Мы пытаемся связаться по Viber, но выходит не особо. Только клокочущие звуки, из которых мало что можно понять. В итоге созваниваемся по Skype.

— Viber тут наполовину работает, наполовину нет, — говорит Дмитрий. — Бывают озарения, но нечастые. Лучше всего Skype. Telegram работает хорошо. Instagram — периодами. Правительство пытается оградить население от, так сказать, вредного влияния. Потому многие сайты и программы блокируются. Правда, логика их выборки непонятна. Я пытался разобраться, но так ни к чему и не пришел. Facebook, Twitter, некоторые белорусские информационные сайты недоступны. Честно сказать, иранцы не особо от этого страдают. Есть куча способов обхода. Местные программисты с удовольствием пишут соответствующие приложения.

Дмитрий — четверокурсник из МГЛУ. Для изучения в его университете обязательны два языка. У Захарова это английский и немецкий. Можно было выбрать третий, студент хотел сделать ставку на китайский и даже ходил на специальные курсы. Но в университете не было соответствующего набора. В конце концов самым перспективным парню показался фарси, который он предпочел шведскому, арабскому, корейскому, японскому и турецкому.

Преподавателем был носитель языка — профессор лингвистики из Ирана. Однажды он позвал своих минских студентов на празднование Нового года в посольство. Там Захаров и договорился о месячной стажировке, в которую отправился жарким августом.

— Мы ехали в город по трассе на скорости 110 км/ч, когда нашу легковушку, как стоячую, обогнал туристический автобус. Оказалось, для Ирана это нормально. Здешний трафик — что-то непередаваемое словами. Про ПДД тут вообще не слышали. Если дорога в три ряда, иранцы могут ехать в пять. Встать на обочине скоростной трассы и высадить пассажира — нормально. При этом дорожное движение регулирует не светофор, а человек, у которого клаксон громче.

Из-за тяжелого трафика Тегеран славится обилием мотоциклистов.

— Один как-то хотел объехать меня по касательной, но не завершил маневр. Хорошо, что все происходило на низкой скорости. Правда, того касания хватило, чтобы водитель дернулся и упал на другого мотоциклиста. Я отделался минимальным синяком, но вообще тут очень опасно на дорогах.

Чаще всего местные используют автомобили марки Samand. Это иранский производитель, который считается относительно дешевым. Хотя в целом машины стоят раз в пять дороже, чем в Беларуси.

— На втором месте по популярности стоит Peugeot 405. Правда, это ненастоящий Peugeot. До шиитской революции таких заводов в стране хватало, но потом французы ушли. А иранцы просто продолжили делать автомобили. Иномарки при этом из-за очень высоких таможенных платежей увидеть можно довольно редко.

В иранской столице белорусский студент не имеет своей машины и катается на общественном транспорте.

— Это 15-миллионный город, в котором бывает большой проблемой попасть в автобус или вагон метро. Кстати, есть особенность. Первая половина автобуса — женская, вторая мужская. В метро первый и последний вагоны — чисто женские. А те, которые посредине, — смешанные. По местным канонам считается, что незамужней женщине может быть неприятно ехать вместе с незнакомым мужчиной.

Август закончился — Дмитрий вернулся в Минск. Правда, Иран ему очень понравился, так что начался поиск возможности побывать в Тегеране еще раз.

— Я отыскал международный центр по изучению персидского языка, который проводит курсы для жителей других стран. Приехал, сдал экзамен для определения уровня собственных знаний, и теперь спокойно учусь.

Учеба парня в МГЛУ заморожена. Когда Дмитрий вернется в Беларусь, будет восстанавливаться на четвертый курс. В Иране Захаров чувствует себя комфортно, считает свой переезд оправданным и видит хорошую перспективу.

— В этой стране второй или третий рынок золота в мире. Впереди только Саудовская Аравия и Эмираты. До введения экономических санкций, которые стали реакцией на шиитскую революцию, Иран считался главным конкурентом России по добыче и поставкам нефти с газом. Революция же была в начале 80-х. Позже отношения с внешним миром обострились, что, в частности, вылилось в ирано-иракскую войну. Плюс миру не понравилась и иранская ядерная программа.

Началось экономическое давление. Торговля с Ираном до сих пор очень ограничена. Санкции полностью не сняты. Однако постоянно появляются новости об улучшениях на этом фронте. Да, пока рынок полузакрыт. Но когда санкции снимут, мы получим развитую страну с нехваткой иностранных специалистов, с большими залежами любых ресурсов, в том числе урана. Страну, которой надо и которая хочет нагонять Европу по различным показателям.

Белорус признается, что сначала у него был холодный расчет по поводу Ирана. Но после его затянуло. Настолько, что теперь парень читает Хаяма, Саади, Хафеза в оригинале.

— В Иране мне очень нравится отношение людей: и друг к другу, и к иностранцам. Это очень не по-белорусски. После стольких лет санкций, войн и прочей ерунды люди не зачерствели. У них же по всем раскладам был повод начать ненавидеть свое окружение. Однако этого нет. Если нужна любая помощь (вплоть до ночлега), вы ее получите. Человек будет долго-долго стоять и смотреть, как ты ему что-то объясняешь на пальцах, но обязательно дослушает и поможет. На каникулах я немножко путешествовал. Приехал в Шираз, поселился в семье и, честное слово, ко мне относились как к своему.

Дмитрий живет в Иране с помощью семьи и за свой собственный счет, которому способствует подработка. Студент обучает местных жителей русскому за 10 долларов в час. Хотя считается, что для носителя языка это дешево.

— Кто-то говорит, что Иран завис в 80-х. Но тут можно поспорить. Есть у меня знакомый официант, который работает в обычном кафе. Так у него $300 голого оклада. Хотя здешние жители очень любят жаловаться, будто у них крайне маленькие зарплаты. Однако понятно — они выше белорусских. Иранцы, к слову, неохотно раскрывают размер своих доходов. Просто в законодательстве есть дырка. Для владельцев малого бизнеса работает правило: если получаешь меньше $1000, налоги не платишь. Оттого все декларируют $800—900.

Студент отмечает, что найти работу в Иране не легко, а суперлегко.

— Здесь нереально остаться тунеядцем. Особенно иностранцам. Считается, что они работают лучше, чем иранцы. И действительно, местные люди — довольно ленивые. Заставить их что-то сделать немножко проблематично. Как пример — иранская бюрократия, которая, считаю, тоже производная от лени. Раз в три месяца я должен продлевать свою студенческую визу. И вот когда подошел срок, мне пришлось отдать паспорт и потом целый месяц жить без него. Пока документы побывали в МИДе, пока еще где-то. Мне взамен дали на определенный срок заверенное письмо с разрешением передвигаться по определенным городам.

Местные жители любят иностранцев и очень хотят с ними общаться. Дмитрий вспоминает, как в провинции его просили о «селфи», а в тегеранском метро несколько раз фотографировали исподтишка.

— Работа в их понимании — это очень трудное занятие. Для иранцев вполне нормально во время рабочего дня ни с того ни с сего сорваться и пойти поесть. Помню, как-то мне надо было в банк. Полный зал народу. И вдруг один кассир встал, сходил куда-то, вернулся с тортиком, сел за кассой и спокойно начал есть. Типа не трогайте меня. И знаете, никакого возмущения — местные приняли это как должное и продолжили ждать.

Белорусское понятие работы и ответственность в этом плане выше, конечно. В Кашане человек, у которого я останавливался, посоветовал мне приезжать на вокзал за час до запланированного времени. А то иногда поезда появляются минут на 20 раньше и, соответственно, раньше отправляются. В Йезде, например, автобус задержался на полтора часа просто потому, что водителю нужно было закупиться в магазине.

Опоздать в гости на три часа в Иране тоже считается приемлемым.

— Я списываю это на климат и восточное восприятие времени. Тут кто понял жизнь, тот не спешит. Да, в Тегеране люди шустрее — столица и почти весь бизнес. Но в регионах спешки нет вообще никакой.

Сейчас Захаров живет в студенческом общежитии. Комната рассчитана на четверых. По размерам — почти белорусская полуторка. Есть еще одно помещение — для занятий. На территории кампуса расположены тренажерный зал, библиотека, столовая, буфет, прачечная и парикмахерская, в которой можно постричься за доллар. Месячная аренда обходится белорусу в $150.

— Аренда в Иране очень специфична. Есть понятие «пишпардахт». Что-то вроде залоговой стоимости. Опция позволяет реально экономить. Хозяин просто кладет деньги съемщика на депозит и забирает себе процент. Потому «пишпардахт» может быть и $5000, и $10 000. Когда съезжаешь с квартиры, забираешь все себе. По сути, получается бесплатная аренда.

Также в Иране можно экономить на интернете и еде.

— Высокоскоростного интернета в городе я не встречал. Хотя, может, у кого-то и есть. Ходят слухи, что это связано с попытками государства контролировать интернет. В остальном же Wi-Fi повсеместен. Мобильный интернет (3,5 ГБ) обходится в районе $3. Очень дешево. Да и мобильная связь практически бесплатная.

Килограмм апельсинов или яблок стоит в Тегеране меньше доллара.

— Питаться выходит дешевле (по некоторым позициям гораздо дешевле), чем в Беларуси. Если готовить самому, что иранцы очень-очень не любят, можно прилично экономить. Я хожу по кафе, как местные. Обычный кебаб тут стоит 7 туманов — $2. И это верхний предел. Считается, что дорого. Плотный обед в студенческом общежитии обойдется в $2,5. Я два метра ростом и наедаюсь так, что еле могу ходить. Весьма бюджетненько.

Сфера услуг в Иране вообще очень развита. В городе можно наткнуться на целые кварталы кафе, ресторанов и кебабных. Лучшую шаурму, утверждает Дмитрий, делают сирийцы. В остальном развлечений мало — религия не позволяет.

— Дискотеки, клубы — этого вы никогда в жизни не найдете. На публике нельзя обниматься и целоваться, танцевать, девушкам запрещено петь. Правда, периодически устраиваются частные вечеринки, где есть и музыка, и алкоголь, и девушки без хиджабов, и пляски. Их, естественно, пытаются накрыть полицейские. Однако существует один маленький и специфический закон: полиция не имеет права входить в помещение, если дверь закрыта. Хотя бы маленькая щелочка — путь свободен. А так нет.

Однажды я делал домашнее задание в кафе. Смотрю, работники стали закрывать двери. Спрашиваю: «Что происходит?» А мне отвечают: «Ничего. Просто сейчас девушки будут петь».

В последние годы Иран становится либеральнее. На улицах уже можно увидеть неженатых парня и девушку, которые держатся за руки.

— Здесь очень внимательно следят за целомудрием. Секс до свадьбы всегда очень тщательно скрывается. Если же факт подтверждается, семье девушки — позор. Теоретически ее даже могут посадить. Парня посадят без вариантов. Хотя если он женится на этой девушке, то за решетку не угодит.

Ислам, несмотря на всю свою строгость, имеет опцию временного брака. Это официально регистрируемый брак на определенный срок. 15 минут, час, два, год, 15, 90 лет. Ну вы понимаете, для чего это нужно. Правда, для таких целей сперва надо найти согласного муллу. Только он может провести процедуру официально.

В планах у Дмитрия — окончить учебу.

— В Иране мне сильно не хватает драников и свинины. Хотя мясом из-под полы торгуют армяне. И вообще, все запрещенное реально достать. Допустим, импортная водка стоит $30. Были бы деньги.

Качество жизни меня устраивает. Ислам особо не дергает. Тем более все не так плохо, как в американских фильмах. Здесь в моем представлении намного безопаснее, чем в Европе. Любопытства ради оставлял кошелек в людных местах. Уезжал на два часа. А после возвращался и находил его на том же месте совсем нетронутым.

Чемоданы и дорожные сумки в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• «Посмотришь — чем-то Бешенковичи напоминает». Белорусы взяли двух маленьких детей и улетели на Мадагаскар делать бизнес
• Предприниматель Артем Петров: прожил в Китае 3,5 года, но решил вернуться в Беларусь и начать бизнес здесь
• «Я получил свободу, которой не было в Минске». Белорус бросил высокооплачиваемую работу и устроился в хостел в горах за еду и жилье

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by