По-матерински укутанное снегом Глубокое кокетливо подмигивает тысячами разноцветных глазок, превращаясь в один большой пряничный павильон для моделирования рождественской сказки со счастливым концом.

Местные власти не поскупились на праздничную иллюминацию, и небольшой райцентр в Витебской области похихикивает, дразнится, чудит огоньками не хуже европейских городов, обязательных для посещения ближе к Рождеству.

Местная пацанва нахохлившимися воробушками заседает в закуточке на центральной площади, по-заговорщически бубня что-то друг дружке и жмуря глаз от яркого свечения новогодней елки. Пацанам 17, поэтому набор занятий для досуга у них строго ограничен, хотя о содержании местных заведений ребята все равно прекрасно осведомлены и моментально вводят в курс дела.

— Есть «Неон» — он мажорный, есть «Старый город» — он попроще, — тараторят мальчишки.

Когда ленивый глубокский тусовщик только фиксирует перед зеркалом прическу, пацаны уже должны быть дома, чтобы мамка не заругала. А тусовщик в Глубоком есть, хоть и прячется до поры до времени.

---

В «Старом городе», который припрятан в торце громадины ресторана «Вернисаж», посреди танцпола в 23:00 можно проводить турнир по мини-футболу, за которым будут наблюдать редкие посетители за столиками. Местные предупреждают: веселье начинается ровно в полночь.

— Но сейчас народу меньше: пост, — говорят работницы «Старого города» за баром. — Не то чтобы молодежь у нас религиозная, но все равно так получается. А обычно у нас яблоку негде упасть — веселятся!

«Старый город» — номинально кафе-бар, принадлежащее местному райпо. Здесь в любой день можно изрядно подкрепиться, а на выходных за демократичную плату в 3 рубля еще и потанцевать. Глубокский сноб, несмотря на размеры города представленный здесь достаточно большой прослойкой, в заведение вряд ли сунется, а вот коренной да попроще альтернативы искать не станет. Крутая лестница на второй этаж, строгая администратор Юлия у входа, огромное зеркало вместо стены — все здесь свое и родное.

Ближе к полуночи танцпол уже усеян грибами выросших танцоров, а диджей Сергей заводит музыку.

— Попса в основном, — говорит парень. — Народ просит. Приходят, заказывают разное, иногда даже деньги дают. Здесь я уже два с половиной года, а начинал… Начинал в деревенском клубе. Неплохое, кстати, было место.

Сергей попал сюда благодаря честности. Дело было так: пришел на дискотеку, не понравилась музыка, открыто заявил об этом. Но не просто заявил, а предложил свои услуги. Ему дали шанс, и он его не упустил.

— Это ж призвание, для души! — улыбается диджей. — Какие тут деньги? Может, рублей 13 за ночь. Но мне оно нравится.

Народ здесь не то чтобы привередливый в плане музыки, но и свое мнение имеет — просто так его не возьмешь. Сергей, кажется, к сердцу завсегдатая ключ подобрал, и теперь в «Старый город» едут даже из других населенных пунктов.

— Я из Постав! — сверкает глазами Илья. — Где только не был: и в Минске, и в Гродно, и в Витебске. Да здесь лучше! Я сюда за атмосферой еду: диджей очень крут. Вы сейчас сами все услышите.

Диджей лихо рубит ремиксы, сконструированные из близкой уху и уму российской поп-музыки и прямого, как слово пацана, бита. В этой бешеной эклектике можно услышать песню про снегирей-героев и духовую секцию из репертуара Сердючки или с удивлением обнаружить, насколько созвучны «ляписовский» «Капитал» и «Тает дым» Коржа в рамках одного ремикса. «Капитал!» — чеканит Михалок. «Запомни ты меня таким, таким придурком!» — рвет шаблон продолжением музыкальной фразы Корж. Все танцуют, все счастливы.

У барной стойки примостились две подружки. Девушки приехали в «Старый город» из деревни неподалеку. Обе военные, обе с соответствующим крепким, как валуевский кулачище, взглядом, но мягкие в общении.

— Мы же сюда с подругой пообщаться приходим, здесь спокойно, — ставит на стойку бокал с пивом девушка.

Как водится, у бара можно услышать что угодно: разговоры о зарплатах и ценах, последние сплетни и горячие споры. Но в какой-то момент народ вихрем сносит с насиженных мест, и «Старый город» кружится в самоотверженном танце. Ловкие девушки лихо гнутся в разные стороны, пристально наблюдая за грамотностью исполнения всех фигур в специально предназначенное для этих целей зеркало, пацаны пытаются нащупать потолок руками и вступают в жаркие споры с администрацией, которая лютует и заставляет сдавать в гардероб верхнюю одежду. В этой жаркой схватке отвоевать удается только главный тотем — шапку, которую один из посетителей бережно мнет в руках и показывает охраннику: вот, мол, я сделал.

— На моих глазах уже пару поколений в этом заведении сменилось, — говорит администратор. — Отличаются? Конечно! Чем, сказать сложно, но точно другие. Молодежь более оторванная!

В этот момент сквозь пелену плотного баса в просторное помещение «Старого города» греческим соловьем врывается Демис Руссос и порхает под сводами зала, трелью разнося в каждый уголок свой бессмертный хит. Катится слеза по щеке, нежность расслабляет сердечную мышцу, а Илья подхватывает строгую на вид, но добрую внутри администратора Юлию и кружит ее в трепетном танце.

---

Через двести метров и один кордон дорожно-патрульной службы скромно пытается выделиться на фоне яркого блеска новогодней иллюминации кафе «Неон» — место, которое завсегдатаи «Старого города» брезгливо обходят стороной. Постоянная публика «Неона» отвечает им взаимностью. Для них «Старый город» — это слишком примитивно, для оппонентов «Неон» — слишком пафосно.

«Неон» — это оплот частного бизнеса. У его владельца еще несколько магазинов в городе, но местным олигархом его никто не зовет. «Просто трудолюбивый человек», — отвечают так.

Трудолюбивый человек всерьез поработал над интерьером заведения. Здесь несколько залов, просторный танцпол, два дискошара, дым-машина, стробоскопы, зеркальные колонны и шест.

В десять вечера девушки-официантки суетливо готовятся к приему посетителей, которых пока можно пересчитать по пальцам.

— Зарплата? Зарплата средняя по городу, но сколько конкретно, сказать сложно: все зависит от выручки в баре. Может, вам напитки алкогольные или безалкогольные? — с вежливой улыбкой интересуется официантка.

Вообще, сервис в «Неоне» заткнет за пояс иное зарвавшееся заведение на центральном проспекте столицы, а в ответ на слово «клиент» местные работники сверлят нас взглядом и тут же поправляют: «Гость!»

Гости лениво заполняют пространство основного зала заведения, а за ними из своего укрытия наблюдают два парня в пиджаках. Это местные диджеи — Артем и Дима. Один работает в сфере ЖКХ, второй — в колонии. А по выходным оба утрамбовывают танцпол шумным электрохаусом.

— Попсы мы играем по минимуму — только электрохаус, — говорит Артем. — С посещаемостью здесь полный порядок: по субботам приходит где-то 150 человек, а рекорд — четыре сотни. Они, конечно, стояли на танцполе плечом к плечу, но все равно было весело.

В сторону «Старого города» здесь машут рукой: мол, заведение так себе, вся модная тусовка здесь. Артем сам некоторое время крутил музыку в соседнем баре, но в «Неоне» сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

Вообще, говорят, что Глубокое — это город невест. По крайней мере об этом говорит статистика посещения увеселительных заведений в гендерном разрезе. Ходят слухи, что иногда на одного парня приходится девять девушек — красивых, с прическами, на каблуках и в богатых платьях.

Ближе к часу танцпол полностью усеян тусовщиками, и все рассказы местных подтверждаются: самоотверженные девушки на каблуках, способные стать готовым предметом изучения повышенной эластичности человеческих тел, кучно выстраиваются возле зеркальных колонн, позволяющих разглядеть себя с любой стороны. Танцовщица в леопардовом платье, кажется, только этим и занимается, но пояснить символику своих телодвижений отказывается, ссылаясь на плохую дикцию.

Артем бежит на дискотеку каждые выходные. Это один из тех редких смелых парней, что решился выйти на танцпол и показать удаль.

— Парни скромничают, наверное, просто, — смеется молодой человек и заканчивает философской мыслью. — А с девушками здесь реально познакомиться! Главное — не стесняться и идти на контакт первым.

Теорию Артема в пух и прах разносят главные звезды танцпола, которые на время дискотеки, кажется, лишились некоторого количества костей и суставов, за счет чего гнутся в разные стороны и демонстрируют девичью прыть во всех мыслимых интерпретациях.

— Часто ли я бываю в Глубоком? Соу-соу… — собирается на перекур Вика. — Живу в Минске, пока нигде не работаю. После минских тусовок здесь, конечно, не очень. «Макс Шоу», Dozari, бывший Blackhall — вот это мои любимые места. Там контингент другой. Здесь нас все обсуждают, как будто ты приходишь неизвестно в чем и как, а там людям все равно: веселятся и танцуют.

— Мы здесь звезды, поэтому конкуренции много, сами понимаете. В Минске мы были, но там мы тоже звезды. Там попроще одеваются и ведут себя, а здесь укладки, платья, — перебивает подругу Настя, которая, кажется, поймала кураж. — Мальчики у нас в Глубоком поскромнее, а вот девушки эффектнее, жестче. Хотя даже в Минске знакомятся редко — надо, наверное, поскромнее все-таки выглядеть. Красивых девушек боятся!

В «Неоне» наваливают бас под ремикс на группу «Грибы», эротично двигают филейными частями тела под трек Busta Rhymes, анонсирующий выход на сцену «камедиклаба» российского мизинчика-балагура, и периодически кружатся в медленных танцах различной степени романтичности.

Ближе к часу ночи на танцпол выбираются уже и осмелевшие парни, раньше зыркавшие в середину зала из темных закутков. Веселье набирает обороты и до трех часов ночи его уже не остановить. На прощание крепко жмет руку охранник заведения, выбегает попрощаться диджей Артем, а окрестность бара, подразумевающая курилку, провожает взглядом и оставляет на память шлейф вкусных духов.

Паркет в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by