациях музыкант умудрялся сохранять оптимизм.

— На самом деле не так все плохо, это как посмотреть. Любая вещь, любое событие, любая жизнь — как ее покажешь, так она и будет выглядеть. Сидит человек, у него кризис среднего возраста, и вот он говорит себе: «Я ничего не сделал, ничего не успел, ничего не получилось, все херня». И на самом деле — да. Если он объяснит себе, почему он так считает, объективно, то он действительно прожил свою жизнь зря. Ничего не достиг из того, о чем мечтал в детстве, и то не так, и это. Но если он настроится на другую волну и начнет думать о том, чего он за сорок лет достиг, то все будет совершенно наоборот. Он докажет себе, что прожил сказочную жизнь и у него всё получилось, — вот такая жизненная философия. Нам бы поучиться настраивать такой хрупкий дзен.

В 1999 году Дядя Саша вышел на сцену, чтобы получить главный приз в истории белорусского рока — «Рок-корону». Он забирал ее из рук Владимира Мулявина. Сейчас очень сложно представить похожую преемственность в отечественной музыке, хотя было бы здорово, если бы однажды на сцену какого-нибудь большого дворца поднялся Дядя Саша и вручил заслуженную награду кому-нибудь очень молодому и дерзкому. Но он уже не поднимется... В пятницу музыкант дал свой последний концерт, в клубе «Граффити». Большая и яркая глава истории белорусского рока дописана, сегодня утром 46-летний Александр Кулинкович поставил точку. Его не стало спустя 16 альбомов, сотни песен и тысячи концертов. R.I.P., Дядя Саша.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!