«От олигархов можно уходить, это не конец света!» История домашнего насилия в роскошных интерьерах

17 января 2018 в 7:40
Источник: Полина Шумицкая. Фото: Максим Малиновский

«От олигархов можно уходить, это не конец света!» История домашнего насилия в роскошных интерьерах

Источник: Полина Шумицкая. Фото: Максим Малиновский

«Будем драться, что делать»,— говорит Алена (все имена изменены). Светлые локоны, подчеркнуто женственный маникюр и макияж, а еще эта милая ямочка на щеке — так не могут выглядеть воительницы! Однако выглядят. Слова о том, что она сумеет драться, то есть защищать себя, адресованы бывшему мужу. Это он ударил так, что Алена упала в машину, глотая кровь. Он с садистской жестокостью защемил дверью палец жены и медленно проворачивал, наблюдая за реакцией детей. Он напал со спины на крыльце дома и бил по голове, обучая «покладистости». Сегодня Алена захотела рассказать Onliner.by свою историю — повесть об «удачном замужестве» и больших деньгах, которая закончилась домашним насилием.

«Я искренне старалась быть самой лучшей женой»

— Я уже прошла семь кругов ада. Это такая школа жизни. Ее нужно было пройти, — начинает рассказ 30-летняя красотка. — С бывшим мужем, Егором, я познакомилась еще в университете. Он был старше меня, богат, самоуверен. В 21 год Егор был для меня всем. Он сам постарался внушить мне эту мысль: «Без меня ты вообще ничего не можешь! Пропадешь!» Не буду врать, первые годы в браке меня устраивало такое положение — маленькой девочки, послушно стоящей у него за спиной. У нас появилось двое детей, и я искренне старалась быть самой лучшей женой, самой лучшей мамой!.. До сих пор не могу понять, почему все пришло к такому финалу.

Неудачный финал — это когда бывший муж запрещает Алене видеться с детьми, хотя родительских прав ее никто не лишил; когда возбуждено уголовное дело против Егора по статье «Истязание»; когда живы в памяти унизительные сцены из травмпункта, где с обнаженной женщины снимали побои: «два удара кулаком в левую височную и затылочную области, ушибленная рана фаланги пятого пальца с отрывом ногтевой пластины, кровоподтеки лобной и затылочной областей, правого предплечья, бедер, не характерные для падения».

— После развода я подала в суд, чтобы определить место жительства детей со мной. И местный суд, хоть это и не поддается законам логики, здравого смысла и, главное, не соответствует юридическим нормам, занял сторону Егора! Мол, дочь больше привязана к отцу, а детей нельзя разлучать, поэтому сына тоже оставим отцу. Но ведь детям меньше 10 лет, они еще не могут решать такие вопросы! Второй аргумент суда — это высокие доходы отца, постоянные дивиденды, недвижимость за рубежом. «Материальная обеспеченность детей» — так они говорили. У меня есть квартира, работа, я не состою ни на психиатрическом, ни на наркологическом учете, а суд принимает решение в пользу отца! Как такое возможно? Почему никто не обратил внимание на садистские наклонности моего бывшего мужа, на уголовное дело, заведенное против него? Видимо, все решили связи Егора. С обжалованием решения об определении места жительства детей я дошла уже до Верховного суда, ответ будет известен через несколько дней. Именно ситуация с детьми — несправедливая, по моему мнению, — побудила меня обратиться к журналистам. Все остальное я не считаю трагедией.

«После этого он стал бить меня при детях»

«Не трагедия» — это четыре административных дела в отношении Егора об умышленном причинении телесных повреждений жене. После этого местная прокуратура завела уголовное дело на бизнесмена самостоятельно, без заявления Алены. Но, как это сейчас и происходит на практике в 90% случаев, Алена отказалась давать делу ход: боялась, что тогда гнев мужа может стать смертельным. Без всяких метафор. И опять же дети. Что будет с семьей? Что скажет окружение? В городе Z доходам Егора завидовали, считали, что Алене повезло и что она может легко перетерпеть «такие мелочи».

— Первый раз муж избил меня, когда мы были на вечеринке у друга. Танцы, веселье, я в красивом платье, на каблуках — это же нормально. Егор приревновал меня к другу. Помню, как он начал бить меня прямо у машины — руками, по голове, по лицу… Я упала в проход и захлебывалась кровью. Избитую, он привез меня домой. Я набралась смелости и поехала в травмпункт, чтобы мне сняли побои. После этого он стал бить меня при детях. Ощущение, когда ты стоишь, а потом плоскость меняется и ты оказываешься лежащей на полу — это не столько больно, сколько унизительно. А когда снимают в милиции побои — это вообще жутко. Ты стоишь голая, в клетке, а эксперт линейкой меряет: «гематома два на полтора», «лобная часть, височная часть», «фаланга пальца такая-то». Секретарша безразлично записывает. А ты в этих синяках и ссадинах — как манекен…

В другой раз мы возвращались домой в машине и спорили. Обычный разговор. «Алена, успокойся!» — «Нет, ты не прав!» — крикнула я, хлопнула дверью и пошла к крыльцу. Тут слышу сзади шаги по снегу. Р-р-раз — и удар! «Я тебе сейчас хлопну дверью!» Я упала на снег, он бил меня сверху, по спине. Я уже плохо помню. Это ведь какие-то садистские наклонности, правда? Так он хотел заставить меня замолчать.

«Кто заплетает мою девочку? Кто целует на ночь моего сына?»

Еще один эпизод произошел на Новый год. Мы были дома с детьми. Я накрыла на стол, достала нарядные скатерти, посуду, наготовила блюд — все было празднично. В какой-то момент после очередной ссоры он подошел ко мне с видеокамерой и изо всей силы ударил по голове! Я упала. Он сказал, что уходит из дома. Я пошла за ним, протягивала руки, говорила: «Не уходи». Тогда он засунул мою руку в дверной проем и прищемил ее так, что на пальце не осталось ногтя. Такой кошмар, вы не представляете! И это Новый год. Дети сидели перепуганные и на все это смотрели.

Недавно я захотела встретиться с дочерью, приехала к ее гимназии. Сидела в машине и что-то записывала, когда Егор (я не увидела, как он оказался там) распахнул дверь и ударил меня по голове. Рядом никого не было. Мне удалось быстро среагировать, закрыться в машине и вызвать милицию. Ну, приехал наряд, посмотрел на нас… Отвезли меня в участок, сняли побои, зафиксировали гематому на голове. Не смертельно, конечно. Но ведь Егор делает это уже среди бела дня! Когда мы встретились в суде по этому инциденту, судья отчеканила: «Вину обвиняемого признать не можем за недоказанностью правонарушения».

Даже если суд определил место жительства детей с отцом, никто не отобрал у Алены право регулярно видеться с детьми. Де-юре. А вот де-факто осуществить это невозможно. Егор не разрешает бывшей жене оставаться наедине с сыном или дочкой либо забрать их из его дома хотя бы на пару часов. Насилие из физического превратилось в эмоциональное — и неизвестно, какое из них хуже.

— Сейчас у нас с Егором идет раздел имущества. Имущество, скажу сразу, немалое — заводы-пароходы. Тот родитель, у которого остаются дети, имеет право на две трети (так может быть, но необязательно, поскольку совместное имущество делится 50 на 50. — Прим. Onliner.by). Я уверена, это одна из причин, почему Егор так поступил.

Сейчас учительница приходит делать домашнее задание, потому что папа бизнесмен, ему неинтересно возиться с детьми. Няня кормит и одевает. А кто заплетает мою девочку? Кто целует на ночь моего сына? Я ничего не знаю, и от этого мне больно.

«У меня больше нет ненависти к бывшему мужу»

Самое страшное — это психика моих детей. Даже если мы закончим воевать, я заберу сына и дочь, то что будет дальше? Я очень боюсь, какими они вырастут. Будут несчастливы в жизни, а потом скажут: «Это вы, мама и папа, виноваты! Это вы с нами такое сделали!» Дочь — будущая жена. Вы представляете, какой у нее сложится сценарий семейной жизни? Сын видел, как папа бьет маму. Я просто с ужасом думаю, что может сложиться в его семье. Неужели он повторит поведение отца?

Я смотрю сейчас в Instagram и вижу, как Егор подкупает детей. То они на гироскутерах, то на новых машинах… У них есть все! Папа задабривает детей, как только может. Мне страшно от того, что они просто инструмент в его руках.

Эта история насилия уникальна тем, что Алена не терпела побои, обращалась в милицию, действовала. В большинстве случаев жертвы домашних тиранов слишком запуганы, чтобы бороться. Алена даже вызывала наряд к дому Егора, чтобы добиться встречи с детьми. Правда, результата это не дало. «Отец — такой же родитель, как и вы. Если он против встречи, мы ничего не можем сделать. Дом — это частная собственность, мы не имеем права ворваться туда силой», — ответили сотрудники милиции.

— Несмотря на все, я верю в свою победу. У меня больше нет ненависти к бывшему мужу или ревности к его многочисленным женщинам. Я не жалею о баснословных деньгах, которые оставила. Можно уходить от олигархов, так и напишите! Ничего страшного. Это не конец света. Я еще книгу об этом напишу — «В постели с чудовищем». И все у меня будет хорошо. Я благодарна судьбе, что решение уйти от мужа пришло ко мне в 30 лет, а не в 60. Вот такая история.


Компетентно

Татьяна Ревинская, юрист:

— Вопросы, связанные с определением места жительства ребенка при раздельном проживании родителей, безусловно, имеют высокую степень важности и сложности, поскольку условия проживания ребенка во многом определяют его дальнейшую судьбу. Действительность такова, что взрослые не всегда могут прийти к соглашению, с кем из них будет проживать ребенок после развода, в итоге данный вопрос определяется через суд.

Следует признать, что раньше в большинстве случаев дела решались в пользу матери. В настоящее время решение по каждой ситуации принимается более обоснованно и взвешенно, что дает отцу все шансы доказать целесообразность проживания ребенка именно с ним.

В подавляющем большинстве случаев родители, которые обращаются в суд, находятся в состоянии глубокого конфликта, поэтому рассмотрение таких дел сопряжено как с правовыми, так и с психологическими проблемами.

Суд при рассмотрении дела обязан оценить достаточно большое количество обстоятельств, имеющих отношение к правильному разрешению дела, таких как: привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям, сестрам; возраст ребенка; существующие отношения между родителями, их нравственные и иные личные качества; возможность создания надлежащих материально-бытовых условий (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение, прочие обстоятельства, характеризующие обстановку, которая сложилась в месте проживания каждого из родителей). Суд, конечно, учитывает и другие обстоятельства, например наличие фактов злоупотребления своими родительскими правами того из родителей, с которым проживает ребенок (формирование у ребенка негативного отношения к другому родителю) и так далее.

При этом законом определено, что преимущество в материально-бытовом положении одного из родителей само по себе не является безусловным основанием для передачи ему ребенка на воспитание.

Законом установлено обязательное участие в деле территориального отдела образования, который по поручению суда обязан обследовать жилищно-бытовые условия каждого из родителей и дать заключение, с кем из родителей проживание ребенка целесообразно.

Кроме того, в рамках таких дел, как правило, проводится судебная психологическая экспертиза, в ходе которой анализируется семейный конфликт в целом, устанавливается, к кому из родителей ребенок испытывает бо́льшую эмоциональную привязанность; определяются психологические особенности каждого из родителей, а также ребенка.

Статьей 185 Кодекса о браке и семье предусмотрено, что ребенок, достигший возраста 10 лет, вправе сам выбрать, с кем из родителей он будет проживать. При учете мнения ребенка суд, как правило, выясняет, не является ли мнение ребенка следствием воздействия на него одного из родителей, осознает ли ребенок свои собственные интересы при выражении этого мнения и как он его обосновывает. Мнение ребенка учитывается, однако не всегда является определяющим при принятии решения суда.

Несомненно, успех дела по определению места жительства несовершеннолетнего ребенка зависит от того, на какие обстоятельства ссылается родитель, обосновывая целесообразность и необходимость проживания ребенка именно с ним, а также от того, насколько качественно и грамотно сформирована доказательственная база по делу.

В нашем случае героиня, отстаивая свои права, обжалует постановленное не в ее пользу решение суда. При этом следует учесть, что параллельно с такими действиями она не лишена права определить время общения с детьми, при котором может быть установлено, в какое время и где будут происходить встречи, в том числе во время каникул либо отпуска, на сколько часов она сможет забирать детей и так далее.

Но в любом случае, чтобы не страдали интересы ребенка, родителям следует проявлять разумность и достигать договоренности в вопросе определения места проживания ребенка.


На Onliner.by продолжает выходить цикл статей под названием «Насилие рядом». Увы, жестокость, упомянутая вроде бы только в фильмах и книгах, может происходить за любой стеной, буквально на расстоянии вытянутой руки. Домашнее, офисное, физическое, экономическое, эмоциональное, сексуальное, принуждение со стороны мужчин и женщин, взрослых и детей — будем говорить о каждом виде насилия, задавать вопросы и описывать реальные истории белорусов.

Наша главная цель — это не разобраться с извечными «Что делать?» и «Кто виноват?», а почувствовать сострадание к тем, кто столкнулся с насилием и оказался беззащитен, дать им наконец право голоса. Свои истории вы можете присылать на shumitskaya@gmail.com.

Массажные кресла в каталоге Onliner.by

Читайте также:

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by