Белорус делает игрушки для взрослых. «Кукла за $10 000? Уже представляю, какой она будет»
Белорус делает игрушки для взрослых. «Кукла за $10 000? Уже представляю, какой она будет»
На подоконнике — кот, за окном — Неман, внутри — камин и комфорт, в руках — любимая работа, в настоящем — глобальный рынок для реализации результатов своего труда. Не IT. Такое бывает? Мы возвращались в Минск с чувством зависти.
Евгению еще нет 40. По нему тоже прошлась череда национальных кризисов. Но в результате этого пресса белорус вышел не покореженным от обиды, а каким-то обновленным. Или ему просто повезло. Его дело звучит необычно для современных ушей: Евгений вырезает из дерева кукол. И самому нравится, и выгодно.
Повезло со школьным учителем в деревне
Дом, где живет Женя с семьей, находится на затерянной в лесу городской улице Березовки. Около десяти лет назад наш герой купил его в недостроенном состоянии. Ремонт давно закончен. А несколько квадратных метров оголенных от штукатурки стен — это для творческого настроения в мастерской. Куда сегодня без лофта?
Рядом один сосед. Второй сосед — собственно Неман. Вид на реку открывается через широкое окно кухни. Возможно, у хозяев глаз к этому привык, но с таким видом даже посуду мыть может быть приятно.
— Жена работает в социальном доме инвалидов, ведет кружки рукоделия, — объясняет Евгений свое дневное одиночество. — Переманиваю к себе на полставки, потому что работы становится все больше.
— В детстве в деревне около Волковыска я не мечтал ни о каких куклах. Как и все мальчишки, больше думал о самолетах и ракетах, — вспоминает Евгений. — Лет в 8 я впервые попал в мастерскую своего деда. А он был мужик рукастый. Мастерил и мебель, и всякие штуки для сельского хозяйства. До сих пор помню запах смолы там. Похоже, что задатки перешли по наследству. Моей первой поделкой стал экскаватор, скрепленный чем-то из найденных среди стружек обрезков. А потом я посмотрел фильм «Эмиль из Леннеберги» и узнал в герое себя.
Началась буквально деревянная болезнь: танчики, кораблики, солдатики.
Потом Жене повезло второй раз. В деревенской школе оказался правильный трудовик.
— У нас в стране все лучшее держится на энтузиастах. А трудовик был одновременно фанатом деревяшек и детского обучения. Резцы, которые он мне дал, были тупые, как плоская отвертка, но мы сидели над деревяшками и резали.
Нарезались до того, что после школы учитель посоветовал старшекласснику идти не в милиционеры (на дворе был 1995 год), а в художественное училище. Через четыре года из его стен вышел амбициозный парень с образованием. Что делать? Мебель, конечно.
Элитная мебель в Беларуси — начинается на ура, а заканчивается ламинатом
— Я работал в разных компаниях, производящих мебель, — сначала в Лиде, но больше всего крутизны набрался в Москве в «нулевые». Делали все, любую мебель. Ездил туда вахтами: полтора месяца на работе, потом столько же дома. Это выматывало, потому что хотелось жить здесь. Но в Беларуси такая работа с такой же зарплатой не складывалась вообще никак. Обещаний и планов много, а рынка нет. И все скатывается во что-то недорогое.
Тогда Евгений решил: пора заняться каминами — вот чего не хватает родине вообще и Гродненской области в частности.
— 2012 год, кризис только-только приближался, деньги у людей еще были, кредиты — тоже. Камины шли на ура. Если попадались клиенты, ценящие красоту, то удавалось реализоваться и как художнику. Миллионов, конечно, это не приносило, но $300—400 за любимую работу было неплохо.
А потом начался 2013 год, и белорусский (в частности, Гродненской области) каминный рынок рухнул.
Следом из прошлого остался один камин — сделанный в собственном доме.
— Это фальшкамин. Сейчас можно включить видео огня по телевизору, — смеется Евгений. — Но он легко превращается в настоящий, надо только поставить металлический дымоход и термоизоляцию. Камень искусственный, а вот дуб настоящий. Рос у нас возле дома. Не хотел его трогать, но дерево стало рушить фундамент. Пришлось увековечить. Такой камин стоил бы $1500—2000.
В «каминной» — наглядные этапы развития художника и гражданина. Кот Рудольф (взят, чтобы восполнить пустоту после отъезда поступившего в вуз старшего сына) периодически чешет когти о Зенона Позняка и кусает за нос Михаила Огинского.
— Не знаю, чем ему композитор не угодил, но иногда приходится спасать. Портреты писал по фотографиям. Был такой период «А смогу ли?». Читал белорусские книги запоем, восполняя школьные пробелы. Почитаешь книгу, проникаешься биографией автора, видишь масштаб персоны — хочется самому прикоснуться к свету этих людей.
Лира на стене — тоже из разряда челленджей.
— Каждый же краснодеревщик должен сделать музыкальный инструмент. Скрипку — банально, надо что-то удивительнее. Полопатил литературку, сходил в музей, посмотрел на картинку — и сделал лиру. Не шедевр, конечно, получился с точки зрения музыки, но успела прозвучать лет десять назад в альбоме Дмитрия Войтюшкевича (песня «Корчмы»).
Внезапно. Спасение сойки
Рассказ прерывается после взгляда в окно. На улице стоит небольшой птичник, накрытый сеткой, чтобы хищники не таскали кур.
— Так вот в эту сетку, бывает, попадает и случайная птица, — Евгений распутывает сойку, из-за чего она кричит и немедленно кусает его за палец.
Вокруг дома — «зимняя сказка», «пушистые красавицы» и «хруст снега» (штампы первыми приходят в голову после того, как она опустела от окружающей атмосферы).
— Раньше гуси были, мы их… — возвращает на землю хозяин дома. — После этого зареклись выращивать такую живность: жалко. Детям сказали, что гуси улетели.
Попугай в доме рыдает от этой истории про гусей. Но это неправда. Попугай — это как радиоточка у бабушки: не замолкает в принципе.
Первая уехала, как камин, за $200
После каминов в жизни Евгения была короткая смута в виде покраски автомобилей и чего-то еще. Пока он наконец не услышал свою родственницу. В очередной раз она убеждала его, что пора заняться куклами.
— Ирина Сазанович сама мастер, делает кукол из текстиля, участвует в выставках. И когда она в очередной раз отправилась за границу, я подумал: а я-то ни в какой Париж не ездил, да и выставок у меня не было.
Для убедительности глянул в интернет и увидел цены на деревянных кукол: $100, $1000, $10 000… Не хуже каминов.
С февраля 2016 года приступил к делу. Первую куклу сделал для выставки Ирины — уехала во Францию за $200. Неплохо.
Материалом для изготовления кукол Евгений выбрал липу.
— Дуб? Из него не сделаешь мелкую пластику. А липа однородная, гладкая, светлая. Проезжаю мимо поваленного дерева — чурку прихвачу.
Первые куклы — это «плаксики», растапливающие сердца.
Это так называемые тедди-доллы: лицо и ладошки из дерева, а тело наполнено шерстью и утяжелителем. Всем они хороши, но стоят те же пару сотен. Чтобы заработать на таких, нужен конвейер. Поэтому Евгений решил развиваться в более капиталоемком направлении.
Кукла БЖД
— Я умею вырезать человечка, но как его «оживить», заставить двигаться? В общем, я пошел в шарнирные куклы БЖД (Ball-Jointed Doll) — это популярная в мире тема. Шарниры делают из полиуретана, фарфора… Шикарные, стоят как автомобили. Но я должен был сделать из дерева. И сделал.
Так куклы превратились в набор компонентов, стягиваемых резинкой. Звучит просто, но движения и пластика у кукол очень человечные.
Главным достижением первого года стали две куклы: Эмилия и Кира. Рыжая Кира уехала в Англию примерно за $2 тыс. Евгений окончательно убедился в правильности решения по выбору дела.
Эмилия в чулках осталась. Рудольф очень любит эти чулки.
— Понимаете, все мое дело — в Instagram. Сидя на хуторе в лесу, я являюсь участником глобального рынка. Лайки из разных уголков планеты подпитывают, как ничто другое.
Евгений рассказывает, что был вопрос по регистрации и ведению бизнеса.
— Я ремесленник. С точки зрения практики наших законов это кто? Художник, лапти сплел, пошел на рынок, продал. У меня международные пересылки, денежные переводы, Instagram. Только в прошлом году разрешили всем этим заниматься. До этого отправлял все и получал, будучи обычным физлицом.
Прислали картинку Пиноккио: «Можете сделать?» Конечно. Из последних заказов — вот Баба-яга. Это москвичи заказали для домашней коллекции.
Сейчас работа идет быстрее. Но и куклы совершенствуются и усложняются. И время не бесконечно. Я работаю по 12—15 часов. Но заморачивался и буду заморачиваться, потому что моя кукла — как люксовый автомобиль. Любой деревянщик скажет, что это охрененная отделка.
Поэтому дело не в количестве. Пока что у меня получается зарабатывать в среднем столько, сколько на каминах. Но я хочу быть круче, дороже! Буду $1000 зарабатывать — вот тогда будет спокойнее. Я вижу в голове этих кукол, которые будут стоить от $10 тыс. Это будут мои самые сложные работы.
Дети и куклы
Недавно Евгений привез коробки с надписью на итальянском языке — «Красота деревянная». Будет отправлять в них свои изделия заказчикам.
— Почему на итальянском? Они же самые крутые деревянщики. И традиции у них… Из поколения в поколение.
— Хотите, чтобы сыновья унаследовали ваш интерес?
— Это было бы шикарно. О чем еще мечтать? История-сказка. Но у них собственная история будет. Сейчас старший сын учится в Минске, младший — с нами, ходит в школу. В будущем пусть едут или остаются там, где смогут себя реализовать. Если будут такими отмороженными патриотами, как я, можно приживаться на нашей земле. Если нет, пусть учат английский и становятся людьми мира.
Руки растут, как у всех обычных людей? Кукольные домики для ваших принцесс в каталоге Onliner.by
Читайте также:
- «Умирать с кислым лицом — вообще не вариант». Сельский ветеринар-романтик вложил $50 000 в умные тумбы и собирается разбогатеть
- «Нет денег на бизнес? Не обманывайте себя». История о том, как бывший крупье, юрисконсульт и следователь стекло красит
- Осиповичи или США? Хаотический бизнес-эволюшен в истории молодого предпринимателя из райцентра
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by