Если все читать лень

• Про глубинку и пение без «фанеры»
• Про свадьбы, выпускные и корпоративы
• Про кастинги, секс и «Топлесс»
• Про деньги, странные песни и смены состава
• Про альбомы, сольные концерты и «Евровидение»
  

---

«Бывает, что выступаем бесплатно, потому что заплатить нам могут минимум»

— Как ваши дела?

— Отлично.

— Вы недавно вернулись из Армении. Выступали там по приглашению?

Яна: Мы там уже раз десятый. Дожидаемся получения звания народных артистов Армении. Репертуар свой уже украсили армянскими песнями.

Лиза: С белорусским акцентом. Но они нас понимают — это самое главное.

Яна: Как получили приглашение… Наверное, социальные сети, интернет.

— Вам написали, а вы, легкие на подъем, собрались и полетели?

Яна: Нет, так обычно не происходит.

— А как происходит?

Яна: Раздается звонок, дальше ты начинаешь проводить какой-то опрос людей, которые там уже были, о безопасности этих поездок. Это в первый раз. Потом ты уже понимаешь, что это безопасно.

— Вы не корректировали свои планы в связи с последними событиями в Армении?

Яна: Корректировали. Мы даже прилетели туда один раз на выступление, и нужно было экстренно улетать назад.

— Почему?

Яна: Принимающая сторона не взяла на себя ответственность за наше пребывание, потому что всякое могло произойти.

— То есть вам не гарантировали безопасность?

Яна: Нам ее гарантировали в том случае, если мы улетим.

— Гонорар при этом был неплохой?

Яна: Не обижают.

— Вы говорили, что раньше группа Las Vegas за выступление получала $1000—1500, а потом цены резко упали в два раза. Сейчас ситуация наладилась?

Яна: Сейчас ситуация стабилизируется. Естественно, цена варьируется — это нормальный момент, я думаю.

— В зависимости от чего?

Яна: Бывает просто звонок из небольшого городка, и ты понимаешь по голосу, что люди просто очень хотят, чтобы мы приехали. Заплатить они могут очень немного… Мы тогда спрашиваем: сколько у вас есть? Мне называют какую-то минимальную стоимость. Наша толерантность в этом отношении очень гуманная.

— С какой суммы вы начинаете торговаться?

Яна: Изначально я все равно называю по курсу Нацбанка. В эквиваленте около двух тысяч. Это хорошая цена, если нам ее дают. А дальше бывает по-разному. Случается, что называют настолько маленькую стоимость, что я предлагаю приехать без денег.

— В каких случаях это было?

Яна: Когда предлагаемые деньги очень маленькие, а ты понимаешь, что люди их где-то изыскали.

— Речь о корпоративе?

Яна: Это может быть и корпоратив, и какие-то уличные выступления, городское мероприятие в небольшом населенном пункте. Например, у них городской праздник, а денег в бюджете нет.

— Небольшие города — это вообще особая тема. У вас был какой-то самый запоминающийся концерт в белорусской глубинке?

Лиза: Их было очень много. Принимают всегда очень хорошо. Кто-то, наверное, мог бы выделиться, но они, как правило, все очень похожи. Но вот, допустим, мы недавно приезжали на мероприятие, и нам принесли плюшки, которые специально для нас приготовила администратор. Было очень приятно.

Аня: И вкусно!

Яна: Вроде, кажется, мелочь, а запомнили навсегда.

— На такой концерт в небольшой город выезжают девочки и директор?

Яна: И звукорежиссер. У нас серьезная команда, мы серьезные артисты. Свой звукорежиссер — это, во-первых, профессионализм, во-вторых, удобство: человек знает их на полувздохе. Я говорю так: «Девочки, сразу будет понятно, что петь вы умеете». Они действительно очень хорошие вокалистки. На концерте еще нужно поговорить с людьми — это очень важный аспект. А после поговорить артистки не дожидаются включения фонограммы и не произносят дурацкое слово «Поехали!». Звукорежиссер просто чувствует: пора. Наш Андрей — большой профессионал.

— Обычно в глубинке у артистов есть домашние заготовки про самый лучший город и самую невероятную публику. Вы готовите конферанс к каждому выступлению?

Лиза: Конечно, мы готовимся, читаем про какие-то значимые события в этом городе.

Аня: Вплоть до того, что сегодня день липучки.

Лиза: Да, день застежки-липучки. Это нужно, чтобы можно было как-то разрядить обстановку и уйти от тематики праздника. Если мы работаем полуторачасовой концерт, нельзя говорить после каждой песни, что мы поздравляем с юбилеем. Какие-то шутки подбираются мной.

Аня: В основном это импровизация. Но, как правило, хорошая импровизация — это подготовленная импровизация.

— У вас есть спичрайтер?

Яна: Да, в основном это Елизавета. Остальные подхватывают по необходимости. Лучше, чтобы это был один человек. Когда в коллективе друг друга перебивают, для зрителя это выглядит не очень.

Катя: Мы пробовали, и получается сыр-бор.

Лиза: Но несмотря на это, мы уже чувствуем друг друга и работаем на протяжении трех лет.

Лиза: Допустим, даже если кто-то какую-то мысль произнес и не смог подобрать слова…

Катя: …или в микрофоне батарейки сели.

— И такое бывало?

Катя: Буквально вчера мы приехали с мероприятия: было 20 лет туристическому комплексу «Красный бор». У меня сели батарейки в микрофоне.

— Вы делаете акцент на вокальных данных артисток. А есть случаи, в которых вы выступаете под «плюс»?

Лиза: Да.

Катя: Конечно, есть. Мне кажется, у каждого артиста есть такие случаи.

Яна: Но это только если телепроекты. И то сейчас все каналы стараются ставить хороший звук, чтобы артист мог позволить себе исполнить свои песни вживую. А еще очень приятно, когда живые команды: барабаны, бас, гитары. Это тоже интересный опыт, и он у нас был.

— Объясните, почему на белорусском телевидении все до сих пор вот так? Кажется, что все уже отказались от «плюса»…

Яна: Кто все? Есть телевизионные проекты, предусматривающие исполнение под фонограмму. Это удобство, это скорость. Съемочный день стоит денег.

— Но это обман зрителя.

Яна: Я согласна, но это вопрос не к нам, а к общей музыкальной культуре в Беларуси. У нас все идет немножечко медленно, оно чуть-чуть в зародышевом состоянии. Но зародыш же все равно когда-нибудь разовьется.

— Не факт.

Яна: Все-таки хочется верить, что это случится. Он все-таки подрастет, и мы допрыгнем хотя бы до украинского уровня. Это было бы очень хорошо. Комфорт исполнения артистами вживую сразу ощущается. А даже по девочкам знаю: живое исполнение — и они счастливы. Это просто другая энергетика.

Аня: Да, намного проще петь живьем.

Яна: Под фонограмму все не то. Даже не та конфигурация организма.

Катя: Даже движения другие.

Лиза: Эмоции не совсем настоящие.

Аня: Нам на самом деле даже проще выдержать полуторачасовой концерт, чем спеть две-три песни.

— Полтора часа — это тяжело?

Аня: Тяжело.

— Опишите свое состояние после полуторачасового концерта.

Лиза: Болят ноги.

Катя: Представляете, девушка полтора часа поет на каблуках и при этом танцует, двигается. Естественно, очень болят ноги. После концерта приходишь в гримерку, садишься — и тебе надо просто минут пять вытянуть ноги и посидеть.

Яна: А этого не происходит. Примерно на десятой песне я слышу, что первое дыхание закрылось. И жду, когда откроется второе. Они поворачиваются к зрителям и создают какую-то правильную энергетику, но нужно же отдохнуть хотя бы лицом. Потом смотрю: к двенадцатой песне все нормализовалось.

Аня: У меня больше не физическое, а эмоциональное истощение происходит. Ты пытаешься выкладываться на сцене на сто процентов и работаешь до последнего вдоха. Потом сел — и тебя нет.

Яна: Не всегда получается отдохнуть сразу после мероприятия. Девочки настоящие, приятные и живые. И зритель это сразу выкупает. Когда тебя провожают, все идут фотографироваться и обниматься. Есть момент прибытия, когда срабатывает предвзятое отношение к женскому коллективу — это самая неприятная вещь.

— В чем предвзятость?

Яна: Три эффектные барышни изначально не могут быть талантливыми. По одной — пожалуйста. Три — ни за что.

— То есть ассоциация с «поющими трусами»?

Яна: Да, совершенно четко.

— Вы часто слышите это в свой адрес?

Лиза: К счастью, не часто.

Аня: Именно такой фразы никогда не звучало.

Яна: В разных интерпретациях бывает. Мы приезжаем на концерт, и люди ведут себя любезно, но очень сдержанно. И как же приятно, когда все кардинальным образом меняется на выходе. За ними бежит пожилая женщина и кричит: «Боже, я на десять лет помолодела. Спасибо вам большое!»

— В моменты эмоционального выгорания артисты используют допинг.

Аня: Желательно поесть после выступления.

Лиза: Покушать, конечно!

Яна: Ане нужно и до, и после, и во время выступления. Хороший метаболизм.

Аня: Когда я хорошо поем, у меня отличное настроение.

Лиза: Можно хорошее питание считать допингом? Тогда он у нас есть.

— Ничего кроме?

Яна: Есть некие вредные привычки. Перед нервным концертом мы пьем… Burn. Я считаю, что это вредно. Я могу позволить себе курить, хотя моя мама до сих пор против.

Аня: Но мы маме не расскажем.

— С другой стороны, вы же не на сцене.

Яна: Я не на сцене, но общаюсь с людьми. Я считаю, что это плохо, но все равно курю.

«Со свадьбами у нас все плохо»

— Сейчас у вас начинается жаркий период. Выпускные, свадьбы…

Лиза: Ха-ха-ха, конечно! Это именно наша тема.

Яна: Со свадьбами у нас все плохо. За всю историю существования коллектива мы были на свадьбах дважды.

Аня: Там, наверное, очень смелый жених.

Катя: Или смелая невеста.

Яна: Непонятно почему. Но все-таки российские коллективы подобного плана приглашали. Наверное, люди чувствуют определенную опасность. Хотя девочки ее не несут: с нравственностью у нас вроде все хорошо.

Аня: Скажу больше. Мы выступали всегда с установкой: смотреть только на невесту и на ее маму!

— Насколько у вас вообще масштабная корпоративная история? Корпоративов больше, чем билетных концертов?

Яна: Знаете, билетные концерты мы не давали пока что. То есть если есть билетные концерты, то это все равно приглашающая сторона и гонорарная история.

— То есть не процент?

Яна: Нет. А дальше организаторы могут распространять билеты по своему усмотрению. Корпоративная история, тьфу-тьфу-тьфу… Сегодня все очень даже неплохо. Конечно, это сезонная работа — то густо, то пусто. Но нам грех жаловаться. Заказов хватает. И что лучше всего работает в нашем случае? Сарафанное радио.

Лиза: Даже лучше социальных сетей!

Яна: Это очень приятно, когда тебе звонят и говорят: мы видели, нам порекомендовали…

— Самое необычное предложение, которое вы получали?

Катя: Приехать без звукорежиссера.

— Да ладно!

Яна: Оно на самом деле ужасное. Каждый раз приходится объяснять необходимость, требования к хорошему звуку. Порой это очень удивляет. Но, возвращаясь к вашему понятию о «поющих трусах», это, наверное, так воспринимается. Но нет, мы только со своим.

— Может, люди подумали: «А зачем нам мужик?»

Аня: Но он же не выступает!

Яна: Мы только иногда предлагаем поцеловать его в качестве бонуса.

Лиза: Он у нас тоже очаровательный.

Яна: Но вообще, наверное, мы скучные. Если вы хотите спросить по поводу непристойных предложений…

Лиза: Яна нам о них никогда не говорила.

— Ну, вот группа «Топлесс» признавалась, что их никогда в баню не звали петь.

Яна: Что за глупость? А почему в баню? Я вот этого не понимаю. Как таковых предложений непристойного характера не было. Вот клянусь вам! Были курьезные моменты в тот период, когда на одной радиостанции мы запустили предновогодний рекламный ролик. Мол, «группа Las Vegas весело и задорно поддержит ваш праздник с мандариновым настроением». Каждый это мандариновое настроение воспринял по-своему. Были такие звонки: «Это… Я тут слышал рекламу. Так сколько?» Я понимаю по голосу и по подаче, что надо назвать какую-то нереальную сумму, чтобы сразу этот вопрос отпал. То есть старалась как-то отшучиваться, и все.

Аня: Мы, кстати, так и не знаем, кто звонил.

Яна: Я вам больше скажу: даже я не знаю.

«Я выставляю требования — от потери веса на восемь килограммов до каких-то более глубоких аспектов»

— Как вы думаете, почему в Беларуси так мало «девочковых» групп?

Лиза: А надо больше?

Аня: Нам хватает.

Яна: Дело в том, что любой коллектив — это сложно. А девичий коллектив — это сложно вдвойне.

Катя: А в нашем случае — втройне.

Яна: Наверное, мне проще, потому что я «девочковые» вопросы понимаю чуть больше мужчин. Все мужчины, которые занимались у нас созданием женских коллективов, упирались в какие-то проблемы. Был момент, когда Павел Клышевский создавал женскую группу, и за достаточно короткий промежуток времени у него неоднократно сменился состав. Он звонил мне и говорил: «Яна, это ж ужас! Как ты это выдерживаешь?» Мужчинам в этом плане посложнее.

— В Las Vegas же тоже сменилось немало девушек.

Яна: Десять. Я считала.

— Это тоже серьезная текучка.

Яна: Я вас умоляю. У нас текучки нет. С 2008 года все мои составы, кроме первого… Там был сложный момент становления.

— А в чем были сложности?

Яна: Мы только собрались, сразу наступил серьезный кризис. Девчонки немножко не выдержали этого момента — надо было просто выжить. Пришлось разойтись. А все остальные… Второй состав существовал пять лет, третий существует уже три года. Извините, текучка — это не наша тема.

— Вы помните, как пришли на кастинг три года назад?

Катя: Я учусь в университете культуры на эстрадном вокале. Была на уроке вокала, и моя преподаватель спросила: «А ты не хочешь в группу Las Vegas? Я сейчас позвоню Яне, она придет и тебя послушает». А мне так интересно! Говорю: «Давайте!» На один из уроков пришла Яна. Села, послушала меня, пощупала в прямом смысле этого слова…

Яна: Мне ж надо было проверить. Она была в достаточно свободной одежде, нужно было понять. Я, прошу прощения, всех щупаю.

Лиза: Через это прошли все!

Катя: …и тут ты приходишь и видишь очень много девушек. Стоишь и думаешь: шансов нет. Но как-то у нас были каждый день репетиции: хореография, вокал.

Яна: Там был сначала на выживание момент. Сначала стоит тридцать девушек, на следующий день половина не приходит, потому что иллюзия по поводу легкости этой работы улетучивается. Или я выставляю требования — от потери веса на восемь килограммов до каких-то более глубоких аспектов. Люди пугались и уходили. Осталось человек десять. Потом уже встал вопрос выбора.

— Как выбирали?

Яна: Сердцем.

Аня: Да, это правда.

Яна: Основные требования у всех были соблюдены, а дальше уже решалось на уровне человеческих отношений. Должен был совпасть культурный код. Это понятие, которое включает очень много аспектов.

Лиза: Мы уже сейчас понимаем, что эта история не выжила бы, если бы друг к другу не относились грамотно, с уважением и мудростью. Даже когда только получили приглашение, Яна нас посадила перед собой и сказала: «Вы, конечно, этого еще не понимаете, вы сейчас совсем чужие друг другу люди, но вы должны в течение достаточно короткого времени друг друга полюбить и бережно друг к другу относиться».

Яна: При нашей ежедневной, иногда суточной сцепке по-другому не получится. Ругались? Да! Ссорились.

Аня: Где-то нервы просто не выдерживали. Короткий период для подготовки, выезд, гастроли, большая новая программа, каждый пытается вложить свою мысль, иногда эти мысли не сходятся. Можем порычать друг на друга, разойтись, а через два часа приходим и обсуждаем.

— Поначалу одеяло на себя никто не тянул?

Яна: Я. Это всегда я. У нас есть один неприятный человек в плане взбалмошности и требовательности. Но у меня есть одно прекрасное качество.

Аня: Можно я скажу? Она сама поругать может, но другим в обиду не даст.

— Ну вы же хозяйка.

Яна: Хозяева разные бывают.

Лиза: Она поругает-поругает, а потом придет, по-человечески обнимет и спросит: «Успокоилась?»

Яна: Я очень не люблю обидчивых людей. Я иногда выскажу эмоционально: нравится, не нравится — спи, моя красавица. Закончили, вдохнули и дальше дружим.

— Самое крепкое слово, которое вы использовали в отношении девушек?

Яна: Ой, это не для читателей.

Аня: Ха-ха-ха, да!

— При этом вы говорили, что следите за тем, как выражаются артистки.

Яна: Но я же не на сцене, могу себе позволить.

— Вы в качестве примера приводили слово «девка». Достаточно безобидное.

Яна: Я уже говорила вам о культурном коде. Он откуда возникает? Родился, воспитывался, семья, окружение, люди. На кастинге ты должен красиво показать себя, и если словом «девка» хотел охарактеризовать себя, то вырос не там для меня.

— Как это прозвучало? «Я девка нормальная, берите меня»?

Яна: Я всегда спрашиваю: «Кто твои родители, кто твои друзья, чем ты дышишь, чем ты занимаешься в свободное время?» Был какой-то спич по этому поводу. Потом я спросила: «Дружишь с кем?» Она отвечает: «Знаете, я такая коммуникабельная, я дружу со всеми. Знаете, существуют такие девки, у которых бесконечные конфликты». Вроде ничего не сказала, но для меня это неприемлемый момент. Меня сразу отворачивает.

«Нет ничего прекраснее недосказанности»

— Вы тогда говорили, что на новый состав планируете потратить $5000. Небольшие деньги!

Яна: Небольшие. Но если посчитать на теперешний момент, получилось значительно больше. Чтобы вы понимали, что такое затратная часть на девичий коллектив. Костюмы… Я люблю все красивое — это должно быть достойно и дорого. Это в лучшем случае $1000 на троих. Сценический гардероб нужно обновлять желательно раз в три месяца. Песни — это вообще сложная история. Мелодия дорогого стоит, если она хорошая, но дальше еще включается аранжировка, запись, мастеринг… В самом лучшем случае — от $500 до $850. Любой телевизионный концерт, в котором нужно спеть кавер-версию, — это еще затраты на запись и хореографию.

— Сколько стоит появиться на обложке белорусского глянца?

Яна: Сейчас ничего не могу сказать.

— А раньше?

Яна: Нисколько не стоило. У нас были бартерные отношения: выступали на корпоративах, например.

— Кто сейчас пишет песни для группы?

Лиза: Мы купили две новые песни у украинского автора. Но записана еще одна — третья новая песня, которую мы еще не выпустили. Автором этой песни является наша Анечка.

Аня: Эту песню я написала около года назад. Долго вынашивала мелодию у себя в голове, а самым сложным процессом для меня оказалось показать композицию Яне и девочкам. Я не решалась, не могла. Все время казалось, что что-то не так. А может быть мне пойти на курсы, самой сделать аранжировку и только потом показать? Как же я ее просто на фортепиано сыграю! И однажды после концерта в гримерке оказался инструмент. Всем понравилось.

— О чем песня?

Яна: О любви.

Аня: Она с очень глубоким текстом. Автор слов — наша любимая Елена Ярмолович. Потом нужно было подобрать аранжировщика, потому что это очень сложный процесс. Я хотела, чтобы были живые инструменты и у каждого была своя душещипательная и трогательная мелодия. Чтобы ни одной ноты не было упущено.

Яна: В общем, мы плакали. Я ни одного такого случая не вспомню. Просто совпало: Анины переживания, девчонки старались…

— Что значит эта строчка из вашей песни: «Звезды в аренду сдал подкаблучник памяти, перекроил астрал назло мне, от зависти»?

Яна: Нет ничего прекраснее недосказанности. Женщина вообще должна существовать в ореоле закрытости и тайны. Вот и мы решили, что эти слова нам в этом помогут.

— Вы вообще пытались как-то отрефлексировать эти строчки?

Яна: Да.

— Ваша версия?

Яна: Елена Ярмолович как-то поясняла нам этот момент. Но я вам сейчас объясню, почему девочки не реагируют на это. Новый состав. Если бы можно было поменять название коллектива, оно бы поменялось. Новые девочки — это вообще другая история в группе. Предыдущие — это лебеди среднетемповой лирики, понимаете? Эти… Такая взбалмошная энергетика.

— Живчики?

Яна: Да. Я не могу сказать, что предыдущие такими не были, но это была совсем другая история. Эта песня принадлежит другому составу. Мы пробовали ее, но не сложилось. Этим девочкам совсем другая экспрессия нужна. Они даже не знают, как среагировать, а я тоже уже подзабыла. Но я помню, что объяснение этим прекрасным словам было.

— Я так понимаю, что смена состава — это вообще очень болезненная штука.

Аня: Да, и мы это чувствовали.

Яна: Нельзя шлифовать новых девочек под шаблон ушедших. Надо сразу понять, что в них другого, и на этом базироваться. У меня такая ошибка была со вторым составом. Я шлифовала, но потом поняла, что это не работает и надо менять отношение. Да, это тоже имя, но совершенно другие люди.

Я очень занудный продюсер. Я занудна в мелочах. Но это хорошее занудство. У меня нет ненужных вещей на сцене. Отрабатывается все — от поклона до выхода, от порота головы до эмоциональной составляющей слова «здравствуйте». Я не шучу. Вот Катюша. За что я ее люблю — она на любую площадку выходит как в «Олимпийский».

Катя: Когда привыкаешь к сольным выступлениям, всегда так выходишь. Здравствуйте!

— Мужиков от них гоняете? А то опять кто-нибудь замуж выскочит, и все… Смена состава.

Яна: Ради бога. Во-первых, они очень приятно к девчонкам липнут. Мне интересно за этим наблюдать. Вот мы даже сейчас к вам поднимались, а там трое мужчин на парковке. Мне очень весело. Девочки видные, хорошо смотрятся вместе, и этот мужской слюнячий момент… Меня это улыбает.

Если требуется совет по поводу личной жизни, то я его могу дать, опыта у меня хватает. Иногда сама лезу, когда считаю, что какая-то история должна быть подшлифована. Обойдусь без примеров, это очень личное. Я просто изначально вижу больше. А они потом это увидят.

— То есть вы с высоты своего жизненного опыта даете им советы?

Яна: Корректненько вы это назвали. Да. Ну и вообще, я очень много вижу — были у меня люди с третьим глазом в роду.

— Обычно в таких проектах девушки подписывают контракт, по которому не имеют права выходить замуж. У вас такая опция есть?

Яна: Про замужество — нет. Бога ради, пускай выходят. Но пять лет они мои минимум. Вот три года прошло, и я им иногда после сцены говорю: «Блин, вы такие у меня крутые!» Но балую их редко.

Лиза: Яна хвалит редко, но по делу.

— За расторжение контракта раньше срока есть какая-то неустойка?

Яна: Да, они должны привести новую девочку, подготовить ее и отдать мне в готовом виде.

«Мы не выпускали альбомов, но сольный концерт очень хотим»

— Есть у вас конкуренция с группой «Топлесс»? Я так понимаю, что у вас примерно один и тот же сегмент.

Яна: Вот как это вы сейчас бровки некрасиво подняли!

— Вам показалось.

Яна: Ну отвечайте. Есть у вас конкуренция?

Аня: Нас отличает то, что у них нет нашей Яны.

Лиза: В любом случае у нас существует женская солидарность.

— В чем она проявляется?

Лиза: Мы не говорим плохого про них.

Аня: Все красивые и хорошие девушки. И мы бы хотели, чтобы так же отзывались и о нас. На концертах мы без проблем общаемся.

Яна: Вот смотрите. Сольных исполнительниц никогда в жизни друг с другом таким образом не сравнивают. Да, есть конкуренция, но нет подтекста. Вот существуют у нас десятки хороших исполнительниц, но им же такие вопросы не задают.

— Наверное, потому что исполнительниц десятки, а группы две.

Яна: Согласна. Но вот представьте: большой сборный концерт, мои девчульки стоят за сценой, а ко мне подходит один наш сольный исполнитель и говорит: «А у тебя их сколько поет? Две?» Я ему отвечаю: «А ты считать умеешь?» Никогда в жизни ни к одному сольному исполнителю с таким вопросом не подойдут. Обидно.

— Алейников как-то говорил, что группа «Топлесс» единственная в Беларуси спекулировала на теме секса. Вы с этим согласны?

Яна: Пусть будет так, если им так хочется. У нас, кроме секса, есть другие отличительные качества.

Аня: Вообще, нам приятнее говорить о творчестве.

— Здесь есть важный момент. Какая мотивация была у создателей группы?

Яна: Это очень долгая история. У вас есть четыре часа свободного времени?

— Я думаю, что мы уложимся быстрее.

Яна: Это очень странная история, непонятно как ввалившаяся в мою жизнь. Я пришла работать на «Первый музыкальный» из Управления делами президента. Все странно, все по-другому. И тут долго все сидели и думали, чего бы такого утворить. Решили собрать коллектив под канал. Объявили кастинг — пришли сотни девушек. Отобрали трех прекрасных представительниц, а дальше никто четко не понимал, что с ними надо делать. Много людей пытались приложить к этому руку, пока директор канала не позвал меня и не сказал: «Возьми Las Vegas».

— То есть вам это ничего не стоило?

Яна: Вообще. Я говорю: «Давай только так: я беру, но без всяческих претензий». Конечно, карманный канал для развития группы — это было круто! Сняли клип «Зажигай» за какое-то безумное количество денег, каждый день в ленте были какие-то новости про Las Vegas. Так случилось, что грянул кризис, и канал решил переформатироваться и поменял название. А я осталась с Las Vegas в гордом одиночестве и средним пониманием того, что нужно делать. Я выбирала людей, на которых мне надо было бы смотреть. Казалось, что они делали это правильно. В первую очередь это был Владимир Кубышкин. Через год он мне позвонил и сказал: «Яна, у меня такое ощущение, что в стране работаем только ты и я». Было приятно.

— А как появилось название Las Vegas?

Яна: На тот момент это было как-то оправдано.

— Оправдано количеством казино в Минске?

Яна: И это тоже. Был огромный список вариантов названий. Но это знаете как… Когда название согласовывали, я болела в тот день. Ну почему Las Vegas? Это праздник, восторг, победы и проигрыши.

Лиза: Находка для ведущего.

Катя: Да, всегда можно сказать про яркие огни Лас-Вегаса. А то обычно ведущий подбегает и спрашивает: «Как вас объявить?» А тут все предельно ясно.

Аня: Каждый ведущий пытается выделиться: «Если вы не были в Лас-Вегасе, тогда Лас-Вегас едет к вам», — и считает себя дико оригинальным.

— За десять лет группа выпустила один альбом.

Яна: Я вам больше скажу: мы не выпускали альбомов.

— Как так?

Лиза: Ну если нужно, то мы выпустим.

Яна: Ну знаете, у нас просто то война, то партсобрание. Не было какой-то жесткой необходимости. Выпускались песни, игрались концерты. Все-таки проект коммерческий. Я всегда совершенно четко понимаю коллективы, которые выросли в подвале, набрынькивая на гитаре во дворе. Это другая история — это такие артисты: им нужны альбомы.

— А вам не нужны?

Яна: Это искусственно созданный коллектив, и я понимаю коммерческую основу, которую мы несем. Понятно, что с творческой составляющей, потому что без этого не получается… Вы на нас сейчас так смотрите, что мы выйдем отсюда и займемся альбомом.

— Еще я нашел на YouTube три клипа группы. Поправьте, если их больше.

Яна: «Зажигаем», «Ищу», «Хоккей». Да, три. Мы как Леша Хлестов. Он молодец, он вообще на это деньги не тратит.

— Это все зависит от мотивации, наверное.

Яна: Мотивация такая: жалко денег. Социальные сети, наверное, сейчас заменяют любой сайт или клип.

— Но у вас же не много подписчиков в социальных сетях.

Яна: Не много. Но — удивительная вещь — нас находят! Знают, любят, подписываются. Как-то же это работает.

— Вы когда-нибудь задумывались о том, что неплохо бы сделать первый за десять лет сольный концерт?

Яна: Очень хотим. Это такая мечта-мечта!

— Почему за десять лет его так и не случилось?

Аня: А мы готовы!

Яна: Почему не случилось… Сейчас нам десять лет. Может быть, что-то такое и утворим. Ходим на сольные концерты наших коллег, присматриваемся, поддерживаем. Задушевное понимание того, что коллегу нужно поддержать, у нас есть. Не все это понимают. Может быть, не всегда нам нравится, но я так говорю: «Если тебе не нравится, это не значит, что это плохо». Человек старался, шел к этому — значит, его нужно в этом поддержать. Знаете, так тяжело зарабатываются эти деньги. Так стараешься грамотно их распределить на нужды.

Лиза: Яна, записываем: альбом, концерт, «Евровидение».

— «Евровидение»?

Аня: Да, мы бы очень хотели.

Катя: Мы следили в этом году за финалом.

— И как вам Никита Алексеев?

Лиза: Мы, как коллеги, его понимаем и расстроены тем, что он не прошел дальше. Финал был очень сильный, мы впечатлились и решили сами попробовать в следующем году.

Яна: Алексееву я всегда очень импонировала и ловила себя на мысли, что на него хочется смотреть: для меня он притягательный, тембр есть хороший. Но чисто петь оказалось для него неподвластной задачей.

— «Евровидение» — это капля в море. Что вас зацепило больше всего за последний год из того, что происходило в мировой музыке?

Аня: Вот мы с вами сейчас разговаривали про «Евровидение» — наверное, оно.

— Почему?

Катя: Меня очень зацепил Кипр.

Лиза: Они все очень харизматичные.

Яна: Там концентрация заметной музыки в одном месте. Это достойно.

— А вы вообще следите за тем, что происходит в мировой музыке?

Лиза: Стараемся. По мере возможности.

Яна: Вот Лиза любит русский рок. У нее на рингтоне ДДТ стоит.

Аня: А мне очень нравится Макс Фадеев.

Яна: В этом мы совпадаем. Я им прямо завороженная: слежу за всем, что он выпускает! Он такая глубина!

— Кем вы себя видите через пять лет?

Катя: Все мы вокалистки по образованию. Хотелось бы связать свою жизнь с этой профессией. Лично я бы еще хотела попеть в Las Vegas.

Лиза: Каждая из нас хотела бы связать свою жизнь с музыкой. Может быть, у кого-то появится музыкальная студия. Кто-то, может быть, пойдет на продюсирование. Кто-то хочет стать телеведущей.

Дисковые пилы в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• «Наташа Королева — это прошлое? А Моцарт тоже не был гением?» Герман Титов о разговоре с Тарзаном, отвратительном пении Alekseev и первом туре за 14 лет
• «В баню нас ни разу не приглашали». Самый свежий состав группы «Топлесс» про непристойные предложения и сексуальную объективацию
• «Мы хорошо получили по мордасам». Группа Trubetskoy про конфликт с Михалком, клип — «почти детское порно» и спорные творческие методы

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by