В детстве Сергей ходил на все. Набирают в борьбу — конечно, в бокс — погнали! Когда исполнилось 16, случился спорт понеобычнее — парашютный. Через несколько месяцев первый прыжок, память о котором сохранила только ощущения дикого холода и животного страха. Он вряд ли думал, что когда-то станет на этом зарабатывать. Но теперь Сергей владеет одним из самых необычных производств в Беларуси. В помещении с большими окнами заботливо шьются парашюты.
Бывший актовый зал витебского ДОСААФ. Несколько потрепанный, но функциональный. На месте сцены крепко сколоченная деревянная лестница. Ведет на сочиненный второй этаж. Там административный пятачок и залитое солнцем складское пространство.
Бывают руководители контор, которые после открытия по полгода думают, как красивее прикрутить вывеску с названием, а потом счастливо закрываются. Здешний арендатор — явно не из таких. Главное, чтобы все работало. И все работает уже 18 лет, принося доход.
— Только я вас попрошу. Мы не ателье. Не надо обзываться. Мы — нормальное предприятие с полным производственным циклом, — улыбается Сергей.
Он и его зам вышли из парашютного спорта.
— Если хотите красиво описать ситуацию, то начните с того, что я жил на улице Смоленской. Рядом с нами находился аэродром, — улыбка становится еще шире. — Я был маленьким мальчиком, трехлетним, и видел, как с неба спускаются дядьки на разноцветных парашютах. Мечтал, что один когда-нибудь залетит к нам во двор. И я смогу рядом с этим дядей постоять и потрогать парашют.
Ни одного дядьки с цветастым парашютом во дворе так и не случилось. Правда, спустя несколько лет Сергей оказался в самолете с ранцем за плечами.
— Была зима, было холодно, было страшно. Но прыгнул. Ходил потом весь день счастливый. Мыслей своих я уже не вспомню, это было 35 лет назад. Но сила страха была очень большой. Прямо животный страх, который, кажется, невозможно преодолеть. Но отказаться было стыдно. На борту обычно от 8 до 12 человек.
Учился тогда в ПТУ на регулировщика радиоаппаратуры. Как-то пришла сестра, которая трудилась на телевизионном заводе. Говорит, увидела объявление случайно, записалась на парашютный спорт, буду прыгать. Сергей составил родственнице компанию.
— В мою молодость существовало очень много бесплатных секций. Не знаю, как сейчас с этим обстоит дело… Но, судя по фигурам парней, понимаю, что мало кто чем-то занимаются, кроме того, что пьет пиво…
До первого прыжка прошло несколько месяцев. Все это время учился укладывать парашют, штудировал правила поведения в воздухе.
— Некоторые говорят: «Ой, парашютисты сочиняют! Каждый раз, когда идут прыгать, им страшно, как в первый раз». Я не согласен. Лично мне со второго года стало прыгать намного спокойнее. Потом уже выходишь из самолета в небо, как из трамвая на асфальт, — смеется Сергей.
В Беларуси культивируется классический парашютизм — прыжки на точность приземления и индивидуальная акробатика.
— Надо попасть в пятачок диаметром два сантиметра. Как в пробку от пластиковой бутылки. Это первое упражнение. Второе — акробатика. Выпрыгиваешь на высоте 2,5 километра и за время свободного падения (30 секунд) делаешь шесть акробатических фигур. Четыре спирали и два сальто. Чем быстрее, тем лучше. На высоте 1000 метров раскрываешь парашют.
Во всех видах спорта бывают травмы. Парашютизм не составляет исключение. Сергей упал с большой высоты. Итог — перелом таза в двух местах. Он не любит вспоминать. Просто критично замечает: хорошо, что вообще выжил.
— Три месяца лежал. Потом только начал ходить. Молодой был. 24 года. Сам виноват. Но я ж спортсмен — азарт проснулся. Теперь-то все нормально. Жив-здоров.
Дал паузу в карьере на 9 лет. А когда вылечился после падения, поехал в Польшу спекулировать очками для чтения.
— В Питере они стоили один доллар. С оптикой, все как надо. Металлическая оправа. А в Польше можно было продать за пять. Сначала, конечно, торговали ерундой, как все. А потом увидели ребят с маленькими аккуратными сумочками. Без баулов, без напрягов. Наторговали на $100 — и поехали. Отправились мы в Питер, и пошло зарабатывание начального капитала.
В среднем в Польше выручали $100 в день. Месячная зарплата в Беларуси была $20.
— Когда приехал из Польши домой, в кармане лежало $700. Я думал, что в этой жизни больше никогда уже не буду работать… Тратил деньги налево и направо. Ездили на такси на озеро купаться. И возвращались на такси. Но когда начинаешь жить богато, деньги заканчиваются. Это со мной и случилось. Надо было что-то думать. А в Польшу ехать уже не хотелось…
До начала своего парашютного бизнеса Сергей успел поработать тренером в ФОКе, инструктором в аэроклубе, начальником расчетно-кассового центра в банке. Плюс продавал стоматологические материалы.
— С товарищем зарегистрировались как предприниматели. Взяли лицензию в Министерстве здравоохранения. Работали много лет. Медтехника и стоматологические материалы.
Потом вернулся в аэроклуб. Говорит, смотреть на тогдашние фотографии просто смешно. Джинсы, треники, закатанные по локоть рубашки. Кто в чем. Из 20 человек в аэроклубе у двух-трех были профессиональные комбинезоны.
— И вот тогда мне в голову стукнуло шить комбинезоны.
— Познакомились с москвичами. Запартнерились. Отшивали им какие-то изделия первое время. Чуть позже они предложили организовать предприятие, в котором мы бы стали наемными работниками. Согласились. Я был руководителем. Москва платила нам зарплату. Шли заказы. Поработали в итоге около 10 лет. Получили отличную школу. Шикарнейшую! Научились парашюты шить, поняли бизнес.
Но в 2008-м случился кризис.
— Меня как-то пригласили в Москву: «Ребята, мы вам больше ничем помочь не можем. Теперь вы сами». Было неожиданно. Ты такой сидишь на зарплате, выполняешь поручения, тебе ткани присылают, решают за тебя, продают — тоже. А это самое сложное. Делать парашюты несложно. Тиражировать — тоже несложно. А продать — большая работа.
Был вариант крепко загрустить, но витебские ребята предпочли иное развитие событий. Тем более шить умели. В какой-то момент скопировали американский парашют — сделали свой. Знакомый согласился прыгнуть. Испытание прошло успешно.
— У нас тут 20 работников. Торгуем не только в Беларуси. Просто у нас парашюты покупают десятками, а в других странах — сотнями. Мне после всего, что прошел, думается просто: главное в производстве — четко рассчитать себестоимость. Если научишься это делать, будешь нормально конкурировать, выставлять минимальную цену с выгодой для себя и зарабатывать. Мы единственная фирма в стране такого профиля. В СНГ их примерно пять.
— Наш комплект стоит около $5000. Это ранец, основной и запасной парашюты, прибор страхующий. Сейчас покажу.
Сергей тянется за аккуратной коробочкой.
— Он срабатывает на определенной высоте и открывает парашют, если парашютист вдруг сделать это не может. Мало ли, сознание потерял, высоту прочухал. В приборе есть табло и пиропатрон, в пиропатроне отверстие. В отверстие продевается петля, которая этим пиропатроном и перерубается, если парашют не раскрыт. Умная штука — контролирует высоту и скорость падения.
Скорость свободного падения — 180 км/ч.
— Да, изделие недешевое. Но пряжки и ленты — американские, стропы — немецкие, ткани — французские, приборы — чешские. Из советских материалов — ничего. Все иностранное. Это принципиальная позиция — на наших парашютах должны стоять лучшие материалы. И они там стоят.
В Беларуси парашютный спорт финансируется государством. Члены аэроклубов, конечно, делают какой-то взнос в начале года, но прыгают бесплатно. Так что частный клиент появляется редко. Потом Сергей задумывается и говорит, что не редко, а никогда.
У Сергея 3000 прыжков. Последний зафиксирован 2006 годом. Выступал тогда на чемпионате СНГ.
— Старый я уже прыгать, — улыбается бизнесмен. — На кайт перешел. Тоже парашют. Цепляешься и едешь за ним по земле. Стоит $1000. Адреналин, конечно, не тот. Но и заинтересованность в нем у меня уже не та. Я теперь и на рыбалку с удовольствием хожу.
Сергей задумывается над вопросом: каково бизнесом заниматься в Беларуси?
— Нормально вести бизнес в Беларуси. Люди боятся заниматься своим делом, потому что считают это чем-то невозможным. Да все, блин, возможно! Надо исходить из того, что бизнесом в принципе сложно заниматься. Но «заниматься» тут ключевое слово. Ты либо занимаешься своим делом, либо ходишь и орешь на каждом углу, как сложно жить.
В бывшем актовом зале ДОСААФ ритмично стучат машинки.
— Когда в банке работал, мне женщина одна жаловалась: «Ой, вы такие маленькие проценты даете». — «Так вы возьмите и займитесь бизнесом». — «Вы знаете, как это тяжело?» — «Знаю». У меня тогда уже был опыт предпринимательства. И я прекрасно понимал, что лучшее вложение денег — это свой бизнес. Много лет прошло, а мнения я не поменял. Просто надо впрягаться, накапливать опыт и думать головой.
Швейные машины в каталоге Onliner.by
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by