После операции прошло больше месяца, но по совету врачей Руслан много ходит и вообще проводит время с «Пользой» — так называется послеоперационный бандаж.

— Вообще, я катаюсь хорошо, не думайте. Не мастер спорта, но побывал уже на многих европейских горнолыжных курортах, — рассказывает Руслан. — Поэтому теоретически с «Солнечной долиной» не должно было быть никаких проблем.

Во время катания по большому склону остановился подъемник: перебои с электричеством. Руслану предложили докататься на малом склоне.

— Это для меня как пересесть на трехколесный велосипед. Несколько раз спустился и думаю: этот последний.

Парень оказался прав. До финиша не хватило пары десятков метров.

«Поднялся, как мужик, и вызвал скорую»

— Было в районе восьми часов вечера. Спускался. Внезапно увидел перед собой на расстоянии вытянутой руки лежащую на снегу белую сеть. Следующий момент помню только по ощущениям: лыжи резко останавливаются, отщелкиваются от ботинок, я плашмя падаю вниз. Попытался как-то сгруппироваться, но особенно не получилось. Даже мышечно никакие рефлексы не сработали.

Сначала Руслан ничего не понял. Руки-ноги на месте, двигаются, вроде все нормально. Так и сказал тем, кто подкатил уточнить самочувствие парня.

— Посидел несколько минут. На моих глазах еще один человек выпутывал лыжи из сетки. Теперь жалею, что не обменялись номерами. Так было бы проще доказать, что я не в натянутую сетку влетел.

Как-то встал — болит живот. Сел на подъемник и поехал наверх, к машине.

— Я поднялся, как любой мужчина: поболит и перестанет. До этого максимум зуб лечил. Мне 32 года, не пью, не курю — здоровый! Но сошел, подождал пару минут и набрал скорую. Оставшиеся 15—20 минут до ее приезда я чуть ли не раком стоял. Позже стало известно, что уже началось внутреннее кровотечение.

Руслан говорит, что работники комплекса видели его, но помогать не рвались. Сотрудники скорой тоже предложили дойти до машины на двоих: мол, ЭКГ хорошая, идти недалеко, болит от удара.

— Отвезли в 10-ю больницу, сделали рентген, анализ крови и УЗИ. Сначала рентген не показал перелома — значит, не ребро. Потом доктор на УЗИ подтвердил опасения: «Я не вижу краев селезенки, но вижу жидкость в малом тазу». Пешком вернулся в приемный покой. Появилась медсестра. Как только она услышала, что у меня разрыв селезенки, удивилась, как это я пешком дошел, и быстро убежала за каталкой. Дальше уже как в кино: ложишься, едешь куда-то, раздели, что-то спросили, и я заснул под действием морфия. Проснулся в 2:15 в реанимации уже зашитый.

Неделю Руслан провел в больнице, где под присмотром врачей организм мужественно заживал. Селезенку исследовали — она оказалась совершенно здоровой. Получается, что разбилась от удара о землю. Теперь парню предстоит научить тело справляться без этого органа — допфункции по поддержанию иммунитета со временем должны взять на себя печень, костный мозг и лимфоузлы. На это уйдет до двух лет. Пока главное — не болеть и не засорять кровь тромбоцитами.

«Что еще за сеть белого цвета на склоне?»

Вопросов к медицине у Руслана нет, он верит, что врачи все сделали правильно. А вот по склону — есть.

— Вы же не один раз съезжали по этому же маршруту — откуда появилась сеть?

— Я думаю, что это ограждающая упала. Либо ее кто-то зацепил и привез вниз передо мной, либо я в предыдущие разы ехал по другой амплитуде.

— Вам не говорили, что вы выехали за пределы трассы?

— Так в центре намекнули моим друзьями на следующий день после ЧП, когда они приехали забирать мои лыжи (оставлял на хранение).

— Вы выезжали за пределы трассы?

— Скажу, что нет. Но посмотрите на фото: где там ограждения? С правой стороны есть, с левой — два столба. Все. И ближе к концу склона что-то ограждено. И что еще за белая сеть?! Синяя, красная, оранжевая — но не белая же! Ну как ее увидеть?

19 февраля, уже после операции, приехал снова — сети на месте. Что-то в снегу лежит. Это такая ограждающая сеть? Не я первый, похоже, в нее приехал.

— С руководством центра общались?

— Не ходил к ним, потому что понял по отношению к друзьям на следующий день, что ничего толкового я не услышу. Уверен, руководство должно быть в курсе. Я оставил свои контакты у начальника пункта выдачи и приема оборудования. Он видел, что скорая меня забирала.

Месяц назад Руслан написал письмо в прокуратуру по поводу служебной халатности сотрудников, отвечающих за состояние трасс. Уже даже пришел ответ, хотя и не содержательный: жалобу спустили на реагирование ниже. Руслан готовится к суду.

— Цена вопроса?

— Пока не знаю. Думаю, надо ориентироваться на $20 тыс. Это лечение, все потерянное время и будущее без органа.

«Весь этот случай — пока загадка»

Разговор с директором Центра горнолыжной подготовки Александром Гребневым, который отвечает за катание в «Солнечной долине», получился очень дипломатичным. Александр говорит, что узнал о происшествии из письма из прокуратуры. А так ему не были известны ни имя упавшего лыжника, ни его возраст, ни информация об операции и ее последствиях.

— В те дни я был в официальной командировке. Поэтому у меня даже нет контактных данных этого лыжника. Как его зовут? Есть только информация из письма. Насколько я понимаю, парень катался на большом склоне, у нас произошел перебой с электроэнергией, склон закрыли. Ему предложили прокатиться на малом (учебном) склоне. Он сделал три спуска и вроде на четвертом упал. После этого поднялся на подъемнике. Претензий к подъемнику у него нет, лыжное оснащение было свое. Мы даже не можем понять, куда он врезался.

— Говорит, что в сетку.

— Какую?

— Которая лежала на склоне. Белого цвета.

— У нас нет белых сетей — только красные и синие.

— Но есть фотографии.

— А где? На каком склоне? В жалобе вроде написано, что он не увидел заграждения… Картинки с видеокамеры? Уже не можем: сервер не космический, поэтому храним изображения только две недели. Если бы раньше прислали бумагу, мы бы разобрались раньше. Я общался со сменой, работавшей в тот день, и они сказали, что никто не обращался. Ситуации бывают разные, люди падают. Мы всегда помогаем, вызываем скорую.

— Ваши сотрудники не могли видеть, что приезжала скорая?

— Физически не могли. Места для катания находятся на расстоянии от дороги. Что касается поведения на склоне, то в правилах написано: каждый посетитель несет ответственность за выбор скорости и траектории.

— В возможном судебном процессе стороны будут спорить по поводу наличия на трассе упавшей сети?

— Можно получить травму, просто упав, можно — столкнувшись с оградительной сетью. Но если сеть стоит, это же не просто так.

— Нет, речь о сетке, которая не стоит, а лежит в снегу.

— Для меня это загадка. Почему тогда никто другой за нее не зацепился? Мне интересно понять, что это за сетка и где она была. А нам по факту прислали бумаги — разбирайтесь, ребята.

Красные сети стоят на особо опасных местах, синие — на учебном склоне. Любая сетка вешается на вешки красного цвета.

Вообще, у нас еще ни разу не было судов с клиентами. Все прекрасно понимают, что сами несут ответственность за свою жизнь и здоровье. Ну а если где-то что-то стоит ограждающее, это сделано не просто так.

А если лежит? Может быть, кто-то за минуту проехал и зацепил эту сетку. Мне было бы интересно поговорить с этим человеком и разобраться в ситуации.

Центр существует 10 лет — первый случай такой травмы, связанный с сеткой.

— Вы можете включить в стоимость билетов страховку?

— Мы не имеем права навязывать страховку. В прошлом году была стойка со страховым агентом, но в этом сезоне они ушли: нерентабельно.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by