Когда-то я думала, что никогда не отдам своего ребенка на гимнастику. Зачем? Это тяжелый труд. Лучше заниматься в каком-нибудь кружке, танцевать. Прошло время… Сейчас я почти уверена, что мой ребенок будет заниматься гимнастикой хотя бы на начальном этапе. Потом уже как пойдет: растить великую спортсменку из дочки я точно не хочу. Для нее это будет хорошая школа жизни, она научится понимать, что такое боль, вставать, когда тяжело. Насиловать своего ребенка я не хочу, но «слишком его люблю, чтобы жалеть»

Себя я жалела, и это очень плохо: я сразу раскисаю, а в таком состоянии сложно делать что-то глобальное. С другой стороны, когда есть люди, которые могут тебя пожалеть, намного легче со всем справиться. Кажется, что девчонки в спорте сильные, но слабой быть тоже хочется. Сила надоедает — дома я иногда просто понимаю, что сегодня не хочу ничего решать. Но в спорте к себе никакой жалости: чем старше становишься, тем отчетливее это понимаешь

Я очень боялась, что мне когда-нибудь не хватит одной тренировки для результата. Чтобы моя совесть была спокойна, я тренировалась по максимуму: просто если бы у нас что-то не получилось на соревнованиях, я бы терзала себя до конца жизни. Лучше сделать на десять раз больше, но ни в коем случае не давать слабину

Свое тело я почувствовала в 5 лет, когда пришла в зал. Когда нас начали растягивать, пришло осознание, что я живой человек. Маленькие девочки часто не любят ходить на гимнастику, потому что им здесь больно. Но собственное тело лучше всего почувствовать через эту боль. Вообще, растягивать детей — это большой труд: сильные мышцы, которые напрягаются, потому что дети сопротивляются… Конечно, это было очень неприятно, но терпеть растяжку я умела

Когда тебе больно, ты начинаешь считать до десяти: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, де-е-евять, де-е-еся-я-ять — все, отпустите меня! Но все это терпимо. Просто в детстве ты еще не привык чувствовать боль, тем более сам ее не контролируешь — от этого вдвойне неприятно. Другой человек может надавить за пределами твоего терпения. Когда становишься старше, растягиваешь себя сам: кладешь ногу на стол и контролируешь эту боль. Но в том возрасте, когда мы выступали, это уже было не самое страшное в тренировках

Со временем появилась физическая усталость от большой нагрузки после огромного количества повторений. Она перерастала в хроническую: ты устала, не восстановилась и нагрузила свои мышцы еще больше. Тогда растяжка точно отошла на второй план. Боль бывает разной: иногда у тебя просто забиты мышцы — и в этом нет ничего страшного, можно просто сделать массаж и хорошо разогреться. А бывают серьезные травмы, которые нужно отслеживать и не запускать. Ты можешь быть суперталантливой гимнасткой и закончить карьеру из-за того, что недоглядела в детстве

У кого-то хрупкие кости, кого-то подводят связки, а у меня все время были проблемы с коленями — это моя ахиллесова пята. Для обывателя это было бы не особо критично: если бы я просто бегала по утрам и занималась физкультурой, никакого дискомфорта бы не ощущалось. А у меня порвались мениски. Год готовишься к крупному старту и делаешь все через боль — перед самым чемпионатом мира колено не выдержало и «порвалось». Потом начало болеть второе колено… Из-за графика тренировок ты не успеваешь до конца вылечиться, и какая-то часть тела у тебя может «полететь». Мне именно это и мешало в спорте: колени, перегрузки в спине, в стопе. За всем этим следит тренер, иначе можно было закончить карьеру и в 15 лет

Я достигла определенного результата в 17 лет — для успешных выступлений этой растяжки и гибкости хватало. В этом возрасте гимнастки тренируют другие вещи: предмет, пластику, связность, артистичность. У меня не стояла задача согнуться еще больше, потому что в этом не было смысла. Если бы я тренировалась дальше, мне было бы сложно: в таком возрасте настигают травмы. Я не скажу, что слишком старая: кто-то «ломается» и в 15 лет, а кто-то выступает до 28. Это уже особенности организма

Тело человека способно на гораздо большее, чем он думает. Это кажется, что все, предел. Когда наступил пик, человек способен сделать еще столько же, если не больше. Конечно, есть какие-то границы, но они намного дальше, чем мы можем себе представить. Все тренируется, сто процентов

Гимнастика — это тяжело. Все болит. В детстве осознаешь это не так сильно: организм молодой, все мягкое и несформированное. Когда становишься старше, костенеешь — уже не так гнешься, начинают болеть суставы. 15 лет работать за пределами человеческих возможностей — это непросто

В 14 лет я была жутко ленивая и вообще ничего не хотела делать. Можно сказать, я очень сильно себя жалела. И больно было, и себя жалко, и лень мешала — всего понемножку. Случалось, что я про себя думала: «Господи, скорее бы закончился этот спорт…» Но сейчас у меня нет таких мыслей

В этом возрасте я перенесла операцию на сердце: не закрывался клапан. Тогда страшно не было, потому что я не осознавала серьезности ситуации. После хирургического вмешательства я должна была начинать тренироваться. Первый месяц мне нельзя было даже наклоняться вперед, волноваться, ходить быстрым шагом и, самое главное, болеть, потому что могли появиться тромбы. Только через три месяца я пришла в зал и начала что-то делать. Было непросто начинать все заново…

Я никогда не плакала. Вообще. Только в переходном возрасте могла сделать не то, что нужно. Например, пожалеть себя. А в детстве я была полностью погружена в спорт. Это не значит, что я не погружена сейчас. Просто детей всегда нужно заставлять что-то делать, а я все делала сама: мне это приносило радость

Ты не можешь не чувствовать собственное тело. Ты рождаешься и уже ощущаешь его. А когда мне было 13—14 лет, был юношеский максимализм: я могу еще больше! Все давалось немножко легче, чем теперь, когда организм уже сформирован. 16 лет — это переломный момент. У меня тогда заболела спина, и это была сильная боль. Теперь я не могу долго стоять, долго сидеть или носить тяжести. Что с этим делать? Жить

Ощущения после тренировки бывают совершенно разные. Но чаще всего есть силы только на то, чтобы доехать домой. Особенно если тренировка интенсивная. Надо время, чтобы восстановиться после нее, и иногда не хватает даже ночи. Я стараюсь просто прийти и полежать, чтобы прошла спина и все остальное

Выступления на крупных соревнованиях — это не всегда через силу, но иногда приходится терпеть. На площадке мы показываем ровно то, что готовим на тренировках, а в эмоциональном плане все зависит от ситуации. Но опустошение после выступления есть всегда. Иногда оно бывает настолько сильным, что три дня просто выпадают из жизни: нет сил даже встать с кровати

Я нисколько не жалею о том, что когда-то пришла в художественную гимнастику. После нее… Мне интересно попробовать что-то другое, не связанное со спортом. Мне очень нравится стилистика, и я хотела бы попробовать себя в этой сфере. Раньше я думала, что после завершения карьеры выдохну с облегчением. Но сейчас мне намного проще тренироваться: в 20 лет это осознанные цели и работа. Я не терплю, но наслаждаюсь

Гимнастика — это искусство. Мне кажется, что, когда я завершу карьеру, просто закончится определенный этап в моей жизни. Я просто это приму

Это было шесть лет назад. Мама забрала меня из детского садика и привела в зал художественной гимнастики. Меня посмотрел тренер — вначале коленки, затем стопы, а потом увидел, как я гнусь, и сказал, что я подхожу. Еще смотрят на фигуру: если девочка полненькая, то есть шанс, что ее не возьмут. Если с фигурой все в порядке, коленки сгибаются, то можно заниматься

Каждой гимнастке очень приятно слышать похвалу от тренера. Когда хвалят меня, хочется не зазвездиться, а сделать еще больше и еще лучше. Чтобы меня хвалили каждый день

Растяжку я не сильно боюсь, но неприятно, когда тянут спину. Раньше у меня были с ней проблемы, и я ходила на массаж: то ли тренер мне ее неудачно потянул, то ли я что-то не так сделала… Проблемы были большие, но сейчас спина достаточно гибкая, мне ее больше не тянут. А на растяжке я не плачу, а смеюсь. Плакала, только когда была совсем маленькая. Детки так делают, потому что больно

Сейчас мне почти не бывает больно. Ну, только на левую… У каждой гимнастки бывает «своя» нога — та, что растянута больше. У меня левая растянута меньше, и я стараюсь работать над ней. Марина Викентьевна (Лобач, первая советская чемпионка по художественной гимнастике, тренер. — Прим. Onliner.by) может меня потянуть, и иногда бывает больно. Но она старается меня успокоить. Марина Викентьевна — тренер мечты!

После тренировки я чувствую легкую усталость. Каждый день прихожу в зал и трачу свое время на любимое дело, а дома понимаю, что устала, но это время было потрачено не зря. Я становлюсь все лучше и лучше, а потом все эти результаты показываю на соревнованиях

Когда я выступаю, мне очень тяжело побороть себя. Иногда я выхожу на площадку и думаю: «А если у меня что-то не получится? А если я что-то не поймаю?» Мой мандраж сразу заметен, и судьи обращают внимание — из-за этого происходят ошибки, потери. Перед выходом я всегда делаю вдох-выдох, собираюсь с мыслями и иду выступать — на площадке забываю обо всех проблемах: где я, что я… Просто делаю то, что должна делать

Когда я училась в гимназии, сложно было представить, что сначала у меня будет тренировка, потом уроки, потом вторая тренировка. В таком режиме я тренируюсь второй год, и школа — это отдых. Я учусь, и уроки мне в удовольствие. Детки без спорта говорят: «О боже, опять эта школа…» А у меня все по-другому: «Ура! Наконец-то в школу! Я всех своих одноклассников увижу!»

Я свои достижения не считаю. Заняла какое-нибудь место — и сразу выбрасываю это из головы. Забыли, работаем дальше. Это не установка тренера, у меня свой принцип. Но очень запомнилось, когда Ирина Юрьевна (Лепарская, главный тренер белорусской сборной по художественной гимнастике. — Прим. Onliner.by) взяла меня на международные соревнования Deriugina Cup в Украине. Огромный зал, столько людей — выходишь, а у тебя немножко ручки трясутся. На тебя смотрят, и ты должна не подвести свою команду, свою страну, выступить достойно, чтобы тебя взяли и в следующем году

Иногда я заставляю себя: «Ты должна это сделать, ты сможешь!» А иногда все получается само собой. Но всегда выступаю на пределе своих возможностей. Я способна на многое. Главное — захотеть этого